О ссорах и примирениях

Кафе «Хель» – место, которое боготворят все студенты академии Сумеру. Кормят тут вкусно, кофе отлично бодрит после бессонных ночей за диссертациями, которые, кстати, можно писать внутри кафе – отделение с книжными полками и правилом тишины не просто так, – и, наверное, самое главное… НИЗКИЕ ЦЕНЫ! О да, данное заведение по праву можно считать благотворительностью для студентов. Конечно, не только они посещали это место, но основная масса посетителей – люди в одежде Академии Сумеру. Даже если сюда пришли не в ней, то явно с собой имеется что-то академическое. Тот же странный ключ от комнаты в общежитии, о котором не принято говорить. Чересчур острый, с удобными зазубринами он был похож на орудие убийства. Это, кстати, причина, по которой к сумерским студентам подкатывают только идиоты без инстинкта самосохранения. Или психи, тут как посмотреть. Так вот. Приходить в это место с надеждой не наткнуться на кого-то из академии, да ещё и того, кто пишет диссертацию – идея крайне неразумная. Но Паймон, по комментариям своих прекраснейших подруг, умом не отличалась. Поэтому, лишь увидев направленный в её глаза ироничный взгляд, она краснеет от осознания своей глупости и опускает взгляд, не желая смотреть на расплавленное золото напротив. Но и уйти не может – Бай Чжу с лёгкостью бы подоспел преградить путь, несмотря на то, что сидел по ту сторону стола, находящегося в пяти метрах от девушки. Для него это точно не представляло никакой проблемы – практикой проверено на самом-то деле. И вот так Паймон, сильная и независимая женщина, собирая всю свою волю, а также гордость, в кулак, садится рядом со вторым представителем адекватности в их компании друзей. Хотя тут как посмотреть, если честно. Заметив новое лицо, к столику незаметно подплывает официантка. Смотрит недовольно, с какой-то ревностью – клиент-то красив, а тут нате! Девушка к нему подсела. Причём явно следовала желанию первому пришедшему. Заказ делает Бай Чжу, улыбаясь так сладко, что официантка, кажется, забывает про новоприбывшую. После, находясь в блаженном удовольствии, уходит из книжного уголка в другую часть кафе – приступить к исполнению заказа. Проходит минута, другая. Они сидят абсолютно молча, лишь стук пальцев по клавишам ноутбука да неясный шум из основной части заведения прерывают завесу тишины. Но, кажется, Паймон от этого расслабляется. Немного, но всё же. Недавняя ссора из-за того, что парень закрыл её подругу вместе с тем типом в кладовой, вышла мощной. Девушка разбила горшок с каким-то растением, жившем на подоконнике комнаты двух парней с первого курса одного из них. А после, осознав, что наделала, в спешке выбежала из комнаты без слов, заметив лишь полупустой взгляд Бай Чжу. И вот сейчас встретить его тут без всякой подготовки хуже всяких контрольных в конце семестра, а уж тем более – сесть рядом. Хотя парню, кажется, всё равно. Тот как писал диссертацию до её прихода, так и продолжал писать. Официантка, наконец вернувшаяся с заказом, надеялась получить хоть какое-то внимание от красавца, но не дождалась – наплыв посетителей в шумной части кафе заставил её удалиться расстроенной. А Паймон растерянно смотрела на любимый пирог и чашку с чёрным чаем. Крепким, как она и любила. «Это… уже… слишком…» Девушка чувствовала вину, нереальную вину, и сжимала руки на коленях, пока прикусывала губу чуть ли не до крови. Разоралась, нагрубила, разбила ценную вещь и сбежала, даже не извинившись. А теперь ей заказали её любимые лакомства, ни в чём не упрекая. Слёзы потекли сами собой. «Вот же позорище… Ещё и прямо рядом с ним…» Не услышала Паймон, как сидящий рядом перестал печатать – в голове и ушах стоял гул, будто вот-вот в обморок хлопнется. Очнулась только тогда, когда её лицо аккуратно повернули в сторону, а слёзы стали стирать очень мягким платком. И от этого стало только хуже. Она начала всхлипывать и рассыпаться в извинениях, схватив руку, держащую её за лицо, своей рукой. Прижала её ко лбу, закрыв и так не видящие из-за слёзной пелены глаза. Паймон не видела выражения лица Бай Чжу, не слышала никаких слов и его голоса вообще. И уж точно не ожидала, что прижатая ко лбу рука вернётся на подбородок и вновь поднимет голову. А после… почувствует чужие сухие губы своими мягкими. «Что?» Состояние истерики будто застыло, но соображать не давало. Только спустя несколько секунд до девушки дошло, что её целуют. Не очень напористо, но с явным намёком на возможное углубление поцелуя, стоит ей только дать добро. Поцелуй она не прерывает, а начинает отвечать. Вдоволь потеряв воздуха, они прерывают весьма приятное деяние и лицо Бай Чжу отодвигается. — Лучше? – Паймон кивает. – Тогда слушай внимательно. Я. Тебя. Простил. И слёзы лить не надо, хорошо? Кажется, в этот раз за неё действительно волновались. Но, эм, теперь девушку мучает новый вопрос. — А… – и замолкает. «А что говорить-то вообще надо в такой ситуации… Боже, почему я всегда попадаю в какую-то неловкость, АААА!..» — Давай обсудим это в твоей комнате, Люмин наверняка сегодня будет с Зандиком в нашей, – следует тяжёлый вздох великого мученика, – а пока я закончу с предпоследним разделом моей работы. Платочек, которым ранее вытирали слёзы, теперь выполняет функцию сбора соплей, накопившемся за время рыдания. А после Паймон приступает к уничтожению пирога и чашки немного остывшего чая – не пропадать же добру в самом деле! А отношения… Отношения они обсудят потом, сейчас главное – еда и только еда!