Нечего доказывать (перезалив)

      Будучи ребенком достаточно влиятельной семьи, Мингкван всю жизнь пытался доказать, что является достойным. Достойным своей фамилии, достойным своей хорошей жизни, достойным любви. Всю жизнь он боролся за звание лучшего, чтобы ощутить мимолетное чувство того, что он любим самыми важными для него людьми.       Конкурсы, учеба, различные активности, везде Минг был первым, никому не смея уступать, сражался до победного, выхватывал победу за победой из чужих рук, зная, что если проиграет, то разочарует. Будет недостоин даже взгляда, даже слова, будет позором своей семьи, всего рода, потому что у них нет Вторых, каждый в семье Дечапанья был Победителем, казалось, что старшим победы всегда даются по щелчку пальцев, а Минг слишком никчемный, раз должен стараться, ломать себя морально и физически, чтобы достигать высот, взбираясь на самые вершины и после секунды опьяняющего счастья, падать на самое дно, чтобы вновь карабкаться, хотя с каждым разом сил все меньше и меньше и хочется плакать, кричать, но другого Минг не знал.       Он никогда не знал, что можно любить просто так. Никогда, до тех пор, пока не встретил Кита. Вредного рыжего докторенка, который все пытался отвязаться от Мингквана, а последний и сам не мог понять. Почему? Почему влюбился, ведь Кит ничего не сделал для него? Никак не показал, что хочет, чтобы его любили, никак не намекнул и от Минга этого не ждал, наоборот все прося от него отвязаться. Не влюбился он так же, за мгновение, отчаянно, открыто и не требуя ничего взамен. Так любил Минг, в своей привычной манере выставляющий все достоинства напоказ, трусливо пряча каждый недостаток, строя из себя совершенство. Ну хоть взгляни, улыбнись хоть раз! Иногда Мингу казалось, что вот оно! Еще немного и лед расколется, Кит упадет в его объятия и больше не нужно будет доказывать! Но только дав надежду рыжий вредина тут же отходил еще на десять шагов назад, словно боясь подцепить от Мингквана это болезненное чувство нужды в другом, это ощущение необходимости, безысходности, влюбленности.       — Если я выиграю звание Луны, то ты сходишь со мной на свидание? — улыбается Минг, а внутри все дрожит от волнения, скручивает болезненно в ожидании ответа. Ну давай же, ответь, не видишь совсем, как мучаешь каждый раз, словно пытка каплей, длящаяся уже сотню тысячелетий.       — Для начала выиграй, а там посмотрим, — отзывается Кит и поднимает взгляд, явно не впечатленный белоснежной улыбкой, влюбленным взглядом, немного нервного младшего.       И Минг старался. Прикладывал столько усилий, что был уверен — победа в его руках, что может пойти не так?! Он красив, определенно, популярен, люди ему симпатизируют, его точно выберут, нет никаких сомнений, это будет его главное доказательство Киту, что Минг достоин его любви, что достоин нежной улыбки, ласкового взгляда, хотя бы чуть-чуть.       Вайо все беспокоился, что Минг стал слишком уж одержим конкурсом, ведь они оба пообещали себе, что в университете они отринут старые вредные привычки. Вайо наконец-то перестал гнобить себя, потихоньку набираясь уверенности, а Минг, кажется, перестал гнаться за бесполезными победами, которые лишь истощали его, не принося никакой радости. Но сейчас, его друг будто снова под гнетом родительского давления пропадал на репетициях допоздна, добивал себя в спортзале, а после еще и успевал как-то учиться на одни лишь «отлично». Эта струна натягивалась так, что Вайо уже слышал болезненный звон берез тем, как она порвется от напряжения.       Юный первокурсник конечно же знал причину происходящего, а потому обеспокоено смотрел на компанию будущих медиков, в кои-то веки не заглядываясь на Фа, а наблюдая за равнодушным ко всему Китом, который даже не представляет насколько истощает себя Мингкван ради него. Будто игра для него, в самом деле! Врачи же дают клятву «не навреди» или что-там такое, а этот… Кит! Не отпускает Минга и не подпускает, держа в подвешенном состоянии, словно собачонку на поводке, вот разве можно быть таким!       Сам не заметив, Вайо подошел к столику врачей, хотя казалось, что он никогда не осмелиться этого сделать, не подойдет к Фа ближе, чем на километр! А теперь он стоит перед ними, словно заблудившийся котенок и сжимает свои кулачки, стараясь справиться с внезапным волнением.       — Нонг’Йо? Тебе что-то нужно? — первым отходит Бим, потому что Фа внезапно подвис, смотря на младшего и отказывать выдавать хоть один звук.       — Мне нужно… Нужно! — выдохнув, Йо вытирает фантомный пот со лба, хотя казалось он сейчас весь взмок от волнения, — Нужно… поговорить с Пи’Китом!       Громкий кашель упомянутого тут же раздался за столом и Йо, не зная куда себя деть, легонько постучал по чужой спине, помогая оправиться. Фана выглядел даже немного оскорбленным.       — И чего это тебе от него понадобилось? — спросил Луна, складывая руки на груди, будто начальник какой.       — Это наше с ним личное дело, что ты пристал? — выдает Вайо и на этот раз Кит давиться уже своим соком, который внезапно полился у него через нос.       — У нас есть личные дела? — хрипит медик, на что Вайо кивает активно.       — Очень личные, очень деловые дела! Пойдем, Пи’, скорее! — не дав Киту даже вытереть лицо нормально, Вайо тут же потянул того из-за стола, а после и из кафетерия, оставляя двух докторов в расстроенных чувствах.       Зайдя за здание, где располагалась небольшая парковая зона, Вайон наконец отпустил старшего, складывая руки в «вай». Он извинился с легким поклоном, но тут же вновь схватил еще не отошедшего Кита за руку, вынуждая рыжего дернуться, вырывая свою конечность из цепких пальчиков.       — Да что с тобой такое?! — почти кричит Кит, на что Вайо оглядывается и кусая свои до невозможности пухлые губы, смотрит на Кита с тревогой.       — Пи’Кит, что у тебя с Мингом? — спрашивает младший, — Он тебе нравиться?       — Нонг', мне кажется, что это не твое дело, — тут же отзывается Кит, мрачнея, — Мы с Мингом сами разберемся, хорошо? Не суй свой нос куда не следует.       — Когда дело касается Минга, то это и мое дело тоже, Пи’, — все волнение как рукой снимает и Вайо уже уверенно смотрит в глаза старшего, благо они почти одного роста, — Пи’, сейчас дело касается не столько тебя, сколько его здоровья, он будто сума сошел с этим конкурсом! Чего ты добиваешься? Я знаю, что это он из-за тебя изводиться. Неужели ты из тех, кому обязательно нужно доказывать свои чувства?!       — Конечно! — обозлившись, Кит вскидывает руки, — Как иначе я пойму серьезность его намерений? Мне не нужна неделя отношений, а потом «ой прости, я наигрался», мне нужны серьезные чувства, которые он в состоянии доказать!       Вайо смотрит на Кита с тихим ужасом, понимая, что все его страхи сейчас нашли подтверждение в этом эмоциональном порыве, который Кит вывалил. Этот человек… Вайо честно думал в начале, что он испытывает к Мингквану что-то, просто боится собственных чувств, но сейчас, все эти домыслы были не важны. Перед собой Вайо видел не старшего Пи’Кита, а господина Дечапанья, который отчитывал Минга за то, что тот недостаточно хорош. Вайо не может позволить, чтобы Минг так страдал снова, он только-только начал избавляться от влияния собственной семьи, только начал дышать свободнее.       — Пи’, не подходи к Мингу больше, — говорит Вайо тихо, смотря в темные глаза, пылающие гневом, — Он устал постоянно доказывать, что достоин чьей-то любви, Пи’, оставь его в покое, не мучай, если ты такой же, как и… — замявшись, Вайо сорвался с места, оставляя Кита наедине с самим собой. Растерянного и смущенного тем, что его поставил на место Нонг’.       Доказывать, что достоин. Кит никогда не думал, что Мингкван пытается доказать, что достоин любви. Рыжему всегда казалось, что тот просто пытается покорить Кита, постоянно красуясь, выставляя напоказ то, какой он Мистер Совершенство, достойный соперник Фа. Только вот у Фа своих скелетов в шкафу было полно и под давлением общества, он прятал их так глубоко, что приходилось вытаскивать силой, чтобы ничего не начинало загнивать. Вечно совершенный на людях, Фана мог терять все краски, оставаясь с близкими или же в одиночестве, Кит прекрасно знал это, поскольку не раз спасал утопающего в самообмане, не понимающего где он настоящий.       Как он мог думать, что Мингкван и правда такой, каким пытается казаться? Кит был уверен, что знает этого самоуверенного идиота вдоль и поперек, ведь Минг в его глазах был пустышкой с красивой оберткой. Имея опыт дружбы с Фа, как он мог повестись на этот трюк, который каждый день выполняет его лучший друг? Только вот ни Кит, ни Бим за Фа никогда не заступались, зная, что тот теряет всякую активность, когда ему становиться тяжело и нужно лишь его морально подпитать, чтобы все вернулось на круги своя. А Минг? Неужели поддержки Вайо недостаточно?       Решив наведаться в спортзал, после пар, Кит встречает там Мингквана, который самозабвенно избивает боксерскую грушу, будто под гипнозом, не видя ничего вокруг. Светлая футболка мокрой тряпкой прилипала к худому телу, вызывая у Кита желание не любоваться чужой фигурой, а наконец дать ему передохнуть. Минг выглядел уставшим, печальным. Одиноким.       — Эй, Нонг’ — позвал Кит, подойдя так, чтобы ему в случае чего не прилетел кулак по носу. Мингкван тут же останавливается, обращая все внимание на Кита и улыбается широко. Натянуто. Вообще-то как обычно, но только сейчас Кит за этой яркой улыбкой увидел нервозность, будто Минг волнуется, что его раскусят, что он не счастливый дурачок с инженерного.       — Пи’Кит-Кат, какими судьбами? — спросил Мингкван весело, почти выдыхаясь, но все равно возвращая внимание груше, будто демонстрируя какой он выносливый, какой сильный. Хвастаясь. Красуясь. Доказывая что-то.       — Птичка напела, что ты поселился в зале, а я как будущий врач, зная это, не могу допустить, чтоб ты тут сдох, — бурчит Кит, игнорируя глупую кличку и опираясь бедром о беговую дорожку, — давай, закругляйся, ты тут все равно уже последний.       Минг оглянулся растерянно и понял что правда. На улице была уже темень, а зал пустовал, так что он тут один избивал грушу до седьмого пота. Пришлось наконец отойти от бедного снаряда, снимая перчатки и кидая их куда-то на маты.       — Сходим куда-нибудь поесть? Я только приму душ и переоденусь, Пи’, дождешься меня? — спрашивает так, будто на войну уходит, не меньше и ответа ждет с таким видом, почти умоляющим. Всегда ведь так смотрел, каким Кит был слепым, а?!       — Только быстро. Ты на машине или пешком? — складывая руки на груди, Кит медленно побрел в сторону раздевалок с парнем, который расплылся в улыбке, говоря, что пришел своим ходом, несмотря на то, что у него есть очень даже крутая тачка, которую он купил себе сам, работая летом в компании своего отца. Кит снова ощутил эту отчаянную попытку доказать, что Минг прекрасный кандидат на роль возлюбленного.       — Меня не волнует какая у тебя машина, — отзывается Кит, — на крутых тачках и мудаки могут ездить, не строй из себя невесть что, — отшивать Мингквана уже вошло в привычку, но сейчас Кит внимательно следил за его реакцией, а она была! Почти незаметная, едва уловимая, но если захочешь, то можно увидеть, как на секунду потухли горящие глаза, — дуй в душ, я голодный, — вздыхает Кит, поджав губы. Чувствует себя виноватым, потому что до этого не замечал странных деталей, не хотел обращать внимание, думая, что в этой ситуации сложнее всего ему. Всегда больше был зациклен на собственных чувствах и считал это единственно правильным, ведь кто о тебе позаботится, если не ты сам?       Наверное, Киту было пора уже признать, что Минг все же ему нравился. Да, внешне, но парень был совсем не против узнать младшего ближе, копнуть глубже, чтобы увидеть что там, за этой оберткой. Кажется, там все же что-то есть. Что-то живое, горячее, еле трепещущееся на последнем издыхании, но есть.       Уже сидя в небольшом уличном ресторанчике и ковыряя лапшу палочками, Кит наблюдал как Минг уплетает еду за обе щеки, явно пропустивший сегодня обед в универе. Неужели и правда все свое время отдает занятиям и тренировкам? Так недалеко до нервного срыва от перенапряжения, разве нет?       — Минг, — зовет Кит тихо и уже жалеет, парень тут же перестает есть и отдает все внимание своему старшему, который сжимает губы виновато, — Слушай… Эта затея с конкурсом. Что будет, если ты не сможешь выиграть? М?       — А почему я не должен, Пи’? — облизав блестящие от лапшичного бульона губы, Мингкван улыбается, — Я пообещал себе, что обязательно стану Луной и тогда ты не сможешь отказать мне в свидании! Я ведь буду самым завидным парнем университета, а! — улыбаясь широко, Минг сам не заметил, как начала мелко трястись его рука. Нервничает? Кит ведь ничего такого не сказал! — Ты ведь еще не передумал, Пи’?       — Не передумал, — отозвался Кит, не став напоминать, что вообще-то ни на что не соглашался. Но сил расстраивать Минга не было. Младший улыбнулся более искренне и продолжил есть с таким аппетитом, что и Кит наконец соблазнился начал уплетать вкусную лапшу.       День конкурса неумолимо приближался, отмеченный красным в календаре. Каждый день после занятий, Кит поджидал Минга, словно сталкер, уводя того с репетиций и поздних тренировок, не позволяя парню изводить себя. Они то и дело гуляли где-то, ели и просто болтали, сидя в парке, когда жаркая погода отступала, уступая место приятной прохладе вечера. Кит узнавал Минга ближе, как и хотел, хоть младший все старался показать себя в лучшем свете, Кит больше не слушал, а наблюдал. Он давно понял, что иногда очень уж высокий парень бывает несколько неуклюжим, не рассчитывая свои габариты правильно. Так же он невероятно тактильный, но изо всех сил сдерживает себя рядом с Китом, неловко извиняясь, когда дает слабину. А еще он просто невероятно обожает копаться в железках. Когда у Кита сломалась машина, Минг тут же полез ее чинить, с таким удовольствием перебирая какие-то механизмы под капотом, что Кит невольно приревновал к своей же тачке!       Минг был забавным и с ним можно было обсудить любую тему: однажды они весь вечер обсуждали тупые комедии, а после плавно перешли в тему неравной оплаты труда у разного пола, до поздней ночи перемывая косточки политикам, которые все обещали равные права для всех и лишь стелили красивые речи.       Кит внезапно обнаружил себя таким влюбленным, что испугался сам. Это было резко, незаметно, но совсем не страшно, как он представлял. Он знал, что Минг только и ждет, когда Кит ответит ему взаимностью, но сам Кит хотел сделать это по-особенному. Поэтому и решил дождаться конкурса. Когда Минг победит, то Кит признается ему в чувствах, да! И все эти дни тяжелых тренировок, репетиций и нервотрепок окупятся и Минг наконец получит свою желанную награду, наконец выдохнет спокойно. И Кит запрет его в комнате на пару дней, чтобы дать отдохнуть, чтобы расслабить напряженные мышцы, убаюкает, чтобы ушли тени под глазами от усталости. И наконец откроет Минга полностью, попросит быть настоящим.

Он не выигрывает.

      Стоя на сцене, слыша оглушающие аплодисменты, адресованные смущенному Вайо, который совсем не ожидал своей победы и смотрел на зависшего с пустым взглядом Минга с такой тревогой… Что же случится?       Улыбнувшись во все тридцать два, Мингкван обнимает Вайо и поздравляет его громко-громко, словно правда сейчас счастлив за друга. Фана с нежностью глядит на победителя, подходя к нему с лентой и Минг, не дождавшись остальных номинаций просто испаряется со сцены, как и Кит из зрительского зала.       Впервые в жизни Мингкван проиграл и именно тогда, когда от победы зависело его собственное счастье, его дальнейшая судьба по сути. Как так произошло, неужели недостаточно старался? Да разве недостаточно было того, что Минг вывернул себя и свою душу наизнанку, лишь бы занять первое место, лишь бы принести Киту ленту победителя, чтобы показать, что он достоин его?       Добравшись до общежития Минг запирается и тут же стягивает душащий его галстук, с каждым шагом чувствуя накатывающую слабость, падая, даже не в состоянии забраться на постель, садиться на пол, уткнувшись лицом в одеяло, заглушая им надрывный вой. Как же он так? Как так, почему? Ощущение собственной ничтожности не дает сделать вдох, кажется Минг задыхается, то срываясь на кашель, то на тихие завывания. Ему нет дела, что парни не плачут, тем более так жалко и навзрыд, сейчас он слишком устал от всего, чтобы думать, чтобы беспокоится о том, как он выглядит, он один, а значит наконец-то может позволить себе быть слабой тряпкой, которой он и является!       Неожиданно рядом кто-то садиться и Минг тут же подскакивает, вытирая с лица слезы, сопли и все, что успело натечь во время истерики. Кит. Это Кит! Он пошел за ним, но зачем? Теперь ему не нужно терпеть чужое присутствие, Минг и на пушечный выстрел не подойдет. Тем более, когда Пи’ застал его в таком виде. Ему противно, наверное. Хотя на лице отвращения не наблюдается, лишь щемящая жалость и что-то еще.       — Минг, — зовет старший, достав платок из своего кармана и придвинулся ближе, принимаясь вытирать чужое лицо, поскольку рукава рубашки для этого не очень годились, — Ты чего разревелся?       — Я… Не смогу пригласить дорогого мне человека на свидание, — выдавливает еле разборчиво Мингкван и отводит взгляд, словно и смотреть теперь на Кита не имеет права, — Прости, я… Я не заслуживаю такого как ты…       — Действительно, — вздыхает Кит и тянет Мига к себе, буквально уклыдвая себе на грудь этого большого ребенка, — ты и не должен. Симпатию или любовь не заслуживают, Нонг’Минг. Она возникает, когда ты видишь настоящего человека и твое сердце решает вдруг, то ему очень-очень нужно влюбиться. Понимаешь?       — Да, я. Я так и влюбился в тебя, Пи’, — отзывается притихший Мингкван, а Кит лишь улыбнулся, поглаживая парня по волосам, перебирая темные пряди, разрушая идеальную укладку, — но я ведь обещал выиграть для тебя. Я нарушил обещание, Пи’       — Это проблемы придурков, которые не голосовали за тебя. Для меня ты выиграл, — спокойно сказал Кит, чуть отстраняя Минга и заглядывая ему в глаза, на самом деле, я тоже планировал кое-что сделать, когда ты победишь. И так как ты по моему независимому мнению стал победителем, то я сделаю это. Ты мне нравишься Минг. Я хотел признаться тебе в университете, когда ты получишь дурацкую ленточку, но без нее тебе идет даже больше.       — Ч-чего? — Минг, кажется зависает, смотря на Кита. По его щекам все еще текут слезы, а блестящие губы приоткрыты в удивлении, так что Кит берет себя в руки и Минга тоже берет в свои руки. Точнее его лицо, притягивая к себе настолько близко, что кажется даже для атомов нет. Поцелуй со вкусом соли, но для Кита самый сладкий на свете. Минг нежен, медлителен, будто еще не до конца осознает что происходит, пока Кит запускает пальцы в его волосы, окончательно растрепав волосы.       Когда старший наконец отстраняется, чтобы понять реакцию на поцелуй, Минг все еще с закрытыми глазами шмыгает носом, вызывая щемящее чувство нежности, от которого дыхание перехватывает.       — Знаешь, Минг, — шепчет Кит, — на свидание мы сходим как-нибудь, хорошо? А пока давай ты сходишь в ванную и смоешь сопли, а то тут и на мне кажется осталось. — Кит смеется неловко и принимается вставать вместе с Мингом, который тут же скрывается в ванной, смущенный.       Пока Мингкван приводит себя в порядок, Кит решает осмотреться. Комната точно не была образцом порядка и идеала. Сразу видно, что Минг сюда приходит только ночевать. Легкий бардак, в некоторых местах пыль. В комнате сквозило одиночеством и заброшенностью.       Заметив в углу какие-то коробки, Кит подошел, всматриваясь. Кубки, медали и какие-то грамоты. Такое обычно храниться дома у родителей, чтобы хвастаться друзьям и родственникам, но Минг зачем-то прихватил эти награды с собой. На каждом дипломе — первое место, каждый кубок, каждая медаль — золото. Ни одного второго и тем более третьего места. Одни лишь победы, которые лежат мусором в углу комнаты, забытые и пыльные.       — Моя семья всегда признавала лишь победителей, — слышится голос за спиной. Кит оборачивается и видит совершенно нового человека перед собой. В растянутой футболке на несколько размеров больше и таких же шортах, с полотенцем на шее, которое собирало капающую с растрепанных волос воду. Мингкван сейчас был таким усталым и в то же время таким красивым, что Кит не сдержал нежной улыбки, убирая коробки на место.       — А ты? — оперевшись бедрами о стол, Кит складывает руки на груди, — Чувствуешь что-то от этих побед? Счастье? Гордость? Знаешь их все наизусть? Или они давно слились в одну кашу, потому что ты лез в любое соревнование, лишь бы урвать частичку любви своей семьи?       — Читаешь меня как открытую книгу, да? — глаза Минга снова влажно блестят и Кит со вздохом притягивает его ближе, чуть задирая голову, чтобы смотреть в глаза.       — Ага. Если к тебе присмотреться, то все прекрасно видно, — признается Кит, — то, насколько ты стараешься изо всех сил и как страдаешь, потому что не чувствуешь той же отдачи. Но Минг… На свете живется намного легче, когда ты стараешься для себя, а не для других, знаешь? Но я очень благодарен за то, что ты старался ради меня. Очень, правда. Я… Я счастлив, что ты такой замечательный, но я буду в разы счастливее, если буду знать, что ты тоже счастлив. И не изводишь себя бессмысленными достижениями, чтобы показать, что ты лучше, чем есть.       — Пи’Кит… — шепчет Минг сорвавшимся голосом. Губы его дрожат, дыхание сбилось, а щеки вновь расчертились мокрыми тропинками соли.       — Я обещаю тебе, что не перестану любить тебя, даже если ты станешь последним неудачником, — шепчет Кит, словно рассказывает секрет, — В любом случае. Сейчас ничего не важно, кроме того, что тебе следует отдохнуть, хорошо?       Минг кивает и Кит за руку ведет его к кровати, тут же стягивая одеяло. Минг укладывается, пока Кит, выхватив из шкафа первую попавшуюся одежду идет в душ. Он не долго, правда, совсем. Но когда Кит возвращается, то Минг уже посапывает, поджав колени, прижав руки в груди, будто обнимает что-то. Кит может только поддаться собственному порыву. Аккуратно присев на край кровати, старший убирает челку со лба Минга, мягко целуя его и ложась рядом, тут же угодив в теплые объятия, которые оказались столь комфортными, что Кит сам наконец расслабился спустя долгое время, выдыхая с облегчением.