***
Пробуждение было куда менее приятным. Ноюшая боль растекалась по каждой мышце тела, свидетельствуя о вчерашней физической нагрузке, шея затекла на непривычной подушке и вдобавок ко всему, будто этого было мало, открытое окно пропускало в комнату солнечные лучи, от которых, казалось, никак не спрятаться. Сев на кровати, Артем нахмурился, потряс головой, а после, наклонившись, сжал ее ладонями, мучительно пытаясь вспомнить, что же ему снилось. Что-то странное… вязкое… странное… и какое-то совершенно жуткое. Женщина… высокая, с длинными светлыми волосами сидела сжавшись в углу гостиной, размазывая по лицу слезы и туш. В глубоких синих глазах стояли ужас и мольба. Губы что-то беззвучно шептали, руки то прикрывали лицо, то обхватывали плечи, то сжимались в кулаки. А откуда-то из глубины тьмы к ней тянулись две руки. Тонкие, словно полупрозрачные. Вполне человеческие, если не считать их худобы. Воспоминание о сне пришло будто яркой вспышкой, не давая рассмотреть детали. Просто пронеслось, чтобы тут же размазаться в мыслях. Артем вновь поморщился и пробормотал себе под нос: — Это ж надо было так вчера пылью надышаться, чтобы подобная муть снилась. Руки, блин… полупрозрачные. Мне б вчера таких парочку, а лучше — десяток. А то до захода солнца без перерыва дом отмывал. Поднявшись с кровати, Тема спустился вниз, умылся и, вынув из холодильника вчерашнюю пиццу, вышел на терассу, подставляя лицо утреннему солнцу. — А отпуск-то налаживается… — Доброе утро! — прервал его солнечную ванну приятный женский голос. Артем открыл глаза и заозирался. У забора примыкающего к нему участка стояла женщина. Довольно симпатичная брюнетка в шортах и цветастой футболке, с собранными в хвост волосами. На миг Теме стало даже неудобно за майку-алкашку и, хоть и длинные, но трусы. Но в следующий миг он уже махнул на это рукой и прошел к узорному забору, опираясь на который с другой стороны и стояла женщина. — Привет, новый жилец? — Улыбнулась она. — Да, вот только купил, решил на время отпуска приехать. Я Артем. Тема. — Улыбнувшись, представился он. — Ника, — она улыбнулась в ответ, — Тоже в отпуск приехала, родителей увидеть и от шума отдохнуть. — Давно тут живете? — Да лет пять уже, как папа с мамой переехали. Я так, иногда выбираюсь. — Ника пожала плечами. — Не знаешь, тут на речке купаться можно? — Задал Артем давно интересовавший его вопрос. — Можно. Если идти по дороге, то в конце база отдыха будет, ну, ты, наверное, знаешь про нее — «Феникс». — Дождавшись утвердительного кивка, девушка продолжила. — Так вот, дорога ее по кругу обходит, если чуть дальше пройти, будет спуск к пляжу. Только идти надо либо рано утром, либо совсем вечером. Иначе народу будет… Она сделала многозначительную паузу. Артем тяжело вздохнул и постарался сделать максимально беспомощные глаза. Ника расхохоталась. — Хорошо, хорошо. Сходим вечером вместе. Продиктуй свой ВК. Когда они обменялись контактами, Ника пообещала написать и скрылась в доме. Артем же прошелся по участку, прикидывая, какие кусты он подрежет до приличного вида, а какие просто удалит, засеяв все газоном. Он отметил, что скошенная им неделю назад трава вновь отрастает, и тоже вернулся в дом, собираясь заняться важнейшим делом. Повесить точку доступа. Хороший кабельный интернет, как знал Тема, в поселке тоже был, но провели его всего года два назад, и о его подключении еще предстояло договориться с местной администрацией. А пока он ограничился тем, что повесил две точки, соеденив их между собой, установил на втором этаже роутер, закрепив в самой маленькой комнате, и повесил на стену дома антенну. Настроив модем, Артем удовлетворенно наблюдал за скоростью интернет-сигнала, который оказался едва ли не лучше, чем в городе. Счастье, правда, длилось до первого порыва ветра, после которого высокоскоросной 4G упал до едва-едва тащущегося Е, но даже это особо не омрачило радость мужчины. Дальнейший день прошел в мелких заботах. А вечером Артем, решив все же отпраздновать свой первый за последние три года отпуск, установил мангал и пожарил шашлык. С Никой они на речку условились сходить утром, пораньше.***
Свет из окон красил комнату, на этот раз спальню, в тусклый, серый цвет. На табуретке у туалетного столика сидела женщина, полуприкрыв усталые глаза. На красивом прежде лице заострились скулы, явно проявились морщины, уродуя молодое еще лицо. Синяки под глазами отливали в черный, выделяясь даже в сером цвете окружения. Руки забинтованы, кое-где на бинтах проступают темно-бурые пятна. В пальцах маркер. Она мучительно вздыхает, вскидывает голову и поворачивается к зеркалу, стараясь держаться с краю. Снимает колпачок и что-то быстро пишет в углу. Артем с глубоким, судорожным вдохом сел на кровати, вынырнув из сна, как из воды. На это раз сон был ярким, запоминающимся и откровенно жутким. Сердце колотило о ребра, мокрые волосы неприятно липли к шее, воздуха не хватало. Артему понадобилось несколько минут, чтобы понять, где он находится. В темной спальне, сносно освещаемой уличным фанарем, было тихо и пусто, даже шторы не качались, несмотря на открытое настеж окно; сваленная в углу одежда тоже не проявляла признаков жизни, так же как и накануне вечером, комом валяясь на стуле. Артем провел ладонью по лицу, словно стирая остатки сна, и стряхнул с пальцев капли пота. Сделал глубокий вдох, стараясь продышаться. В комнате было душно и жарко. Разогретый за день дом не желал отдавать свое тепло, да и ночь отнюдь не была прохладной. Взяв с тумбочки телефон, Тема вздохнул. Полтретьего ночи. Скоро рассветет. Поднявшись с кровати, мужчина спустился вниз, на кухню. Вытащил из холодильника бутылку воды и залпом опустошил практически наполовину. Потом наклонился над раковиной и вылил оставшуюся часть себе на волосы. Холодная вода тут же принесла облегчение. Он провел ладонью по мокрым волосам и удовлетворенно вздохнул. В ту же секунду накатила сонливость, напоминая о прерванном сне, и Артем медленно направился назад в спальню, зевая и предвкушая мягкость подушки. Пройдя мимо гостинной, парень вздрогнул всем телом. Сон мгновенно слетел, оставив после себя напряжение и гулкое ощущение опасности. В гостинной кто-то стоял. Даже не стоял. Крался на четвереньках. Или не крался… сидел на корточках перед тумбочкой, услужливо подкидывало варианты воображение. Он осмотрелся, глазами ища что-то похожее на оружие. Взгляд зацепился за стоящую в углу швабру. Тихо протянув руку Артем, схватил деревянную палку и под грохот своего сердца шагнул обратно в проем. Огромные глаза с диким взглядом, растрепанные волосы, перекошеный рот, открывающий зубы, мертвенная бледность… и пальцы сжимающие швабру как боевой топор. Артем отступил на шаг и расхохотался в голос. Отражение в зеркале, висящего напротив дверного проема, сделало то же самое. — Вот осел… испугаться своего же отражения… вор, лезущий в тумбочку… чего только со сна не привидится, — все еще глупо улыбаясь, он подошел к зеркалу, оставив швабру в сторону, и показал отражению язык. Потом скривил рожу. Помахал рукой, стараясь снять напряжение. Про свойства зеркал искажать отражение в темноте, он знал. Но одно дело знать и совсем другое — испытать самостоятельно. Сердце все еще часто билось в груди, напоминая о пережитом, а свое собственное отражение казалось ему чужим и жутким. Артём молча поднялся обратно на второй этаж и лег в кровать, испытав невероятное облегчение, накрывшись тонкой простынкой. И тут же разозлился на себя. Взрослый вроде мужик, а испугался своего же отражения, еще и под одеялом от него прячется, как первокласник. И, словно стремясь доказать свою взрослость, откинул простынь, развалившись на кровати в форме морской звезды, заложив руку под голову и глядя в потолок. Сон пришел незаметно, погрузив его в мир пронумерованных овечек, прыгающих через забор.***
— Вот, и тут поворот, он незаметный, пропустить легко, — Ника отодвинула ветку, открывая взору тропу. Артем зевнул и последовал за знакомой. Пляж был большим, покрытым белым речным песком и с несколькими черными следами костров. По краям в некоторых местах росли осока и камыш. — Ну, пришли. — Ника кинула на песок свою сумку и, пройдя к воде, опустила ногу на пробу. — Купаться можно, теплая. Артем кивнул. — Слушай, — задал он первый попавшийся вопрос. — А Ника это от Вероники? — Ну… не совсем, — Девушка склонила голову. — Никита. Странное, конечно, имя, но родители… — Да нет, красивое, — перебил Артем. — И удивительно тебе подходит. — И, подождав, вздохнул. — Жалко, я камеру не взял… вид удивительный. — Ты фотограф? — Ника уже скинула на песок легкое платье, оставшись в голубом купальнике. — Да, — улыбнулся Артем, подумав, что Ника неплохо бы смотрелась на обложке какого-нибудь спортивного журнала. — Слушай, у нас послезавтра выходные, приходи ко мне. У меня вечеринка будет, в честь покупки. Ну, вечером. Шашлыки, музыка, все дела. — Хмм… — девушка, уже вошедшая в воду по пояс, обернулась и неопределенно повела плечом. — Посмотрим, может и приду. И подпрыгнула, окунаясь в воду целиком, подняв вокруг себя фонтан брызг. Артем улыбнулся и последовал за ней. Обратно они возвращались уже молча, уставшие и под жарким полуденным солнцем, встречая по дороге множество людей, идущих на встречу. «Права была Ника… идти нужно с утра», — подумал Андрей и в очередной раз укорил себя за то, что не взял хотя бы кепку. Попрощавшись с новой знакомой, он вошел в дом, швырнув сумку с мокрым полотенцем в угол. Голова, видимо от солнца, гудела. Сбросив обувь, он прошел в ванную, сунув голову под струю холодной воды. Отряхнулся, сбрасывая капли, вытерся и вздрогнул, когда взгляд его упал на зеркало. Темное, странно-фигурное пятно вместо его лица отражалось в зеркало. Через мгновение пятно поплыло в сторону и появилось такое же сверху, отливая зеленоватым. Артем вздохнул. Темный монстр в зеркале напряг бы его куда меньше, чем пятна перед глазами, которые не желали проходить. Об опасности теплового и солнечного ударов он не раз слышал, но вот что делать в случае симптоматики, не знал. Потер глаза, в попытке прогнать пятна, и направился на кухню, глядя четко перед собой. Налил холодной воды. Выпил. Потом подумав, выпил еще, поднялся к себе в спальню, проходя включив вентилятор, задернул шторы и лег на кровать, практически сразу отключившись. Проснулся он часа через два с головной болью. Спустился на кухню, налил себе сладкого чая, слушая пение птиц на улице, и сел, глядя в стену. Постепенно головная боль отступила, а вот стена стала раздражать. Пустая, невнятного кремового цвета. Слишком гладкая. Артем улыбнулся, встал и принес свой рюкзак. Вытащил из него несколько рамок и начал прикладывать их к стене. Три небольших фотографии, одна горизонтальная и две вертикальных, изображали горный пейзаж утром, днем и вечером. Красивые кадры, снятые им самим во время тура по Гималаям, красиво упакованные в темные блестящие рамки и спрятанные под стекло от пыли, они заняли свое место на стене, дополняя друг друга. Решив, что раз уж начал украшать дом, то нужно довести дело до конца и повесить все привезенные им самим картинки и фотографии, Тема прошелся по дому, думая, где и какая композиция будет лучше смотреться. Вечером, сидя перед старым, но вполне рабочим телевизором, он то и дело бросал взгляд на стену, на которой разместились кадры из его последней съемки. Эти фотографии заняли достойное место в его портфолио, но настолько нравились самому Артему, что несколько из них он превратил в фотокартины. Четыре портрета, на которых были изображены женщины в голубых платьях на фоне джунглей. У одной на руке сидел огромный попугай, у ног другой лежал большой тигр. И только Артем знал, что на самом деле съемка проходила на зеленом фоне, а вместо тигра лежала обычная, хоть и большая, но собака. Поднимаясь вечером в спальню, он удовлетворенно осматривал стены, которые теперь пестрели снимками в стилизованных темных рамах под поблескивающим гладким стеклом.***
Утро началось обычно. Звонок друга, уточняющего дату вечеринки, кофе, завтрак. Артем пребывал в легкой прострации, словно и не проснулся полностью. Ощущал себя компьютером, устанавливающим обновление. И все же что-то тревожило его на границе сознания, навязчиво требовало к себе внимания. Подняв голову, он тряхнул ей, отгоняя наваждение, и поднялся. Сегодня в планах была последняя чсать уборки: разобрать чердак. Взяв из машины респиратор и пакеты для мусора, Артем поднялся наверх. Чердак, заваленный вещами и пакетами, был самым обычным. Пыли на нем было столько, что казалось, будто не пользовались им не десять лет, а гораздо больше. Выкидывая какие-то вещи, старые книги, сломанные детские игрушки, мужчина обдумывал возможность приспособить чердак под еще одну комнату, пока рука его не наткнулась на круглое зеркало в белой узорной рамке. Небольшое, мутное от пыли, явно женское. Тема на несколько минут завис, глядя расфокусированным взглядом в пылевую прослойку. На миг ему показалось, что там, за этим серым покрывалом, в зеркале отражалось нечто вытянутое, костлявое и угловатое, сотканное из самой тьмы. Но наваждение прошло, когда он смахнул пыль с поверхности. В зеркальце отражался он сам, а в углу, черным маркером было выведено «не… оем… ае… е… ивать». Артем прищурил глаза, стараясь разглядеть надпись, но выцвевшие полустертые буквы никак не удавалось различить. Пожав плечами и решив разобраться с зеркалом позже, он продолжил уборку, до самой ночи провозившись на чердаке. Вынеся во двор несколько больших пакетов и поставив их у машины, Тема еще с полчаса простоял на улице, просто дыша свежим вечерним воздухом и слушая чириканье ночных птиц. Где-то вдалеке закричала сова, перед самым носом пролетел бражник и мужчина, вздохнув, направился обратно в дом. Заварил мятный чай, медленно с наслаждением выпил и направился в спальню. Чувство дежавю посетило его сразу, как он прошел мимо прихожей. Вновь то же чувство опасности. Вновь кто-то, увиденный краем глаза. Артем шагнул назад и так же как и в прошлый раз вновь увидел себя в зеркале. Неужели снова показалось? Не став корчить рожи, он прошел наверх и лег в кровать, глядя в потолок. Но сон не шел. Взгляд то и дело соскальзывал на дверной проем, словно ожидал увидеть кого-то, входящего в дверь. Иногда падал на туалетный стлик, над которым было большое зеркало в круглой раме, метался по комнате, но стоило закрыть глаза — и мозг возвращался к произошедшему. Что он увидел? В прошлый раз ему показалось, что это человек на корточках… или нет… или его мозг просто так достроил фигуру его ног так, что показалось. А в этот раз? Снова на корточках? Или ему вообще показалось, что там собака. Он сел на кровати, хмуро вглядываясь в стену. Память услужливо подкинула ему сегодняшнее проишетсвие на чердаке, заставив сомневаться, а действийтельно ли за слоем пыли было только его отражение. А тогда в ванной, темное пятно. А только ли это он видел? Как много раз он улавливал краем глаз силуэт в зеркале, но не обращал на это внимание. — Так, все! Что за бред в голову лезет? — Нарочито громко спросил он, устало проведя ладонью по лицу. — Хватит фильмы ужасов смотреть, не будет всякая хрень мерещиться. Он потянулся к телефону и лег обратно на кровать, мониторя соцсети. Но странный силуэт в зеркале все равно не отпускал, маячил на периферии сознания, оставаясь в голове даже когда Артем наконец провалился в беспокойный сон. Темная гостиная, женщина стоит у зеркала с выражением ужаса на лице. Прижимает руку к лицу, прикрывая рот, отступает на шаг… а потом хватает с тумбы баллончик с лаком и с размаху бьет по глади отражения. Глухо, словно из-под воды, раздается звон разбитого зеркала. Женщина еще мгновение смотрит, и рот ее открывается в беззвучном вопле, а после она сдергивает ближайшую штору, и набрасывает на зеркало. Из-под края светлой ткани лишь на миг появляется тонкая, сухая рука с многосуставными пальцами, покрытыми потрескавшейся кожей. Он резко сел на сковати, с ужасом глядя в темноту. Тяжело дышал, прижав руку к колотящимуся сердцу, с первобытным страхом вглядываясь в дверной проем. Это была она. Та же женщина, которую он видел несколько ночей подряд. Та, которая писала что-то на зеркале. Та, к которой тянулись худые, полупрозрачные руки. Он, все еще не отойдя от сна, окинул комнату быстрым взглядом. На улице уже рассвело, поэтому все предметы, хоть и имели неясные серые очертания, были хорошо видны. Он поднялся и решительно направился вниз. У дверного проема в прихожую он замер. Решительность в нем растворилась под натиском сомнений. Было или не было? Показалось, не показалось? Он глубоко вдохнул, сжал кулаки и быстро вошел в комнату. Зеркало отразило хмурого, уставшего мужчину, со сведенными к носу бровями и сжатыми кулаками. Он осмотрел зеркало. Подошел к нему, слегка сдвинул, убеждаясь, что за ним нет прохода, повесил на место и вздрогнул, шарахнувшись в сторону. На секунду ему померещилось, что из-за края рамы на него смотрит нечто. Но видение тут же прошло. Зато появилось ощущение взгляда. Артем обернулся, напряженно осмотрев комнату, хоть и прекрасно видел в зеркале, что здесь он один. Вновь повернулся к стеклу, увидев там только свое отражение. — Так, все! — Он развернулся и прошел в угол комнаты, где лежала рабочая сумка. — Либо я спятил… либо я вообще ничего не понимаю. — Бормотал Тема, доставая из нее камеру. Минут пятнадцать понадобилось Артему, чтобы установить и настроить аппаратуру, а после он, довольный собой, направился на кухню. Часы показывали пять минут восьмого, спать дальше уже не имело смысла. Заварив себе кофе и приготовив легкий завтрак, Тема, стараясь не думать о зеркале, вышел из дома. Закинул мешки с мусором в багажник, завел машину и уехал, на ходу ища в навигаторе ближайший супермаркет. Предстояло закупиться всем необходимым для будущей вечеринки.***
— Ну ты, Темка, даешь… такую дачку себе забацал! — Коллега по работе пожал ему руку, восторженно окинув взглядом дом. — Вот зря я на юриста пошел, ох, зря. — Да ладно тебе, Колян. Просто повезло, сам же знаешь, — улыбнулся Артем. — Повезло-то повезло… о, а что это за красавица? — Коля перевел взгляд на Нику. — Ника, это Коля, Коля — это Ника. — Артем взмахнул рукой. — А теперь пошли в дом, все только нас и ждут. По участку разносился аппетитный запах шашлыка, из дома слышались звуки музыки и громкий смех. Множество людей шутили, болтали, поздравляли Тему с покупкой, желали будущих побед и пили. — Э-э-эй, Те-е-ем, — рядом с ним на диван рухнул изрядно «теплый» Саня. — Что ты так хмуро на это зеркало смотришь. Не бойся, не разобьем! — А? — Артем удивленно повернулся к нему, только сейчас осознав, что все это время гипнотизировал зеркало. — Да не, я не боюсь, просто… — Что «просто»? — Проникновенно протянул Саша, с предвкушением глядя на друга. — Просто… все время ощущение, что из него за мной кто-то следит. И неясный силуэт в нем. И краем глаза все время вижу движение… Артем замолчал, глядя в глаза друга, ожидая. — А-ха-ха-ха-ха, — Саша пьяно расхохотался, и, вскочив на ноги, нетвердой походкой вышел в центр. — Эй, дру-зья! — Громко начал он. — Тут наш друг выдал неплохую попыт-тку в страшилку. Я предлагаю не сбивать настрой и прод-должить хорошую тему. Он сказал, что в зеркале живет чудовище. Так вот… это самое… где она. А, Ника, солнышко, ты же давно тут рядом живешь, про этот дом же наверняка есть истории. Ника, в этот момент о чем-то увлеченно говорившая с белокурой девушкой — Надей, — удивленно повернулась к Саше. Оценила обстановку и, улыбнувшись, ответила: — Рада бы рассказать, да нечего. Дом как дом, стоял, в него не приезжал никто. Никаких призраков не замечали, ведьмы не селились, люди не пропадали. — Ну во-о-о-от, — явно растроился Саня. — А мы-то думали. Тогда, может, еще кто-нибудь расскажет? Только, чур, про пиковую даму и гроб на колесиках не вспоминать, а то вообще тухло будет. Удивительно, но тему поддержали. Вначале была история про кровавого маньяка, потом — про внучку ведьмы, которой та очень хотела передать дар, потом — про заброшенную больницу, да и много чего еще. Артем сидел, хмурясь и вслушиваясь в рассказы, одновременно пребывая где-то не здесь, лопатками чувствуя чей-то злой взгляд. Когда же Коля начал рассказывать историю про зеркало, в котором жила мертвая старуха, нервы парня сдали, и он под предлогом, что хочет подышать воздухом, вышел на улицу. Было темно и прохладно. Чистый загородный воздух помогал успокоиться. — Тём, ты как? — Раздался сзади голос Ивана. Бывший владелец дома, впервые за десять лет посетивший его, стоял за его спиной, настороженно вглядываясь в друга. — Нормально себя чувствуешь? — Да, да, — Артем вымученно улыбнулся. — Просто устал за эти три дня. — Ну нормально вообще, — усмехнулся Ваня. — Приехал отдыхать, называется. А я говорил тебе, закажи клининг. Тут же десяток лет никто не убирался, если не больше. — А почему, кстати, — тут же уцепился за это Тема. — Дом-то хороший и недалеко от Москвы. — Да понимаешь, — Иван задумчиво поднял голову вверх, к звездам. — Дом хоть и недалеко, а по пробкам, еще и с другого конца города — часа три, не меньше. Ехать раз в год, на отпуск это, опять-таки, три дня минимум на уборку. Плюс сад, плюс газон и кусты. А если все бетоном залить, то какая разница от города выйдет? Да и, Алиса, сам помнишь, согласна из квартиры вообще не выходить, но за город не поедет ни при каких условиях. К тебе вот, только вытащил, клятвенно пообещав, что на ночь вернемся домой. Программист, что с нее взять, для них за МКАДом жизни нет. Артем ухмыльнулся. Жена Ивана и вправду на дух не переносила слово «дача», стараясь пореже выходить из дома, а летом и вовсе не покидала квартиру без трех слоев крема от солнца. — А что там Коля нес, про чудовище в зеркале? Случилось что-то? — Мужчина облокотился на перила. — Да ну его, — Артем фыркнул. — Сидел, никого не трогал, влипал в прострацию, обдумывал жизнь. Что уж поделать, что на пути моего взгляда оказалось зеркало? Ну и пришлось выкручиваться. — Юморист. — Беззлобно фыркнул Иван, сверкнув серыми глазами. Тема только пожал плечами. Остаток вечеринки прошел весело, завершившись песнями под непонятно кем принесенную гитару. А так как голоса (в отличие от слуха) имелись у всех, то закончилась эта забава достаточно предсказуемо: соседями, которые оказались закономерно недовольны насквозь фальшивым, но от этого не менее громким пением, и вежливо попросили успокоиться. Артем не стал протестовать, и сам прекрасно понимая, что даже самое красивое пение во втором часу ночи вызовет лишь злость. Постепенно гости начали расходиться. Первой исчезла Надя, за ней попрощались еще несколько человек. Артем вышел на улицу, провожая с оставшимися. Протянул руку, прощаясь с Сашей и Колей, которые, смеясь, ждали такси, попрощался с Никой, которая совершенно по-детски перемахнула через забор своего участка, и подошел к Ивану. — Не жалеешь? — Тема заговорщически улыбнулся, протягивая руку, которую в ответ крепко сжали. — Не жалею, — улыбнулся в ответ мужчина, одной рукой обнимая хрупкую девушку с ярко-красными волосами. — И хорошо, — улыбнулся Артем и протянул ладонь девушке. — Алиса, друг мой, я надеюсь, в следующий раз мы увидимся раньше, чем в следующей жизни. — Надейся. — Хмыкнула та, ответив на рукопожатие. Артем улыбался, стараясь не показать, насколько не хочет оставаться один. Стоило лишь поймать за плечи Сашу и Колю и предложить продолжить веселье, напомнив, что у него в багажнике лежат еще два ящика пива. Стоило. Но он стоял, улыбаясь, смотря как друзья уезжают. Он и сам не понимал, почему сделал это. Хотя нет, понимал. Он вздохнул, закрыл калитку на задвижки и вернулся в дом, прошел к камере, все так же стоящей в углу, и быстро подключил её к ноутбуку. Как только он вошел в дом, сразу же появилось неприятное ощущение взгляда в спину, но мужчина старался не обращать на это внимания. Кадры сменяли друг друга, с каждой секундой заставляя парня все больше и больше мрачнеть. Ни-че-го. Ровным счетом ничего не было. Зеркало отражало ровно то, что должно было отражать. За все часы съемки в нем не промелькнуло ничего, что могло бы намекнуть о мистике в нем. Спустя два часа просмотра Артем откинулся на спинку стула. — Ну замечательно, Темыч, — заявил он сам себе. — Совсем крыша у тебя поехала. Пора в больницу, раз галлюцинации появились. Часы показывали почти четыре часа утра, скоро начнет светать. Артем вздохнул. Ну что сейчас делать? С утра ехать в больницу? Или просто вызвать скорую прямо сейчас? Артем снова глянул на часы. Нет, никого вызывать сейчас он не будет, незачем людей будить. А с утра… а с утра он быстренько поедет в какую-нибудь частную клинику и разберется с этой манией преследования. Он хлопнул крышкой ноутбука и встал. А потом, повинуясь неизвестному желанию, достал телефон, открыл камеру и начал: — Что ж, я Артем, и я… походу, сошел с ума. Уже третий день мне в зеркалах мерещится какая-то неведомая хрень и снятся кошмары… даже не так, не кошмары, один кошмар, как в обратном порядке. Я слышал, что многим помогает дневник… и вот, решил тоже начать. Сегодня с утра я поеду в какую… Артем земер, напрягшись. Он ясно видел, что сзади него в зеркале промелькнула какая-то серая тень. Пробежала на четырех лапах, словно собака. А может ли галлюцинация появиться на записи? Мужчина нахмурился, открыл запись, просмотрел. Неясная тень то ли была… то ли не было, он не понял. Взяв телефон и перекинув съемку на компьютер, Артем загнал ее в программу, нарезая по кадрам. И с сиплым охом откинулся на спинку кресла. Оно было на записи. Нечто большое, размером с хорошего волкодава, только полностью лишенное шерсти, с выгнутой вверх спиной, на которой выделялся позвоночник. Невнятного серого цвета, с мордой, больше похожей на обтянутый кожей череп, двумя громадными белыми глазами и впалым носом. Лапы этого существа напоминали очень худые кисти человеческих рук. Ноги, вывернутые в коленях в обратную сторону, оканчивались такими же руками. — Мать… твою… — шепотом произнес Артем. Тварь существовала. Она не мерещилась ему. Она действийтельно была в этом доме. он вспомнил о женщине, сидящей в углу, к которой тянулись тонкие руки с неестейственно-длинными пальцами, и его затрясло. Он повернулся, собираясь тихо выйти из дома, и едва удержался от крика. На повешенных им картинах сейчас бликовал свет, превращая стекло в отражающую поверхность, и вместо красивых позирующих моделей из каждой на него предвкушающе скалилась уродливая, жуткая тварь, медленно приближаясь к нему. Он отступил на шаг, хватая со стола телефон, одновременно ударяя по кнопке включателя, лищая комнату света. Стекло тут же стало совершенно обычным. Тусклого света, проникающего сквозь стекла, хватало, чтобы различать предметы. Но там, в прихожей, прямо рядом с дверью висело огромное зеркало, и выйти из дома было невозможно. Артем судорожно разблокировал телефон, ища в контактах до боли знакомый номер. Гудки. — Возьми трубку, ну же, пожалуйста ответь мне. — Алло? — Хриплый сонный голос в динамике. — Тем, ты мне, конечно, дру… — Тварь в зеркалах! Она существует! Этот дом, он проклят, тут что-то есть, оно хочет убить меня. Ваня, что это? Оно ходит в зеркалах. И на картинах тоже оно, и… — Та-а-ак, — перебил его хмурый голос. — Тема. шел бы ты проспался, а! Какая тварь в зеркалах? Ты до белочки, что ли, допился, отражение свое не узнаешь? Да мы все полдня и столько же от ночи перед твоими зеркалами крутились, нет там ничего. — Н-нет! Ваня, это правда. Правда оно. Его камера не засняла, телефон заснял, а потом картины, там не девочки, а оно! — Артем! — Рявкнул динамик, на заднем плане послышалось приглушенное женское «Что случилось?» — Сядь и успокойся, я тебе сейчас скорую вызову. Тема устало опустил руку с телефоном вниз. Скорая. Скорая — это правильно. Он поднял руку, сбрасывая звонок, оставаясь в тишине. И тут же вздрогнул от тихого удара. Потом еще одного, и еще. Минута понадобилась ему, чтобы осознать: на улице просто пошел дождь. Сколько скорая будет ехать? Час? Два? Ему надо выбраться из дома! Он раезко развернулся, почти бегом преодалел коридор, стараясь не смотреть на фотографии, и замер перед дверью в прихожую. Стоять на месте было страшно. Но выходить — еще страшнее. Он наверняка бы столкнулся с НЕЙ. Теперь ОНА знала, что он уходит. Знала, что это последний шанс. Он схватил стоящую у края швабру и усилием воли заставил себя войти. Тварь была там. Она скалилась, беззвучно хохотала и приближалась. Все ближе и ближе. Вот она уже протягивает к замершему от страха мужчине руки… В этот момент что-то щелкнуло в голове Арема. Он, зло закричав, размахнулся и со всей силы ударил по зеркалу, разбивая его на множество осколков. На миг ему показалось, что это победа. Всего лишь на миг. Зеркало разбилось. Его полностью покрывали темные трещены, деля на множество больших и маленьких кусочков. И из каждого к нему приближалась скалящаяся торжествующей улыбкой Тварь. Она не исчезла в разбитом зеркале… она просто поделилась на сотни кусочков. Из самого большого куска начала высовываться худая, многосуставчатая кисть. Артем в последней отчаянной попытке спастись вновь долбанул по раме. Удар получился смазанным и слабым, но он попал по раме зеркала, заставив его пошатнуться, а потом рухнуть на пол отражением вниз. Тварь оказалась погребена под осколками. Артем рванулся к двери, ногой распахнул ее и с счастливым воплем вылетел на улицу, сбежав по ступеням террасы вниз, и уже вне дома обернулся назад, собираясь показать твари неприличный жест. Не успел. По макушке стекнула капля, и тот же миг он почувствавал боль в кисти, потом в шее, а следом одновременно еще в десятке мест. С криком он провел по себе руками, стирая кровавые дорожки. И поднял лицо к небу, с ужасом понимая: капли тоже могут отражать. Мучительная, острая боль скрутила, заставляя захлебнуться криком. Все его тело на мелие части разрывали капли, стараясь одновременно затянуть в себя. Он упал на колени, опустив голову вниз, и краем глаза заметил в блике наручных часов все ту же скалящуюся рожу…Никогда не бейте зеркала.