***
– Мистер Ти! Боже всевышний, вы не поверите кого я нашла! – Нелли неожиданно вбежала в цирюльню, совершенно не заботясь о том, что мужчина в этот момент, мог быть занят работой. Зелёные глаза женщины по настоящему сияли, давно в них не было такого счастья и радости, она стала совсем похожей на ребенка, как тогда, пятнадцать лет назад! Никто бы не смог сказать, что это взрослая женщина, к тому же вдова. Суини медленно повернулся, сжимая в руках серебряную бритву, которую точил в этот момент, стараясь сделать ещё опаснее. Хотя, та в этом совершенно не нуждалась, ведь была и так острее любого кинжала. Он криво усмехнулся и собирался ехидно указать на женщины бестактность, но открыв глаза замер, приоткрыв рот, так и не выдавив из себя и звука. Ловетт мило улыбалась, осторожно держа в руках пушистую бездомную кошку, которая ласково мурчала и тёрлась о ладонь женщины, молча прося ту погладить её. Бездомная, грязная, лохматая, оборванная кошка... – Что это...? – только и смог выдавить мужчина, неотрывно глядя на, как бы он назвал, комок шерсти. – Кошка, – спокойно ответила Нелли и вновь улыбнулась, тоже решив взглянуть на животное. Её рука осторожно прошлась по голове кошки, от чего та начала ласково мурлыкать, наслаждаясь нежными прикосновениями. – Мистер Ти, я ведь рассказывала о том, что на Флит-стрит пропадают кошки? И говорила про нашу соседку Миссис Муни, которая также печёт пироги. – Те самые пироги из кошатины? Ну, помню... Это не объясняет того, почему эта пакость сидит у вас на руках, Ловетт! – Суини стиснул зубы и нахмурился, убирая бритву в кобуру, а после скрещивая руки на груди, медленно начиная подходить к собеседнице. Нелли также нахмурилась, прижимая животину к себе, будто бы стараясь отгородить от мужчины. – Это никакая не пакость! Мистер Тодд, прекратите! Как так можно говорить, особенно об этом милейшем создании? – глаза Нелли сейчас казались ещё более яркими, чем обычно. Можно было подумать, что они попросту сменили окрас и из-за того, что у женщины просто улучшилось настроение. – Что вы от меня хотите? Я не понимая цели вашего визита, вместе с этой... животиной. – Я хотела сказать, что уже давно не видела в округе кошек, так как все они попадают в пироги и... Люди в округе просто перестали их заводить, чтобы не страдать от того, что их питомец пропадёт! Я около трёх лет не видела здесь кошек, а сегодня... Вот. – она снова взглянула на кошку и та посмотрела на Нелли в ответ, будто бы зная заранее, что женщина решит взглянуть на неё ещё раз. Светло оранжевые глаза, как и глаза Нелли, казались какими-то необычными, волшебными, будто бы в них была запрятана магия! – Что вы хотите этим сказать, Ловетт? – Она остаётся у нас. – совершенно спокойно ответила Нелли, пожав плечами, а после почесала кошку за ушком, вновь слушая довольное мурчание. За слоем грязи не было видно, какого именно цвета была кошка, но казалось, что светло рыжего и даже персикового! Откуда в Лондоне кошка такой породы? – Она... ЧТО?! – мужчина приоткрыл рот и замер, чувствуя, что всё его тело будто бы прошибло током. Ещё животных ему тут не хватало, сначала мальчишка, теперь это! – Эта кошка остаётся у нас, мистер Тодд. – чуть более твёрдо повторила она, вновь несильно хмуря брови и отступая на один шаг, понимая, что кажется её ответ его не устроил. – Нет, не бывать этому! – Рявкнул цирюльник, заставляя Нелли вздрогнуть, а кошку зашипеть. – От мальчишки хоть толк есть, а от этой дряни что? – Мышей ловить будет! – в глазах Нелли стали плясать опасные искорки и похоже, что она уже приняла решение и слова Суини для неё особо ничего не значили. Обычно, как и её слова для него. – Ха, мышей! Да она даже таракана поймать не сумеет! – на лице Суини вновь появилась ехидная усмешка, что было для него большой редкостью, так как на лице мужчины практически никогда не было улыбки, что уж там о банальных эмоциях! А тут, он ухмыльнулся дважды, так ещё и за полчаса! – Да она быстрее вас судью в могилу загонит! – желчно прошипела Ловетт, тем самым заставив уже мужчину вздрогнуть и замереть. На пару мгновений воцарилась тишина, а через пару секунд раздался глухой удар. Нелли прижала напуганную кошку к себе ещё сильнее, стараясь устоять на ногах. На скуле остался едва заметный след от удара. Её острый язык задел не самую лучшую тему... – Ещё раз, Ловетт... Ещё раз посмеете сказать что-то подобное, я убью вас! – его голос казался по настоящему опасным, он был в ярости, но это почему-то женщину ничуть не напугало. – Я не выброшу её на улицу, мне надоело смотреть на то, как из кошек делают пироги! – А то, что вы сами, своими же рукам делаете из людей пироги, вас не смущает? Для вас это не мерзко, миссис Ловетт? – он смотрел прямо на неё, ожидая, пока женщина сдастся и отведёт взгляд. Но она продолжала глядеть на него, глядеть неотрывно, не боясь его взгляда. – Люди в Лондоне прогнившие, мерзкие и гадкие! Их нельзя назвать людьми, почти невозможно найти действительно хороших и порядочных! Никого не жаль из тех, кто становится ингредиентами! А в чём виноваты животные? В чём виноваты те бедные кошки?! – Как сентиментально! И тем не менее, я не собираюсь жить с этой дрянью под одной крышей! – Вас и не спрашивают, я хозяйка этого дома и я решаю, кому тут дозволено жить, а кому нет! – в голосе женщины было много уверенности. Она не собиралась отступать и шла только вперёд, пытаясь настоять и заставить Суини хотя бы смириться с этим и молча кивнуть. – Раз так, тогда зачем вы решили поделиться этим со мной?! Мне не интересна ваша бессмысленная болтовня, а ваше общество тем более! – яростно прорычал Тодд, вновь сжимая кулаки, будто бы готовясь ударить женщину ещё раз. Услышав это, Нелли вздрогнула и замолчала, а кошка, продолжавшая мирно лежать в её руках вдруг снова зашипела и оскалилась, направляя всю свою злость на Суини, поняв, что именно он обидел её новую хозяйку. – Вам, Мистер Тодд... Кроме мести ничего не интересно. Раз так, то... – она запнулась и быстро отвернулась, судорожно пытаясь вздохнуть. Кошка перестала шипеть и стала тихо мяукать, будто бы стараясь успокоить женщину. Нелли сглотнула. – Идите вы к чёрту, мистер Тодд! Цирюльник вздрогнул, когда колокольчик на двери вновь зазвенел, а дверь захлопнулась. Нелли просто выбежала из цирюльни и... Она послала его к чёрту?***
– Чёртова женщина... – прорычал Суини, потушив сигарету об перила, совершенно не заботясь о том, что ему на утро скажет Нелли, обнаружив неприятную находку. Нелли всегда говорила, что смотреть в разбитое зеркало - дурная примета. Но Суини никогда не слушал её. Ему казалось, что он смотрел на свою гниющую душу. Только так он мог успокоиться и размышлять о чём-то без гнева, оставляя всю грязь и злость в зеркале. Но сейчас трещины лишь сильнее злили его, из-за чего он решил успокоиться по-другому. Взять сигареты и подумать. Подумать о Нелли. Как бы странно это для него не было... Мерзкая кошка с Суини так и не смогла наладить связь, так как мужчина её на дух не переносил, хотя, она и особо пыталась это сделать, видя его отношение к новой хозяйке. Ивлин, так кошку назвала Нелли, была ласковой со всеми. С самой Нелли, с мальчишкой Тоби, да даже с клиентами, которые видя кошку начинали умиляться, прося у Ловетт разрешение взглянуть на зверюгу поближе. Только с Суини она была агрессивной. Когда она видела его, её шерсть вставала дыбом, глаза наливались кровью, а по всему дому раздавалось шипение и злобное рычание, словно это была не домашняя кошка, а самая настоящая рысь или любая другая бешеная дикая тварь. Нелли повсюду носила с собой животину, нежно прижимая кошку к себе, утыкаясь носом в рыжую шёрстку и улыбаясь. Улыбаясь искренне и радостно, всё время разделяя свои любовь и счастье с любимыми Тоби и Ивлин... И уже без Суини. Было видно, что с появлением кошки в доме Нелли стала по настоящему счастливой, она не выдавливала из себя улыбку, не пыталась врать о своём самочувствии. Ей правда было хорошо, и она правда была счастлива. И осознаванием того, что причиной её счастья был не Суини, а какая-то уличная кошка, для него самого становилось очень... Неприятным. Нет нет, он не ревновал Нелли к кошке, какие глупости! Просто, сама кошка ему не нравилась! Ему не нравилось, когда она нежно урчала, лёжа на коленях женщины и получая удовольствие, от её нежных прикосновений. Ему не нравилось, когда она тёрлась о ноги Элеоноры, прося погладить её, выпрашивая нежности и ласки, ещё и ещё! Ему не нравилось, когда она начинала осторожно облизывать щеку Нелли, показывая как сильно любит хозяйку, а особенно его бесило то, что Нелли сама была только рада! Да и это мелодичное "Ивлин", его сильно бесило! Ивлин - имя мужское. Негоже им называть девчонку, а тем более вшивую кошку с улицы! Суини просто ненавидел эту поганую Ивлин, ненавидел Нелли, а также мелкого Тоби! Этот мальчишка был просто невыносим! «Сами подумайте, мистер Тодд, как оно мелодично звучит, как нежно! Вы бы назвали сына Ивлин? Никто бы из нормальных людей так не сделал, мистер Тодд! А если девочку? Ивлин... Послушайте! Ивлин, милая Ивлин! Оно куда больше подойдёт девочке, нежели мальчику!» – сердито говорил он, отвечая на ехидные замечания Суини, уперев руки в бока, совсем также, как и его приемная мать. Не считая Нелли, кошка чаще всех уделяла внимание именно этому юнцу, позволяя таскать себя на руках, играть и всячески дурачится. Она тёрлась о его ладони почти также нежно, как и о ладони Нелли, сладко мурча, тем самым заставляя мальчишку смеяться от радости. Каждый раз он пытался уговорить Ловетт хоть денёк разрешить Ивлин пожить у него, но та отказывала, говоря, что ей ночью очень одиноко и только кошка может составить компанию и разбавить её печаль. Но чёрт возьми, он бы мог терпеть эту рыжую дрянь с глазами цвета янтаря в доме, мог терпеть мерзкое шипение и мурчание, вместе с мяуканьем, которое доносилось из пирожковой каждый день. Мог бы, если бы каждый раз, когда он подходил к Элеоноре, кошка не набрасывалась на него с бешенством, стараясь укусить и расцарапать его плоть. Но то были пустяки... Последней каплей стало сегодняшнее происшествие.***
– Я ненавижу её, Ловетт! Слышишь?! Ненавижу эту мерзкую пушистую тварь! Я клянусь, в один прекрасный день её кошачья глотка будет перерезана одним из моих серебряных друзей! – голос Суини был пропитан ненавистью, в глазах читалась ярость и злость, кулаки с каждой секундой сжимались всё сильнее, заставляя женщину, сидящую рядом с ним тяжело вздыхать. – Мистер Ти, хоть пару минут можете помолчать и не вертеться, а сидеть ровно, тихо и спокойно? Если вы не прекратите разглагольствовать, то я никогда не обработаю раны! – Нелли скрестила руки на груди, глядя в темные глаза цирюльника с осуждением, словно на ребёнка, разбившего дорогую вазу. – Я СПОКОЕН! – взревел он, яростно и утробно рыча, чуть ли не подскакивая с места, на котором сидел. – Тогда сидите молча, – спокойно произнесла женщина, вновь беря в руки платок, пропитанный спиртом. Обычно кошка оставляла на его теле не сильные отметины, лёгкие покусывания и царапины, и то, лишь на руках, когда могла до них добраться. Но в этот раз она буквально набросилась на него, оставив глубокие следы от когтей на правой щеке. Такой бешеной и дикой её не видел никто, в её глазах было столько ярости, сколько, казалось Суини не испытывает к судье, сколько Ивлин к нему. – Мистер Ти, Ивлин просто... Защищала меня. Она наверное просто почувствовала вашу злость и подумала, что вы хотите мне навредить... Кошки ведь лучше это чувствуют, нежели мы, люди. – рука Нелли осторожно прошлась по его щеке, заставляя мужчину стиснуть зубы и слегка отвернуть голову. – Твоя вшивая дрянь может думать, что угодно! Пускай она на меня не набрасывается или в пирогах помимо человечины появится ещё и кошатина, как у нашей соседки! – Суини сбросил руку Нелли, вновь не дав ей полностью обработать кровоточащую рану. – Мистер Тодд, прекратите! Она больше не будет, я клянусь! – Мне это надоело, Ловетт! Завтра этой мрази здесь быть не должно, вы меня поняли?! Делайте с ней, что хотите, хоть на улицу выкидывайте, в пирог запекайте, отдавайте кому угодно - мне всё равно! Главное, чтобы её тут больше не было, ясно? – его голос был полон ненависти и он точно не шутил. – Нет! Мистер Тодд, почему? Я прекратила подниматься к вам лишний раз, чтобы не раздражать, я стараюсь меньше говорить, обращаться к вам только по делу... Я делаю всё, лишь бы вам было хорошо, я сделала для вас всё, что было в моих силах! Вам трудно сделать что-то для меня? Трудно хоть раз сделать то, чему буду рада я? Это так сложно? – Нелли сама сжала кулаки и поднялась. Её дыхание было тяжёлым, в глазах читалась обида и непонимание. Почему? Почему он всегда так жесток с ней. – А я вам обязан? Я вам должен? Миссис Ловетт, вам не кажется, что вы начинаете наглеть? – на губах Суини появилась ехидная усмешка, заставляя женщину вздрогнуть и застыть. Её губы стали дрожать, она просто не понимала, что ей следует сказать... Он... Он обвинил её в наглости? – Если бы не Я, тебя бы здесь не было! – вдруг произнесла она, почувствовав, как к щекам приливает кровь, но не из-за смущения, а из-за злости. – Это не Люси пошла к судье, чтобы просить смягчить твой приговор! Не Люси пришла проведать тебя перед отправкой в Австралию! Не Люси сидела с маленькой Джоанной! Не Люси тебя ждала пятнадцать лет, как идиотка, считая дни и надеясь, что ты жив! Не Люси, не она! Я! Это была я! Суини в одно мгновение оказался рядом с Нелли, сжимая руку на её шее, начиная вжимать в стену. В его глазах начали плясать черти, в них была животная ярость, как и тогда, когда она в последний раз упомянула Люси. – Не смей... Не смей больше упомянуть её, не смей произносить её имя, Элеонора! – он начал, словно дикий волк, медленно подбираясь к беззащитной лани. Но Нелли не испугалась, нет... Она стиснула зубы и нашла в себе силы, чтобы оттолкнуть его и даже влепить пощёчину. – ЕЁ БОЛЬШЕ НЕТ! ЛЮСИ БОЛЬШЕ НЕТ, ПОЙМИ ЭТО! ЕСТЬ Я, ЕСТЬ ТОБИ, ЕСТЬ ЛОНДОН, СУДЬЯ, ИВЛИН, СУИНИ ТОДД, ДЖОАННА! А ЕЁ НЕТ! НЕТ! – в её голосе читалась боль, отчаяние, в глазах появились слёзы. – И Бенджамина Баркера тоже нет... Суини смотрел на неё, распахнув глаза от изумления, всё ещё продолжая держаться за щеку, по которой прошёлся удар. – А что ты молчишь? Ударь меня! Давай, Суини, ударь! Дай пощёчину, прижми к стене, начни душить, убей! Давай, ты ведь так меня ненавидишь, так хочешь, чтобы я наконец-то заткнулась! Давай! Только от этого ничего не изменится. Правда есть правда! Ты живёшь в прошлом, которое пора оставить! – она вскинула руки, улыбаясь сквозь боль, но после медленно опустила, прикрыв глаза. – Хотя, знаешь... Я тоже живу в прошлом. Надеялась, что вернётся Бенджамин. И до сих пор надеюсь на это... Надеюсь, что он вспомнит всё то, что между нами было и полюбит меня, в глубине души зная, что это пустые мечты и надежды. Но вернулся не он, а Суини... Бессердечный и бесчувственный ублюдок, который также не может полюбить меня, как и не мог полюбить Бенджамин... И не сможет. Она закусила бледные губы, а после быстро выбежала из комнаты, стараясь больше не смотреть на Тодда.***
Прокручивая в голове их последний разговор, произошедший ещё днём, Суини почувствовал угрызения совести... Он всегда был чрезмерно и несправедливо груб с ней, ни разу не сказав слова благодарности лишь за то, что она фактически спасла его жизнь. Дважды! Всегда была добра к нему, даже тогда, когда он поступал подло и причинял боль... И то, что она сказала... Она была права... Во всём права. И даже если он будет отрицать это, ничего не изменится. Люси давно нет. Есть Нелли. И была Нелли... Нелли... Всегда была рядом она. Не Люси... Как он раньше этого не замечал? «Кажется, мне стоит извиниться...» – промелькнула печальная мысль, но Суини не сдвинулся с места, чувствуя нерешительность. Ему было страшно идти к ней, особенно после всего, что он наговорил и сделал. Ему уже даже стало плевать на Ивлин... Ему стало стыдно перед Ней. – Чёртова кошка... – раздражённо пробормотал Суини, слыша за спиной тихое мяуканье. Но что-то ему показалось странным, впервые голос животного ему казался... Напуганным. Кажется, что-то случилось. Случилось с Нелли. Суини медленно обернулся, опуская взгляд в пол. Перед ним сидела Ивлин, внимательно наблюдая за мужчиной. Её янтарные глаза были полны печали и страха, который Суини уже успел уловить. Впервые он присел на одно колено, осторожно протянув руку и поманив животное к себе. Кошка боязливо приблизилась к мужчине и уткнулась носом в его руку, а после дала себя погладить, едва слышно начав мурчать. – Что ты тут делаешь, создание? – спокойно произнёс он, неуверенно гладя кошку по шёлковой шерсти. – Пришла мириться после дневного нападения или что-то стряслось? Ивлин всегда спала у Нелли и об этом в доме знали все. Она никогда ночью не выходила из комнаты хозяйки, так как любила лежать рядом с ней, нежно мяукая и мурча, заставляя Нелли быстрее уснуть и отправиться в царство Морфея. И если она вышла сейчас - это означало что-то очень нехорошее. И Суини понял это наверняка, когда Ивлин зацепила зубами рукав рубашки мужчины, пытаясь потащить за собой. Он молча поднялся и пошёл туда, куда его хотела провести кошка. И вела она его к комнате Нелли. Из приоткрытой двери доносились тихие всхлипы и почти неразборчивый шёпот. Голос был пропитан болью и отчаянием и то, что он слышал днём не могло сравниться с тем, что он слышал сейчас. Такой Нелли ему не доводилось лицезреть... Ей было плохо, чертовски плохо и Суини точно знал, что виной этому был лично он сам. Открыв дверь, он увидел Нелли, сидящую на коленях, в порванной ночной рубашке, с распущенными растрёпанными волосами, содрогающуюся от рыданий, стараясь как угодно их сдержать, чтобы не потревожить чей-нибудь сон. – Ничтожество! Презренная тварь! Лгунья! Паршивка! Надоедливая дура! Идиотка! Дрянь, дрянь, дрянь! Ненавижу! – шептала Нелли, с каждой секундой начиная плакать всё сильнее. Неожиданно, она влепила себе пощёчину, потом ещё одну, а после стала бить себя по ногам и рукам, кажется стараясь причинить как можно больше боли. Суини замер, глядя на эту картину. А после перевел взгляд на окровавленное лезвие, лежащее рядом с женщиной. Она истязала себя... Её руки были покрыты кровоточащими порезами, были старые, уже заживающие и неизвестно когда сделанные, а также новые, из которых обильно сочилась кровь, пачкая ткань белой рубашки... Она пыталась себя убить, совершить чёртово самоубийство! – НЕЛЛИ! – он кинулся к ней, неожиданно поняв, что чувствует чертовски сильную боль в области сердца. Ему было больно видеть её страдания. И ему страшно, страшно, что она действительно может вот-вот убить себя, если не успокоится. Он не мог потерять ещё и её! Мужчина сам не понял, как оказался рядом с ней, осторожно беря за руки, не дав Ловетт больше истязать себя, калеча хрупкое тело. Не понял, как и откуда в его руке появились спирт и бинты, и как именно он обработал её многочисленные раны. Не понял, как Нелли оказалась в его крепких объятьях, стараясь восстановить дыхание, продолжая судорожно сглатывая и дрожать, пытаясь сдержать новые потоки слёз. Хотя... Она и сама этого не понимала. – Почему...? – прошептала она слабым и дрожащим голосом, медленно поднимая голову, чтобы поймать его взгляд. – Что почему...? – Почему пришёл...? Почему обнял...? Почему спас? Ты ведь меня ненавидишь, Суини... Ненавидишь, всей душой желаешь мне поскорее умереть... Так почему не дал? Я бы могла... – её голос дрожал, а по щекам вновь медленно потекли слёзы. – Я не хочу терять тебя, ты очень дорога для меня... Нелли, прости. Я не должен был так говорить, не должен был срываться... Иногда я теряю контроль, не понимая, что творю. Прошу, прости меня... – Суини осторожно взял дрожащую руку женщины и поднёс к своим губам, оставив невесомый поцелуй. Нелли закусила нижнюю губу, а после прикрыла глаза. – Спасибо... – она едва улыбнулась. – Я рада, что что-то значу для тебя... – Но прошу, не причиняй себе боль, мне самому становится плохо, когда я это вижу... – Суини осторожно положил руку на бледную щеку, на которой остался еле заметный след от недавней пощёчины. Нелли медленно кивнула, без слов обещая, что больше не будет так делать... Мужчина осторожно взял её на руки, а после положил на кровать, незамедлительно ложась рядом и обнимая её ещё крепче, чем прежде, не давая никакой либо возможно вырваться и навредить себе ещё больше. – Эту ночь я проведу с тобой. А то мало ли, ещё раз за лезвие возьмёшься... – произнёс он, нежно проводя рукой по её волосам. Нелли лишь улыбнулась, а после прижалась к Суини сама, утыкаясь носом мужчине в грудь. Она тихо прошептала, что любит его, а после уснула, даже не надеясь услышать ответ. Суини же не уснул... Он думал, глядя в пустоту, всё ещё продолжая перебирать огненные пряди волос Ловетт, гадая, действительно ли любит её... Ивлин тоже запрыгнула на кровать и устроилась на самом краю, чтобы не мешать хозяевам своим присутствием. Она свернулась клубочком и тоже прикрыла глаза, тихо мурча, наконец-то приняв в свою семью и Суини. Раз он помог хозяйке и успокоил её, значит ещё на что-то сгодится.