Занесло

      — Что ты делаешь? — осоловело спрашивает Бай Чжу, застывая перед закрытыми дверьми их с Зандиком комнаты со стопкой книг в руках.       Паймон крутится рядом, нервно перекатывается с носков на пятки, прислоняется ухом к тёмной лакированной древесине и резко отскакивает от неожиданного вопроса. Серебряные волосы, собранные в косу, повторяют все движения тела элегантной волной, а тёмно-синие глаза с каким-то ужасом смотрят то на дверь, то на внезапного гостя.        — Всё в порядке? Где твоя подруга? — ещё раз спрашивает Бай Чжу, сдувая упавшую на лоб зелёную прядь.        Девушка одиноко мнётся у двери их спальни. Люмин, которая обычно не отлипает от соседки, рядом не видно, а у маленького белого лисёнка лицо бледное и губы трусятся. Мало ли что подумать можно — и померла, и потерялась, и обожглась очередным бешенным экспериментом Зандика. Лучше уточнить и заранее подготовить лопату или аптечку.        Внезапно за дверью что-то громко падает, потом слышится громкая ругань двух голосов — нечто про неуклюжего конченого ублюдка и истеричную параноидальную суку — а книжки с грохотом летят на пол. Бай Чжу почти в истерике безрезультатно дёргает позолоченную ручку, тёмные створки в проёме ходят ходуном от усилий, но ничего не происходит. Только шум затихает на несколько мгновений.        — Не откроется, — безнадёжно шепчет отскочившая ему за спину Паймон. — Замок заело.        — Они хоть не притащили туда какую-нибудь не совсем законную штуку из лаборатории Зандика? — осторожно спрашивает парень. Он искренне хочет верить в сохранность своих вещей. И растений на подоконнике.        — Нет. Мы просто пришли спросить о лабораторной, но Дотторе был не в духе. Выставил меня из комнаты, а Люмин начала упираться, — выражение лица Паймон становится кислым, как от лимона. Она гневно закусывает почти белую губу, и бледные щеки наливаются лёгким румянцем обиды. — Потом дверь захлопнулась. Ключа у нас нет, вахтерша ушла на какое-то там важное собрание. Вернётся либо поздно ночью, либо уже далеко под утро.        — Надеюсь, эти двое не поубивают там друг друга.        Паймон хихикает как-то истерично, несвойственно прикрывает рот узкой ладошкой с длинными белыми пальцами. Загадочно грустно, почти зло, щурит тёмные глаза, качает головой и элегантно, тоже для неё необычно, присаживается на корты.        Видимо, очень волнуется за подругу. Насколько знает Бай Чжу, у Паймон и Зандика отношения как-то не заладились с самого начала и эти двое вечно находились в каких-то негласных контрах, хотя прямых столкновений-драк-истерик за ними не наблюдалось. Люмин же в этой негласной войне выглядела «серой зоной», своеобразным буфером-разграничетелем между этими двумя, явно бешенными, людьми.        Знаете, ведь кто-то когда-то рассказал Бай Чжу, что видел как Паймон на практике в пустыне с лёгкостью раскрутила стража руин за ноги и отправила в дальний полёт с точностью профессионального спортсмена. И пусть другие громко смеялись с этого анекдота про сверхсильную блондинистую глисту, но зеленоволосый в эту сплетню верил. Здраво опасался.        — Надеятся на благоразумие в этой ситуации не стоит, — говорит она, начиная собирать разбросанные книги.        Бай Чжу, немного завороженный неземной красотой девушки — тонкие пальцы с мраморной кожей вот-вот сломаются из-за неспешного сгибания — встаёт на одно колено. Он протягивая руку к тому же фолианту, который собирается взять Паймон. Всё происходит почти как в тех клишированных слезливо-сахарных историях для сопливых малолеток. Не хватает только пары сантиметров до встречи пальцев, как...        Из закрытой комнаты раздаётся звук разбившегося горшка. Бай Чжу вскакивает, точно ошпаренный, кидается к двери, неистово барабаня по ней кулаками. Его цветы, его милые цветочки. О, ужас, там ведь ещё и академический проект по биологии!        — Мой ядовитый фаленопсис! — вопит парень. — Ублюдок, Зандик, если ты сломал Германа, то я сломаю тебе шею, а потом пущу твоё бренное тело на удобрения!        На тираду никто не отвечает. Бай Чжу со всей возможной злостью пинает уже знатно настрадавшуюся дверь и совершает самую большую ошибку в своей жизни — заглядывает в замочную скважину. К такому его не готовили. Он этой хуйни в принципе не должен был видеть. Отныне голый зад Зандика будет вечно преследовать его в кошмарах.        — Что там такое? — спрашивает у замершего статуей парня Паймон, ловко отодвигая его в сторону своим неестественно длинным и гибким телом. Ни о чём предупредить её шокированный Бай Чжу не успевает.        Блондинка верещит как резанная, отскакивает от двери, едва не падает на пол, перецепившись за стопку сложенных книг — парень вовремя хватает её тонкую руку.        Это-пиздец-это-пиздец-это-пиздец-это-пиз...        Из оцепенения зеленоволосого выводят томные приглушённые вздохи и прекратившая кричать о «вырвите мне глаза» Паймон. К хуям всё, к чертям биологический проект — психика дороже, сеансы психологов стоят бешенных деняк.        — Суки, не смейте осквернять мои простыни со змейками! — Бай Чжу в последний раз бьёт кулаком бедную дверь, почти снося ту с петель, и отпихивает ногой стопку древних книг в угол. Потом заберёт. — Узнаю — убью!        Он крепко держит нечеловечески холодные пальцы Паймон в своих руках, пока ведёт, хотя скорее просто тащит, девушку в библиотеку. Она упирается ногами, и каблуки белых сапог попадают в швы между плитками, заставляя её неосторожно спотыкаться, почти заваливая Бай Чжу вслед за ней. Полностью выходит из оцепенения Паймон где-то на половине пути и, активно жестикулируя свободной рукой, начинает гневную тираду.        — Да как она могла! — вопит блондинка, скаля зубы точно Лунный волк. — И с кем?! С ним, с этим чокнутым экспериментатором, вскрывающем людей. У Люмин ведь есть мозги, так какого чёрта? А! А-а-а! Это Зандик просто околдовал её. Опоил любовным зельем! Точно опоил!        — Зандик не вскрывает людей, — Бай Чжу вступился за друга с надеждой, что после тот поможет ему украсть ключи от алхимической лаборатории. — И не варит любовные зелья. Такое вообще можно изобрести?       — Ты не можешь знать наверняка! — ещё больше ерепенится девушка, сжимая ладонь и впиваясь острыми бледными ноготками в его смуглую кожу до кровавых полос. — Он злой, скрытный и вообще... Психопат! Да как Люмин в голову пришлось с ним?!.. С ним!        — Честно, говоришь так, будто ты влюблена в Люмин и просто ревнуешь её к Зандику, — безапелляционно заявляет девушке Бай Чжу, продолжая путь к библиотеке. Боль в руке он не ощущает, как и саму конечность.        — Нет! — выкрикивают ему из-за спины и парень поворачивает голову.        — А в кого тогда влюблена наша мисс Снежинка?        От громкого вопроса они гипсовыми истуканами замирают посреди коридора. И либо у Бай Чжу слуховые галюцинации от травы аранар, либо он действительно слышит тихое и неуверенное «ты». Ну, как слышит? Скорее читает по губам.        Переспрашивать что-то у красной, как помидор, Паймон, парень не решается, справедливо опасаясь отхватить по голове чем-нибудь тяжёлым. Хоть куском доспеха из ниши в стене. Потом разберётся.        А пока он ведёт молчаливую девушку в дальний конец библиотеки — всё же уточнить некоторые детали их маленького приключения.