Неделя

Незаинтересованно пялясь в экран телефона и ворочаясь с бока на бок, всё, что делал Чимин, это крутился на кровати. Казалось, он пересмотрел уже всё: новостную ленту, все видео, даже галерею расчистил, удалив добрую половину ненужного; оставил только несколько сотен фото и около двадцати видео, а, учитывая позднее время, сна всё ни в одном глазу не было. А глупый альфа, что должен спать рядышком с ним, опять не рядышком. Поэтому парень откидывает телефон и встаёт. Но сейчас дело далеко не в этом, а в альфе-главном-работнике-Сеула. Даже интересно иногда становится, Юнги любит копаться в компьютере, потому что всегда хотел или потому что стремится заполучить орден «лучший работник месяца». Словно любопытный котёнок, омега решает сходить и проверить, а жив ли, собственно, его кот. Из-за изначально сложившейся ситуации, Юнги заседает на кухне, куда дверь прикрыта. Не желая попасть под горячую руку, Чимин слова свои сначала обдумывает, строя мысленно диалог, и, подхоит к дверце, прососывая внутрь светлую макушку. Его не замечают, поэтому омега не стоит на месте и заходит в помещение. Вместе с этим делает нарочито вид, что они вовсе и не знакомы, уж тем более не женаты. Подходит к кухонным тумбочкам и тянется к ящикам сверху, слегка привстав на носочки. Открывает один из них и достаёт пачку почти съеденного шоколадного печенья. Есть он его не будет, не станет хомячить все остатки в одиночку, но что-то же парень делать для вида должен, а то совсем странным сочтут. Не услышав на свои действия ни единого звука, он поворачивается в сторону столешницы, замечая в раковине одну единственную грязную вилку. То есть, Юнги сидит на кухне и ничего не ест. Для самого блондина это было бы испытанием. Конечно, он не заядлый любитель покушать, но чтобы совсем ничего — нет. Кухня же сама по себе заманивает видом: тем, что в холодильнике покоится остаток недоеденной карбонары или в корзинке прям перед лицом конфеты и печеньки. В любом случае, Чимин считает голодовку последним, что нужно устраивать в этой комнате. — Кушать будешь? — спрашивает тихонько, подходя со спины и выглядывая через левое плечо альфы. В ответ тишина. Ну конечно. Никто и не сомневался. Чимин привык за прошедшую неделю, что он во временной френдзоне, где его очень даже не немного игнорируют, хотя они — супруги. У альфы своя вселенная с личными мыслительными процессами, куда Чимин, пока что, не вписывается. Он подождёт немного, ничего страшного, если нервишки не дадут сбой. А они на грани бессилия, отчаяния и тоски, потому что ему Юнги жалко. Как простого человека, как любимого, как своего альфу, как мужа, как работника. Всяко, с какой стороны не посмотри — жалко. А помочь не может ничем. Пак в этом не разбирается. Ни в программировании, ни компьютерах в целом. Он там может смотреть исключительно сериальчики до выхода на экран телевизора или ютуб от нечего делать. Купить может что-то по интернету с китайского сайта. Ну максимум в прошлом для работы составить вордовский документ или презентацию. Но то, что делает альфа — мрак. Самая его нижняя точка. Всё, что понял Чимин из сказанного ему ранее, это то, что код не сходится. Код. Для него код — это от домофона, например, или когда смс приходит с кодом для регистрации где-нибудь на сайте. Вот это кодом называется, а что не сходится у Юнги — непонятная чушь. Да и не вдаваясь в подробности, ясно — это что-то плохое, ведь альфа не отвлекается ни на минуту. Пусть омега и привык, но всё равно обидно. Ему же даже не отвечают, что уж говорить о тактильности, к которой он так привык и любит. Ничего. От этого и грустно. Засыпал он сегодня, обнимая подушку. Невесело так-то, потому что это должен был быть альфа. На него надо было все свои конечности закинуть и вжиматься надо было в него, а не в комок перьев. Не отвечает и ладно. Поесть омега всё равно приготовит этому придурку. Пусть потом остынет и останется нетронутым, но Чимин хотя бы пытался. Чисто теоретически, он скоро силой начнёт кормить или достанет молоточек и ударит по монитору. И пофиг, что тот стоит как почка. — Мин Юнги, если ты сдохнешь за этим столом от голода, то после смерти я закручу твоё тело в ковёр из нашей спальни, который выбирал ты, ходя по икее час, и скину с балкона. Омега перепробовал за это время много разных способов разговорить свою идиотину, но все они провалились. Поцелуйчик за ушко пошёл ко дну вместе с поцелуйчиком в губы, угрозы, ни выйти голым из ванны не помогли, ни попытки посягательства на чужую ширинку. Ничего. — Молчишь? Ладно, договорились. Но хоронить тебя у меня денег нет, — вообще-то есть. — Кто первый споткнётся, тому и не повезло. — Какой ты злой, Чимин-и, ужас просто. Я бы вот нашёл денег тебе на гроб, поминальный зал и венок, — надо же, монах заговорил. Чимин был шокирован. Следовательно, со всеми делами покончено, и омегу даже не обижают слова про гроб. Ну и ладно с ним, с гробом этим, зато он знает, что о нём после смерти позаботятся. Это греет душу. — О боже, — не на шутку удивился омега, прикладывая ко рту руки. Вот что с человеком делает одиночество. Казалось бы, не разговаривали не так-то и долго, всего несколько дней, а ощущается, что вечность. Чимин и голос альфы подзабыл, единственное, что в памяти осталось — это что он с хрипотцой — всё. — Ты что, всё доделал? — этот вопрос напрашивается сам собой, потому что ответ на него Чимин ждёт бесконечно долго. — Нет, — складывает большой и указательный пальцы на переносице и трёт её, снимая с глаз очки. — Я просто хочу в туалет. А на что ты, собственно, надеялся, Чимин, а? Вот ради этого значит встать и поговорить можно. Это же нужда, как никак, а омега он так, когда свободная минутка найдётся. Папа правильно говорил — «с трудоголиками не сживёшься ты, Чимин». А Пак попробовать решил, наплевав на совет папы. Ну всё же хорошо по началу шло. Оно и сейчас хорошо идёт, просто бывают затмения в голове у альфы. Или его начальника. Тут, честно говоря, хрен знает. Но этот мудак, начальник мужа, надоел уже Чимину. Давать такой объём работы, чтобы не успевать в офисе, а доделывать на дому, — уму не постижимо. Дома отдыхать надо, спать, а не таращиться в экран сутки напролёт. Ладно бы Юнги филонил на рабочем месте, болтал с кем ни попадя, нет же, он как проклятый пашет и всё равно не укладывается в сроки. Его специально так нагружают — это давно известный факт. Альфа — работник, держащийся за свою работу и выполняющий её всегда из-за ответственности, что у него присутствует. Конечно, он будет удобным, чтоб всё взвалить на него, а не на остальных. И ведь никогда не жалуется. Ну что такое? Чистой воды несправедливость, от которой скулы сводит. Если когда-нибудь, не дай бог, Чимин встретит этого мудака, то врежет ему по роже. Чтоб синяк потом огромный остался в придачу. И пусть он омега, но на избиение этого мужика не поскупится. Тот заслужил. Нечего изводить удобных людей кодами. Юнги встаёт со своего места, что является кухонным столом, потому что больше негде ему сидеть ночами, и удаляется в ванную. Можно было бы и в спальне разместиться, но светить ночью в комнате он не хочет. Чимин не выспится из-за этого. Он вообще заснуть при малейших посторонних звуках или каком-нибудь объекте света не может. Неизвестно как это работает. Наверное, на подсознательном уровне. Мозг заранее знает, что будет светло, и не хочет отключатся по привычке. Сам Мин смог бы уснуть при ночной тусовке с диско шарами, при этом совершенно трезвым, и не проснуться от звука сирены и землетрясения. Пьяным — это отдельный разговор. Омега, в это время стоявший возле открытого холодильника, думал, что можно приготовить. Это интересный вопрос, потому что холодильник забитый, а поесть как всегда нечего. На полке яйца, в контейнере капуста, которой много, одинокий кусок давно умершей запеканки и пара кастрюль. Про вино в дверце история умалчивает. Вроде, его подарили, а может они сами купили на какой-то праздник, но так и не распили. Эх, наверное, был задуман романтичный вечер, но что-то пошло не так. Теперь будет стоять до лучших времён. Ну и укропчик торчит из дверцы рядышком с кинзой. Травы много, но никто из них её не ест. Уже завяла. Трава. Точно. На этом моменте в его голову пришла самая гениальная идея, что могла вообще когда-нибудь прийти к нему из всех существующих. Чимин мысленно себе поставил галочку разобрать завтра холодильник и избавиться от всего испорченного. Сейчас он пошёл в комнату по важному делу и по совместительству решению его главной проблемы. Там у него на книжной полке, где книг в общем штук шесть, имеется отменная вещь. Карточки таро. Чимин смотрел пару видео, запоминал как на них гадать. Профи он, если говорить короче. По важности они как и обычные игральные карты. Но только игральные мало чего дают, а вот таро ему однозначно помогут. Как он пришёл к этому выводу? Вариантов не осталось. Как он их купил? Перешёл по ссылке в магазин эзотерики и увидел такие популярные карты. Купил. Когда по почте пришли, открыл упаковку, порассматривал все картиночки, перетасовал тщательно, вытянул, ничего не понял и открыл первое видео по запросу: «Как пользоваться Таро». После глянул на карты и убрал обратно в упаковку. Ему быстро надоело. Слишком много чего запоминать. Ну ничего. Разберётся. По наитию. А как он додумался про них вспомнить? Трава — таро, одно и тоже. Укроп, возможно, спасёт сегодня жизнь одному упрямому альфе. Тогда-то Чимин его съест даже испорченным. У него прям настроение поднялось от счастья. Ему порядком надоел этот вид задротного и уставшего работника. А он у него и правда так себе. Помятый, волосы не расчёсаны, глаза красные, а о выпитых чашках вредного кофе можно вообще не вспоминать. Чимин сам их наливает и приносит, потому что альфа ну очень сильно просит, ссылаясь на то, что спать ему нельзя ни при каких условиях, иначе не проснётся потом вовсе. Ну нельзя же так работать. Такое отношение к себе это безобразие. Не спать пару суток, сидя на кофеине, не есть ничего, кроме одного бутерброда, и вообще не вставать со стула. А если организм крякнет? Нет, омеге такое не надо. Он Юнги хочет видеть завтра живого и желательно выспавшегося. Так что побудет он сейчас гадалкой. Возвращаясь обратно на кухню, он видит, что альфы ещё нет. Может уснул наконец хоть в ванне? Было бы чудненько. Возможно, руки бы затекли с шеей, ну и ладно. Мозг бы отдохнул. Надо провести опыты по колдовству на Юнги. Тем более, он — муж, которому надо помочь. Всё сходится. Чимин берёт деревянный кухонный стул с другой стороны стола, подтаскивает его и ставит рядом с местом Юнги. Это, в принципе, его стул: можно смело выгравировать на спинке его имя. — Ты чего? — появляясь из коридора, говорит Мин, попутно подходя к верхней полке и открывая дверцу шкафа. Интересно, что же он там достаёт..? Правильно — банку чёрного, молотого кофе. Он берёт из раковины свой прозрачный бокал, и не важно, что он немытый никем в течение дня. Насыпает с горкой две ложки, без сахара, и заливает полутёплой водой из чайника. Альфа оправдывается тем, что если он пил из бокала до этого всё тот же кофе, то смысла мыть нет, всё равно то же самое будет заваривать. Юнги тщательно перемешивает ложечкой, так как понятно, что в еле тёплой воде мало что растворится. Что за человек? А то, что его чашка белая, и что молотый кофе прилипает на дно с каждым разом — это пофиг ему. Потом и посудомойка не отмоет. — Ты бы хоть чайник поставил что-ли? — на это издевательство над напитком, что должен быть ароматным и насыщенным при заваривании, смотреть больно. Пусть тогда просто из банки кофе ест ложкой. Толку-то от жидкости, она там только мешает. — Там воды мало. — А налить лень? — Чимин, зачем ты пришёл? — Приехали. Я, может, проголодался или сушняк замучил. Мне теперь на кухню нельзя? Не припомню, чтобы это было твоим кабинетом. — Будешь по карточкам искать в какой конфетке калорий больше? — бросает взгляд на колоду, что на столе сложенная лежит. — А, это. Садись, будем вместе искать твою ошибку, — уверенно говорит омега, хлопая ладошкой по соседнему месту, призывая его хозяина наконец опустить туда свой зад. Юнги на него глазами вылупляется, начиная промаргиваться, и думает, что его омега точно поехавший. — У тебя сегодня всё хорошо? Ничего не болит, голова не кружится? — не удерживается от вопроса альфа, подходя и прикладывая ладони к чужому лбу. Чимин на это морщится и руку от себя отодвигает, думая, а у него ли это сегодня проблемы с головой. Может, наоборот? — Нехорошо, Юнги. У меня двухнедельный недостаток тебя из-за твоей дурацкой работы, так что сядь и заткнись уже. — Серьёзно? — немножко опешил Мин. — Сирьёзна??? — немножко злобно, самую малость, передразнивает омега, исковеркав слово как только можно. — Серьёзно, милый. Моя рука устала. — Чимин-и, я... — Чашку поставь, — с совершенно непроницательным взглядом и лицом, не выражающим ничего, бесцветно говорит Чимин. Альфе такой тон никогда не нравился, он ничего хорошего не предвещает. Поэтому просто исполняет просьбу, которая прозвучала как приказ. Аккуратно убирает всё из рук, ставя на столешницу, и поднимает их в сдающемся жесте. — Сядь, — Юнги и это делает, со всей осторожностью опускаясь на стул. — А чё сразу так нельзя было? Юнги усаживается поудобнее, перекидывая ногу на ногу, и продолжает молчать. «Можно». С таким Чимином можно всё. Любой каприз, за свои же деньги. — Ну, давай, работай там, я не знаю, по клавишам потыкай или как-то, в общем, ты понял. Конечно понял, не дурак же. Делает всё как велено. Ну вообще он и до всего этого так же работал. «Потыкать по клавишам» — это попытки найти проблему. Юнги действительно принялся работать или делать вид, неизвестно. Омега на это сначала смотрел внимательно, хотя чего таить, просто засмотрелся на то, какой у него красивый муж, а потом, спустя минут восемь, опомнился. Вывод: смотреть на красивых мужчин — себе дороже. Когда он говорил, что в этих картах не ас, это была правда. Сейчас Чимин их перетасовал трижды, это он умеет отлично. Бывшая работа поспособствовала, и за это ей спасибо. Поднёс колоду к ничего не понимающему Юнги, который вылупился как кот, увидевший мяту, и попросил снять в любом месте. Он всё также, с удивлённым лицом, большим пальцем отодвинул карты от себя примерно где-то на середине. Чимин, не долго думая, вытащил ту самую, что для него теперь была видна, и положил на стол перед собой, под прожигающий в ожидании чужой взгляд. Однако выпал не самый лучший результат. Ну как не лучший, самый худший, вообще-то. Тут даже не подойдёт выражение — «Хуже только смерть», потому что... — Карта показывает, ну как бы... «смерть», — обречённо выносит вердикт омега, прикладывая руку ко лбу и прикрывая глаза, а после не по-настоящему начинает хныкать, не забывая шмыгнуть при этом носом. — И? И что это значит? — с надеждой спрашивает Юнги, уже отчаявшись. Хотя что может значить смерть? Явно же что-то нехорошее. Конечно, что хорошего его может ожидать в этой жизни, кроме одной блондинистой омеги, что сейчас слишком мила. Но кто эту чёртову магию знает. Может, "ангел" — ты сдохнешь, а "смерть" — будет тебе счастье. А там вообще есть карта ангела или как? Разбираться в этом он никогда не горел желанием. Если помогут, то нахрен ему этот код не сдался, пойдёт учить значения всех семидесяти восьми карточек. Кто бы мог подумать, что он — умный и состоявшийся человек, который, исключительно, трудом и потом добился относительных высот в знакомой для себя сфере деятельности, как проклятый сидя за компьютером, будет надеяться не на себя и свои способности, а на таро. — Что нихера у меня не получается, — обиженно выдыхает омега и швыряет колоду на стол, от чего карты рассыпаются по поверхности. Обидно, конечно, что перед программированием и этой хернёй бессильны даже его таро. Они вообще-то всегда помогали! Но, видимо, тут он не помощник. А помочь-то альфе очень хотелось. Он бедный сидит тут, не встаёт и ничего не ест весь день. — Что это за работа... Ненавижу, — надувает губы, продолжая злиться на весь белый свет. — Уволься. Другую найдёшь со своими мозгами. — Ну а кто будет семью содержать? — спросил альфа. — Как кто? А я что? Беспомощное существо что-ли? — Но тебя уволили. — Из-за тебя вообще-то, на секундочку. — А что я? — удивился альфа. — В казино не ходят, чтобы напиться, придурок. Туда идут расслабиться за игрой и, возможно, получить выигрыш. А не как ты, нажраться в хлам и разгромить мой стол. Конечно меня уволили, там же все фишки тогда перемешались и рассыпались. — Тоже мне работа, миленько улыбаться подряд всем альфам с толстым кошельком и карты раздавать. — А у тебя, как я погляжу, лучше?! Ничего, уверен, что в Корее тоже есть какие-нибудь подпольные казино. — Нелегальные. — В Вегасе прям легальные были. — Ладно-ладно. Только ты не нервничай так и не переживай, — альфа понимает, что спорить — это последнее, что нужно делать с Чимином, хотя бы потому, что это неправильно. На каждое твоё слово ты получишь два в ответ. А ещё он тот, кто никогда не вспылит просто так. Но в последнее время он изменился и стал до жути вспыльчивым. Прям кошмар. Омега по натуре своей покладистый и неконфликтный человек, как ангелочек. Он слишком правильный и лучше будет терпеть, чем ругаться из-за ничего. А скажет о том, что хочет, только если вытягивать из него. Альфа и не спрашивает, научившись на жизненном опыте. Он просто покупает всё, будь то даже самая ненужная и дурацкая вещь на свете. Но уже до всего этого Юнги жил, прижавши уши к голове, как действительно нашкодивший котёнок, и лишь кивал в знак согласия. После ему подкинули работы и несколько дней он молчал, надеясь, что омега его поймет. Это всё-таки работа. Он, конечно же, всё понял: старался молчать, лишний раз по пустякам не беспокоить и ходил как мышка. Сейчас уже не выдержал. Пять дней были его максимумом. Может, Юнги и сам виноват? Например, если вспомнить момент, когда альфа домой пришёл очень поздно, потому что задержался. Чимин его всё равно встретил и хотел поговорить о чём-то. А вот Юнги, как последний грубиян, прошёл мимо него и поплёлся на кухню, наблюдая как за ним идут хвостиком, поджимая губы, и, переступив порог, захлопнул дверь прямо перед растерянным лицом. Юнги его этим обидел, он не сомневается. «Не нервничай». Нашёлся тут умник. Как не нервничать. — Юнги, пошли уже спать, а? Я устал тут сидеть, а уже поздно. — Но я не закончил. — Да ты никогда не закончишь, мне что, всю жизнь тебя ждать? — Не всю. Может быть пару часов. «Может быть» — сказанное из уст Юнги, — это не сегодня. Проверено. — Почему ты не понимаешь, что мне сейчас не до те... сна, что мне не до сна? Вот на этот раз Чимин действительно поразился сказанному. Ясно, что изначально хотел сказать альфа. Ему не до него, не до какой-то приставучей омеги. Ладно. Обидно от этого осознания до глубины души, но пусть так. Ничего не сказав, Чимин бы ещё придумал пару способов как вытащить Юнги отсюда: Первый — заплакать как истеричный маленький мальчик, которому не купили игрушку и тем самым вывести альфу на чувство вины. Пусть думает, что это он причина слёз и это он довёл свою омегу. Так-то это правда. Но Чимину надоело уже плакать. Пять раз за неделю. Так недалеко и до звания «душевнобольной». Второй — более интересен, но в первый раз не подействовал. Голым выходил из душа, задницей крутил перед носом, как бы случайно, а толку ноль. В данной ситуации, как решил Чимин, можно сдержаться, наверное, и выбрать третий способ. Не маленький же всё-таки. Да, он пытался всеми способами и даже эзотерическими методами — увы. На этом силы иссякли вместе с желанием что-либо продолжать делать. Бывает такое, когда что-то надоедает. И этот момент настал. Его второй раз не напрямую выгоняют. Ну, в первый раз напрямую, но он старается не вспоминать, а сейчас чует, что что-то новенькое, раз он надоел. Скорее всего он ведёт себя эгоистично по отношению к своему альфе, заставляя выбирать. Но сам факт, что выбирают не его, это уже верхушка его терпения. Да, он не хочет быть один, ибо всю жизнь, живя в «люблю, не могу», недельное одиночество сжирает мозг. Работа важна, но и Чимин не терпила, хотя он терпел по-честному. Поэтому единственное, что он делает, это сам встаёт и уходит, захлопывая дверь. Юнги, не особо понявший в чём причина зародившегося конфликта, всё также молча сидел, хлопая ресницами. Он виноват, раз на него вспылили, что несвойственно его омеге. Единственный раз, когда Чимин по-настоящему был зол — это день их свадьбы. И не из-за самого торжества, а из-за организаторов, которые не уложились в положенный срок и доделывали всё на скоростях, чего Чимин не одобряет. Он не терпит неподготовленности. Его действия в основном продуманы заранее, а в такой важный день, как было задумано по плану, всё должно казаться идеальным. Но именно эти люди и подпортили ему настроение. Даже сам альфа не сразу узнал об этом инциденте, хотя стоило бы. Видимо, его на тот момент практически муж решил не делиться столь неприятным моментом. Юнги бы разобрался в сложившейся ситуации или успокоил самого омегу, но его в известность не поставили, чтоб лишний раз не думал о плохом. Но, узнав, он долго корил омегу за недосказанность. Ведь в тот день они официально стали парой, значит должны делиться всем, чтобы это ни было: плохое или хорошее. Но это случалось лишь однажды, и всё. Его Чимин подобен божьему одуванчику: в конфликты не влезает, в спорах не участвует. Действительно, Юнги, чересчур увлёкшись своей работой, перестал оказывать должное внимание. Ведь его омега не любит одиночество, что, пожалуй, не самое главное. Он не любит спать один, как бы глупо и по-ребячески это не казалось. Боится ночной грозы и пугается раскатов молний, совсем забывая про сон, и не засыпая без человека рядом, коим и был всегда Мин. А сейчас именно осень. Погода, которая располагает к ливням и сильным дождям. Так почему же Юнги забыл о такой важной вещи как страх его милого и прекрасного мужа? Чимин, вечно сидящий в детстве дома и совсем не имея друзей, от безысходности разговаривал с самим собой. Строил в голове истории, уверяя себя, что всё это нормально и каждый второй подросток такой. Пытался не сойти с ума. Ему не нравился окружающий его социум. Его одноклассники вечно были помешаны на неприличных и порой неадекватных вещах. Его единственный друг оказался предателем, который бросил его в самый расцвет пубертатного периода. Из-за этого Чимин себя ненавидел, не понимая за что с ним так поступают, и тихо рыдал в подушку. Уже после, повзрослев, выучившись, найдя в жизни своё место и любимого человека, он об этом ему поведал, вспоминая с грустной улыбкой на лице. Так почему же Юнги и это забыл? Потому что дурак, очевидно. Чимин о нём никогда не забывает. Всегда помнит важные даты, сам же порой и напоминая забывающему всё альфе. Всегда поддерживает в трудную минуту, пытается помочь, например, как сегодня. Когда Юнги болеет, то не отходит ни на шаг, заботясь, ходя в аптеку и готовя ему. Знает, что Мин любит, а что нет, что предпочитает есть, а от чего нос воротит. Просто Мин Юнги — ужасный человек, что его совершенно не оправдывает. Он совершил ужасный поступок, нагрубив человеку, которого искренне любит. Долго размышляя, альфа решил, что не зря на него вспылили. Или из логичных размышлений, он, буквально ничего не говоря, вывел вечно спокойного омегу из себя. Именно своим молчанием довёл, помня как Чимин любит разговаривать, восполняя недостатки прошлого. Ни о чём и обо всём сразу. О прошедшем дне, о коте, которого подкармливает иногда, потому что тот на улице живёт без дома и хозяев, а омеге чисто по-человечески жалко бедное животное, вот и делится о нём. О том, чем занимался всё время один дома, о приготовленном ужине, да и вообще о чём только можно. Он без умолку может делиться чем-то новым. А Юнги всегда слушал. Всегда. Поддерживал беседу, смеялся и внимательно смотрел на то, как младший забавно жестикулировал руками. Получается, он сильно виноват, поэтому забыв о дурацкой работе, которая уже неважна, он наконец поднимается со стула и идёт в их спальню, придерживая натерпевшуюся дверь. Там его встречает полнейший свет и комок, укутанный с головой под одеяло. Пока непонятно, просто лежащий или плачущий. Но если второе, то Юнги себя до конца дней не простит. Он гасит свет, нажимая на выключатель у двери, попутно на ходу разуваясь, откидывает тапки и ложится на пустую сторону кровати, словно трупик. Прислушивается к звукам и чужому дыханию, не слыша ничего похожего на всхлипы. Только капли дождя, в неровной последовательности ударяющиеся о стекло. Юнги не знает, что сказать. У него просто нет слов. Хотя до этого он продумал, как будет извиняться. — Чимин, я... прости, я не хотел тебя обидеть, и ещё я признаю... — но договорить ему не дают. Вместо этого его накрывают одеялом, крепко обнимают, притягивая вплотную и утыкаются носиком в бок. Ничего не сумев вовремя осознать, альфа лишь старается беззвучно сглотнуть скопившуюся слюну. — Ты чего, прелесть? — спрашивает шёпотом, как будто кто-то может их здесь услышать. В ответ ничего не получает. И лишь тогда, когда омега его крепче притягивает к себе, слышит грозу за окном. Ну конечно, он опять забыл. Забыл, что его маленькой прелести страшно. Юнги сам набок переворачивается, прижимая к груди слегка вздрагивающее тело, и запускает руку в пушистые волосы. — Не бойся. — А ты не уйдёшь? — тихонечко спрашивает омега, наслаждаясь теплом родного тела. Он тоже признаёт, что его поступок глупый. Повёл себя как обидчивая истеричка, но с собственным организмом ничего поделать не может. Чимин знает, что Юнги старается и работает для него же, чтобы он — сам омега, мог жить счастливо. И он это до чёртиков ценит. Но в последнее время он понял, что из-за чего-то не может находиться без чужого присутствия, тепла и запаха. Вот и ведёт себя так. Это не Юнги виноват во всём, стараясь закончить дела, а он сам. Омега уже остыл и успокоился, но думает, что заставил мужа перебрать миллион и одну причину собственной вины. — Нет, конечно. Не уйду. Куда же мне от тебя идти? — задаёт скорее риторический вопрос, ответ на который кроется в кратком «никуда». Они же, несмотря ни на что, любят друг друга и забудут сегодняшний день, как страшный сон. — Засыпай, — нежно целует омегу в макушку, видя, что на него больше не сердятся, и надеется, что этот инцидент будет последним в их семейной жизни. Завтра они обязательно всё обсудят. Юнги, в конце концов, без всяких карт и ломания мозгов, скажет начальнику, что устал и не может работать над этим проектом. По крайней мере, он хочет так сказать. Ведь кто стал причиной их маленькой ссоры? Этот код и капля вспыльчивости. Ну значит надо устранить хотя бы один корень зла. Со вторым бороться на протяжении неопределённого количества времени будет совершенно бесполезно.