В плену желаний

Ци Жун всегда с презрением относился к Му Цину, даже больше, чем к тому, второму, который сломал ему руку. Он считал, что те недостойны даже рядом стоять с его братцем [пока королевство Сяньлэ не пало] и с ним самим. При каждой встрече, да и за их спинами, он извергал проклятья в сторону небожителей с такой уверенностью и жгучей желчью в голосе, будто в самом деле мог проклясть, за что изрядно получал по своей зелёной макушке, да и не только по ней. Этот бес во плоти просто не мог иначе, даже если знал, что ничем хорошим это не обернётся, то только настойчивее сыпал оскорблениями, унижая само существование этих двоих. Естественно больше всех доставалось Му Цину. По счастливой случайности или злому року судьбы, в последнюю сотню лет эти двое стали попадаться друг другу на глаза слишком часто, за этот месяц произошло уже семь встреч, после которых оба с лихвой отхватили и недовольно убирались восвояси залечивать раны. Неужели мир и вправду столь тесен? — Ненавижу, ненавижу, ненавижу!!! — Ци Жун гневно махал руками, словно маленький ребёнок, и продолжал наматывать круги по своему очередному лесу с подвешенными трупами. Уже не счесть, сколько он сменил мест обитаний, но каждого из них хватало лишь на пару месяцев, после чего небожители или тот-кого-нельзя-называть, переворачивали вверх дном дьявольское гнездо. Но это совсем не мешало ему располагаться со всеми удобствами. Вот и сейчас среди демонической завесы блеклые проблески света играли контрастными тенями на десятках холодных тел, с которых тёмными каплями, иногда даже струйками, уходили остатки жизни. Несколько алых и особенно сочных капель упали на зелёное одеяние, но его хозяин совершенно не обратил на это никакого внимания. Все его мысли занимал лишь один человек, заставляя лицо то краснеть, то бледнеть. — Я ненавижу тебя, Му Цин! Сучий потрох… — мощный зелёный огонёк впечатался в старое дерево, охватывая то горячим пламенем и за считанные минуты оставляя лишь чёрные угли с едким запахом гари. — Чтоб у тебя не встал твой обрезанный хер никогда в жизни! Чтоб ни одна шлюха тебе не отдалась даже за весь твой обоссанный золотой дворец!!! — демону было невдомёк, что тот путь совершенствования, который избрал небожитель, подразумевал полное воздержание от мирских удовольствий. — Хозяин… Маленький демон возник перед Ци Жуном столь внезапно, что последний чуть не налетел на огонёк. — Тьфу ты! Напугал! Что ты делаешь??? — демон удивлённо уставился на собрата. — Простите… Я был рядом всё время… Не сочтите за дерзость, но может мы поможем вам придумать способ отомстить богу войны юго-западных земель? В призрачный город недавно завезли новые травы и снадобья. Там может быть какое-то сильнодействующее снотворное! На лице лазурного фонаря пробежала тень сомнения, которая тут же сменилась задумчивостью. Ци Жун уже не раз пытался в одиночку противостоять столь сильному небожителю, но каждый раз убегал первым с поля битвы, гораздо реже они расходились на ничьей. Вот и совсем недавно, буквально на прошлой неделе Лазурный фонарь подкараулил Му Цина недалеко от того же призрачного города и напал, но в итоге бог войны отделал его одной левой, сломав Ци Жуну руку [и этот туда же], выдрав несколько клочков волос, и, наконец, подпалив бледную мордашку. Только сегодня Ци Жун смог полностью восстановиться. Легонько постукав себя пальцев по щеке, он удовлетворительно кивнул, оскалив белоснежные клыки. Он непременно отомстит. Самым мерзким, самым гнусным способом, который только сможет придумать его извращённый мозг. — Ха-ха! Отлично, молодец. Ты навёл меня на прекрасные мысли! — громко расхохотавшись, демон захлопал в ладоши, уже предвкушая сладкую пелену чувств от предстоящей расплаты. — Итак… Слушай приказ! Скупить… — он нахмурил брови, а потом тут же исправился. — Украсть! Украсть все снотворные снадобья! Если заметишь что-то ещё интересное, тоже укради! — Ци Жун вновь задумался, расправляя задравшиеся после активных взмахов широкие рукава, а после добавил. — И верёвку… покрепче! — Слушаемся! Раздав приказания, Ци Жун довольный собой отправился потчевать свежайшими деликатесами, которые сам и приготовил. Хоть он и питался в основном… тем, чем не следует, но всё же в этом плане они с Се Лянем разительно отличались друг от друга. Если последний действительно по-настоящему не умел готовить и мог своей едой сразить даже демона, то Ци Жун готовил более, чем сносно. Если на секунду забыть об ингредиентах, то любой бы сказал, что это самое вкусное, что он пробовал за свою жизнь. К вечеру демоны вернулись. — Хозяин! Мы всё добыли! — несколько десятков огоньков проплыли вперёд с маленькими мешочками за своими спинами. Ци Жун тут же подскочил со своего каменного трона, выплюнув обглоданную кость. Потирая ладошки и довольно ехидничая, он выложил все награбленное добро перед собой и принялся его изучать. Верёвка представляла собой красное шероховатое сплетение плотных нитей, которые соединялись в одну плотную полосу без единого выступа или изъяна. Она казалась тонкой по сравнению с обычной верёвкой канатного типа, но дёрнув несколько раз в разных местах, Ци Жун удостоверился, что та крепка и вполне себе сможет выдержать вес человека. Следом его внимание привлекли бутылочки с травами и водой разнообразного состава с единой целью — они способствовали расслаблению, либо действовали как сильное снотворное. В одном из мешков Ци Жун откопал длинный хлыст. Удивлённо осмотрев его, лицо демона сменили неоднозначные эмоции, но отказываться от находки он не спешил. Почему бы и не оставить на теле бога война несколько бордовых полос в отместку за свою сломанную руку? Оставшись довольным от такой добычи, демон припрятал её в своём тайнике, ожидая благоприятного момента. Такой представился лишь месяц спустя. Тем утром Ци Жун ходил особенно недовольным, потому что только он собирался полакомиться одним трупиком с ветвей своего леса, как несколько небожителей решили помешать ему, вторгнувшись в его логово. Едва унеся целые ноги, Лазурный фонарь в ночи успел прихватить с собой только украденное из призрачного города. Демоны разбежались кто куда, однако несколько преданных в последствии нашли Ци Жуна и сообщили тому, что случайно наткнулись на раненного Му Цину в пещере к югу отсюда. Решив воспользоваться такой удачной возможностью, Ци Жун совсем скоро добрался до нужной пещеры. Какое-то время он бродил перед ней, пока отравленный демонёнок не вернулся с разведки. В пещере действительно был Му Цин, причем один одинёшенек. Больше не желая тратить ни секунды, Лазурный фонарь поджёг несколько склянок с дурманящими травами и оставил у входа, приказав демонятам направлять веерами прозрачные струйки дыма вглубь. Постояв продолжительное время, Ци Жун потушил склянки и приказал прислужникам стеречь вход, а сам вошёл внутрь, скрываясь в тени. Нащупывая рукой скалистую стену, он шёл по ней, несколько раз чуть не споткнувшись о какие-то корни, пока перед ним не забрезжил бледно-голубой проблеск света. Через каждую полудюжину шагов свет становился все ярче. Ускорив шаг, Ци Жун в предвкушении держал мешочек наготове, чтобы в любой момент воспользоваться ещё одним снотворным. Но зайдя в зал, он убедился, что в этом нет необходимости. В отдалённой части, которая была одновременно самой тёмной и светлой, у стены раскинулся голубой водопад, ниспадая лёгкой пеной в подземное озеро. По всей водной глади хаотично тут и там раскинулись молочно-белые и красно-розовые соцветия с оттенком кипучести. На холодном краю пруда лежал Бог войны. Ци Жун на мгновение замер, шумно сглотнув. Набравшись смелости, он шаг за шагом преодолел все расстояние, проходя вглубь, и остановился рядом с телом Му Цина, который оказывается ещё трепыхался, пытаясь окончательно не впасть в забытьё. Он лежал на спине, волосы, собранные в высокий хвост, упали крупными прядями на тяжело вздымающуюся грудь. Полуприкрытые глаза, сведённые брови и раскрасневшиеся от напряжения щёки, являли собой невообразимую доселе картинку, от которой спирало все дыхание напрочь, а тело деревенело. — Ваше Высочество? — Му Цин попробовал приподняться на локтях, но тело не слушалось. — Что вы здесь делаете? Я… Ох… Ци Жун стоял, не двигаясь. Его вовсе не удивило, что небожитель перепутал его с Се Лянем, они с братом и правда были очень похожи, правда у Ци Жуна лицо было немного грубее, губы пухлее и разрез глаз другой. Если бы он не корчил страшные рожи, то вполне мог бы сойти за очень красивого юношу при жизни. — Ваше высочество… Се Лянь, ты здесь один? — Му Цин загрёб пальцами земляной корень в надежде подняться, но бессильно плюхнулся назад. — Помоги мне подняться… — Да? — Ци Жун вмиг растерял свою храбрость и, не понимая, что сам творит, опустился на колени и помог богу войны приподняться. Его взгляд замер на таком знакомом лице. Пушистые ресницы слегка подрагивали в голубом свете, а кожа казалась ещё более бледной, чем обычно. Следом Ци Жун выудил из мешка бутылёк со снотворным и буквально выплеснул то в лицо небожителя. — Ваше… Высочество! Кхе-кхе… Что вы делаете?? — бог войны поднял более-менее осознанный взгляд и только тогда понял, кто перед ним. — Ты! Лазурный фонарь в ночи! — А ты думал, мамка твоя? — фыркнул демон. — Что за дрянь ты на меня вылил? — он усиленно стал вытираться, но раствор уже попал к нему в организм, так что любые действия были бесполезны. — Выпей яду! — расхохотался он в ответ. — Ци Жун! Твою мать, тебе лучше не шутить со мной! Мало тебе досталось в прошлый раз?! — Му Цин хватанул парня за волосы, желая приложить оземь, но понял, что обладает слишком маленьким количеством сил. Все тело слабело с каждой минутой. — Что… — Что, силёнок не хватает, ахахах?! — демон отшатнулся назад, ожидая пока снотворное подействует целиком. От злобного взгляда ему стало не по себе, из-за чего он начал нести всякую чушь. — А чего это ты моего брата решил вспомнить?! Что, спустя столько лет, все ещё таскаешься за ним, как собачонка? Даже не знаю, кто из вас большая псина, ты или паршивый Хуа Чэн! — после изречения мерзких слов, он вновь расхохотался, держась за живот. Его длинные уши чуть подёргивались от столь сильного смеха. — И что вы его так любите??? Он облажавшийся слабак! Псом вылюбленный… — Не смей продолжать эту фразу, — злостно предостерёг его Му Цин. — Ты… — Он замолчал на секунду, — даже если ты потратишь тысячу лет, тебе никогда не стать лучше Его Высочества. Не стать сильнее. Ты мелкий жалкий демон, которого никто никогда не любил. Даже будучи ребёнком, ты не был кому-то нужен, в особенности Се Ляню! Поэтому иди и сдохни! — последние слова он буквально выплюнул в лицо Ци Жуну, от чего тот на миг остолбенел, не зная какими проклятиями обругать Му Цина. Он всегда на него смотрел этим взглядом, когда они были людьми! Этим взглядом полным ненависти и презрения! Ци Жун пообещал себе выколоть эти медовые глаза… Он хотел было уже разразиться ответной тиранией, но заметил, как Му Цин стал дышать тяжелее и в какой-то момент просто завалился на бок. — Ха-ха! Спокойной ночи! — под эхом раздавшийся громкий хлопок в ладони, бессознательное тело вновь распласталось на земле. Однако слова Му Цина точно таким же эхом отзывались в голове демона. Тебе нет места в этой жизни. Настроение Ци Жуна вновь испортилось, он грубо схватил один белоснежный лотос за золотую сердцевину и с силой дёрнул. Смяв длинные лепестки, он швырнул цветок на Му Цина. Осмотрев проделанную работу, он взбесился ещё больше и, как сумасшедший, стал вырывать все лотосы, что росли на краю пруда, и бросал их опять же в небожителя. Когда те закончились, Ци Жун буквально прыгнул в ледяную воду, замочив и нижнее одеяние по пояс и рукава. Он начал там рвать хрупкие соцветия, будто их красота и долгое существование в томлении и борьбе за жизнь, ничего не стоили. Скрипя зубами, он тяжело дышал, избавившись в пяти метрах от всех цветков. Теперь вокруг него вода была усеяна обрывками лепестков и толстыми корнями. — Ненавижу!!! Псом вылюбленный Се Лянь… чтоб ты… — сжав руки в кулаках, он как следует ударил ими по воде, от чего все ещё чистейшие капли воды попали на искажённое злобной гримасой лицо. — Ненавижу… Два столь похожих лица с такими разными судьбами. Один имел все, хоть и потерял, на его стороне всегда оставался хоть кто-то один… Один единственный последователь, друг, защитник… любовник. Второй с самого начала не имел ничего, да и в последствии так и не обрёл. Ни родителей, ни брата, ни друзей, ни… чего-то большего. — Му Цин, ты поплатишься за это, — он бросил быстрый взгляд в сторону парня, что был усеян лепестками, подчёркивавшими его утончённое лицо, из-за чего оно казалось ещё красивее, но своей красотой это лицо не вызывало ничего, кроме злости. Немного успокоившись, Ци Жун вылез из воды и опустился на колени рядом с телом. Пошарив рукой внутри мешка, который он принёс с собой, демон выудил верёвку. Как удачно там оказалась инструкция с наглядным пособием. Потратив некоторое время на изучение иллюстраций, Ци Жун пришёл к выводу, что те были очень странными и непонятными. На долю секунды ему показалось, что он смотрит что-то запрещённое. Эти ромбообразные узоры на груди с дюжиной шишковатых узлов на сплетении рук так и кричали ему об опасности. Поэтому Ци Жун, выбросив брошюрку, решил импровизировать. Наклонившись над бессознательным телом, он скинул доспехи и верхние одежды, оставив Му Цина в тонкой рубахе, и приподнял его за плечи, прислонив спиной к холодной скалистой стене. Обхватив конец красной верёвки, он несколько раз обмотал вокруг торса на одном уровне, захватывая руки, затем переместился чуть ниже под уровень груди, проделывая тоже самое. Завязав пару узлов, он продел верёвку между ключицей и плечом сначала с правой стороны, затем с левой, образуя на груди букву V. Соединив несколькими оборотами верхний и нижний ряд, демон отмерил верёвку и отсёк, чтобы связать ноги в нескольких местах Перевернув небожителя, Ци смахнув длинный хвост, усеянный всё теми же лепестками, вперёд, и принялся наматывать другую верёвку теперь от изгиба локтей до запястий, связывая их вместе. Закончив с этим, он отстранился, осматривая свою работу, и ехидно заулыбался, подперев пальцем подбородок. От шишковатых узлов на торсе и ногах шли длинные болтающиеся хвосты. Ци Жун задрал голову и осмотрел потолок. Приметив что-то, он прицелился… и выплюнул зелёный огонёк, отправляя тот на самый верх. Чуть погодя, он плюнул ещё раз, но уже на концы верёвок, те засветились ярким светом, но не сгорали. — Наверх, — скомандовал он и зелёный огонёк тут же взмыл в воздух, поднимая за собой тело. Огонёк все парил и парил, пока не столкнулся со своим братцем, соединяясь в один блик. Опущенная голова Му Цина поравнялась с макушкой Ци Жуна и замерла. Демон подвесил небожителя и теперь мог отомстить тому за все обиды. Раздумывая с чего бы начать, Ци Жун внимательно обошёл тело вокруг. — Облить водой? Нет-Нет, лучше горящим маслом! Ха-ха! А ещё… — демон озадаченно потёр подбородок. — Отхлестаю его плетью! Тело непобедимого Бога войны будет покрыто несмываемым позором! Му Цин, ни одна бабёнка не возжелает твоё тело, тьфу!!! — Ци Жун с громким смехом щёлкнул спящего по носу. Когда абсолютно никакая реакция не последовала, он немного осмелел и легонько стукнул пальцами сначала по носу, а затем и по щеке, смахнув прилипший лотосовый лепесток. — Ты больше не сможешь гордиться своей красотой! — Ой-ой, кто это тут у нас? — ехидный смех прервал приятный девичий голос. — Что, кто тут?! Кто посмел прервать мою месть? Покажись!!! — О, так это сам господин Лазурный фонарь в ночи! Хи-хи! Почти непревзойдённый демон! Ци Жун судорожно огляделся, пытаясь найти обладательницу прекрасного голоса. Голос будто был рядом… но рядом точно никого не было! Демон топнул ногой, пройдясь по округе, пока женский голос гневно не заверещал, заставляя того попятиться. — Эй! Убери ногу, ты наступил на моё прекрасное лицо! Разве можно так грубо обращаться с дамой?! Ци Жун опустил взгляд и увидел в земле человеческое лицо. В полуметре раздался ещё один голос… И только сейчас Ци Жун заметил, что лианы, о которые он споткнулся совсем недавно, были вовсе не какими-то подземными цветами. «Нежные объятия»! Цветочные оборотни… — Сука… — Мать твоя сука! — завопил оборотень, на которого Ци Жун наступил. — Эй-эй, не пугай его, а то ещё сбежит!~ — Хэй, милок, ты так похож на одного… Принца. Лицо у тебя красивое, вы случайно не братья, ахах? — Да-да, очень похож! Правда принц-то всё же красивее будет. И милее… Я бы его, ух! — Такие, как он, наверняка с девушками обходятся очень нежно… Лицо Ци Жуна побледнело. Эти проклятые оборотни посмели сравнивать его с этим неудачником! — Захлопнись! Закройте рты!!! Кого вы назвали там красивым и нежным? Наследного принца Се Ляня? Так вот знайте, что он мутки мутит с демоном, не встанет у него на вас, даже не мечтайте, ха-ха-ха! — Тогда может ты составишь нам компанию? — девичьи голоса наполнились пылким румянцем, строя глазки и обнажив острые ключицы, которые уже показались из земли. — Жалкие оборотни, да я вас спалю вместе с корнем, тогда вы точно!.. — не договорив, Ци Жун со всей силы принялся затаптывать лица девушек обратно в землю. — Ай-ай-ай, как больно! — Проклятый демон! — Сгори сам, фонарь! Твой фонарик-то небось и не светил никогда, ахаха! Ци Жун не особо понял, что означает последняя фраза, но явно ничего приятного! — Давай мы тебе поможем засветиться, а? — Твой огонь будет гореть всю ночь! Оборотницы в один голос стали расхваливать демона, что тот и не заметил, когда на лианах успели зацвести красочные бутоны, наполняя пещеру сладким ароматом, от которого сводило все тело в приятной дрожи. Ци Жун прекрасно знал об этих цветах, но явно не ожидал, что те решат поживиться за его счёт. Громко выругавшись, он отправил дюжину маленьких огоньков на каждый из цветков, но… Как только бутоны загорелись, то тут же в ответ послали в воздух розовую струйку плотного дыма с приторно-сладким привкусом. — Твою мать… — Ахахах, губитель нежности! Уж мы тебя научим любить женскую красоту, совсем скоро цветы созреют!.. На самом деле с того момента, как тела демона и небожителя стал поражать сладкий яд, прошло уже много времени, поэтому бурная реакция не заставила себя долго ждать. Голова закружилась, все демоническое тело накрывала нарастающая волна жара, пронизывая кончики пальцев, холодные вены, застоявшуюся кровь в жилах, что готова была вот-вот закипеть, взрываясь маленькими вулканами, дробя кости и суставы до мелкой крошки. Оскалившись, Ци Жун тяжело задышал, хватаясь острыми иссиня-чёрными ногтями за одежду на груди с такой силой, что, если бы ему пришлось сейчас раздеться, оборотницам открылись весьма неприглядные красные впадинки на уровне сердца. Му Цин тем временем успел оклематься, медленно приходя в сознание. Видимо снотворное то было с душком. — Ци Жун, твою мать… — небожитель не сразу осознал, в каком положении оказался, но проморгавшись, он заметил, что не может пошевелить руками, а на поясе что-то с силой сдавливало его тело. — О, батюшки! Неужели это небесный чиновник? — все внимание с демона в миг переключилось на Му Цина, который безмолвно впялился взглядом на женские тела, лишь носом шумно втянув воздух. Чёрная бровь нервно дёрнулась. Оборотницы довольно захихикали и активнее закопошились под землёй, открывая мужскому взору прекрасные женские груди, не прикрытые ничем. — ТВОЮ МАТЬ!!! — впервые демон и небожитель были солидарны. Ци Жун залился гневным румянцем, начиная громко вопить и размахивать руками, на миг забыв о своей проблеме. — Ци Жун, развяжи! — Нет! Я ещё не отомстил тебе! — Твою мать, ты хоть понимаешь, в какой ситуации мы оказались? Сейчас, блять, не до этого! Живо развяжи, пока эти твари не вылезли! — Я сам могу их убить! — Ты… Не успел Му Цин его остановить, как зелёные огни охватили несколько тел, сжигая пышные волосы и обугливая нежную кожу. — Идиот! Их пары тоже ядовиты! Замявшись, Ци Жун перестал пытаться их подпалить. Нервно осматриваясь, он вдруг вспомнил, что Му Цин бог войны и у него есть оружие. Осыпанный проклятиями, лазурный фонарь выхватил саблю из ножен и принялся рубить нежные объятия, заливая кровью, и себя, и оружие. — Тварь! — демон занёс холодное оружие над оборотницей, которая издевательским тоном говорила про его фонарик и красоту брата. Плюнув от злости, он отрубил ей голову. Теперь-то её точно никто не поимеет. Сильнее сжимая саблю в руке, демон отчётливее чувствовал жар, если бы у него был пульс, то тот явно забился бы в бешеном темпе, сводя своего хозяина с ума. Хотя сойти с ума он мог и без этого. Гнев и ненависть зыбучим песком настигали демоническое сознание, с каждым мигом расширяя свою территорию, не оставляя за собой ничего, кроме жажды убийства. Капли холодного пота падали со скул, подбородка. Вытерев ладонью кровь с щеки, тот только размазал алое пятно. — Ци Жун! Кто-то звал его? — Лазурный фонарь в ночи! Кто? Ци Жуна охватила вспышка света, заставляя замереть. Скорчившись, он стал сильно растирать глаза, выронив на землю меч. Придя в себя, он увидел всё ещё подвешенного Му Цина. На щеке его крупными каплями застыла кровь, одежда в некоторых местах была порвана, из плеча показалась тонкая струйка крови. В пылу битвы Ци Жун кажется несколько раз попал саблей по Му Цину. Было бы не так страшно, если бы это был обычный бой, но попав в кровь, сок нежных объятий не сулил ничего хорошо. — Ци Жун, — надрывающийся голос продолжал звать демона. — Ци Жун… развяжи… — он не мог вымолвить «пожалуйста», гордость не могла позволить ему сказать такое даже Се Ляню, что уж говорить о каком-то третьесортном демоне, ну и пусть они были знакомы сотни лет… Однако если слова, которые вырывались из его рта, он мог контролировать, то вот голос. Нет, совсем нет. Сбившееся дыхание, умоляющие нотки с накрывающими волнами томления и непреодолимой тяги, выдавали истинное положение небожителя, которое он всячески пытался скрыть из последних сил. Му Цин лучше умрёт, чем позволит себе так опозориться перед кем-то вроде Ци Жуна, хотя прямо сейчас он пытался надавить на того, в надежде как раз на их столь тесное знакомство. Но была ли совесть у демона? Он не выказывал её при жизни, а уж после смерти.... Капля пота скатилась по острому подбородку и исчезла в воздухе. Ци Жун стоял, как вкопанный, и не двигался, откровенно пялясь на Му Цина и временами сглатывая. — Я-я… — он сделал шаг назад. В его голове за секунду пронёсся рой мыслей, перевернув все уютно разбросанные полочки вверх дном, и устраивая из понятного и знакомого хауса нечто новое, бесформенное. Неизвестный ему беспорядок, на который, чтобы прибрать и вновь разложить все мысли и чувства в строгом порядке, потребуется немало времени. Сейчас же его терзал лишь один вопрос. Неужели он в чём-то ошибся? Демоническую голову обуревал жар, похоть, желания, что доселе ему были также неизвестны… Он словно оказался в их плену, и теперь все ныне известное заиграло новыми красками. Му Цин же в это время мучился от того же всеобъятного жара, что пьяной дымкой застилал взор. В нём то пробуждалась жажда убийства, жертвой которой непременно должен был стать двоюродный брат Его Высочества, то на смену ей приходила мокрая нега, дрожью охватывая связанное тело, от чего мышцы напрягались сильнее, позволяя красным верёвкам плотно обхватить себя. Нижняя часть тела обоих — демона и небожителя, сейчас им не принадлежавшая, отзывалась жгучими плотскими желаниями, которые оба либо держали под уздой, либо вовсе не интересовались таковыми, их дух оставался непоколебим и ничто не могло пустить рябь в озере сознания. Ци Жун проморгался и в один миг зелёный огонь спалил верёвку, освобождая занемевшее тело, которое от неожиданности болезненно стукнулось подбородком о землю. — Ах!.. Му Цин с шумом втянул носом воздух, широко распахнув глаза. Даже не решаясь это прокомментировать, он уставился на демона, который тоже смотрел молча, с нотками неоднозначного удивления. Щёки небожителя от испытанного позора покрылись волной холода и бледности. Он. Простонал. При. Ци Жуне. Медленно моргнув, он опустил взгляд, бесцельно уставившись куда-то в землю. Немного успокоив тяжёлое дыхание, он сжал руки в кулаках и попытался встать, прикусывая губу на всякий случай. Ци Жун сделал шаг вперёд, от чего Му Цин тут же дёрнулся, заваливаясь в бессилии на спину. Медовые глаза злобно сверкнули. Ци Жуну нечего было сказать, да и он не хотел ничего говорить, он подошёл к своему извечному противнику, в один миг склонился над ним, прижав рукой руку чиновника к земле, и поцеловал. Сухие губы немного грубо смяли столь незнакомое место, обдавая жарким дыханием. Что? Му Цин застыл в немом шоке, не смея ни моргать, ни дышать. Чувствуя тепло [кожа всего лишь нагрелась от огня], он видел перед собой лишь размытую фигуру в зелёном одеянии. От осознания происходящего пульс подскочил, а волосы на макушке встопорщились. Что есть силы, бог войны оттолкнул демона, подминая губы в тонкую полоску. Густые изящные брови почти сошлись под наклоном. — Ты… Но Ци Жун вновь ничего не ответил. Даже не встречаясь с чужим взглядом, он подтянулся обратно, рывком хватая руки, чтобы прижать те к земле. Через мгновение он нависал над стройным телом, впиваясь жадными укусами в губы, зубами больно прокусывая кожу, слизывая алые капли и глотая. Му Цин несдержанно всхлипнул, зажмурившись. Гордость не позволяла ему признать происходящее, он не желал видеть этого, слышать свой дрожащий голос, чувствовать, как твердеет сильнее то, что должно было оставаться всегда в спокойствии. Сквозь приоткрытые губы проник металлический вкус, горькими каплями скатываясь по глотке. Он хотел ударить этого выблядка, который посмел к нему прикоснуться, надругаться над его телом. Как он посмел увидеть его в таком состоянии! Но он даже не мог пошевелить коленом, мало того, что он не пришёл в себя после связывания, яд нежных объятий проникал все глубже через раны, так и ещё и Ци Жун прижал все его конечности. Оставалось только в исступлении проклинать того. Демонический язык последовал за каплями крови, проникая в рот, впервые пробуя на вкус кого-либо таким образом. Острый кончик неумело щекотал нёбо, проскальзывая по ровному ряду резцов сверху и снизу, властно подминая чужой язык, словно хозяин показывает своё место провинившейся псине. Лизнув корень языка, он скользнул по его влажному тельцу, наматывая несколько кругов вокруг, совсем игнорируя попытки того вытолкнуть себя. С шумным выдохом, он отстранился сам, чтобы разорвать на груди Му Цина оставшуюся одежду. Чмокнув в губы, Ци Жун опустил голову ниже, припадая к шее, выцеловывая каждый сантиметр и изгиб до острого подбородка, несколько раз несдержанно прикусив раскрасневшуюся от возбуждения кожу, оставляя за собой влажную дорожку отпечатков зубов и бордовых пятен. Му Цин вертел головой, пытаясь не дать ему продолжать свои безобразия. — Ублюдок… Оставь меня в покое, когда ты успел стать обрезанным рукавом?! — в уголках глаз заблестели слёзы. — Только что, — съязвил тот, чтобы припугнуть. Совсем потеряв стыд, он опустился ниже, теперь припадая губами к плечу, которое сам поранил, и слизал кровь, одарив то несколькими поцелуями, и переместился к груди, едва ощутимо задевая мокрыми рукавами два чувствительных бугорка. Он не особо знал, что нужно делать. Будет ли мужчина чувствовать удовольствие от того же самого, что и женщина? На миг засмотревшись на крупные бусины, он уверенно провёл кончиком языка по одной, приминая её, и тут же присасываясь, втягивая кожу в рот, легонько захватив зубками. — Нет… Не смей! От очередного стона оба замерли, но ненадолго. Ци Жун активнее принялся терзать сосок, едва сдержавшись от того, чтобы вгрызться в тот. Поёрзав бёдрами, он заставил небожителя издать ещё один стон, от чего тот прикусил губу, чуть ли не плача. — А ты… чувствительный, — заметил демон. Му Цин выругался и заёрзал, пытаясь спихнуть с себя зелёного выродка, но то и дело ловил звезды перед глазами. Шумно задышав, он выгнулся, пытаясь уйти от шероховатого языка, который уже добрался до рельефных кубиков пресса, вырисовывая ложбинки меж ними. Наверное, это было последней каплей, Му Цин больше не мог сопротивляться, делая вид, что отвращение — это единственное, что он чувствовал. Хотя ещё была брезгливость. Выпрямившись, Ци Жун устроился между ног парня, уже некоторое время назад отпустив руки последнего, и на удивление заметив, что тот больше не пытался сопротивляться. Приспустив нижние одежды, он увидел то, что давно уже чувствовал своей пятой точкой. Приличных размеров орган, который наверняка мог посоперничать с известным прозвищем другого бога войны. Втянув носом слабый мускусный запах, Ци Жун обхватил твёрдую плоть, которая находилась в опасной близости от его лица. Ощутив влажность на своём паху, Му Цин слегка вышел из беспамятства и приподнял голову, чтобы взглянуть происходящее. — Ци Жун!.. Ци!.. С губ Му Цина сорвалось несколько громких прерывистых стонов. Схватив демона на волосы, он потянул того в сторону от себя, не желая, чтобы его грязный рот касался столь важной части тела небесного чиновника. Но под чужим языком тело моментально обмякло. Его гордость под действием нежных объятий дала смачную трещину. Не выдержав, Му Цин сам толкнулся бёдрами, проталкивая орган глубже, и застонал, прикрыв глаза. В сердцах он убеждал себя, что вышло это случайно. Ци Жун, пользуясь моментом, просунул руки меж бёдер, прижимая к себе мужчину, глубже насаживаясь глоткой, языком задевая вздувшиеся синие венки, слабо щекоча гортанью красную головку. Толк-толк. Хлюп-хлюп. Демон прикрыл свои зелёные глаза, целиком отдаваясь процессу. Было неловко смотреть на влажный от слюны и смазки орган, на упругие бёдра, что были так элегантно разведены перед ним, на лёгкий румянец, что покрыл эти мягкие скулы… Эта картина явно была не для его глаз. Придерживая плоть у самого основания и направляя в свой рот, он насаживался, стараясь не задевать чувствительный стержень зубками. Острый кончик носа жёстко упирался в пах, потираясь о чёрные скрученные волоски. Му Цин что-то шептал, почти скулил, сам не понимая, о чём просит. Его тело, пронизанное ядом оборотниц и демоническими ласками, уже давно не принадлежало ему, он полностью растворился в этой похотливой неге наслаждения. Отпустив смольные локоны, Му Цин стал корябать землю и своё тело, пачкая то чёрно-коричневой крошкой. Изнывая от желания, он двигал бёдрами быстрее и грубее. Ещё чуть-чуть. Протяжно простонав, он широко раскрыл рот, ловя разгорячённый воздух, и его тело свело судорогой в приступе оргазма. Тонкая талия прогнулась полумесяцем, смахивая с себя несколько капель пота. Оргазм был настолько мощным, что он не сразу заметил нечто необычное со своим телом. В это время Ци Жун разорвал с боков одежды, окончательно стащив те с Му Цина, и открыл рот, позволяя белёсой струйке стечь с его языка прямо в руку. Чистой рукой он задрал чужие ноги, подперев своими коленями, и, размазав жидкость по пальцам, сразу ввёл два из них в узко сжавшееся кольцо мышц. Бог войны испуганно поднял голову. — Ты что… Но не успел он, что-либо предпринять, как Ци Жун лишь слегка смазав того, моментально сменил позицию, вытянув скользкие пальцы с тихим хлюпом. Его нутро больше не могло терпеть, удивительно, как он вообще смог продержаться столь долгий промежуток. Сбросив своё одеяние, медленным толчком он ввёл орган на несколько сантиметров. — Ци…— голос Му дрогнул. Лазурный демон, не сдерживаясь, толкнулся глубже, почти до самого упора, и, чувствуя, как тело над ним начинает дрожать, стал набирать скорость, уже не думая о чьём-либо удовольствии, ему просто хотелось насквозь пронзить небожителя. Запятнать. Подчинить. — Ты мой… моё...— слово «отмщение» осталось не озвучено, потому что демон накрыл губы своими, не позволяя произнести и слова протеста Му Цину, и свои мысли. Скопившаяся влага возле уголков глаз Му Цина струйками скатилась по бокам, он даже не мог всхлипнуть от боли, стоны и вскрики буквально застыли у него в горле. Он задёргался, забил руками по спине демона, пытался его оттолкнуть, но тот будто мёртвой хваткой вцепился и не желал ни отпускать, ни отстраняться, раня до крови. Если бы не дурманящий яд вкупе с расслабляющим снотворным, которые притупляли все его чувства, Му Цин давно бы потерял сознание от боли. Спустя некоторое время он заметил, что боль уже не так сильно отдаётся, если расслабиться. Правда Ци Жун едва ли позволял ему это, ускоряясь и накрывая то губы, то шею недопоцелуями, граничащими будто с укусами волка, который хочет тебя сожрать. Демон так и терзал тело под собой, получая в ответ следы на спине от ногтей, пока спустя несколько толчков не стал замедляться, выравнивая дыхание, вовсе не потому, что к тому возвращалось сознание, Ци Жун обхватил Му Цина за плечи и потянул на себя, заставляя небожителя приподняться и оседлать бёдра. — Ци… — Му Цин почти упал в объятия, пытаясь слегка приподняться. Он стиснул зубы, чувствуя, насколько глубоко проникает в него орган в этой позе. Ци Жун припал к искусанной шее, оставляя пару новых отметин, и вернулся к губам, закинув одну руку за чужую шею. Сквозь поцелуй он выдохнул: — Двигайся тоже. Щёки Му Цина заалели по новой. Разорвав поцелуй, он склонил голову и прикрыл глаза, чтобы не встречаться взглядом. Прогнувшись под рукой, он неловко несколько раз двинул бёдрами в такт толчкам демона. Вцепившись в плечи, он задрожал, раскрыв рот. — Ци… Ци… Жун… Ци Жун не особо разбирался в мужской физиологии данного характера, но видя столь бурную реакцию, он целенаправленно стал двигаться в том направлении, вырывая из гордого рта все больше стонов. И чтобы хоть как-то их приглушить, Му Цин сам припал к губам демона, утягивая того в протяжный мокрый поцелуй. Через несколько толчков Ци Жун почувствовал сильную пульсацию. Прижав к себе обнажённое тело плотнее, он впился в шею, прокусывая кожу. Их общий жар наконец-то нашёл выход, пачкая животы обоих. Часто дыша, небожитель и демон, так и сидели, постепенно приходя в себя. Действие яда уже успело сойти на нет, заменяя собой настоящие чувства. Никто не решался заговорить или двигаться первым. Му Цин держал голову на плече у Ци Жуна, который был всё ещё в нём и обнимал. — Ты… — Му Цин замялся, не зная, как сказать. Нахмурившись, он понизил голос. — Ни слова. Ни одной живой и мёртвой душе. И… — Он поджал губы, напрягаясь всем телом, и наконец выпалил. — Вытащи из меня эту дрянь! Ци Жун проморгался и сделал то, о чём его попросили, но всё ещё неосознанно держал небожителя. — Пусти. Бог войны ударил его по рукам, желая высвободиться. В этом перепалке он не рассчитал и свалился назад с колен, ударившись копчиком о землю, но тут же привстал на локтях и моментально задеревенел, увидев, в какой позе оказался: полностью голый, с разведёнными коленями прямо перед Ци Жуном, являя тому все свои распрекрасные интимные места. Втянув носом воздух, он отправил в демона шар света, откинув того на пару метров, а сам принялся искать одежду. — Ты!.. — от возмущения он чуть не задохнулся, найдя ту порванной. Ци Жун молча ему протянул свою верхнюю одежду. Его «протянул» следует понимать так — бросил одежду прямо в лицо Му Цину, заставив его несколько раз выругаться. — Блять...! — Му Цин потянулся рукой к пятой точке, чувствуя, как что-то липкое стекает по бёдрам. Ци Жун же, как истинный джентльмен, протянул часть оторванного рукава Му Цину. Двое молча уставились друг друга, а после отвернулись. Му Цин выхватил рукав и привёл себя в порядок, тут же одеваясь. Он направился к выходу из пещеры, терпя боль и унижение во всём теле, но на миг замер, развернувшись к демону. Убедившись, что тот не смотрит, он облегчённо выдохнул. — Убью тебя, если кто-то об этом узнает. Ци Жун молчал. — Самым ужасным способом. Запомни: между нами ничего не было. Ци Жун все еще ничего не говорил. Му Цин потоптался, лицом то краснея, то бледнея. Было глупо пытаться убедить себя, что ничего не было. Его задница при каждом шаге отдавалась болью, как и разодранная о землю поясница. Губы опухли. Он сам целовал губы демона… Ци Жун хотел позвать его по имени, но понял, что это слишком неловко и даже как-то неуместно. Сейчас демон выглядел таким спокойным и повзрослевшим. Хотя в каком-то смысле он и правда повзрослел, получив новый опыт. — И! Если ты думаешь, что после того, как ты… как мы!.. В общем, я не обрезанный рукав! Точка!! Я ухожу! Оба прекрасно понимали, что не смогут забыть это и делать вид, что ничего не произошло. Но придумать сиюминутное решение в сложившейся ситуации оказалось просто невозможно. Только в голове крутился прежний вопрос. Неужели Ци Жун в чём-то ошибся? Могло ли за ненавистью, подпитываемой столетиями, скрываться что-то ещё? То, что демон отсёк ещё при жизни, крепко накрепко связал и бросил на дно океана, чтобы навсегда забыть, что такое вообще может существовать. Или это были всего лишь остаточные желания после нежных объятий, в плену которых они оказались вместе?