Тошнота

 Вокзал «Кингс-Кросс» в этот осенний день был полон детей. Солнце в этот период решило озарить улицы Лондона своим сиянием и подарить его жителям немного осеннего тепла, поэтому неудивительно, что многие дети (да и взрослые тоже) приехали на вокзал в коротких майках, без верхней одежды. Иногда, когда маглы отворачивались от барьера между платформами девять и десять, какое-то семейство обязательно пропадало. Хотя, неправильно сказано «пропадало»: на самом деле они просто попадали на другую платформу, более известную как платформа номер 9¾, где всё также царил хаос и всеобщее столпотворение.    - Вот и поезд, мой цыплёнок, - удивительно, как резко иностранный язык мог контрастировать с английским. Оказалось, что реплику произнесла натужно улыбавшаяся латиноамериканка в теле. Буйные ярко-красные волосы взъерошенными прядками падали на её открытые плечи, а короткая бордовая юбка могла быть и чуточку длиннее, из-за чего некоторые британки бросали в её сторону косые взгляды. Как можно было догадаться, утка была здесь с ребёнком, который в настоящее время стоял рядом и отрешённо смотрел в пол. Притворная улыбка тут же погасла.    - Может, тебе лучше остаться дома?     Утёнок упрямо покачал головой, отчего его и без того буйные волосы взъерошились ещё сильнее. Как и за завтраком. Как и перед сном вчера. Мальчик упрямо не хотел оставаться дома и Карла, провожавшая его на вокзал в данную минуту, не могла не понять такое рвение. Даниэла осталась дома – это было, наверное, правильным решением в сложившейся ситуации. Кто-то должен был присматривать за Марией, которая со вчерашнего вечера так и не встала с постели. И наверняка не встанет после.     Карла присела перед мальчиком на корточки. В короткой юбке это было не слишком удобно и прилично, но в данный момент времени её волновало только состояние племянника.    - Фентон, солнышко, я буду тебе писать.     Карла подозревала, что Марии в этот период будет точно не до писем. А Фентон, обычно такой любознательный, шумный и любящий поведать миру что-то новое, не сказал ни слова со вчерашнего вечера.     - Я люблю тебя.     Утка чмокнула Фентона в лоб и поспешила прижать к себе. Боже, этот мальчик не заслуживает того, что случилось! Сердце Карлы едва не выпрыгнуло из груди, когда худые ручки обвили её за шею. Получится ли у её цыплёнка пережить это страшное горе, тем более в незнакомой обстановке? Будет ли ему там плохо и что она может сделать, дабы помочь ему избежать проблем?      Она и сама старалась не думать о произошедшем, по крайней мере, сейчас. Фентону будет ещё хуже, увидь он, что и тётя Карла страдает. Где-то в глубине души она понимает: Фентон не должен ехать, ему нужна профессиональная помощь, может быть даже Мунго. Но Карла, у которой никогда не было никакого контакта с детьми, элементарно сжалилась, когда на любые предложения о домашнем обучении или лечении мальчик упрямо качал головой.     Вскоре часы пробили одиннадцать – нужно было прощаться. Карла без лишних слов помогла племяннику отнести достаточно тяжёлый чемодан в первое попавшееся свободное купе, ещё раз спешно расцеловала его в лоб и в обе щеки и поспешила сойти с поезда, который как раз уже начал отъезжать.      Господь, только бы это было правильным решением, пожалуйста.    * * *   Фентон чувствовал, что хочет провалиться в бездну. Тётушки, безусловно, пытались ему помочь как только они могли. Тётя Карла взяла на себя ответственность отвезти его на вокзал и посадить на поезд, а тётя Даниэла помогла Фентону собрать вещи. Вот только было ещё кое-что, отчего сердце утёнка сжалось ещё сильнее: сам факт того, что это случилось.      Он видел боль, которую испытывала мама. Он слышал, как тётя Даниэла успокаивала кричащую и рыдающую маму. Он и сам, если честно, позволил себе слабость, когда мало того, что задержался в душе на десять минут позже, так ещё и накричал на тётю Даниэлу и даже не попытался заснуть. Если это не слабость, то что тогда?     Почему-то Фентон думал, что он расплачется, стоит ему остаться одному. Но так долго сдерживаемые слёзы сейчас отчего-то не шли, что оказалось худшей альтернативой плача. В душе не было никакого беспорядка из-за случившегося; напротив, утёнок чувствовал ужасную пустоту и апатию. За эти несколько минут на вокзале вокруг Фентона происходило множество интересных вещей, которые прежде он постарался бы описать в специально купленной тетрадке; сейчас, тем не менее, не впечатлило его ничего. Он понимал, что эта магия – не совсем та магия, которой пользовалась мама и тётушки, но ему было если не плевать, то очень-очень безразлично подобное.     Фентон вымученно зевнул. Вчерашние события, столь ужасные, что игнорировать их попросту нельзя, лишили мальчика даже слабой возможности отдохнуть от этой боли – сна. Конечно, тётя Карла и тётя Даниэла об этом не узнали и никогда не узнают, но в эту ночь Фентон так и не сумел заснуть. И дело было даже не совсем в случившемся… Возможно, стоит сейчас немного отдохнуть; судя по старым рассказам, путь будет долгим, а последующее распределение – волнующим и почти бесконечным.     Освободив любимый рюкзак с лягушками от всего, кроме запасной одежды, мальчишка аккуратно подложил его на потёртую ткань сиденья, после чего лёг сверху. Так, дружище, тебе сейчас нужно забыть обо всём и поспать.     Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пусть я усну.    * * *     Мальчишка проснулся в холодном поту и слезах, параллельно тяжело дыша. Не удалось. Нет, нет, нет, нет, пожалуйста, нет, только не опять!..     Фентон в панике огляделся и с каждой секундой его дыхание потихоньку выравнивалось. Всё было хорошо… Насколько хорошо может быть сейчас, когда всё очень-очень плохо. Одно было хорошо: сон, который отражал произошедшее и ещё больше искажал его, был всего лишь кошмаром.     Утёнок провёл ладошкой по щеке. Слава Богу, крови нет. Это и правда был только сон. А снам, тем более таким, почти никогда не удастся стать реальностью.      На утёнка вдруг приливной волной накатило одиночество. По рассказам, свободное купе – это буквально выигрыш в лотерею, но, к сожалению, сейчас Фентону не помог бы ни один выигрыш. Может быть, нужно найти занятое купе? Если, конечно, никто не будет против.      Мальчишка со вздохом уставился на свой багаж, который покоился на верхней полке. Остаточный ужас после кошмара цепко вцепился в сердце Фентона и, если честно, он бы сейчас с удовольствием лёг рядом с кем-то и порыдал в чужое плечо. Нет, подумал про себя мальчик. Нет, так нельзя. Он уже взрослый. Ему целых одиннадцать лет! Уже пора бы повзрослеть и не хотеть плакать. А то, что… то, что случилось, не должно влиять на него. Он будет сильным. Он должен быть сильным. Как… Как Чёрный Плащ, нет, нет гораздо сильнее… Как…     Это оказалось слишком больно. Фентон почувствовал, что он сейчас заплачет. Он шмыгнул клювом и утёр уже немного промокшие глаза. Нет, тогда лучше об этом вообще не вспоминать, а то он не выдержит. Как там это было?..     Фентон с размаху ударил себя по щеке, надеясь, что это остановит текущие слёзы. Увы, это не помогло, а лишь усугубило всю ситуацию. От душевной боли Фентон согнулся пополам и наконец зарыдал. Со слезами приходит облегчение, промелькнуло где-то в голове. Тогда почему оно не приходит сейчас? Почему?     Это слишком гадко, слишком. Он такой слабый, такой слабый. Наверняка мама стыдится его, поэтому и поспешила закрыться в спальне. Это ведь его вина. Он ещё и причинил ей боль, и мама теперь ненавидит его. И…     Фентон тихо рыдал, чувствуя, что задыхается, но всё никак не мог успокоиться. Нет, нет, даже думать нельзя о случившемся. Он поехал сюда – он решился, он стоял на своём, когда тётя Карла и тётя Даниэла его отговаривали. Почему-то тётя Даниэла так и не решилась сказать ему правду — это из-за его реакции расстроена мама, он сделал ей больно.     Всё лето он только о Хогвартсе и мог говорить – теперь, когда всё так изменилось, Фентону не нужен был даже он. Он наверняка опять будет самым худшим из всех – как это было в самой первой школе, когда он ещё почти не знал английского. Сейчас, конечно, он хорошо разговаривает, но дело не в этом, совершенно не в этом. Но по крайней мере, ни мама, ни тётушки не будут его видеть, и он не сможет заставить их злиться или расстроиться.     Истерика постепенно сходила на нет. Тупая боль, разумеется, никуда не делась, но сейчас он, по крайней мере, не плакал. Можно было сказать, что это прогресс. Осталось только взять чемодан с полки и поменять купе.     Так, а вот тут будет трудно. Фентон вновь впился взглядом на багажную полку, где его чемодан и находился. Тётя Карла сама по себе была сильной, даже мама не могла с ней тягаться. Именно она сейчас и помогла Фентону с багажом, что теперь было ему не очень выгодно. Но оставить его здесь нельзя; слишком дороги Фентону были некоторые вещи, даже если они не были его. Но если… Если не он, то эти вещи сгинут. А он не может себе этого позволить. Только не этого.     Утёнок забрался на сиденье и попытался сдвинуть тяжёлый чемодан рукой. Кажется, никогда в своей короткой жизни он не прилагал столько усилий к чему-либо. Но они того стоили: понемногу, по миллиметру, но чемодан начал сдвигаться с места. Вместе с этой тяжёлой для мальчика работой чувство горя понемногу остывало, притуплялось. Сейчас важнее всего двигать чемодан. Существует только чемодан, и его нужно сдвинуть.     Да! Получилось, всё получилось: чемодан больше, чем на половину свисал с полки и явно норовил упасть. Фентон, удовлетворённый успехом, поспешил спуститься и приподнял руки, намереваясь схватить чемодан на лету. Но, естественно, план был провальным, но пока ему лучше об этом не сообщать. Миг мимолётной радости прервался, стоило чемодану наконец рухнуть.     Кажется, крик Фентона услышал весь поезд. Чемодан, чью траекторию мальчик, увы, не рассчитал, сейчас покоился на полу, почти наполовину задавив детскую ласту. Из-за адской боли и невозможности сдвинуться с места мальчик не переставал кричать и размахивать руками, надеясь, что его кто-то заметит и не будет смеяться. Он знал, что даже на первом курсе учат перемещению предметов в воздухе, но сейчас он даже не принадлежал ни к какому факультету, что уж там говорить о применении магии.     На его счастье, дверь купе кто-то отворил и в него, судя по всему, вбежало несколько человек.    - Да хватит уже кричать, - кажется, они (по крайней мере, один из них) были не старше его самого. Этот факт заставил Фентона, несмотря на боль и тяжесть чемодана, тут же замолчать. Первому голосу тут же возразил другой, более невозмутимый:    - Варежку захлопни и помоги ему. Сейчас всё будет, мелкий.     В следующую секунду утёнок почувствовал, что тяжёлый школьный чемодан больше не давит на ногу. Боль, разумеется, всё ещё была, поэтому Фентон старался не смотреть на повреждения, решив сосредоточить взгляд на вошедших.     Чемодан преспокойно вернулся на полку. Им управлял худощавый очкастый петушок в свитере. Но ведь был же ещё кто-то?.. Верно. На багажном сидении расположился утёнок, с удивительно беззаботным взглядом наблюдавший за происходящим. Светлые волосы крупными кудряшками вились на его макушке. Он машинально держал за плечо утёнка помладше, который выглядел очень и очень растрёпано. На маленькой головке покоилась тёплая вязаная шапка.      Пока Фентон разглядывал посторонних, боль постепенно утихала. Повернув голову, утёнок выяснил причину: усевшись на карачки, над его ногой колдовал кто-то с короткой тёмной шевелюрой. Ласта, между тем, вернула свой первозданный вид.    - Всё, - темноволосый поднялся, и только тут он сообразил, что его лечила девчонка, та, что с невозмутимым голосом.    - Спасибо.     Неожиданно все сидевшие здесь резко повернулись к Фентону и тот тут же понял причину: из-за того, что он очень долго молчал, его обычно звонкий голос больше походил на предсмертный хрип. Мальчик тут же неловко закашлялся.    - Ты в порядке? – безмятежно поинтересовался мальчик в шапке. – Может, воды?    - Нет, нет, всё отлично, - совсем тихо отозвался Фентон, чувствуя, что совершает преуменьшение века. Однако говорить об этом не хотелось, тем более с теми, кого он даже не знает.    - Ты не против, если мы останемся здесь? – тут же поинтересовался кудряш. – Все купе уже заняты.     На самом деле Фентон был не против компании, ведь за этим он и пытался спустить чемодан. Возможно, именно в компании он сможет сейчас отвлечься и хотя бы на время забыть о случившемся. Хотя, если честно, меньше всего утёнок хотел бы с кем-либо общаться. Но если выбирать между шумной незнакомой компанией и пугающим одиночеством, то лучше будет потерпеть чужой шум.    - Конечно.     Едва Фентон успел согласиться, как на столике материализовались пакеты с едой и несколько термосов, а сам мальчик неожиданно для самого себя оказался с краю, около девочки. Ожидая увидеть что-то вроде типичного семейного застолья с гомоном голосов, Фентон очень удивился тихости своих попутчиков. Они еле слышно переговаривались, изредка доставая еду из пакетов и прерываясь на её пережёвывание. А согласно рассказам… то есть, согласно слухам, такими сдержанными были ученики по крайней мере, двух факультетов.      Зелёные галстуки были у всех, кроме мальчишки в шапке, который, впрочем, так и не переоделся.    - Мой кузен Фетри, только-только поступил в Хогвартс, - кудрявый утёнок кивком указал на «шапочку», - ставлю двадцатку на то, что он попадёт на Пуффендуй.  - Ты, как всегда, выиграешь, Глэдди, - голос у «шапочки» был немного квакающим, но не отталкивающим. Параллельно с разговором Фетри теребил маленький значок с рыбкой. – Потому что…  - Злая удача, да, да, слышали, - ухмыльнулась девочка. В ту же секунду она вдруг повернулась к Фентону, который от её внимательного взгляда поёжился.     - Гэндра Диогини, второй курс Слизерина, - в голубых глазах мелькнула задорная искорка, - Сердечно благодарю за места и не пытайся вытащить тяжеленный чемодан сам, глупенький.    Все остальные также поспешили представиться.    - Архимед Разболтайло, но предпочитаю Винт или Джи. Слизерин, второй курс, - кивнул петушок.    - Я Фетри, - улыбнулся всем сидящим утёнок; кажется, он и с остальными не был знаком. – Кузен Глэдди. Точно попаду на Пуффендуй.    - Глэдди – это я, - на всякий случай пояснил кудряш, - Полное имя Глэдстоун Гусак и тебе, малыш, сейчас очень повезло сидеть со мн… с нами.     Было невежливо сидеть, не представившись, поэтому Фентон поспешил назвать своё имя:  - Я Фентон. Фентон Крякшелл-Кабрера и… - дальше продолжить он не смог. Тихонечко вздохнув, утёнок начал разглядывать кончики ласт, надеясь, что они забудут о его существовании.    - Очень приятно, Фентон, - совсем тихо отозвался Архимед. – Надеюсь, мы тебя не обременим.  На это он лишь тихо кивнул и, отвернувшись ото всех, зарылся в рюкзак.     Может быть, любимая энциклопедия об изобретениях поможет ему сейчас? Разговаривать он бы сейчас не смог, это точно. Именно поэтому Фентон сейчас копается в рюкзачке в поисках книжки. Она нашлась сразу же, хотя мама и зачаровала рюкзак на совесть. Утёнок погрузился в чтение. На его счастье, небольшие статьи с иллюстрациями сами по себе были очень интересными, потому утёнок на какое-то мгновение даже забылся.     Хотя его попутчики и были тихими, но разговоры всё равно были слышны и Фентон, иногда отвлекающийся от чтения, мог спокойно всё слышать.    - Если ты едешь в первый раз, то уж лучше заранее задуматься о поступлении на тот или иной факультет, - парировал Архимед, обращаясь к Фетри, - Глэдстоун отметил, что ты можешь попасть на Пуффендуй. Если ты планируешь поддерживать отношения с кузеном, то Пуффендуй действительно подойдёт. Он и Когтевран – нейтральные факультеты, хотя мы вообще предпочитаем ни с кем не общаться.     — Это правда, что вы враждуете с Гриффиндором? – поинтересовался Фетри. Фентону уже рассказывали о вражде этих факультетов, но подробностей он не знал, потому тут же прислушался.     - Ну… ты же помнишь, что на Гриффиндоре учатся наши дражайшие кузены? – неожиданно усмехнулся Глэдстоун и пояснил для остальных, - Дональд и Делла Дак. Когда рожали первого, дорогу мамочке перебежала чёрная кошка и…    - Эм, Глэдди.    - Да, точно. Деллу вы видели, она с четвёртого курса, играет в квиддич.    - О ней ходят слухи очень необычного толка, - уклончиво протянул Архимед. - Кажется, даже сами гриффиндорцы её не особенно любят.    - Нет, Джи, всё проще - помимо квиддича её ну очень интересуют парни, вот и всё, сама слышала.    - А ты чистокровный или маглорождённый?     Это спрашивал Фетри; судя по всему, он не собирался глумиться над мальчиком, если бы тот был из маггловской семьи. Нет, Фентон, хоть и из семьи иммигрантов, был чистокровным. Но говорить о семье для Фентона сейчас было не самым лучшим решением. Просто потому, что пережить это сейчас не получается.    - Мама волшебница, - уклончиво ответил утёнок и уточнил: - Из Доминиканской Республики.    - А папа?     Именно этого Фентон и боялся. Папа… Папа.     Подступившая к горлу тошнота не позволила ответить на вопрос. Отвернувшись, Фентон постарался сфокусировать взгляд на двери купе, параллельно медленно выдыхая. Нельзя же так, в самом деле. Сам же разрешил им остаться, чтоб было легче справляться. А в вопросе ничего страшного не было же, это просто любопытство. И вся эта паника, это так глупо. Сначала мама с тётушками, теперь они. Кого он заденет в следующий раз своим неподобающим поведением?    - Прости, я не хочу говорить об этом.    “Как тебе не стыдно! С тобой просто попытались поговорить, а ты опять о своём! Ничего уже не исправить, ты это прекрасно знаешь, но нет, ты продолжаешь это...”    Ответа от Фетри он не расслышал. Вновь взяв в руки энциклопедию, Фентон постарался окунуться в мир удивительных открытий, желая, на самом деле, заглушить противную ругань в своей голове. Всё ведь совершенно нормально... Даже несмотря на случившееся. Он всё тот же улыбчивый Фентон, схватывающий на лету так много знаний и впитывающий их, подобно губке. Его главной проблемой должно быть слишком большое количество всяких интересностей, окружающих его здесь, в старинном поезде, в окружении слизеринцев. Всё совершенно в порядке.    Всегда, сколько Фентон себя помнил, мама поощряла тяжкий труд и стремление к чему-то великому. Не позволяй душе лениться, душа обязана трудиться...    “Посмотри на меня, цыплёнок, - как же давно это было. Из магловской школы Фентон принёс в тот день плохую оценку, уже третью с начала занятий, - Пусть у нас есть магия, нам, как и всем, нужно усердно работать. Ради лучшей жизни я начала учить английский, хотя я просто ненавижу учить языки, но я сделала это, ради лучшей жизни, ради твоего папы и ради дома, где мы сейчас живём. Это постоянная работа, и она проходит ещё и в нашей душе. Ты меня очень разочаровываешь плохими оценками. Разве это хорошая работа? - материнские глаза словно бы потемнели, из-за чего Фентон содрогнулся, - Ты должен всегда стремиться к лучшему, а лучшее приходит с постоянными испытаниями. Это работа, которую ты никогда не должен откладывать в сторону. Пусть тяжело, пусть кажется, что ты не можешь, но ты должен. Через “не могу”. Ты понимаешь меня?”    Мама, как всегда, была права. Происходящее - это всего лишь испытание, которое непременно нужно переступить. Даже через такую адскую боль, даже через это. Особенно через это.      Пока Фентон размышлял, его попутчики с упоением слушали рассказ Глэдстоуна. У него оказалось очень насыщенное лето: он объездил практически всю Европу, успев заглянуть даже в Турцию. Практически каждый день уходил на один город или селение, если оно было интересным. Особо удивился Фентон, поняв, что подобное путешествие утёнок совершил в одиночку. Именно в этот момент он и действительно задумался о том, почему Глэдстоун такой… такой. Может быть, это ему сейчас только кажется? Или подобное является нормой для британских магов, с которыми Фентон до этого не сталкивался.    - ...в Испании оказалось особенно легко: местные постоянно меня угощали!      Глэдстоун был неожиданно прерван звуком открывающейся двери. Ну здорово, ещё кто-то. Понять кем были вошедшие, оказалось непросто, так как Фетри с радостным кличем тут же набросился на вошедших с объятиями.    - Делла!    - Малыш, мы так рады тебя видеть!     Судя по всему, одна из них и была той самой Деллой. Переведя взгляд слегка в сторону, Фентон тут же встретился взглядом с селезнем-подростком, который всеми силами старался не смотреть на радостную сцену. Фетри отстранился, что позволило всем рассмотреть девушку, которая, помимо необычайного сходства со вторым посетителем, была невероятно похожа на Фетри и...    «Глэдстоун.»     На мгновение забылось даже горе; от неожиданно хриплых звуков (это даже не походило на голос) Фентон характерно вздрогнул, чего юноша, к счастью, не заметил; он был в ярости. Глэдстоун, к которому, видимо и относилась эта злоба, резко контрастировал со своей улыбкой.    - Дональд, любимый кузен! – в отличие от Фетри и его сестры, между этими двумя никаких объятий не последовало. Парень, смерив Глэдстоуна недовольным взглядом, тут же смягчился, стоило ему повернуться к Фетри.    «Как жизнь, малыш?» – Дональд слегка улыбнулся и взъерошил редкие волосы брата. Кажется, к нему он относился гораздо лучше, нежели к Глэдстоуну.    - Спасибо, милый, - Фетри ответил искренней улыбкой. – Как у вас прошло лето?     - Отлично.    «Ужасно.»    - У кого как, - усмехнулась его сестра и непринуждённо уселась около Фентона, невольно потеснив его к тут же заинтересовавшейся пейзажем за окном Гэндре. Дональд же остался на ногах, подчёркнуто игнорируя Глэдстоуна, Винта и Гэндру.     «Делла, может быть нам стоит пойти?» - в голосе Дональда звучала какая-то неприязнь, словно бы он лично хотел убить почти каждого в этом купе. Делла же не спешила вставать с сидения и тут же повернулась к Фентону. Утёнок тут же почему-то захотел, чтоб она ушла.    - Ты первокурсник? – неожиданно любезно поинтересовалась она, пригладив свои короткие волосы. – Как тебя зовут?     - Я… - почему-то сообщать своё имя не хотелось, но, кажется, это было бы не очень вежливо, - Фентон.    - Новенький? – тут же поняла Делла и усмехнулась. – Надеюсь, ты попадёшь на Гриффиндор!      «Надеюсь, меня исключат и отвезут домой».    - Ха… Хорошо, - тихонько прошептал на всякий случай Фентон и, к счастью для него, Делла осталась этим довольна и больше не задавала вопросов.     В купе повисло некоторое напряжение. Краем глаза Фентон заметил, что Дональду было как минимум некомфортно в компании слизеринцев, а Глэдстоун словно бы хотел каким-либо способом поддеть кузена и спровоцировать его ярость. Гэндре и Архимеду было особенно неуютно, это даже Фентон мог заметить. Кончики пальцев Гэндры нервно постукивали по поверхности сиденья, а Архимед бесконечно с самым внимательным видом протирал свои и так чистые очки. Судя по всему, подобная стычка происходила не в первый раз.     В каком-то смысле, Фентона спасло неожиданно подступивший к горлу рвотный. Ему действительно не хотелось находиться в такой напряжённой компании, и он пулей выбежал из купе, попутно вспоминая, где он видел туалет.     К счастью, кабинка была свободной. Спешно заперевшись, Фентон согнулся над унитазом пополам и его вырвало. Это длилось минуты три, но, кажется, утёнок истратил весь имеющийся у него запас сил. Если раньше он просто не хотел ехать в Хогвартс, то теперь, кажется, ему хотелось растеряться в материи вселенной, чтобы не чувствовать абсолютно ничего. Тихонько смыв, Фентон подполз к умывальнику. Надо прополоскать рот. Струя ледяной воды немного прояснила мысли Фентона, но от этого душевная боль стала лишь сильнее. Под поток воды попали волосы. Фентону захотелось, чтобы вода смыла его самого. В горле была очень сильная резь, а в животе всё ещё чувствовались отголоски тошноты. Наверное, это от того, что последние два дня он почти ничего не съел, есть просто было почему-то страшно...     Оглянувшись, Фентон вышел из ванной. В коридоре был слышен лёгкий шум, но, кажется, его никто не заметил. Словно кошка, он прокрался обратно в купе, надеясь, что никто не будет ничего спрашивать.     На его счастье, близнецов уже не было. Ребята втроём увлечённо, но не очень громко объясняли что-то заинтересованному Фетри. На Фентона вдруг приятной волной нахлынуло облегчение от того, что он соседствовал именно со слизеринцами: они ничего не спросили, даже не повернулись в его сторону. Вместе с этим осознанием на хрупкие плечи, подобно тяжкому грузу, навалилась усталость.    - Можно мне поспать… Пожалуйста? – против воли самого утёнка, в его голосе зазвучала мольба. Ну вот, теперь его будут считать слабым. На удивление, ребята отреагировали очень спокойно.    - Конечно. Отдыхай, - с улыбкой ответил Фетри, а его собеседники чуть понизили голос.      Почему же ты покинул меня?..  * * *  - Хей, просыпайся.    Фентон с трудом разлепил глаза. Перед ним был Фетри, который, кажется, не умел не улыбаться.     - Мы приехали в Хогвартс!    Архимед пояснил, что багаж потом будут собирать, поэтому его можно с собой не брать. Тем не менее, Фентон крепко прижал к себе свой лягушачий рюкзачок. Такое сокровище он оставить здесь не может. Он спешно положил туда нетронутые термос и контейнеры. Увы… Голодная тошнота была невыносимой. Но это ничего, совершенно ничего. Если от этого… ему будет легче, то Фентон готов и вовсе отказаться от любой еды, только бы он спал спокойно.    - Мы поедем туда на каретах, - парировал Архимед, не спеша покинуть купе, пока не схлынет толпа в коридоре.    - А мы на лодках, - тут же подхватил Фетри. – Здорово, да?     Он глядел прямо на Фентона, отчего тот почувствовал стыд. Но, кажется, Фетри что-то понял: его улыбка моментально погасла.    - Жаль, что ты не поел, - лениво протянула Гэндра, когда они вышли, - там распределение, потом ждать долго.     Неожиданно кто-то подхватил его под руку и повёл за собой. Это оказался Фетри, который тут же пояснил:    - Мне не хочется туда одному идти. Ты же не против?     Через тело Фентона словно бы прошёл электрический ток. Кажется, будто его не касались уже много лет. Всё прикосновения, дружеские, семейные, остались в счастливом прошлом, от которого утёнка отделяла невероятная пропасть. Может быть, он и вовсе не был достоин какого-либо дружелюбия по отношению к себе, особенно после того, как он расстроил маму.    Вот только отпускать руку не хотелось. Фетри он знал от силы часов восемь; за руки не держался с детского сада, но сейчас… Сейчас это казалось просто правильным.     Среди общего шума голос Фетри был едва различим, но для Фентона он был подобием маяка сейчас.    - Я вот дома подругу оставил. Митци. Она криль, уже почти на шесть фунтов выросла! Я её встретил, когда...    Если честно, Фентон совершенно не слушал и старался смотреть только себе под ласты. Кто-то с громким голосом сопровождал их и отовсюду были слышны восторженные возгласы увидевших замок. Поддавшись восторгу толпы, утёнок поднял глаза и обомлел. Замок был не просто величественным, а совершенно нереальным. Даже нескончаемая апатия, которая, разумеется, никуда не делась, отошла на второй план, уступив когда-то привычной любознательности. Вытянувшись за борт лодки, Фентон вглядывался в огни замка, когда нескончаемый поток эмоций нахлынул на него с головой. Это было чувство уважения к подобному величию и невероятная вина за то, что он слишком слаб и, наверное, недостоин такого невероятного места. Но если бы у него был шанс только прикоснуться к его магии, встать наравне с другими, более умными, чем он, учениками…    - Ты знаешь, я раньше тоже видел замки, но они не были такими красивыми, - прокричал сидевший рядом Фетри, всё ещё не выпуская руки Фентона. Возможно, он тоже чувствует это в своём сердце, где-то очень глубоко, как и сам Фентон. Наверняка, каждый из сидевших здесь чувствовал что-то подобное.     Одной рукой держась за Фетри, а другой удерживая рюкзачок, Фентон неуклюже выполз из лодки. Практически сразу же их завели в небольшой зальчик, из-за чего все встали слишком близко друг к другу и практически дышали в затылок. Приглядевшись, Фентон понял, что последующие несколько минут их сопровождал кто-то другой. Этим “кем-то” оказалась утка очень грозного вида и довольно крепкого телосложения. Казалось, что если в школу проникнут враги, то ей не составит никакого труда унести всех первокурсников в безопасное место.    - Добро пожаловать в Хогвартс, - что удивительно, голос женщины звучал властно, но не пугающе, - Прочие учащиеся уже собрались в Большом зале в ожидании пира. Однако прежде всего, вам необходимо будет пройти процедуру распределения на факультеты. Это очень важно. Факультеты станут вашим домом на следующие семь лет, - неожиданно утка смягчилась, - хотелось бы заметить, что в данной процедуре нет ничего страшного. А теперь перейдём к факультетам.     Всего их четыре: Гриффиндор, Пуффендуй, Когтевран и Слизерин. Каждый факультет имеет свою собственную историю и великих магов, окончивших их. В течение года факультету будут начисляться очки. В конце года обладатель наибольшего количества очков выиграет Кубок Школы. Это большая честь. Постарайтесь принести своему факультету как можно больше очков.   Церемония распределения начнётся через пару минут и пройдёт в Большом зале, пока что я вынуждена вас покинуть, - утка оглядела зал и чуть отступила назад, к двери, - Моё имя Бентина Клювдия, я преподаю травологию и являюсь деканом Когтеврана.     С этими словами профессор Клювдия повернулась и покинула зал. Взбудораженные ученики тут же загалдели: многие не представляли, каким будет распределение и что от него ждать. Фентон вздохнул: отчего-то (нет, конечно, он знал причину) на распределение ему было откровенно плевать, как и, в принципе, на Хогвартс. Было бы здорово, если бы он не прошёл распределение и его отправили домой, к тётушкам и маме. А может, и не только к ним…    - На самом деле, ничего особенного, - услышал он чей-то голос, - Даже бояться не надо.     Кто это говорил, Фентон так и не разобрал: народу было слишком много. Выпустив руку, утёнок тут же обернулся к Фетри, чтоб хотя бы видеть его. Он тряхнул головой и шапочка, которую он так и не снял, слегка задела их соседей.     Наконец, тяжёлые двери медленно распахнулись, впустив в соседнее помещение первокурсников. Фентон вновь взял Фетри за руку и поспешил вслед за всеми. Зал оказался неимоверных размеров. Глянув вверх, утёнок (как и прочие) удивился бескрайности стен и тому, что здесь имеется собственное небо, которое прямо сейчас, отливаясь синевой, сияло тысячами звёзд, словно рассыпанный сахар. Но это было не всё. Свечи. Оказалось, они парят прямо в небе, сияя чуть ярче звёзд. Зрелище было завораживающим. Настолько, что Фентон не сразу обратил внимание на то, что идёт вдоль тяжёлых, как двери ранее, столов, за которыми уже расположились ученики постарше.     - Эй, кузен, зайка!      Голос был знакомым. Оказалось, что это Глэдстоун, сидевший за крайним столом, поприветствовал Фетри, который, кстати говоря, нисколько не смутился, а наоборот, весело замахал в ответ. Казалось, как это ранее отметил Фентон, не радоваться Фетри попросту не умел.     Первокурсники обошли все столы и сгруппировались перед ними. Вновь оказавшись достаточно близко к Фетри, Фентон неожиданно в полной мере ощутил, как сильно ему хочется разделись кое с кем эти чувства. Сердце тут же вновь наполнилось необычайной тоской. Боже, прошу, не начинайся!..    - Ой, не падай.     На подмышках ощущались маленькие ладошки Фетри, который пытался его легонько приподнять. Он упал? Осмотревшись, Фентон заметил недовольные лица «соседей»; да, он задел их. О нет. Боже, это катарсис, катастрофа, теперь его до конца обучения будут помнить, и насмехаться над его неуклюжесью...     Неожиданно ученики (по крайней мере, только что вошедшие) загалдели. Повернув голову, Фентон сообразил, в чём, собственно, дело.     К ним несли шляпу. Это была шляпа, которая выглядела невероятно типично для волшебного мира. Обычная, остроконечная. Правда, ещё и очень старая. Интересно, подумал Фентон, зачем она…     Неожиданно мир вокруг закружился. Это произошло так быстро, что утёнок даже не успел закричать.     Он умирает. Спасибо…     Мир погрузился в темноту.