Разговоры не о любви

- Кретьен де Труа, - лениво прочитал Долохов надпись на книге, лежащей в траве. - Неожиданно. Нравится? Эван нежился на солнышке, высоко задрав голову. Услышав вопрос, он сел ровно, нахмурился и после недолгого размышления ответил: - Нравится. А что? Долохов пожал плечами: - Необычно читать на каникулах, необычно вообще много читать в твоем возрасте. А это... - Детское? - Эван слегка повернулся, бросил на него короткий взгляд и перевел внимание на бабочку, мелькнувшую у лица, на секунду приземлившуюся на его колено и полетевшую дальше. Антонин пару секунд обдумывал ответ: - Нет, так я не думаю. О, да я бы не посмел тебе такое сказать, ты же пошлешь меня туда, куда, боюсь, я уже не дойду. Но ты вроде предпочитаешь другие книги. Розье резко опустил голову, длинные волосы упали на его лицо. Убирать их он не спешил, но засмеялся: - Извини, последний выпуск сборника "Пытки и казни народов мира" я дочитал за завтраком. Вот, остаются только лишь романы. И окинул Долохова взглядом почти прозрачных от яркого света глаз. Антонин покачал головой. Они сидели на берегу пруда в саду Розье. Эван разместился прямо в траве, вытянув ноги, которых, несмотря на жаркое лето и короткие шорты, совсем не касался загар. Долохов расположился в садовом кресле и любовался Эваном, блеском воды и цветами. Через пару минут он все же сказал, слегка наклоняясь вперед, чтобы быть ближе к парню: - Ладно, что ты. Я тоже читаю иногда. Правда, очень редко. А об этой книге твой отец рассказывал. Он говорил, что ваш род происходит от легендарных рыцарей. Но ему никогда не нравилось такое чтение, да и легенду он не воспринимает всерьез. Эван провел пальцем по корешку книги, а потом резко поднял руку, от чего широкий гипюровый рукав соскочил почти до локтя, быстро откинул волосы за плечо и поправил за ухом. - Эта книга, именно эта, принадлежит мне. Ее мама подарила, когда я родился. У нас есть разные экземпляры, мой самый любимый - рукописный вариант второй половины XVII века, изготовленный для королевы Марии Терезии. Антонин почти не услышал сказанное. Летнее тепло, колыхающиеся стебли трав и звонкий голос Эвана сливались воедино и одурманивали. Он ощутил полное спокойствие и прикрыл глаза. Эван согнул одну ногу в колене, притянул к себе, обхватил руками и засмотрелся вдаль. - Я принесу тебе моего любимого автора, - очнулся Долохов. У меня есть англоязычное издание. Правда, это совсем маггловская литература, но там есть о чем подумать. Будешь читать? - Буду, - моментально ответил Розье, не поворачиваясь. От солнца волосы на его макушке сияли и казались совсем светлыми, в противоположность этому кончики, опускающиеся ниже лопаток, терялись в тени и на фоне белой рубашки выглядели темнее, чем были на самом деле. К берегу подплыла кувшинка, из сада донесся аромат пионов. - Ты все лето будешь читать? Эван хотел съязвить, но прикусил губу. - Буду тренироваться, ты же знаешь. Или передумал? - Все каникулы? - удивился Долохов. - Если надо... - он пожал плечами, посмотрел Долохову в глаза и широко улыбнулся. - Не надо, - усмехнулся Антонин, но, заметив разочарование на лице парня, добавил, - каникулы должны состоять из разнообразных занятий. Хочешь на охоту? Эван повернулся к воде, проследил взглядом за тем, как порыв ветра заставил кувшинку вздрогнуть и отплыть подальше. - Я не люблю охоту, но могу сходить, если ты хочешь. - Не любишь? Почему? На этот раз Эван посмотрел с недоумением. - Не нахожу занятным убийства загнанных, обессиленных животных. Это противоречит здравому смыслу. Сражаться нужно с вооруженным и желательно хоть в какой-то мере сознательным врагом, при паритете сил, имея на то веские основания, защищая принципы, идею, честь... - Эван развел руками, Долохов внимательно слушал, слегка улыбаясь. - Что героического в том, чтобы толпой окружить одного зверя, загнать в ловушку? Как можно в такой ситуации чувствовать себя победителем? Особенно, если еще и магию используешь. Ветер растрепал его волосы, но Эван не обращал внимания. Он в ожидании смотрел на Долохова. Антонин привстал, потянулся к нему и убрал с волос листочек. - Ты так не похож на Этьена. Парень медленно отвернулся: - Ну и иди к Этьену, я тебя не звал в конце концов. Резкость достигла цели, но Долохов не стал реагировать. - Не пойду. Тут тепло и красиво. Я тоже на отдыхе вообще-то. Могу молчать, если хочешь. Эван задорно засмеялся, закинул руки за голову, сжал пальцы в замок. Глядя на его обнажившиеся чистые запястья, Антонин о чем-то подумал, но не понял, о чем. - Нет, давай говорить. Расскажи мне о любви. Теперь засмеялся Долохов. Эван повернулся к нему, не опуская рук и успел заметить, что Антонин смотрит на него с нежностью полуприкрытыми от солнца глазами. Вмиг он широко открыл глаза и попытался посмотреть на парня с укором, но получилось неправдоподобно. - О любви я с тобой говорить не буду. - Дай угадаю, обещал отцу? - Я бы и сам не стал. Эван вскинул руки вверх и потянулся, затем слегка наклонился вперед, разминая спину: - Учиться убивать можно, а говорить о любви - нет. O tempora... - Обижаешься? - Нет. Злюсь и хочу мстить, - честно и слишком весело ответил Розье, лег на спину и сунул в рот травинку. Накануне перед сном Антонин прогуливался по приусадебному парку. Даже находясь в глубоких раздумьях, он почувствовал, что за ним кто-то наблюдает, прячась у деревьев, обрамляющих аллею. Долохов схватил палочку, но услышал нагловатый знакомый смешок и выругался. - Эван, я на полном серьезе мог тебя ранить. - Получилась бы неловкая ситуация, - парень вышел из тени, выпуская дым и отводя в сторону руку с сигаретой. Долохов поинтересовался: - Тебе разрешено курить? - Я никого не спрашивал. - А если отец увидит? - Значит, он будет знать, что я курю. Совершенная невозмутимость парня несколько обескуражила Долохова. - Что такое? - Эван шагнул к нему. - Если я спокойно курю в гостиной факультета, почему не могу делать это у себя дома? - Ты можешь все, - иронично отметил Долохов. – Поделись, будь добр. Эван вытащил изо рта сигарету и поднес к его губам. Долохов сделал затяжку, выдохнул и схватил парня за плечо, в последний момент успевая удержать от поцелуя, на несколько секунд замер и бережно отстранил от себя. Розье бешено посмотрел на него. - Я обещал Этьену, - шепотом произнес Долохов. Парень фыркнул, бросил сигарету в роскошный кустарник и пошел прочь. - Мстить-то зачем? Не надо. Эван пристально посмотрел и ничего не сказал. - Почему ты не носишь на руках украшения? - неожиданно спросил Долохов, вспоминая, что его удивило. Парень непонимающе нахмурился. - Твой отец очень любил в молодости обтягивающие манжеты, запонки, ленты на рукавах. Мы все тогда любили это. Перстни, - он продемонстрировал руку. - Наверное, это уже не модно, но я видел, что сейчас носят цепи, браслеты из кожи или ниток... - Мне легче двигать руками, когда на них нет ничего лишнего, - Эван подхватил книгу и вскочил на ноги, - но если ты подаришь мне кольцо, я буду носить его все время. - Подарю, - спокойно сказал Долохов. Книга едва не выпала из рук Эвана. Он сумел удержать ее, но несколько засушенных цветков, вложенных между страниц, все же вылетело. Долохов не смог сдержать улыбки и в миллионный раз подумал, что Эван - самое прекрасное в этом мире. - Как, однако, романтично. - Да, - согласился Розье, подобрал цветы и ласково посмотрел на мужчину. Когда он убежал, Долохов достал из травы еще один забытый цветок и вспомнил про букет, который дарил Эвану месяц назад на день рождения. Он собирал его несколько дней из самых больших редкостей и не мог не узнать. На сердце стало так тепло, как не может сделать ни один летний день. Он убрал цветок во внутренний карман и подставил лицо солнцу.