Пропавшая…

***

      Снежный, морозный вечер плавно опустился на внезапно вымершую Москву. Тоска, и без того кружившая вокруг Константина Кулыгина, только ещё больше набирала обороты и сгусщала краски. Тяжесть на сердце, вызванная уходом из жизни любимой супруги, никак не хотела отступать. Даже почти год спустя. Дома было уже невозможно, поэтому предложение Арефьевой вернуться на работу мужчина охотно принял.       Смена выдалась поистине тяжёлой. Первый случай, доставшийся бригаде Кулыгина, был на констатацию от огнестрельного ранения. Араш, обеспокоенный поводом к вызову, предложил другу остаться в машине скорой помощи, но Костя твёрдо завил: «Личное не должно отражаться на работе». Врач даже ухом не повёл, осматривая холоднокровно убитую блондинку, словно она никого ему не напоминала. —Господи, что ж ты меня так испытываешь. —мучительно протянул Кулыгин, поднимая глаза на снежный вихрь, кружащий под тусклым светом фонаря —Забрал всех, когда я любил.       Ещё год назад он не обратил бы на этот вызов особого внимания, но не сейчас. Не сейчас, когда старая рана вновь открылась и так сильно кровила, без шансов на реанимацию. Два раза Костя терял дорогую сердцу девушку. Не уберёг, не смог защитить. Никто, кроме Максима Руднева, на подстанции не знал, что он однажды уже лишился той самой — любимой.       Новосибирск, 1998 год. —Костя! —молодой человек без труда мог сказать, кому именно принадлежит этот голос.       Шатенка с невероятно красивыми глазами неслась через толпу, непонятно откуда возникшую в парке в этот дождливый майский вечер. Костя едва успел обернуться, как девушка подлетала к нему, словно грациозный лебедь. Парень тут же подхватил её и закружил, слушая счастливый смех. Они безумно скучали. Неделя вынужденной разлуки казалась бесконечной вечностью. —Я больше никуда тебя не отпущу! —почувствовав под собой пышущий асфальт, заявила девушка —Никаких конференций. —Я тоже очень сильно скучал, Вероника. —целуя каждый миллиметр манящего лица, протараторил Кулыгин.       Девушка, прервав требовательный натиск своего абонента, отстранилась. Вероника никогда не обращала внимания на окружающих и их мнение, являясь дамой раскрепощенной. Но сейчас, не понятно почему, она вдруг засмущалась. Щеки приняли бордовый румянец, а глаза стыдливо устремились на играющий разными струями фонтан. Такое поведение было ей несвойственным, что Кулыгин и отметил.       Молодой человек тяжело вздохнул, сожалея, что момент удовольствия прерван. Не предприняв никаких более действий, Костя взял свою возлюбленную за руку, и они пошагали в глубь парка. —Как съездил в столицу нашей родины? —спросила Вероника, когда они свернули с основной дорожки. —Ты не представляешь, насколько там классно! —дальше из уст Кулыгина лилось очень много слов, которые Вероника не всегда успевала усвоить, а в заключении он сказал: —Нас с Максимом Рудневым ещё раз отправляют в Москву в июле. —Ну, ты же Ай-болит.       Студенты-медики ещё долго гуляли по Новосибирску, совсем не замечая того, как насквозь промокли под дождем. Её счастливый смех, горящие глаза, замысловатые фразы — всё, что требовалось Косте для счастья. Он был готов отдать этой девушке жизнь, руку и сердце. Кулыгин и не скрывал того, что строит планы, в которых главный аспект — Вероника. Он хотел видеть её своей женой, матерью их детей.       Тогда ни Костя, ни Вероника подумать не могли, что в следующий раз, по возвращению из Москвы, он будет биться головой о стену от безысходности, а она рыдать где-то в самолёте.       Москва, наше время. —Константин Николаевич, —окликнул мелодичный, женский голос, показавшийся ему на долю секунды похожим.       Мужчина обернулся и чуть не посидел, если так можно выразиться, учитывая его лысину. Перед ним стояла девушка до дрожи в коленках похожая на первую любовь. Всегда ему казалось, что с неумолимым бегом времени он успел забыть, как выглядит та самая, с которой он строил столь грандиозные планы когда-то давно. Но, нет. Костя помнил её настолько ясно, что становилось даже жутко. —Мы знакомы? —спросил мужчина, хмуря брови так, что даже морщины на его лбу закипели. —Коллеги много про Вас рассказывали. Я новый врач с семидесятой подстанции, Вероника. —женщина протянула руку, но когда собеседник замедлил с реакцией, добавила —Всё нормально? —Извините меня, —Кулыгин, тяжело выдохнув, ответил на жест, —Вы так похожи на мою девушку, которая разбилась двадцать лет назад… —Правда, Ай-болит?       Соловьёва улыбнулась точно так же, как делала это двадцать лет назад, только с ним. Такая лёгкость и очарование были присущи лишь ей. Вероника прекрасно знала — он испугается, но узнает.       Новосибирск, 1998 год.       Девушка, вцепившись в край стола, упала на пол. Щеку ужасно жгло от той пощечины, что только что оставил родной папа. Вероника с наполненными глазами слёз ненавидела его, но ничего не могла сделать. Она никогда никому не признается, что боится отца. Не попросит у Кости помощи, потому что не захочет, что бы у него были проблемы с её отцом. —Я всё равно никуда не поеду. —прошипела Соловьёва, поднимая глаза на мужчину. —Что ты будешь тут делать, Ника? Детей рожать, да за Костей своим следить, чтоб на лево не ходил?! —девушка огрызнулась, за что вновь получила от отца —Останешься здесь, я сотру твоего дорого в порошок.       С этими словами мужчина вышел из комнаты, оставив дочь одну. Как только дверь хлопнула, Вероника ударила по полу кулаком и разрыдалась. Девушка знала своего отца и знала, что он сдерживает обещания, а это означало только одно — если не сделать так, как ей сказали, Косте будет очень плохо.       В девяностые годы, когда страна развалилась, многие лишились работы и сбережений. И отец Вероники — не исключение. За последние пять лет его словно подменили. Из академика и порядочного человека он превратился в бандита и домашнего тирана. Его люди действительно могли сломать Косте не только карьеру успешного врача, но и жизнь.       Через неделю Вероника покинула территорию родного города и страны, объяснившись лишь с лучшей подругой. Девушка сделала всё для того, что бы Костя её не нашёл, да и не искал в общем.       Кулыгин и Руднев, вернувшись с конференции, получили трагическое известие от однокурсницы: Вероника попала в аварию на мотоцикле и разбилась насмерть. Более подробностей она не уточняла, сославшись на то, что неадекватный отец Соловьёвой никому ничего не рассказал, обрубил все контакты и улетел в Германию.       Костя ещё долгие годы мучился, скорбил по любимой, даже не подозревая того, что она живёт в Германии с ненавистным отцом, всем сердцем желая оказаться рядом со своим Костей.       Москва, наше время. —Скучал?… —тихо спросила Соловьёва, делая шаг навстречу. —Скучал!…