Шаг вперëд

На вершине горы в Непале всегда были низкие температуры. Сильный ветер гонял по тропинкам большие хлопья снега, завывая. Ужасная погода в эту тёмную ночь… У кого будет смелость выйти из комнаты и пройтись не боясь горной стихии? Похоже если только одной большой боевой машине… Раматтра стоял у самого выхода из храма. Высокая украшенная арка по бокам, которой висели длинные гобелены. Ветер бил их об здание создавая грохочущий звук. Выпавший снег тонкой струйкой шёл куда-то вдаль, будто манил, приглашая отправиться вместе с ним подальше от этого тёплого места в холодные дали, вниз по горе. Раматтра как раз туда и собирался. Не важно куда он бы отправился, у него нет дома, но он знает тысячи дорог, когда уходил на вылазки из храма, когда все монахи предпочитали отсиживаться в своих комнатах и молиться. Тогда он видел мир… Самый настоящий, не из рассказов Мондатты. Мир…жестокий и несправедливый. Когда видишь, как омников ломают, как игрушки, как их выбрасывают на свалки словно сломанные вещи. Тогда то ты и начинаешь думать, что люди не сильно и желают мира… Раматтра делает шаг вперёд, полный решимости и уверенности. Ему нужно идти вперёд, нет, он должен. Ради будущего своих братьев и сестёр, ради всех омников и ради самого себя. Он делает второй шаг и… — Значит ты правда уходишь, брат? Раматтра остановился. Не нужно оборачиваться, чтобы знать кто стоит за спиной. Никто кроме Дзенъятты не стал бы его останавливать. Никто… — Мне кажется ты уже давно понял, что моë место не здесь. — Голос был твёрд и холоден как всегда. Возможно, ему бы и правда хотелось сейчас развернуться, закрыть глаза и забыть о всех ужасах, что он видел, быть как остальные в храме и верить в мир во всём мире, но он не может… Не после того, что смог прочувствовать, когда стал таким. — Может и не здесь, но это не значит, что стоит уходить никого не предупредив. — Дзенъятта делает шаг. Он хорошо слышит, как металл лязгает по замёрзшей дороге. — Ты думаешь кому-то есть дело до меня? Уверен моё отсутствие заметили бы через несколько дней и просто пожали плечами. Может, даже порадовались, что ушёл грозный тип, что вечно задавал неудобные вопросы. Мондатте от этого было бы спокойнее всего. — Тогда, кто же я для тебя, брат? Раматтра почувствовал, как металическая ладонь коснулась его. В этот момент он собрал силы чтобы обернуться. Ему не хотелось видеть лицо Дзенъятты. Только не сейчас… Не в тот момент, когда он уже всё осознал, обдумал и принял твёрдое решение. — Всё. — Коротко отвечает он. — Почему же ты бежишь? — Потому что должен. Ради мира, ради наших братьев и сестёр, ты ведь знаешь ответ, брат. — Раматтра начинает злиться, в голосе проскакивают тревожные нотки. — Тогда останься и дождись его. Мы уже сделали так много, чтобы люди поняли, что мы им не враги. Постепенно, шаг за шагом мы построим мир на гармонии. — Всё что вы сделали это добились доверия у людей, что живут в деревушке под храмом! — Раматтра дёрнулся освобождая руку. — Но и откуда ты можешь быть уверен, что они не начнут в нас сомневаться через какое-то время? Пока остальной мир будет таким как и всегда, в наш храм так и будут бежать потерянные омники. А ведь есть и те, кто не успеет, тот кто не знает куда ему идти. Люди не пожалели ни одного из нас, тогда почему мы должны жалеть их? — Насилие это не выход. — Голос Дзенъятты не дрогнул. Вечно спокойный и будто гипнотизирующий… — Если мы возьмёмся за оружие люди больше никогда нам не доверяться. — Люди никогда не понимали языка мира! — Это была последняя капля. Раматтра перестал скрывать свой гнев полностью забывая о приличии. — Людям нет дела до нашей боли, людям нет дела до наших мыслей. Мы для них просто вещи, что они постоянно используют. Расходный материал, который они выбросят при первой возможности. — Людям нужно время, так же как и нам. — Дзенъятту не пугал его вид. Никогда. — Неужели спустя столько уроков, ты не понял, что они похожи на нас? Они тоже чувствуют всё по-своему. Дай им время, брат, и они всё поймут. — Сколько лет Мондатта уже пытается договориться с ними? Столько раз до него это делали другие? Время бесконечный ресурс, который мы тратим зря. Если бы люди хотели мира, они бы шли к нему так же охотно как и мы! — Раматтра делает шаг вперёд заставляя Дзенъятту отступить. — Брат, ты видел очень много зла. Мы все его видели. Но если ты не признаешь маленькие победы, которые мы одержали, ты не получишь большего результата. — Дзенъятта отступает назад, но не в своих словах. Он хочет, чтобы Раматтра остыл. Видеть его в таком состоянии было больно… — Эти маленькие победы не ведут ни к чему! — Он кричит и не замечает, как перешëл в форму немезиды становясь больше и опаснее. — Если бы мы начали говорить с людьми на их языке они бы понимали всë охотнее! Дзенъятта смотрит на него снизу вверх не дрогнув. У них уже были подобные перепалки, но сегодня он впервые вышел из себя настолько сильно. Ему нужно было бояться, но… — Брат, я понимаю твою боль… — Он подходит ближе и кладёт свою ладонь в его, гладит. — Нет, ты не понимаешь! — Это была последняя капля и Раматтра со всей силы хватает его за грудь, прижимает к подножию одной статуи. — Если бы понимал, не пытался остановить, если бы чувствовал мою боль, то пошëл бы со мной! Если бы… — Б-брат… Жалобный умоляющий голос Дзенъятты заставляет его остановиться. Он прижимает его, такого слабого и хрупкого, к повреждëнному из-за его же силы камню. Он сжал его внутренности так сильно, что он еле мог шевелиться из-за боли. Тогда Раматтра и пришëл в себя… Неужели он ничем не отличается от людей, что создали его? Он отпускает Дзенъятту и пятится назад снова становясь собой. Ему нечего больше сказать и бросив последний взгляд на самое дорогое в его жизни, убегает. Ему стыдно за то что он сделал, но сейчас вся его жизнь будет наполнена большими изменениями и серьёзными решениями. И этот был один из них…