Глава 2. Атос или граф де Ла Фер...
Кидаю голову в мешок, горлышко которого тут же затягиваю. Скользя пальцами по обрубку шеи, залитой кровью Мартина, я наконец смог нащупать цепочку. Засранец показушно нацепил символ своего последнего значимого успеха. Быстро поднеся к лучу света, пробивающемуся сквозь узкое вентиляционное окошко, я пригляделся к гербу на перстне. Лорд Ральф Перси, нынче трудящийся одним из старших интендантов первого легиона, оказался прав. На печатке выпукло блеснул его герб. Этакий символ значимости — перстень лорда, что «Мясник» забрал у проигравшего ему аристократа, попутно отрубив тому большие пальцы на руках. Раз уж так получилось, это я верну тому, кто стал поводом для моих нынешних действий. Глядишь, чуть подыму свою репутацию, да и налажу отношения хотя бы с частью аристократов второго-третьего эшелона. Через мщение за униженного лорда Перси — славного, когда-то воина, а ныне перспективного снабженца. Вообще, мужик молодец — хоть его и лишил «Мясник» возможности нормальной работы с оружием, он смог перезагрузить карьеру. И нынче лорд нашел себя в снабжении армии. По крайней мере его хвалили за дельность и честность многие. А учитывая, что место значимого снабженца в столичном легионе — золотая жила для злоупотреблений, говорило это о Перси немало хорошего. В мощную дверь конюшни ударило сразу несколько тел, но сходу выбить её не удалось. Однако, вопрос решится в сущие секунды. Десяток-другой мгновений и они вломятся сюда. Подтверждая мои размышления, почти одновременно по дверям агрессивно застучали несколько топоров. Я снова глянул на меч, секунду крутилась мысль, забрать его с собой. Если мои подозрения на его счёт правильны, то он сродни потерянному полуторнику и щиту отца. После смерти Ульрика их так ни не нашли, и люди Блэков пришли к мнению, что их забрала убившая его девка. Удивительно, конечно, как она с ними слезла с четвертого этажа нашей огромной крепости. Даже с учётом найденной веревки. Она успела добраться до протекающей неподалеку Быстрянки, в месте, где та впадала в очень глубокое озерцо. И там, во время переправки на другой берег, её джонку потопили рыбаки. Уж так получилось. Хотели, как лучше, а получилось... «по Черномырдину». Главное, утонувшая в Дырявом озере убийца, утащила на глубину заметно более сотни метров всё, что смогла утащить из нашего родового Гнезда. В том числе и, видимо, наборчик из меча со щитом, полученные «геройским» трудом. Жаль, конечно, но не страшно. Хорошего оружия у меня в оружейной хватало, и хоть я, конечно, не отказался бы от великолепного, но сегодняшняя операция поставила передо мной вопрос ребром — об активном личном участии в таком. На одной чаше лежали в том числе и вещи, вроде сделанных из пресловутого «звёздного металла». А точнее — необходимость оных. Сделанные из странных сплавов, которые, обычно, обладали великолепными характеристиками. И они значимо превышали самую лучшую сталь из Хайдстоуна, являясь, кроме прочего, несколько легче оной. Будь эта дура из обычной оружейной стали, сомневаюсь, что даже сам могучий сэр Скайнс смог бы ей нормально орудовать. Но на другой чаше весов лежал всё возрастающий риск гибели. А даже в моём положении, где смерть лишь перезапуск жизни, идти на неё не хотелось. К тому же не факт, что мне удастся провернуть финт сродни тому, что я смог перед этой жизнью. И, как белка в колесе бегать на потеху «своему» демону, мне сильно не хотелось. Потому пусть лучше я буду посылать других, чем лично бросаться на врага, ходя по краю могилы. Ну, насколько такое в принципе будет возможно. Всё же я не рыцарь вроде того же Мартина, а крупный лорд к немалой дружиной. Понятно, что личного участия не избежать — не тот мир вокруг, но подобные нынешней операции надо свести к минимуму, делегируя самые опасные моменты другим. Трусость? Нет — разумная взвешенность. А геройствуют и «адреналинят» пусть отбитые «Мясники». Это конечно не означало, что теперь надо засесть в замке и прятаться там от угроз большого мира. Но и лезть на рожон, как нынче — увольте. Только если других вариантов не останется. Но впереди меня ждала вода и рывок от крепостицы и меч в любом случае не стоил риска моей жизнью. С такой дурой я точно утону или зарежусь в узком проёме на выходе. Эти мысли быстро промелькнули. И я немного сожалеюще кинул меч на пол, что покрыт тонким слоем сена, где железка заскользила к стене, чуть скрытой в полумраке. После же рванул к люку. Сзади раздались торжествующе-яростные крики — дверь наконец поддалась, но я уже нырнул в спасительное отверстие. В концовке чуть не случился конфуз со смертельным исходом. В спешке и из-за склизкой поверхности этого сомнительного выхода, привычного к отходам жизнедеятельности копытных и прочему подобному, а не к крупному человеческому телу с арбалетом за спиной и мешком с головой висящем на шнурке на руке, я неудачно и слишком рано сбил ногой стопор. Он держал тяжёлый люк приоткрытым, чтобы случись что, я легко мог выскользнуть в него. Притом не застряв в процессе, в следствии чего имелся риск упасть на камни внизу, уткнувшись в крышку и потеряв скорость. Ещё не выскочив полностью, я сбил палку, уронив увесистую крышку. Она хлопнула, как гильотина, чуть не снеся мне пол черепа. Я отделался малыми жертвами, правда понял это не сразу. На секунду-другую потеряв сознание, моё обмякшее тело ухнуло в воду, как мешок картошки. От удара о поверхность удалось придти в себя. Сильно болело темечко, похоже, именно по нему скользнул край люка, чуть не сняв с меня скальп. Под водой я попытался сориентироваться, в процессе поняв, что потерял при приземлении арбалет. Жаль, он был хорош, но сейчас это мелочи жизни и нырять за ним, хоть тут и не особо глубоко — точно не буду. Важнее, что удалось сохранить свою жизнь и сохранить кожаный мешок, всё так же болтающийся на ремешке, в котором скучала в темноте уродливая голова сэра Мартина Скайнса. Выскочив на мелководье, я рванул в подлесок неподалёку. Сзади слышались испуганные крики, порождённые свистом стрелы с берега, мелькнувшей на грани моего зрения. Мастер Эйгар выпустил свою чёрную длинную стрелу, возможно — уже не первую. И с такого расстояния при его мастерстве — это скорее всего оказалось фатальным, для опрометчиво высунувшегося воина, только что убитого мной рыцаря. Это дало мне несколько секунд, во время которых удалось добежать до тени деревьев, укрывшись от взглядов со стены крепостицы, воздвигнутой на небольшой островной возвышенности. Минуту спустя мы вскочили на коней и уже спокойно, но быстро, поскакали к основному отряду. Погони я особо не опасался — так как рыцарь убит, а его воины... сомневаюсь, что решат отомстить за него. Хотя, если бы пришлось уходить жёстко и не убив Скайнса, существовал план заманить их в засаду. Выскочив на дорогу, где к нам присоединились мои оруженосцы, мы наконец перешли на размеренную рысь. Однако, вскоре сзади послышался шум погони, немало меня удивившей. Что же — это их выбор. Я с оруженосцами прибавил ходу по дороге, а мастер Эйгар, уйдя за подлесок — в поле по соседству, слегка приотстал. Так мы и скакали, всё ближе подпуская воинов, отлетевшего на тот свет отморозка. Вопли преследователей уже стали прекрасно слышны и я, повернувшись, оценил диспозицию. Чуть более десятка всадников, лишь часть из которых скакала в доспехах, но главное — ни одного стрелка. Крепкие малые, явно не сброд, а профи. Но судя по отсутствию гербов — ни одного дворянина и того, кто с детства учится сражаться. Да, Мартин не терпел рядом благородной крови. По предварительной информации у сэра Мартина служили немногим более двух десятков воинов. Чуть больше половины из них составляли бывшие воины из самого боевитого — четвёртого легиона. С ними он ходил в походы, на отличном корабле — тяжёлом охотнике, что стоял нынче на приколе на небольшом пирсе, вплотную к крепости и со стороны реки. Этакая небольшая ватага отморозков, получившая опыт, в основном, в войнах и походах на дагийцев. Остальные — воины сильно попроще, оберегали небольшую крепостцу Мартина, пока он отсутствовал. Охраняя, кроме прочего, его жену с малолетним сыном. И сейчас за нами скакали, похоже, первые. Втроём мы вскочили на небольшой холмик, после же не оглядываясь, рванули вниз по дороге, что плавно поворачивала на север, обходя крохотную скалу. Сзади слышался нарастающий топот копыт — преследователи почти настигли нас, практически вися на плечах. Вдруг сзади послышались вопли, визг лошадей, и мы тут же начали разворачиваться. Сбоку из-за высоких кустов выскочил из лощины сэр Хок, облачённый в полный рыцарский доспех и сидящий на таком же одоспешенном могучем жеребце. Рядом и чуть приотстав, скакали несколько прочих моих воинов. Отряд, в котором почти все являлись дворянами и принадлежали к самому опасному сословию местного мира. Часть преследователей из ещё секунды назад умеренно опасных воинов, валялась в куче малой. Никаких ловчих ям и прочих сложностей. Сразу после нашего прохода один из моих воинов, прятавшийся за скалой, натянул крепкую веревку, ранее укрытую на дороге. Накинув жесткую петлю с неё на обрубок толстого сука, он тем жёстко зафиксировал её. Плотно скакавший за нами отряд не успел весь среагировать и половина его на полном ходу, да ещё и скача вниз, влетела в этакий шлагбаум. Несколько воинов кувырком отправились в пыль. Часть из них не подавала признаки жизни, парочка пыталась встать. Остальные сумбурно попытались вырулить, на несколько секунд превратившись в удобную цель. Несколько выстрелов и их осталось ещё меньше. На вершину холмика, откуда мы недавно спустились, выскочил мастер Эйгар, зашедший противнику в тыл. И пару секунд спустя в спину спонтанному лидеру, уже практически впавших в разгром воинов «Мясника», глухо воткнулась стрела. С возвышенности моему мастеру-стрелку было прекрасно видно всю диспозицию. Когда в остатки наших противников влетел Дункан с сопровождением, бронированным катком сминая сопротивление и начиная скоротечную схватку, Эйгар успел снять еще одного. Я с оруженосцами даже не успел поучаствовать, когда всё закончилось.***
— Зачем? — я недоумённо смотрел на прерывисто дышащего воина лет сорока, в потёртом красном плаще явно оставленном, как память о службе в четвёртом легионе. — Что? — мутный взгляд воина с трудом сфокусировался на мне. Его мысли явно торопились за грань мира живых. — Ваш господин мёртв. Вы были в курсе, что я лорд Блэк, а не случайно забредший к вам рыцарь с парой воинов. Я бы прекрасно понял это рвение до того, как ваш господин умер, но сейчас-то оно к чему? Тем более в таких обстоятельствах. — Мы не думали, что вас столько, нам сообщили другое, — просипел мужчина, с горечью осматривая стоящих вокруг моих воинов. Однако, значит подозрение оказались верны и меня подставили. Впрочем, судя по словам воина — нас обоих разыграли, как пешек. Сделав так, что Мартин не сбежал — лови его потом, и притом внушив ему ложную оценку сил противника. — Ну, допустим, но что вами двигало? — Сестре ублюдка мы не нужны. Да она нас и ненавидит, как и братца, пока он был жив. Но его она ещё и боялась. Перспектив для нас у неё на службе нет. Зато если продать меч «Мясника», который утащил ваш человек, хватило бы всем нам надолго. — Постой, — я вдруг осознал, что кое что недопонимаю. — Во-первых, что за сестра, а во вторых... — оборвал я себя, сам догадавшись, что в спешке они не заметили брошенного мной меча в сене. К тому же в конюшне был полумрак и такое вполне возможно. Случайная мелочь — и куча трупов, которым бы жить и жить. То что они не поняли, кто убил их господина — дело понятное. Тут так не принято. Подобные моим действиям, конечно, дело обычное, но не для человека моего статуса — это удел обедневших дворян, максимум — рыцарей без феода и большой дружины. Однако, осталась странность. — Так, что за сестра? — тряхнул я за плечо, снова начавшего «плыть» воина. — У Мартина есть жена, а про сестру я не слышал. — Это один и тот же человек, — прошептал сквозь боль, криво ухмыльнувшись, лежащий в пыли человек. — Мда, — не зная, что сказать, поднял я взгляд на стоящего рядом Лиама. Оруженосец брезгливо пожал плечами, сам недоумевая. — Сводная, но всё же сестра. Сэр Мартин заделал ей сыночка, а после женился, — заперхал лежащий на дороге. — Ублюдок даже более ублюдочный, чем это полагали, — хмыкнул я, обращаясь к окружающим. — То есть вас послала не она? — уточнил я у последнего оставшегося в живых воинов «Мясника», но отвечать мне уже стало некому. Застывший взгляд лежащего, из которого зримо ушла жизнь, смотрел уже куда угодно, но не на меня. — Что дальше, милорд? — уточнил Хок. — Возвращаемся. К крепости, где осталась эта то ли жена, то ли сестра, — уточнил я.***
— Зачем нам открывать ворота и сдаваться? — крикнула в жестяной рупор, довольно красивая женщина лет тридцати, лишь слегка высунувшись в бойницу. Она явно нас опасалась. — Твой... муж, — решил я не обострять, — мёртв. Самые ваши лучшие воины — тоже. Вас там сколько с оружием — десяток? В лучшем случае. И ни один из уже погибших воинов не был равен любому из моих. Оставшиеся же ваши воины и подавно. — Вас слишком мало, чтобы взять даже такое, как наше... моё, укрепление, — поправилась она. — Вас тоже мало, чтобы долго защищать его. Впрочем, мне и не нужно брать вас приступом. Вылезти наружу вы не рискнёте. Да и не на чем. А что мы видим вокруг? — крикнул я ей, обводя широким жестом феод Скайнсов. Она сверлила меня взглядом, не зная, что ответить. — Вон стоит славный корабль. Раньше его прикрывала дружина Мартина и стены крепостицы. Сейчас, сомневаюсь, что вы справитесь. — Вы не сможете его увести, — она пыталась показывать уверенность, но не слишком убедительно. — Возможно да, может — нет. Зато я точно смогу его сжечь. А вон там, — махнул я на другую сторону реки — напротив крепости, где стояли две отличные мельницы, — один из ваших самых ценных нынче активов и источников дохода. Как думаешь, смогу я привести их в негодность? — ... Я даже отсюда видел, как она напряглась, но женщина снова ответила молчанием. А потому продолжил. — Или ваши богатые поля? Зерно с которых, переработанное в муку, явно приносит немало. А сейчас сухо и очень... пожароопасно, — усмехнулся я по доброму. — ... — А дальше на юг ваша деревня, интересно, а сейчас, её есть кому защитить? А те рыбацкие лодки, что видятся чуть ниже по течению? Чем будут зарабатывать ваши люди и откуда вы станете получать прибыль, если лишитесь всех источников дохода на ваших землях? — Я поняла, хватит. Какие условия и гарантии... — Вы сдадитесь, я возьму своё, но оставлю вам достаточно, не тронув источники нынешнего дохода. А в остальном — вам придётся положиться на мою добрую волю. — «Добрую», — сарказм буквально сочился из её уст. — Именно, в отличии от вашего... мужа, Блэки имеют хоть и жёсткую, но не гнилую репутацию. Я видел, что она хочет напомнить мне о недавнем убийстве своего мужа, но решила не обострять. — Хорошо, лорд Брэк, полагаюсь на вашу милость.***
— Так говоришь, его звали не Мартин? — я с сомнением повернулся от стола, где лежала приличная горстка ценностей, доставшаяся мне после вскрытия сундучка из тайника в спальне «Мясника». Вообще, любопытно, что рыцарь будто всё выстроил так, будто был готов в любой момент сорваться в бега и унести максимум богатств в одном сундучке. Он мог бы вложиться в земли, хоть и хорошо обустроенные, но с такой казной было куда развиваться. Или построить крупнее крепость, в которую посадить больше людей. Ведь, как оказалось Мартин был довольно богат. И я знавал нескольких лордов из тех, что победнее, которые с радостью бы обменялись с ним казной. Но он вложился лишь в себя любимого. Скупая по максимум любую мало-мальски дельную алхимия, а так же отличные доспехи, и имея великолепный и дорогущий меч. Ах да, единственное из значимых трат, кроме личного оружия и доспехов с конём, что он себе позволил — корабль. Тяжёлый охотник, в отличии от обычного — лёгкого, двухпалубный, и могущий перевозить несколько лошадей. Из-за чего такие корабли имели заметно большую осадку. Но Венка самая значимая река в Карии и позволяла держать такой корабль. Хотя он, конечно, использовался для выходов в море, что отсюда в нескольких днях южнее и походов к другим землям — за Внезапным морем. У меня самого парочка таких кораблей, но чуть попроще — сказывалось, что для рыцаря это был единственный ценный актив такого толка. У меня же кроме них служили и два лёгких однопалубных охотника. Один из которых, увы, в паршивом состоянии. Вот его я и заменю текущим. Притом заметно подымая общую силу своего небольшого боевого флота. Тем более пара кораблей постоянно отсутствовали, уходя в охранении трёх судов — каравелл. Последние, иногда таскали товары, а в другое время, дабы не висеть балластом на балансе, сдавались в аренду, для перевозки нуждающихся — во время тех же походов на дагийцев. — Он изредка напивался вусмерть, — отвлекла меня от размышлений вдова рыцаря, — а Мартин несколько раз уходил в запой, где-то на неделю, после тяжёлых походов. И рассказывал жуткие вещи, про муравейники, где живут тысячи людей, про стальных драконов, парящих в небесах, про войну в горах, где он штопал друзей и убивал недочеловеков в пещерах. — И? — уже поняв о чём речь, уточнил я. — И когда он рассказывал истории из этих безумных фантазий, он называл себя Болеславом. А меня и всех вокруг — куклами, которых и убить не грех. Потом он обычно вырубался, а проснувшись, ничего не помнил. Она помолчала и с дрожью закончила. — Он конечно был Мартином, но в своём больном безумии, которое успешно скрывал, придумал себе какого-то Болеслава и его жизнь. Крайне странную и жуткую фантазию. Где он не дворянин, а простолюдин и лекарь, способный плевать огнём во врагов. Мир полный иллюзий сильно больного человека. В который он погружался, когда напивался без памяти. Болеслав, хм, в Аймоборосе я пока не встречал такого имени. Я попытался вспомнить, вроде бы это польское имя. По крайней мере откуда-то оттуда — из Восточной Европы. Чёрт, я вдруг соотнёс это с услышанным от Мартина, когда убивал его: «собачья кровь». Мне ещё тогда показалось это странным. Ну, не ругаются в Аймоборосе так. А теперь понимаю, что со мной сыграл дурную шутку, существовавший тут нюанс с языком, а точнее тем, что слышат такие, как я. Как же там было, когда я ещё жил на Земле и бывал в Польше? Пся Крев — собачья кровь. Гонористое и высокомерное ругательство пшеков, у которых мы как-то снимали на месяц жильё. Деньги наши хозяин дома брал, но часто бурчал себе под нос, явно в наш адрес, именно это. Ругательство — квинтэссенция того, что западные соседи поляков выразили ранее в схожем по сути определении унтерменш — «недочеловек». И удивительно легко и уже бездумно используемое в самой Польше, некоторыми не брезгливыми её обитателями при ругательствах. Вообще-то к русским в Польше относились тогда нормально и люди там в целом неплохие — не думаю, что что-то изменилось и нынче, но лишь часть их народа. Другая же, меньшая, но более активная, буквально дышала русофобией. Но деньги наши всё же любила больше. Хоть и материла за спиной. Но это всё неважно. Итак, я впервые убил своего коллегу — «героя». И то, что он поляк — несущественно. С тем же успехом он мог быть шведом или монголом, или русским, в конце концов. Знать бы только, критерии отбора. Любопытно, притащили ли его так же как и меня из Ада, или тут задействована другая схема? Увы, я этого не узнаю. Если только не столкнусь и ним снова. Сохранив притом уже свою память и поняв, к тому же, кто передо мной. — Милорд, мы заночуем, или...? — отвлёк меня от размышлений оруженосец. — Пожалуй, Лиам, мы отправимся нынче. Сейчас закончим, сходишь и проверишь, выловила ли Айна мой арбалет. И пора собираться обратно в столицу. Я посмотрел на хмуро зыркающего на меня крупного пацанёнка восьми лет. Наследничек сэра Скайнса. Будь он постарше, можно было бы заподозрить, что убитый поляк, перескочил в подготовленную для себя тушку. Но хоть я и не знал процедуру и рамки таких возможностей, уверен — пацан чист. Ублюдки, которые нами играют, не станут загонять фигуры в тела, которым до активных действий минимум лет десять. Пока ты растёшь в тиши семьи — твои враги качаются на поле боя. А потому покровителю не достаётся профит. Тем более сейчас, когда я забрал многое, нажитое им непосильным трудом. Хотя не знаю, насколько наши покровители в курсе текущих нюансов жизни своих «артистов погорелого театра». Вообще, смотря на историю Мартина, я почувствовал лёгкий холодок предупреждения. Мог ли я стать таким, как он? Стать циничным и жестоким эгоцентриком, полагающим тут всех вокруг картонными болванчиками из вроде компьютерной игры. Ну, со временем и при определенных обстоятельствах? Мне кажется — нет. Но ещё не так давно, по субъективным воспоминаниям, я не полагал, себя человеком способным довольно легко убить. И не в критичной ситуации и вынуждено, а прагматично и спокойно. Не испытывая особых к тому рефлексий. Или вот женщина, всматривающаяся в моё лицо, невольно став между мной и сыном — плодом насилия своего родича, но которого всё равно любит. Опасающаяся до сих пор, что я решу убить, как минимум пацана. У меня ведь осталась в родовых землях Кэтрин. Единственная пока из всех встреченных тут женщин, которая мне реально понравилась. В этом, мы с прошлым Ричардом, пожалуй, сходились во вкусах. Впрочем, у нас было много общего, и не случайно я «сел» в него, как в родного. Была в моей новой сводной сестре, кроме прочего, честность из разряда — думала то, что говорила, и делала то же самое. Это и мужчинам не так и часто свойственно, что уж про женщин говорить. А с моими особенностями и врождённым умением обычные женщины немного сложны для совместной жизни своей двойственностью. И найти такого честного и цельного человека — редкость. Тем более, когда он обладает и другими достоинствами. От того начинаешь особо ценить подобных. Но Кэтрин замужем, плюс к тому нынче считается моей сводной сестрой. Не знаю была ли замужем стоящая напротив женщина, когда её забрал к себе аморальный «родич», но остальное слишком много параллелей имеет с моим. Или вот пацан. Я покосился на лежащий на столе огромный меч бывшего хозяина этих мест. С одной стороны — это оказался действительно меч из «звёздного металла». Работать им я не смогу — он сделан под руку заметно более высокого человека. Но переплавить его будет хоть и не просто, но возможно. Но стоит ли это делать? Я достаточно понимаю нынче в жизни, чтобы предсказать, что если после всего я заберу и этот «приз» — тем почти наверняка создам предпосылки для будущего мстителя, в лице пацаненка сидящего неподалёку. Причём, с учётом обстоятельств и усугублённый культом не только воинов, но и доспехов с оружием, такое не простится. Смерть людей иногда могут простить, тем более все под ней ходим, но не такое. Уж таков этот мир. Вопрос решается элементарно — «чик по горлу и в колодец». Но это точно был путь самого Мартина. А идти по нему я не хотел. Потому что убийство — убийству рознь. Раньше я был не готов убивать, как работу делать, но попади в мои руки нечто очень ценное, сомневаюсь, что смог бы преодолеть соблазн. Сейчас я изменился. Это осознание со мной уже не первую неделю. Прошлые жизни оставили свой след. Пусть и незримый на первый взгляд. Как и первые дни адаптации, когда я впитывал воспоминания других, делясь с ними частью своего нынешнего образа в ответ. Я вдруг понял, что решение в плане расклада проще. И его можно выразить цитатой старой книги: «Для Атоса это слишком много, а для графа де Ла Фер — слишком мало». Фразой много глубже, чем это принято понимать обычно. Касающейся не просто разных статусов этих образов одного человека. Но и ментальности, приоритетов, допустимого и много всего прочего, что разрывало человека, являющегося одновременно графом — пытающемся быть благородным и наёмником-авантюристом — бегающим на посылках у мутных личностей, по не менее спорным делам. Понял я и другое. Причем уже не эмоционально, как в первые минуты полноценного пробуждения в новом теле и понимания, как меня обманули, а хладнокровно и взвешенно. Эти гнилые игры не по мне. Демон хочет играть? Я пока не знаю как, но я не кукла в шапито Карабаса. Я, чтоб меня, лорд Блэк. Осталось придумать, что с этим делать. Но правила стоит написать свои, потому что чужие, придуманные демонами вроде моего покровителя, дурно пахнут. — Это твоё наследство, малец, — я чуть двинул, лежащий на столе чёрный меч, кивнув младшему Скайнсу. Пацан недоуменно уставился на меня, вторили ему и Лиам с вдовой Мартина. — В мире полно достойных примеров, но твой отец не из них. Потому и кончил так. Не уподобляйся ему — сам выбирай свой путь. Повернувшись к женщине, продолжил. — Эти ценности, — кивнув на золото и несколько мешочков с жемчугом и драгоценными камнями, — я забираю, но десятую долю оставлю вам — на текущие расходы. Выживших коней и снаряжение личной дружины твоего мужа, заберут мои люди — это их трофеи. Снаряжение тех кто остался в крепости, я не трону. Я всмотрелся в её глаза, попутно отслеживая внутреннее состояние женщины. После оценил реакцию пацана. — Тяжёлый охотник, на котором твой муж ходил в походы — так же уйдёт со мной. Такой корабль тебе нынче не нужен, а мне пригодится. — Вы обещали не лишать нас источника дохода. — Вспомни точно, что я обещал: «...не тронув источники нынешнего дохода». Нынче корабль не может являться для тебя источником дохода. Муж, который на нём ходил в море, мёртв, боевая дружина его — так же. Женщина кривовато усмехнулась, принимая мой аргумент. — И да, мой тебе добрый совет. Оставь произошедшее в прошлом и живи дальше нормально. У тебя остаётся полно всего, что позволит держать уровень жизни. А с таким приданым, я уверен, ты найдёшь нового мужа. Без заскоков, что были у прошлого. Выбранного самой, а не... — я многозначительно хмыкнул, не став углубляться. — Я... постараюсь. — Уж будь так разумна, это вполне в твоих интересах. А этот меч, я советую продать, но не продешеви. Так ты вернёшь значимую часть из утерянного. Можешь конечно оставить и попытаться переплавить, сделав сыну оружие, либо часть доспеха на будущее. Но сейчас у вас нет того, кого боятся, могущие узнать о такой ценности. А в мире полно тех, кто за подобное легко убьёт. — Я подумаю. — Думай, теперь это уже твоя забота. И риски тоже твои и твоего сына. Как и то, кем он вырастет и по какой дороге пойдёт. — Ах да, — уже выходя, проинформировал я женщину, — я временно заберу тех мужичков из черноногих, что твой муж брал гребцами на свой корабль. Они уведут охотника вверх по течению — к столице. Там я найму свою команду и вместе с моими воинами они вернутся по Венке обратно. А высадив тут твоих черноногих, поплывут дальше. Объяснять, что корабль выйдёт во Внезапное море, а после уйдёт вдоль побережья на запад к моему феоду, я не стал. Не было смысла. К тому же об этом легко можно было догадаться. Засим не прощаясь, я вышел. Следовало торопиться и закрыть главный вопрос последних месяцев, пока голова моего коллеги «героя» не протухла. Или мне не подкинули новую подлянку с двойным дном. Оставаться в столичном серпентарии далее, я был не намерен и торопился побыстрее закончить тут все дела.