Мы обязательно будем вместе, я обещаю!

      Жизнь человека подобна временам года.       Весна — пробуждение, рождение, накапливание сил, детство одним словом.       Лето — вхождение в самый продуктивный возраст, ты полон сил, энергии, идей, живёшь на максимуме, юность.       Осень — время собирать урожай, и пожинать плоды своих трудов, зрелость.       Зима. Зима — время покоя, отдыха. Время, когда ты можешь сидеть в кресле-качалке, укрытая пледом, с чашкой тёплого чая в руке и любоваться внуками, что играют в снежки на улице.             Зима — это благородная старость, время прощения и прощания. Время уходить в новую жизнь.       Всех когда-то ждёт этот путь.       Маша увидела в окно, как открылись ворота и заехала машина брата. Девушка убавила огонь на плите, где булькал суп в кастрюле, и пошла открывать дверь.       — Привет! — поздоровались мужчины, и войдя в прихожую поцеловали сестру.       — Ну как она? — Миша повесил куртку на вешалку и снял обувь.       — Лежит, — тихо ответила Маша, сдерживая слезы. — Почти не встает, и не ест.       — Нууу, чшшшш, не плачь, — Андрей обнял сестру и повел на кухню.       Миша кивнул брату и пошёл в комнату к маме.       Он тихонько постучал, но не услышав ответа, приоткрыл дверь и заглянул. Было мрачно, свет не горел и только отдернутые слегка шторы пропускали тусклый осенний свет.       — Мамууууль, привеееет! — Миша присел перед кроватью, и коснулся руки матери.       Настя открыла глаза, и казалось первые мгновения силилась понять, кто перед ней.       — Привет малыш, — улыбнулась она своему почти 40летнему сыну.       — Мамуль привет, — Миша поцеловал её сухенькую ладошку, что сжимал в руках. — Мамуль, ну что ты всё лежишь, может пойдём, погуляем? Ребята спрашивают где бабушка, соскучились.       Настя улыбнулась.       — Полежу ещё немножко сынок, устала.       Миша не стал спорить с женщиной. Он поцеловал маму в лоб и вышел из комнаты, прикрыв дверь. У него сердце разрывалось от боли, глядя на маму, некогда сильную, активную женщину, что сейчас казалось постарела лет на 20.       Она никак не могла прийти в себя. Они потеряли папу, и мама почти перестала вставать. Они боялись что мама не выдержит и уйдёт следом за отцом, но… Она уходила медленно. Сначала много плакала, а сейчас почти нет, но словно засыхала. Не встаёт, ничего не хочет.       Маша с семьёй переехали в родительский дом, чтоб помочь маме. Но та словно и не замечала этого. Она почти не входила из комнаты, и мало ела. Машка очень переживала. Браться приезжали почти каждый день. И вот сегодня они всё собрались в отчем доме. Завтра папе 40 дней. Всё очень переживали за маму.       — Ну как она? — Андрей взглянул на вошедшего на кухню брата.       — Лежит, вставать не хочет. Говорит устала.       — Она всё время лежит, — Маша вздохнула. — И плачет. Мальчики, мне страшно. Каждое утро боюсь заходить к ней, думаю вдруг она, того. Девушка заплакала.       — Ну тише, тише. Прорвёмся, — Мишка обнял сестру. — Слушайте, я тут подумал, с Иркой поговорил, она не против. Может мы все сюда переедем на время? Нельзя ей одной в пустом доме. Да и Машка одна тут. Ты как? — взглянул на сестру.       — Я только за. Этот дом ведь для семьи построен. Места много. Быть может, то, что мы все здесь будем, поможет ей.       — Я за, поговорю с женой. Думаю она согласится, — Андрей кивнул.       — Вот и славно. Тогда прямо завтра все тут и останемся.       День выдался удивительно тёплым и солнечным, совершенно не характерным для поздней Питерской осени. Большая семья собралась у могилы, почтить память усопшего. Цветы, венки, свечи. Каждый с грустью и тоской смотрел на надгробный камень с именем и датой.       — Пойдёмте? — Маша, державшая под руку маму, что смотрела на выбитое на бетоне имя мужа, взглянула на братьев, что стояли рядом.       — Да, наверное пора. Мамуль, идём? — Миша легко потянул маму.       — Идите родные, я сейчас приду.       — Мамуль, — Маша сжала мамину руку.       — Не волнуйся дорогая, дайте мне побыть наедине с папой пару минут.       Маша неуверенно взглянула на братьев.       — Идём родная, всё будет хорошо, — Машин муж мягко повёл супругу к выходу с кладбища. Миша и Андрей с семьями сделали тоже самое.       Настя смотрела на кусок бетона, что теперь обозначал место нахождения её мужа, и чувствовала как слезы текли по щекам.       — Как же я теперь без тебя, моё счастье? Вы всё меня оставили. Наверное сейчас там наверху, идёт офигенный концерт! Совсем как раньше, в золотом составе. Жаль, я не вижу.       Разница в 20 лет в конце жизни сыграла злую шутку с Настей. Её муж, её любовь, ушёл раньше неё. А ещё раньше она попрощалась с отцом. Всё правильно, всё верно, дети должны хоронить своих родителей. Насте выпала тяжёлая доля.       Раньше всех ушёл Миша, бурная молодость не обошлась без последствий. Затем отец, он был молодцом, но смерть супруги, что долго боролась с раком, подкосила его, и постепенно он загрустил и ушёл в след за супругой.       Шура держался дольше всех, большая семья, жена, дети, внуки, всё это держало его, радовало, давало сил. Но ничто не вечно в этом мире. Он прожил долгую жизнь и ушёл, оставив жену в большой, счастливой семье.       Но она не могла смириться с его уходом, каждый уголок в доме, всё напоминало о нём, особенно холодная соседняя подушка на постели.       — Отдыхай, любовь моя! — Настя коснулась надгробного камня и побрела к могиле отца, что находилась недалеко. Положила цветы, постояла немного и пошла к выходу, где её ждала её любящая семья.       Позже днём все собрались в отчем доме за большим семейным столом, чтоб помянуть папу.       Маша с мужем и детьми, Миша со своей семьёй, Андрей с семьёй.       Настя смотрела на свою большую семью и радовалась тому, что видела. Они с Сашей вырастили достойных людей. С каким трепетом братья относились к сестре. Маша, красавица, заботилась о всех. Уже стала мамой. Её детки сейчас играли в гостинной со своими двоюродными братьями и сёстрами. Совсем как когда-то их родители так же играли в этой гостинной. Дом снова был наполнен детским смехом, шумом и топотом ножек.       Настя улыбнулась, глядя на своих детей.       — Папа был бы рад, видеть как дом снова ожил.       — Мамочка, — Маша снова заплакала.       — Всё будет хорошо, детка, не плачь! — Настя погладила дочку по ладони. — Спасибо вам за всё, мои родные. Я знаю, что вам тоже очень трудно, вы уж простите меня, старую.       — Мама прекрати, что ты такое говоришь! — Мишка, который всё это время держался и не проронил ни слезинки, вдруг расплакался как маленький, и вскочив со стула обнял маму, рыдая у неё на груди.       Вдруг пришло понимание, что родители не вечны, и вот когда-то так же, они будут поминать маму, маму что всегда была рядом, что всегда обнимала и утешала, как сейчас.       — Нууу, что ты, что ты малыш… — Настя гладила по чернявой голове своего малыша.       Малыша под два метра ростом, с серебрянной проседью в волосах, с бородкой, 37 лет от роду. Да, для неё он всегда будет малышом.       Она посидела ещё немного, а потом отправилась к себе, сославшись на усталость. Это была и правда и нет.       Возраст брал своё, в 67 лет уже не так легко переносить эмоциональные потрясения. Но и ей хотелось побыть одной. Большие компании её утомляли, да и расстраивать детей своими слезами она не хотела.       В этот день большая семья довольно рано разошлась по своим спальням. День был тяжёлый.       Настя спала неглубоким сном, тревожным. С момента ухода Саши она перестала нормально спать. Слишком большой была постель, слишком холодной.       Как вдруг её неожиданно разбудил знакомый до боли голос, что раздавался из гостинной.       Настя с трудом поднялась с постели и пошла на голос.       Гостинная была погружена в холодный лунный свет, наполнявший помещение голубоватыми тонами. Было тихо, лишь тикание часов на стене, нарушало практически мёртвую тишину. Он стоял посреди гостинной и смотрел на фотографии, что стояли на полке.       Стоял совсем как тогда, когда они перехали сюда. Молодой, сильный, счастливый.       — Саша! — выдохнула она, не веря своим глаза. — Сашенька! Он повернулся на голос и улыбнулся.       — Здравствуй, моя красавица!       — Сашка! — Настя бросилась к нему и вновь оказалась в любимых объятиях. — Я умерла и теперь мы будем вместе? Смотрела на него с надеждой в глазах.       — Нет моя рыбка, тебе ещё рано. Я пришёл поругать тебя, — тепло улыбнулся он, поглаживая её как маленькую по головке. — Что же ты, тебе ещё жить и жить, а ты во смерть стремишься!       — Мне плохо без тебя, я не могу, я не хочу так!       — Ну что же ты, родная. Мы обязательно будем вместе, обязательно. Но твой путь ещё не пройден.       — Саша…       — Я всегда рядом с тобой, в наших детях, внуках, в твоих снах. Не грусти по мне. Мы обязательно будем вместе, просто позже. Не бросай их, им нужна твоя забота. Мишка вон, великовозрастный жлоб, а плачет как девчонка.       Настя тихо рассмеялась.       — Не такой он у нас твёрдый, каким хочет быть.       — Вооот, а внуки. Как Антошка станет фотографом, если ты уйдёшь. -       Антошка? — Настя распахнула глаза.       — Антошка, Антошка. Он твой внучок. Твой родная. Всё будет, не грусти. Я жду тебя, и мы будем вместе. Ты только живи, слышишь! Настя молча плакала смотря в любимые зелёные глаза.       — Я люблю тебя!       — А я тебя, моё счастье..... Мы будем вместе, обещаю.....       Его образ постепенно растворился, оставив её одну. На душе стало легче и теплее. Настя побрела обратно в спальню со спокойной душой, зная, что однажды она снова встретится со своим любимым мужем, но пока, пока у неё ещё очень много дел.       — А где мама? — Маша вбежала на кухню утром следующего дня.       — Что значит где мама? — Андрей в шоке уставился на сестру.       — Её нет в спальне, и в ванне нет!       — В саду смотрела? — Мишка побледнел.       — Нет! — Машка побежала на улицу.       Мужчины побросали всё свои дела и бросились искать пропавшую вдруг мать.       Они уже собрались бежать искать её по улицам, бродячую в беспамятстве, как вдруг открылась дверь и в дом вошла Настя.       — Мама! — ахнули дети. Они не узнали маму. Она была такая, как раньше. Красивая, живая. Женщина явно была в салоне красоты. Волосы были покращены и красиво уложены, лёгкий макияж, бровки, реснички.       — Мама! Мы бог знает что подумали! — Машка снова расплакалась.       — Машка, ну в кого ты у меня такая плакса, а? — Настя улыбнулась и обняла дочь, прижимая к себе. — Или ты что, беременна снова? Машка покраснела и закивала.       — И не сказала ничего! — воскликнула мама.       — Я не хотела, думала что не время, не до того! Ты так переживала… — хлюпала носом дочь.       — Дурееееха… — рассмеялась Настя. — Какой срок то?       — 3 месяца уже, — Машка взглянула на маму. — Мальчик, мы и имя уже придумали. Антошкой решили назвать.       — Антошка! — Настя улыбнулась. — Чудесное имя. Ну что вы всё замерли. Мишута, открывай шампанское. У нас пополнение!       — Какое шампанское мам, начало дня! — Мишка рассмеялся.       — Мишута, жизнь слишком коротка чтоб отказываеться от моментов радости. Бегом в магазин, у нас праздник!       — Мама! — дети не выдержали и обняли маму.       — Ну-ну, развели тут мне сырость! — рассмеялась женщина. 20 лет спустя.       Молодой мужчина, стоял у микрофона. Он волновался.             Сегодня открывалась его первая выставка. Всего 20 лет, и уже такой успех. Не у каждого фотографа такое получается.       — Хочу поблагодарить всех, кто сегодня пришёл разделить со мной эту радость. Я бы хотел представить вам, и сказать огромное спасибо человеку, благодаря которому я стал тем, кто есть. Моей бабушке, Анастасии Андреевне Балуновой. В миру фотографов известной как Княжна Анастасия. Бабуль, иди пожалуйста сюда.       Антон сбежал со сцены и подошёл к уже пожелой старушке, совсем седой. Насте стоило больших трудов приехать на выставку внука. Но она не могла её пропустить. Он был безумно талантливым мальчиком. Её гордостью. Антон бережно поддерживал бабушку.       — Ба, — Антон кивнул бабушке на людей собравшихся на выставке. — Это всё благодаря тебе, я хочу посвятить эту выставку тебе.       Настя по старчески всплакнула, скромно поблагодарила внука и пожелала успеха. Позже сын забрал её и отвёз домой.       А через неделю вся большая семья собралась в семейном гнезде Балуновых.       Семья отмечала выставку Антона, и просто то, что они собрались вместе.       Настя сидела за столом и наблюдала как живёт её семья, словно живой организм. Какие они всё красивые и прекрасные. Какая красавица её Маша, какой мужественный и чувствительный Миша, какой мудрый и верный Андрей. Как талантливы её внуки. Она чувствовала себя невероятно счастливой. Сейчас она видела, что может оставить их, что они справятся.       В этот вечер Настя была необычайно активна и общительна. Она болтала с детьми за ужином, пообещалась с внуками, а вечером собираясь ко сну, она крепко обняла каждого члена семьи и расцеловала. Умылась, привела себя в порядок, надела чистую рубашку, легла в кровать, и уснула с лёгкой душой.       Дом погрузился в тишину, глубоко и спокойно уснув. Луна окрасила всё волшебным серебрянным сиянием. Дверь в спальню тихо открылась и он остановился в ногах, смотря на спящую супругу.       — Любвь моя, пора! — раздался голос бессменного хозяина этого дома. Настя распахнула глаза.       — Сашка! — воскликнула она и легко вскочила с пастели, тут же оказавшись в его объятиях.       Было так легко, больше ничего не болело, не затекало, она была легка как раньше, словно птичка.       — Я же обещал тебе, что мы обязательно будем вместе! — Саша улыбнулся, обнимая её.       Она был такой же, как в тот день, когда пришёл в её квартиру, как к дочери друга, и больше не ушёл никогда. Она снова была лёгкой, прекрасной, счастливой 22х летней девушкой. Настя улыбнулась.       — Мы больше не когда не расстанемся!       — Нет, больше никогда! Он снова поцеловал её, совсем как тогда, много лет назад.       Нотариус обвёл взглядом всех присутствующих.       — Итак, всё собрались, и я оглашу завещание Балуновой Анастасии Андреевны. » Мои дорогие, не плачьте по мне. Я прожила счастливую жизнь, благодаря вам, и сейчас я с вашим папой в лучшем мире. Маша, не плачь, всё хорошо дорогая. Детки мои, всё что мы с папой нажили за нашу жизнь, всё наше богатство — это вы! Всё что я могу вам оставить, это память. А имущество дорогие, дом, дом детки был построен для счастья, для семьи. Коли не будете жить в нем, продайте тем, кому он послужит домой, счастьем, а денежку поделите поравну между собой. Всё что связано с фото, оставляю Антошеньке. Внучек, у тебя талант от Бога, пусть моё наследие тебе поможет. Вот пожалуй и всё детки. Если натарицс найдёт что-то ещё, делите поравну. Пусть всё что есть принесёт вам счастье, коли будет не так, избавляйтесь от этого. И помните, мы с папой всегда рядом с вами. Наша любовь навеки с вами. Будьте счастливы, мои детки, мои внучек и, мои родные. Ваша Бабушка Настя. »       — Теперь они вместе! — Машка утерла слезы платочком, смотря на гранитный камень, на котором были выведены имена родителей.       — Да, теперь они навсегда вместе! — Мишка обнял сестру.       — Настоящая любовь, через года! — Андрей обнял сестру с другого бока.       — Они такие прекрасные! — Настя смахнула слезинку. — Машка, красавица моя!       Сашка улыбнулся, обняв супругу.       — Да доча, ты умница! — Князь улыбнулся.       — Настоящие мушкетёры, ё-маё! — усмехнулся Мишка.       Они в четвером стояли напротив, и любовались.       Дети приехали в родительскую субботу, чтоб навестить родных.       — Не плачь моя красавица, мама всегда рядом! — Настя коснулась невидимой ладонью щеки дочери.       — До свидания, родные! — Машка попращалась, и они с братьями побрели на выход с кладбища.       Родители с дедом и лучшим другом смотрели в след удаляющимся детям, а затем растворились в белом мареве, чтоб снова встретиться, когда придёт время.