Бессонница

Может омникам и не нужно было спать, но им нужно было подстраиваться под режим людей, чтобы быть к ним ближе. Так говорил Мандатта, поэтому никто и не был против. У каждого из монахов была своя комната. Небольшая, но уютная и этого вполне было достаточно. Не то чтобы омникам нужно было многое для комфорта. Вот и у Раматтры была своя комната. В первое время ему было тяжело к ней привыкнуть, всë же его размеры были больше чем у монахов, но со временем кое как ему становилось уютнее и он чувствовал себя дома. В одну из ночей после отбоя Раматтра услышал стук в дверь. Он сильно удивился, никто ещë не приходил к нему прямо в комнату ещë и в такой час. Открыв дверь он увидел Дзенъятту. — Брат, заходи. — Он отошëл давая ему пространства. — Что привело тебя ко мне? — Обычное любопытство и желание увидеть тебя. — Сказал он зайдя. — В такой час? — Его явно удивил ответ. — Разве ты спишь? Мне казалось, твою голову терзает много сомнений. — Ты прав. — Раматтра вздыхает. Дзенъятта всегда видел что творится в его душе, скрывать от него что-то не было смысла. — Этот так называемый сон совершенно меня не волнует. Размышления о мире, людях и наших братьях постоянно терзают меня. Как мы можем лежать ничего не делая, когда вокруг столько боли? — Я понимаю твои чувства, брат. — Дзенъятта взял его за руку. — Мне самому уже долгое время не удаётся заснуть. Поэтому я подумал, что если прийду к тебе то вместе мы сможем что-то придумать. Раматтра смотрит ему в глаза, а после на ладонь, что так нежно держала его. В том, что они вместе были в его комнате смущало его. Он словно открывал перед ним свою душу делая этот момент каким-то интимным… — Давай ляжем. — Дзенъятта посмотрел на кровать. — Вместе? — Раматтра занервничал. — Вместе. — Нам будет тесно, моё тело еле помещается на кровать и ещё ты… — Тогда я прижмусь к тебе на столько близко, чтобы нам обоим было комфортно. После этих слов Дзенъятта потянул его за собой и Раматтра не мог сопротивляться. Они действительно легли друг на против друга. Дзенъятта полностью прижался к телу Раматтры и смотрел ему в глаза. Тот думал, что они словно делают что-то неправильное, но ведь никто не мог им этого запретить. — О чём ты сейчас думаешь, брат? — Первым заговорил Раматтра чтобы наконец избавиться от этой неловкой тишины. — О горах что видны вдалеке, о их покрытыми снегом пики, о бурных реках, что не замёрзли у их подножий, нашем храме, его монахов и недавней молитве, о том что было тогда и будет потом. А о чём ты сейчас думаешь, брат? — О тебе. — Совершенно спокойно, словно на выдохе отвечает Раматтра. — И что ты думаешь? — О нашей первой встречи, о недавних беседах. Наши прогулки по храму и вне храма, о том как мы смотрим на звёзды и… — Ему нужно было немного смелости, чтобы сказать о последнем. — твоих прикосновениях. — О таких? — Дзенъятта без доли смущения проводит своим указательным пальцем по его лбу, между глаз и останавливается на месте рта. После недолгой паузы он касается его своим ртом, совсем недолго, а после снова отстраняется. — Да… — Раматтра не знал как реагировать. Он был настолько близко и делал эти смущающие вещи в его комнате, прямо в его кровати… — Мои прикосновения успокаивают тебя? Может мне стоит гладить тебя по голове до того момента пока ты не уснёшь? — Пожалуйста! — Он не ожидал что так громко скажет об этом, чуть не подскочив, поэтому смутился — То есть… — Всë хорошо. — Дзенъятта тихо смеётся. Раматтра замер. Он так любил его смех… Такой приятный, что словно ласкал твой разум, с не грубым металлическим эхом. Комфортный… Дзенъятта запускает свою руку ему в провода, что служили ему волосами и начинает осторожно перебирать пальцами. Раматтра чувствует каждое прикосновение, ему так приятно что почти начинает забываться. Любые прикосновения Дзенъятты были для него самым желанным. — Уже начинаешь засыпать? — Снова бархатистый смех. — Нет… — О каком сне могла идти речь, когда тебя гладят по голове его руки? Похоже, это только сильнее давало волю мыслям. — А так? — Дзенъятта снова поцеловал его, в этот раз намного дольше и так нежно гладит по волосам, что Раматтре начинало казаться, что у него жар. — Мне кажется мы никогда не заснём. — Вздохнул Раматтра. — Тогда давай просто полежим. В тишине. Они обнимались с Дзенъяттой лëжа на кровати. Он уткнулся ему в грудь сжавшись калачиком, а Раматтра накрыл его своим тело гладя по спине. Почему-то именно в этот момент он казался ему более уязвимым и странное чувство что ему нужно защитить Дзенъятту проснулось в нëм. Он удивлялся тому, как с лëгкостью он поместился на его кровати, когда же сам Раматтра иногда не мог принять спокойную позу для так называемого сна. Мысли в такое время тревожили его больше всего, а Дзенъятта был совершенно спокоен. Раматтра смотрит на его лицо. Оно всë такое же неизменное с узкими, как и у него глазами и девятью точками на лбу. Раматтра любил его лицо. Лицо, что было ближе к нему чем к остальным в данный момент. Странное желание появляется в его голове и он поддавшись порыву тянет руку к щеке Дзенъятты, чтобы погладить еë, но вовремя останавливается. Что за глупость, он может проснуться, лучше этого не делать, да и как он сможет это объяснить… — Прикоснись ко мне. — Неожиданно говорит Дзенъятта. — Ты хочешь этого? — Спрашивает Раматтра. — Очень. И он делает. Большая рука так осторожно ложиться на маленькую щёку, проводит по ней большим пальцем. Раматтра переворачивается на бок и спускает вторую руку ниже придерживая Дзенъятту за талию. Тот не сопротивляется, тоже тянет свои руки к его щекам и гладит. Маленькая ладошка Дзенъятты по сравнению с лицом Раматтра кажется такой хрупкой. Если легонько сжать её, она сломается. Меньше всего Раматтре хотелось думать о таких исходах. — Тебе нравится? — Спрашивает Дзенъятта. — Очень… — Он закрывает глаза. Ему спокойно и он знает что ничего плохого не случится. — Я люблю тебя, брат. Дзенъятта не отвечает и только продолжает поглаживать его по щеке. Раматтра наконец-то смог заснуть. Он расслабился настолько что мысли о чём либо перестали тревожить его голову. Дзенъятта это прекрасно понимал. Иногда Раматтра походил на большого котёнка что так не охотно ластится к тому, кого любит больше всего. Он знает, что его не оттолкнут, но смущение и глупое чувство в груди заставляют его быть сдержаннее. Нужно просто дождаться и дать понять, что никто не собирается его осуждать… Дзенъятта останавливается и устраивается поудобнее в его объятиях, закрывает глаза. Ему тоже больше не о чём думать. Эта ночь была самой спокойной для них двоих.