* * *
Девять лет назад
Зелень, усеянная цветастыми огоньками летних цветов, так бесподобно отображала с помощью своих насыщенных оттенков молодость и наивность. Лучи давно взошедшего на безоблачный небосвод красного диска исполнительно опаляли меня своим теплом, пока я с усердием пыталась спрятать от них свои глаза цвета крайне горького шоколада, стоя у порога своего невысокого домика. Издали доносился оживлённый и искренне радостный голос моей матери, ведь сегодня к нам нагрянул её бесценный старший братец на пару с его семейкой прямиком из Тайланда. Однако я вовсе не разделяла её счастья, поскольку мой душевный покой отныне был изорван в клочья. После скандального развода родителей эта территория двух одиноких и тихих дам опустилась в полное умиротворение, а гости лишь нарушали его. Находясь в крайнем недовольстве, я сжала свои бледные уста в одну узкую линию. — Дженни, иди познакомься со своей сестрёнкой! — донёсся из-за забора голос мамы, на что я возмущённо свела брови к переносице, поскольку была достаточно наслышана об этой ветреной особе с её обворожительной модельной улыбкой до ушей, которой, по словам моей собственной матери, мне порой очень не хватало. — Дженни, ты где?! — вновь окликнула меня мама, на что я лишь остервенело вздохнула. Мой мёртвый взор кошачьих очей вдруг нежданно приковала к себе незнакомка, переступившая черту моего двора. Её появление сумело не на шутку изумить меня, а бесконечно длинные элегантные ноги, которые обнажала непозволительно короткая тёмная юбка, и изящная тонкая фигурка беззастенчиво украли весь мой интерес, из-за чего я выглядела весьма глупо, уставившись на привлекательный объект. На загорелом личике красовалась заявленная ранее лисья улыбочка пышных губ, подведённых малиновым блеском, а большие вороньи глаза, сверкающие от переполняющих девушку позитивных эмоций, прожигали меня своей радостью. — Привет, Дженни, меня зовут Лиса! — внезапно воскликнула девушка, демонстрируя звон своего ласкового голоска, тем самым заставив меня вздрогнуть. Не дожидаясь моего безразличного приветствия, шатенка бодро ступила ко мне и, заставив мои щёки вмиг покрыться лёгким багрянцем, звучно оставила на моей щеке поцелуй, крепко-накрепко прижав меня к себе, а затем прошептала около моего уха: — Приятно познакомиться, онни. Надеюсь, я тебе понравлюсь. Погрязнув в смущении, я смогла лишь схватиться за её спину, уткнувшись носом в плечо. Сама Лалиса Манобан по национальности чистая тайка и являлась родной дочерью лишь для жены моего дяди, но хорошо знала корейский, неплоха в английском и японском, замечательная танцовщица — в общем, идеал, которому я не под стать. Но досаднее всего, что меня вынудили отдать ей свою половину кровати, поскольку ей больше негде было спать целую неделю. Я бы эту наглую девицу с радостью на коврик в прихожей поселила, будь я слегка упрямее! Наше милое сестринское приветствие на пороге моего дома никак не помогло мне улучшить своё отношение к надоедливой тайке, которая безустанно пыталась добиться на протяжении пары дней моего расположения к ней, но вместо желаемого я оставила Лису ни с чем. Она старательно пыталась выведать немного обо мне, просила рассказать про интересные места в нашем маленьком городке, которые ей стоило посетить, на что получала одни сухие отговорки да нервированные вздохи. Я тщательно пыталась игнорировать существование Лисы среди родных мне стен, однако иногда мой испытывающий взор цеплялся за привлекательные изгибы её тела, когда Манобан устраивала бесстыдные переодевания прямо у меня на глазах, не считая это чем-то зазорным, поскольку мы обе девушки, когда я от ушей до пят покрывалась румянцем. Однако это был лишь минимум беззастенчивости девушки. В тот беззаботный момент я, находясь в своём любимом наслаждении от английской преспокойной музыки в ушах, с глубоким увлечением пробегала глазами по строчкам новой книжечки, приняв удобную позу на кровати в своей комнатке, с которой по ночам я тщательно пыталась побороть желание столкнуть Манобан. Пропустив тот момент, когда дверь в мою комнату беззвучно отворилась, я заприметила на пороге внезапно выросшую высокую фигуру и тут же встрепенулась, выдернув наушники из ушей. Похоже, Лалиса вновь решила поиздеваться над своей онни, а потому предстала передо мной в едином белом полотенце, еле прикрывающем бёдра. Кажется, я вновь немного покраснела. Но мне удалось побороть мимолётную слабость. — Чего ты так пугаешь меня, Лиса? — сердито произнесла я, сведя брови к переносице. — В моих планах не было пугать тебя. Извини, — кокетливо сказала шатенка и прикусила нижнюю губу, явно обдумывая то, что хотела сказать мне далее: — У меня есть к тебе одна маленькая просьба… Не могла бы ты потереть мне спинку в ванной? — на лице Манобан зависла нелепая улыбка. Мои глаза расширялись в геометрической прогрессии от сказанных ею слов, однако я нашла в себе силы бесконфликтно задать вопрос: — Почему бы тебе не попросить об этом свою маму? — Взрослые уехали, — мигом ответила Лиса. Это совсем вылетело из моей головы. — Пожалуйста, Дженни, выручи меня. Мы же с тобой обе девушки. Да и я не знаю, каким гелем для душа можно пользоваться, их там много. — Манобан жалобно надула губки, старательно пытаясь изобразить из себя ненаглядного котёнка. Лениво поднявшись на ноги, я одарила Лалису сверкающей молниями суровостью на моём личике и, минув темноволосую девицу, направилась в сторону ванной, на что обрадованная шатенка звонко хлопнула в ладоши. В то время как я добросовестно и плавно водила мочалкой по спине моей гостьи, отмечая про себя поразительную безупречность и бархатистость кожи для семнадцатилетней девушки, Лалиса крайне внимательно изучала состав геля для душа, который я нанесла на её нагое тело. Оно выглядело непозволительно красиво в обнажённом виде. — Этот гель из Новой Зеландии? Так вкусно пахнет барбарисом, — с интересом спросила Манобан, задержав палец на любопытной ей строчке. — Да. Я училась там одно время по обмену в старшей школе. Привезла с собой, — сухо поведала я. — Это круто! За всю свою жизнь я путешествовала лишь с родителями. Наверно, у тебя был классный опыт, — восхищенно залепетала собеседница, а я лишь промолчала. Когда моё дело подходило к концу, я натружено провела кистью по лбу, намереваясь перейти к заключительному моменту — смыть мыльные участки с девичьей кожи, однако я не успела даже взять в руки душевую панель, как Лиса резко повернулась, демонстрируя моему неподготовленному взору все тонкости своего хрупкого строения. Я бессознательно провела кончиком языка по устам, бессовестно поглядывая на небольшую грудь и чётко выраженные ключицы. Однако Манобан, по всей видимости, не удалось уловить моей непроизвольной нахальности. — Слушай, у вас здесь по соседству живёт один парень. Его, кажется, Тэхён зовут, — любопытно начала Лалиса, отчего я тут же стиснула зубы. — Мы с ним познакомились, когда я выходила из вашего дома. Кажется, я понравилась ему, потому что он позвал меня погулять с ним завтра. Так вот, хочу попросить у тебя совета: стоит ли соглашаться с ним на прогулку? Думаю, ты хорошо его знаешь, потому что вы соседи. С накрывшим меня в один миг крайним негодованием я невольно опустила ладонь на плечо девушки, слабо сжав его. Мы с Тэхёном имели нелепую историю. Он неприятным образом отверг мои чувства к нему. Однако дело было вовсе не в моей злобе к юноше. Мне почудилось, что я не хочу видеть Лису рядом с этим напыщенным идиотом, но мне искренне не хотелось обращать это диковинное чувство в ревность. Мы же ведь приходились друг другу абсолютно никем, разве так не должно продолжаться вечность? — Нет. Прошу тебя, не связывайся с ним, — строго велела я, словно действительно была старшей сестрой Лисы. Но, увидев растерянный взгляд Манобан, я, выдохнув, немного смягчила тон своей речи. — Он крайний идиот. Поверь мне. Темноволосая девица, будто проникнув в мой разум, с сожалением взглянула на меня, затем неторопливо, с чуткостью провела своими пальчиками по моей ладони, словно пытаясь вывести меня из неприятных воспоминаний. С тяжёлым сердцем заглянув в распрекрасные тёмно-каштановые глаза Лисы, я позволила себе подарить ей невзыскательную успокаивающую ухмылку и, стараясь больше не отвлекаться на девичью привлекательность, поспешила закончить начатое дело. Пока летний зной окутывал собою всё в округе, я бестревожно устроилась на небольшом покрывале посреди живописной высокой зеленёной полянки, решив вновь уделить некоторое время прочтению милого романа, изредка задевая приглядывающим взором беззаботную Лалису, ослабевшую перед солнечными лучами, ласково оседающими на кожу. Не решившись позволить Манобан выйти сегодня на прогулку в одиночку, ведь на пути всегда мог повстречаться ниже всякой критики молодой обворожительный сосед, я вздумала пригласить её отдохнуть на глухой лужайке, излюбленной изысканными небесными картинами. Бесконечно-длинные волосы девушки цвета дёгтя рассыпались по всей территории пледа, а кукольные пышные ресницы были опущены, что позволяло мне иногда тайком исследовать глазами юную женскую красоту. — А ты всё книжки про любовь читаешь? — неохотно разлепив тяжёлые веки, пробормотала Лиса, демонстрируя мне сиятельство белых зубов. Её непредсказуемость вынудила меня глянуть на шатенку с ошеломлением, а затем я без задней мысли положительно кивнула. — Про что читаешь? Я бессознательно прикусила нижнюю губу от неловкости. Стараясь сохранять прежний мороз в голосе, я проговорила: — О школьной любви между страшно-привлекательной милой девушкой, имеющей при себе толпу поклонников, и холодной мышью с непростым характером. Удивлённая моим ответом, Манобан выгнула бровь. — О любви между девочками-подростками? — Да, — чётко сказала я. — Интересный выбор романа. — Я лишь безмолвно окинула девушку безжизненным взглядом. — Чудесная любовь встречается лишь в историях, выдуманных реальными людьми. За мои короткие годы у меня было пару отношений, но назвать то время, проведённое с теми людьми, сказочным я не могу. Любовь в жизни простая и серая, — горестно завершила свои рассуждения Лиса. Я пришла в лёгкое недоумение от таких размышлений девушки, поскольку раньше верила, что жизнерадостная Манобан видела мир лишь в розовых красках. — Скорее всего, ты ещё не повстречала свою истинную любовь, если она действительно есть. — Думаю, ты права. Но вот от чувственных поцелуев я просто таю. Пожалуй, это единственное, что действительно нравилось мне в отношениях, — Лалиса томно вздохнула, погрузившись в драгоценные воспоминания. — Мне не понять тебя. Реального представления о поцелуях и чувствах я не имею. — Я опустила глаза, в которых виднелась стылая грусть. Крайнее удивление мигом постигло бесподобное личико Лалисы. Девственные уста в совершеннолетнем возрасте девушка сочла чем-то невероятным. Однако затем её эмоции изумления мигом переменились в задумчивость, а уголок губ медленно пополз вверх. — Хочешь, я научу тебя целоваться? — скоропостижно предложила мне Манобан и нерасторопно стала сокращать между нами расстояние, оглядывая меня с ног до головы поблескивающими от вспыхнувшего внутри девицы азарта глазами. — Что? — без дальних слов вздрогнула я. Не успев даже ахнуть, Лиса поспешила взяться за моё обучение и впилась в мои губы разгорячённым и голодным поцелуем. Я задрожала и испугалась от эмоций, что испытывала с её прикосновением. Её уста были горячие и властные. И эта простая человеческая мелочь взбудоражила меня, заставив открыться перед ней, хотя внутри я корила себя за податливость. Шатенка провела рукой по моему плечу и чуть сжала его, отстраняясь. Она оставила мои губы в покое, бросила на меня спокойный взгляд… — Ну как тебе? — выдержано спросила Манобан, словно между нами не проскочила мимолётная страсть мгновение назад. Однако я всё ещё продолжала любоваться чужими пухлыми женскими устами под ярким солнечным светом. Мне было мало её… Оставив сестрёнку без ответа, я, коснувшись ладонями девичьего лица, вновь прикоснулась к её губам своими. Глаза Лисы расширились от моих действий, но отступать она не решилась. Наш поцелуй, как шоколад — до неприличия прекрасен и будто таял во рту. Я откинулась на покрывало и потянула на себя Манобан. Из неё вырвался возглас удивления. — По всей видимости, я замечательный учитель, — вздыхая, игриво сказала Лалиса, но, не желая прерываться, я вынудила её замолчать, вновь одолевая девушку жёстким поцелуем, зарываясь пальцами в её густые чёрные волосы. Она потянула завязки на моём сарафане, и мы начали раздевать друг друга, целуя каждый высвобожденный из-под покровов сантиметр кожи. Эти мгновения были наполнены нежностью и сокровенным смыслом. Лиса склонилась надо мной и, бесцеремонно сжав обнажённое полушарие моей небольшой груди, другой рукой пробралась пальчиками во внутреннюю сторону моего бедра, доводя меня до исступления. Девушка двигалась, изучая моё тело, и мне стало тяжело дышать. Наши дыхания становились всё менее и менее глубокими, и вскоре наши тела вспыхнули в огне блаженства. Находясь в едином неглиже, мы без зазрения совести целовались до окончательного бессилия посреди травянистой полянки под ясной поднебесной высотой, вовсе не переживая за то, что кто-то сможет заметить нас. В этот миг, не утративший своего значения со временем, весь мир, не имея возможности противостоять нашей чувственности, был не важен для нас. Погрязнув в полной привязанности по отношению к Лалисе, я полностью растворялась в каждой замечательной минуте, проведённой с девушкой за несколько дней. Выпустив ожесточённость из груди, я с обожанием прижимала шатенку к сердцу по ночам и незаметно для старших проводила с ней бурные вечера в ванной комнате. Однако, познав радость полёта, моё сердце также познало всю боль разочарования… Не вслушиваясь в гулкие беседы, резво сменявшиеся одна за другой, между моей матерью и семейством её близкого родственника за обеденным столом, я, царапая вилкой листья салата в своей тарелке, мечтательно смотрела на Манобан, которая, подмечая мой влюблённый пристальный взгляд, регулярно одаривала меня смущённой улыбочкой, пока её мама всячески нахваливала девицу окружающим. — Моя дорогая Лиса мечтает об успешном танцевальном будущем. У неё есть уже множество наград с разных соревнований и конкурсов, — оптимистично проговорила госпожа Манобан, с гордостью поглядывая на свою излюбленную дочь. — Того и гляди, после академии сразу свою танцевальную студию откроет, раз она сейчас такая большая умница, — поддержала диалог моя мама. — Ты права, но в первую очередь я желаю устроить ей незабываемую и пышную свадьбу, как только она окончит последний курс. — После предложения, сказанного темноволосой женщиной, я замерла буквально на секунду, прокручивая данную фразу у себя в голове и надеясь, что это лишь несбыточная в будущем мечта матери Лисы, но, переведя взгляд на шатенку, та с растерянностью и виноватостью смотрела на меня. — Ого! У вас есть кто-то на примете? — небезразлично спросила мама, а моё сердце, кажется, на секунду приостановило ритм. — Да. Он сын друга нашего семейства. Лиса знакома с ним с детства, и сейчас они состоят в прекрасных отношениях… Приглушённый грохот в один момент заставил всё помещение окунуться в непродолжительную тишину, а я нависла над столом, пока мой стул лежал на полу по причине моей безрассудной буйности. Все присутствующие в комнате тут же окинули меня озадаченными взорами, и лишь беспросветные зрачки младшей Манобан содрогались в беспокойстве, ведь она единственная, кто понял истинную причину моей внезапной сердитости. — Извините, я не на долго отойду в свою комнату. — Сделав небольшой поклон, я, не желая больше обращать никакого внимания на младшую сестрёнку, поспешила молча удалиться из кухни под летящие в меня вопросы от матери, всё ли со мной в порядке. Вот так легко первая и искренняя любовь разбила мне сердце на мельчайшие частицы своими тайнами. Несчитанное количество времени я просидела на полу, без интереса наблюдая за цветастым небосклоном, оттенки которого из раза в раз становились всё темнее и темнее, пока позади меня бушевал невеликий разгром, а на ладони остались его засохшие багровые последствия. — С тобой всё в порядке, Дженни? — послышался шёпотный, до боли в груди знакомый голос позади. Я ответила не сразу, однако всё же соизволила сделать это через несколько мучительных секунд: — Мною пользовались и собирались выбросить, как ни в чём не бывало. Безусловно, со мной всё хорошо, — спокойно бросила я, чувствуя на себе неотрывный опечаленный взгляд. Не успев оглянуться, Лиса оказалась рядом со мной, сидящей на коленях. Она несмело пролепетала: — Ты небезразлична мне, Дженни. — Я лишь горестно усмехнулась на слова девушки. — Я тебе уже не верю. Ты говорила мне, что никогда не испытывала настоящей любви, а у тебя, оказывается, есть парень, с которым у вас чудесные отношения, — не поворачивая голову в сторону Манобан, сказала я. — Возможно, мы с ним и правда выглядим как образцовая пара, но настоящую любовь я познала лишь рядом с тобой. Прости меня. Мне следовало рассказать тебе о моих отношениях раньше. — Лиса сделала попытку украдкой дотянуться до моей раненой ладони. Уловив её неторопливые движения, я с чувством враждебности оттолкнула от себя девушку. — Сейчас я не хочу говорить с тобой. Постарайся не приближаться ко мне, — прытко поднявшись на ноги, чёрство промолвила я, склонившись над неприятно поражённой девицей. Без лишней задержки я покинула полу-разгромленное помещение с неповадной досадой внутри моего тела. Этой же ночью, расположившись на небольшом диванчике в гостиной в полусонном состоянии, мне были легко ощутимы знакомые утешающие прикосновения к моей спине, но я предпочла проигнорировать эти действия. Утром следующего дня я чувствовала себя более бестревожно, а голову уже успел покинуть вчерашний балаган, однако в конечностях присутствовала удручающая слабость, но, не зациклив на ней внимания, я решилась на ещё один диалог с Лалисой. Возможно, вчера во мне было излишне много печали и гнева, а потому мне даже не хотелось слушать объяснения Манобан. Открыв дверь в свою без претензии на роскошь обитель, я пришла в лёгкое изумление, ведь комната была прибрана. Помимо этого, помещение стало казаться пустым, поскольку отныне оно не было переполнено женскими пёстрыми вещами, словно до сегодняшнего дня здесь бывала лишь одна я. — Они уехали сегодня рано утром. Ты вчера выглядела беспокойно, поэтому я не стала тебя будить, чтобы проводить гостей, — послышался досадный голос матери позади. Я выбежала на порог дома. Надежда во мне, прилагая максимум усилий, боролась за своё существование. Но, не увидев загаданного, она тут же рассыпалась на мелкие крупицы, а с берегов очей сошли непривычные для такой, как я, слёзы… Многоликое чувство любовь наводит сказочно-красивые мосты от одного человека к другому и нередко эти мосты обречены на обрушение.* * *
Настоящее время
«Дорогая моя Дженни, мне очень совестно из-за твоей обиды… — принялась читать я очень давнее письмо, адресованное мне, чувствуя, как перед глазами в медленном темпе стала проявляться пелена тоски и печали. — Я уверена в том, что ты найдёшь в себе силы простить меня. Возможно сейчас время не было готово сплетать наши судьбы. Но я уверена, что настанет тот момент, когда мы вновь будем вместе и пускай придётся ждать годами… Ещё раз прошу тебя не держать на меня зла…» — По моей щеке заторможено спустилась прозрачная капелька, оставив за собой влажный след. — С любовью, твоя Лиса, — прочла я вслух последнюю строчку и накрыла лицо ладонями… Наспех бросив в своей новой квартире коробки с вещами и разузнав у мамы, как сейчас обстоят дела у единственной дочери семейства Манобан, добившейся желанных высот, я стояла с неброским чемоданчиком, готовясь к своему рейсу, сжимая в ладони билет в Тайланд в один конец. Наше время пришло. Мы будем вместе, моя дорогая Лалиса…