Black Stone

      Хотя на дворе было второе ноября, владельцы магазинов, кафе, пабов и ресторанов не спешили убирать с витрин Хэллоуинскую атрибутику. В воздухе все еще ощущалась атмосфера праздника. По улице бегали дети, хвастаясь друг перед другом сладостями и подарками, доставшимися им от соседей и родителей. Взрослые снисходительно улыбались, глядя на мальчишек и девчонок, носившихся по улице с разукрашенными лицами.       Из толпы счастливых людей всех возрастов выбивалась одна фигурка в черном пальто, которое было ей заметно велико. Она быстрым шагом шла по улице Уайтхолл, то и дело сталкиваясь с прохожими и тихо извиняясь. Слезы текли по миловидному лицу девушки, она тихо всхлипывала, то и дело вытирая мокрые дорожки тыльной стороной ладони. Обветренные и искусанные в кровь губы дрожали отнюдь не от холода. Начало ноября было неожиданно сухим и безветренным, хотя синоптики и обещали похолодание на следующей неделе.       Свернув за угол на улицу Уайтхолл, она дошла до красной телефонной будки в конце ряда заброшенных зданий, вошла вовнутрь и поплотнее закрыла за собой дверцу. Чтобы не подслушал никто любопытный. Набрав заветный номер из пяти цифр, она стала ждать, затаив дыхание.       — Назовите Ваше имя и цель визита, — она вздрогнула, когда услышала голос сотрудника Министерства.       — Маргарет Стоун, — едва слышно проговорила девушка. — Мне необходимо поговорить с Министром. Это очень срочно. Дело крайней важности.       Маргарет Стоун… Потерявшая в один день все: друзей, крестника, жениха. Она осталась совсем одна в огромном жестоком Лондоне, не пощадившем никого. Лили с Джеймсом мертвы, Сириус так и не вернулся домой, а на утро она узнала, что его арестовали и приговорили к пожизненному заключению без суда и следствия. Но Маргарет так просто не сдастся. Она не имела на это права. И пусть она не гриффиндорка, зато ее сердце навеки отдано одному Мародеру с самой красивой на свете улыбкой.       Пол будки исчез, и мгновение спустя она оказалась посреди Атриума, огромного зала на одном из этажей Министерства Магии. Маргарет поморщилась от яркого света. В глаза бросился огромный фонтан Магического Братства, украшенный золотыми скульптурами волшебников, кентавра, эльфа и гоблина. Она подавила горький смешок. Братство… Пустой звук. Она всегда об этом знала. Справедливости в этом мире нет.       Маги, спешившие куда-то, так и застыли, увидев появившуюся в Атриуме молодую волшебницу. Все знали, кто она такая. Два дня назад она прославилась на всю Магическую Британию, став невестой серийного убийцы и предателя Сириуса Блэка. Тридцать пар глаз глядели на нее так, словно у нее из головы росла мандрагора. А то и вовсе гиппогрифф.       — После произошедшего она еще имеет наглость здесь появляться! — воскликнула пожилая волшебница с зеленой остроконечной шляпой на голове. — Совсем стыда нет.       Подавив в себе желание послать волшебницу на все четыре стороны, Маргарет прошла к лифту. Не стоило связываться с ним, она здесь не за этим.       Лифт долго ждать не пришлось. Однако очутившись в небольшой кабине, битком набитой людьми, она почувствовала на себе осуждающие взгляды. Снова. В который раз за последние сутки. Маргарет уже начинала к этому привыкать. Сириусу сейчас куда хуже, она не имела права жаловаться.       Сириус… От мысли о нем сердце Маргарет сжалось. От боли за того, кто сейчас находится в Азкабане за преступление, которого не совершал, считая, что все уверены в его виновности. Она надеялась, что Сириус знает, она свято верит в его невиновность. Он не мог убить Питера, не мог убить двенадцать магглов. Рука бы не поднялась, даже под Империусом. Сириус — самый благородный, самый добрый и любящий мужчина на свете.       Потерявшись в собственных мыслях, Маргарет не заметила, как лифт доехал до первого уровня. Толчок в бок от тучного светловолосого мужчины, отдаленно напомнившего ей Вернона Дурсля, а после кивок головы в сторону выхода, подсказал, что ей сюда. Раньше она никогда не была на этом уровне. Маргарет ни разу не доводилось встречаться с Министром Магии. И она бы все отдала, чтобы это произошло по другой причине.       Миллисента Багнолд заняла должность Министра Магии год назад. Магглорожденные волшебники нередко сравнивали ее с Премьер-Министром Великобритании Маргарет Тэтчер, считая, что политика этих двух женщин во многом схожа. И теперь Маргарет предстояло встретиться лицом к лицу с «Железной Леди Магической Британии».       По спине прошел холодок. Она не знала, чего ждать от этой встречи, но не готовилась ни к чему хорошему. Маргарет ждала в приемной, то и дело ловя на себе осуждающие взгляды секретаря. Несложно было догадаться, зачем она здесь, учитывая последние события. После ночи, проведенной в слезах, у нее сильно болела голова, от голода сводило желудок. Ей и кусок в горло не лез. Все, на что она была способна, это сидеть на полу и смотреть на дверь, в надежде, что сейчас Сириус войдет и скажет, что все это розыгрыш. Она ужасно разозлится на него, но тут же простит. Она не умела долго злиться. Не на Сириуса.       Но никто не пришел.       Она вздохнула, вытирая слезы.       Была бы рядом Лили, заставила бы съесть кусочек своего фирменного яблочного пирога.       Лили… Будь Лили жива, сама Маргарет сейчас не находилась бы здесь. Осознание того, что ее лучшая подруга никогда не обнимет ее и не успокоит и не рассмешит, в очередной раз вонзило кинжал в искалеченное сердце девушки. Она прислонилась к холодной мраморной стене, даже не пытаясь подавить всхлипы.       — Мисс Стоун. Министр Вас ждет, — сообщил секретарь, рукой указывая на большую дубовую дверь.       Маргарет кивнула головой и, толкнув тяжелую дверь, оказалась в большом светлом кабинете, в очередной раз морщась от света.       Она остановилась в дверях, осматривая широкий кабинет, большую часть которого занимали высокие шкафы, заставленные книгами, два черных трехместных кожаных дивана, а на стенах красовались портреты бывших Министров Магии. Войдя в кабинет и закрыв за собой дверь, она немигающим взглядом смотрела на темный предмет мебели.       Как цвет мог приносить боль? Раньше она не поняла бы, но сейчас… Черный цвет… Его цвет. Это было больно.       — Мисс Стоун, — Маргарет вздрогнула и обернулась, встречаясь взглядом с Миллисентой Багнолд. — А я все думала, когда Вы придете. Можете не рассказывать, почему Вы здесь, я и так все знаю, — покачав головой, Министр опустилась на один из диванов, и жестом приглашая Маргарет сесть рядом. — Признаюсь, мне, как выпускнице того же факультета, что и Вы, очень обидно, что бывшая студентка Когтеврана поддерживает убийцу. Мисс Стоун…— протянула она. — Стоило быть разумнее при выборе спутника жизни.       — Послушайте, Сириус не виновен. Питер подставил его! — не сдержавшись, воскликнула Маргарет, чувствуя, как по лицу струятся горькие слезы. — Министр, я не прошу Вас верить мне на слово, — постаравшись взять себя в руки, произнесла она, покачав головой. — Ни в коем случае. Но, молю, хотя бы проведите расследование. Напоите меня Сывороткой Правды, используйте Легилименцию в конце-то концов! Но не выносите столь жестокий приговор невиновному.       Министр Магии тихо рассмеялась, качая головой. Маргарет не понимала, что ее так насмешило. Она так и осталась стоять посреди кабинета, судорожно сжимая в руках сумку, в которой были все ее вещи. Заклятие Незримого Расширения она частенько использовала в студенческие годы, когда нужно было уместить в чемодане больше вещей, чем это было физически возможно.       В доме Альфарда Блэка, принадлежащему осужденному преступнику, оставаться ей не разрешили. Официальная версия — для ее же безопасности. О неофициальной даже думать не хотелось. Возможно, они подозревали ее в сговоре с «опасным преступником» Сириусом Блэком. Мерлин их знает. Собрав вещи, она ушла из дома, оглядев напоследок их спальню, в которой произошли как самые счастливые моменты в ее жизни, так и самое страшное событие, перевернувшее всю жизнь.       — Узнаю в Вас Когтевранский ум, мисс Стоун, — наконец сказала Министр. — Вы отлично знаете, что Сыворотку Правды легко обмануть, если допрашиваемый верит в то, что говорит.       — Тогда примените Легилименцию! Я не смогу ничего от Вас скрыть, даже если захочу!       Она понимала, что если Министр заглянет в ее голову, тайна Мародеров уже больше не будет тайной. И за это грозит наказание. Но она уговорит Мисс Багнолд не наказывать Сириуса за то, что он незарегистрированный анимаг. Уговорит. А после Сириус зарегистрируется, и все будет хорошо. Ей лишь бы обелить его имя, доказать, что он не совершал массового убийства магглов, не предавал Лили и Джеймса, не убивал Питера. Избавить его от участи провести всю оставшуюся жизнь в Азкабане в окружении дементоров.       — Нам вполне достаточно показаний, которые мы получили от свидетелей, мисс Стоун. Разумеется, им уже стерли память, — пройдя к самому дальнему книжному шкафу, она взяла небольшую стопку бумаг и вернулась обратно, кладя бумаги перед сидящей на диване девушкой. — Вот, полюбуйтесь. Здесь зафиксированы показания всех свидетелей.       Маргарет пробежала взглядом по пергаменту. Взрыв… Молодой мужчина не старше двадцати пяти… Особые приметы: темные кудрявые волосы ниже плеч, серые глаза, средний рост… Сжимал в руке тонкий продолговатый предмет из дерева.       Показания остальных свидетелей были похожими.       — Вы даже не проверили его палочку! — возмутилась Маргарет, поднимаясь с места.       — В этом не было нужды. В любом случае, его палочка уже давно сломана и уничтожена.       На глаза вновь накатили слезы. Он там совсем один с дементорами и даже не может вызвать Патронус. Их Патронус. Ее лису сменил пес еще на седьмом курсе.       — Мой Вам совет, дорогая. Забудьте о нем как можно быстрее. Блэки… Было ожидаемо, что душа его такая же темная, как фамилия.       — Я могу его увидеть? Хотя бы раз, — взмолилась Маргарет, уже готовая опуститься на колени. — Если Вы не хотите меня слушать, дайте хотя бы с ним поговорить. Я хочу, чтобы он знал, что я ему верю. Прошу Вас.       Но Министр покачала головой, поджав и без того тонкие губы.       — Исключено. Для Вашей же безопасности, мисс, — объяснила она, глядя на готовую разреветься Маргарет. — Вам, магглорожденной волшебнице, находиться рядом с тем, кто убил двенадцать магглов… Да еще и того, кто считал его лучшим другом… Это самоубийство, мисс.       Ноги больше не держали. Она больше никогда не увидит его…       Маргарет опустилась на пол, зарываясь руками в волосы и силой их сжимая. Хотелось почувствовать физическую боль, лишь бы унять пожар, разгоревшийся внутри. Ей казалось, что она задыхается. Перед глазами проносились счастливые воспоминания их жизни с Сириусом. Их первое свидание, первый поцелуй, первая ночь, и множество счастливых, пусть и омраченных войной, дней в доме Альфарда Блэка, подаренном Сириусу на семнадцатилетие. Этого больше никогда не будет. Все осталось лишь счастливым воспоминанием. Но почему от этого так больно, если воспоминания счастливые?       Оказавшись на пустой улице, она сделала глубокий вдох, чувствуя как ноздри обжег морозный ноябрьский воздух.       Что ей делать? Куда идти? К кому обращаться? Она понятия не имела. Шагая по улице, она перебирала в голове всех знакомых, которые хотя бы могли ее выслушать. Римус. Нужно было поговорить с Римусом. Однако и он не знал о смене Хранителя Тайны. И теперь вряд ли станет слушать ее. Марлин, Мэри, Доркас — все были мертвы. Алиса и Фрэнк лишились рассудка. Регулус… Регулус погиб в тысяча девятьсот семьдесят девятом. Она знала, хотя братья и не общались в последние годы, Регулус бы помог ей вытащить Сириуса из тюрьмы, будь он жив, конечно, не без тонны обвинений в ее сторону.       Внезапно ее посетила сумасшедшая мысль.       «Я действительно собираюсь это сделать?»       Она трансгрессировала на площадь Гриммо быстрее, чем сама поняла, что собирается сделать. Отец Сириуса, Орион Блэк скончался два года назад, как и Регулус. Однако мать, Вальбурга Блэк, была еще жива и находилась в добром здравии, насколько ей было известно. И, хотя она ненавидела Маргарет всеми фибрами своей чистокровной аристократической души, а Сириус не видел мать больше четырех лет, она решила, что попробовать стоит. В конце концов, Вальбурга — мать. Не может же она закрыть глаза на несправедливое заключение сына в тюрьму.       Постучав по земле три раза, она остановилась, наблюдая за тем, как стены четырехэтажного здания разъезжаются в стороны и перед ней во всей своей красе предстает поместье Блэков. Она была здесь раза два. И те посещения были, пожалуй, самыми пренеприятнейшими.       Взлетев по ступенькам на крыльцо, она постучала по угольно-черной двери. Затаив дыхание, Маргарет ждала, пока дверь откроют. Она была готова к суровому и полному ненависти взгляду Вальбурги Блэк, но, когда дверь наконец открыли, она не сразу поняла, что перед ней стоял эльф-домовик. Лишь взглянув вниз, взгляд голубых глаз столкнулся с малюсенькими глазками крайне неприятного на вид существа, ненавидевшего ее едва ли не больше хозяйки дома. Это был Кикимер, она много слышала о нем от Сириуса.       — Грязнокровка, — послышался скрипучий голос. — Ты не пройдешь в этот дом. Убирайся!       Оскорбления от Кикимера Маргарет пропустила мимо ушей. Она здесь не за этим.       — Мне нужно поговорить с миссис Блэк. Это касается Сириуса.       Кикимер хотел ответить ей, оскорбить как-нибудь пооригинальнее, но вдруг отошел от двери, а через несколько секунд раздались тяжелые шаги. Вальбурга Блэк была красивой статной женщиной, однако пережитое не могло не отразиться на ней. Смерть любимого сына, потом мужа, который если и не был любимым, то дорожила она им точно, не могли не оставить отпечаток на ее благородном лице. Каково это пережить всех своих близких? Почти всех. Сириус был еще жив, если заключение в Азкабан можно было считать жизнью.       — Как ты посмела явиться сюда?       — Миссис Блэк, я знаю, что Вы меня ненавидите, но Сириус… Ему нужна помощь, — начала было Маргарет. — Прошу Вас. Меня никто не слушает, но Вас… Вас они услышат.       — Сириус? — фыркнула миссис Блэк. — Этот дрянной мальчишка сбежал из дома много лет назад, спутался с грязнокровкой и даже не вспоминал, что у него есть семья. Даже когда скончался его отец и погиб младший брат. А теперь ты являешься сюда и просишь меня помочь ему?! Неслыханная наглость.       — Я исчезну из его жизни, клянусь, — отчаянно проговорила Маргарет, соединив руки в умолящем жесте. — Вы сможете женить его на ком Вашей душе будет угодно, я исчезну, словно меня и не было, только прошу… Вытащите его оттуда. Я готова дать Вам Непреложный Обет!       Она и сама плохо понимала, что обещает. Жизнь без Сириуса, понимание, что он в браке в другой женщиной и у них общие дети, а она не может даже одним глазком взглянуть на него, убьет ее. Уничтожит. Медленно и мучительно. Но она была готова на эту пытку. Лишь бы Сириус был на свободе.       — Предположим, я действительно найду способ помочь ему, — заговорила Вальбурга Блэк после нескольких минут молчания. — И я даже верю, что ты исчезнешь из его жизни. Но я слишком хорошо знаю своего сына, чтобы ни на мгновение не сомневаться, что он не женится ни на одной достойной девушке из Священных Двадцати Восьми и будет дальше бунтовать.       — Но он Ваш сын! Вы не можете так просто закрыть глаза на то, что ему грозит пожизненный срок.       Маргарет не понимала, как так можно поступать с собственным сыном. Она видела как Лили тряслась над Гарри до последних мгновений жизни ставя счастье сына на первое место. Ее собственная мама любила дочь безмерно, согласившись на то, чтобы отправить ее в Хогвартс, когда увидела горящие от восторга глаза дочери, стоило только профессору МакГонагалл продемонстрировать пару простых заклинаний. Вальбурга Блэк же была просто отвратительной матерью. И Маргарет было плевать на то, как сильно та любила Регулуса.       — Войди, — она открыла дверь шире.       — Что? — Маргарет решила, что ей послышалось.       — Войди, я покажу тебе кое-что.       Удивленно взглянув на миссис Блэк, совсем не ожидавшая приглашения войти Маргарет, неловко переступила порог дома Блэков. Он встретил ее едва ли не могильным холодом и чем-то зловещим. Она поежилась. Не хотелось бы ей жить в подобной обстановке. Сложно представить, как Сириус выдержал здесь шестнадцать лет.       Проходя по узким коридорам, она ловила на себе суровые взгляды портретов, на которых были изображены уже скончавшиеся члены семьи. Обхватив себя руками, она поднялась следом за миссис Блэк на второй этаж по скрипучей лестнице. Дом был в почти заброшенным. Маргарет понятия не имела, зачем мать Сириуса приказала ей войти и что собирается показать, но что-то подсказывало, что ничего хорошего здесь ее не ждет. Будет неплохо, если ей удастся выбраться отсюда живой. Кто знает, на что способна женщина, не гнушавшаяся использовать Круциатус на собственном сыне.       Внезапно миссис Блэк остановилась. Открыв дверь в одну из комнат, она махнула рукой, жестом приглашая Маргарет войти. Помещение было светлым, в отличие от всего остального дома, но пустым — здесь она не увидела ни единого предмета мебели, что показалось странным. Обои привлекли ее внимание практически сразу. На белом фоне было изображено зеленое дерево, раскинувшее свои ветви на все четыре стены. Маргарет не сразу поняла, что перед ней семейное древо Блэков. Приглядевшись к именам, она ахнула. Здесь были даже Блэки, жившие более шести веков тому назад. Но зачем Вальбурге Блэк показывать ей семейное древо своей семьи? Намекает, что она не станет одной из них? Маргарет уже догадалась, учитывая все обстоятельства.       — Взгляни сюда, — миссис Блэк коснулась темного пятна на обоях своим длинным костлявым пальцем.       Несмело подойдя поближе, она не могла понять, зачем ей смотреть на выжженное место на обоях, пока не заметила тонких букв под ним. Сириус Блэк.       Резко переведя взгляд на миссис Блэк и нахмурив темные густые брови, Маргарет спросила:       — Что это значит?       — Я выжгла Сириуса с семейного древа в тот день, когда он сбежал, — ответила миссис Блэк. — У меня один сын. И он погиб. А теперь убирайся из моего дома и никогда больше не смей появляться здесь! — ей указывали на дверь. Но Маргарет и сама больше не хотела здесь оставаться.       Сердце сжалось от боли за маленького Сириуса, каким-то образом сумевшего сохранить свет в своей душе, несмотря на окружающую его жуткую атмосферу. Как же она хотела помочь ему. Но это все больше и больше казалось ей невозможным. Ее никто не слышал. Ей отказывались помогать.       Римус был ее последней надеждой. Если он не выслушает ее, если не поверит… Все рухнет.