Король вечеринки

      Пит ненавидел работать с «пиджаками» — их заискивающие улыбочки и обещания на него никогда не действовали. А еще их вечные уклончивые ответы, когда нет точного «да» или «нет», и приходиться гадать, чем в итоге все закончится.       В этот раз все закончилось, определенно, плохо, а иначе Пит бы не сидел в засаде с пустой обоймой, в разорванной рубахе и вымазанный в крови.       Вегас — гребанный мудак — заливал, что они вполне справятся вдвоем и вообще, это глупо выдвигаться всей армией, когда дело ломанного гроша не стоит. Чтобы Пит еще раз его послушал! Конечно, Вегас выбил из него согласие, когда особо жестко трахал, и у Пита просто не было сил соображать — он тупо был согласен на все.       Блядь, как же он ненавидел Вегаса в такие моменты!       Ему срочно нужно было раздобыть хоть какое-то оружие, потому что это здание с бесконечными этажами было напичкано охраной, и каждый из тех, кто попадался Питу — был машиной для убийства, не иначе. Он привык, что его особо не воспринимают всерьез из-за роста и некой субтильности, но это лишь играло ему на руку. Быстрые атаки, сбивавшие с ног тяжеловесных противников, помогали ему уворачиваться от ударов. И если в рукопашном бою Питу не было равных, то увернуться от пули не хватило бы ни скорости, ни навыков.       Пит выскочил из укрытия и уложил двоих, успев разжиться дубинкой, но у него все еще не было никакого огнестрельного оружия также, как и у трупов, что успели ему попасться по пути. Наверняка Вегас обчистил их, запасаясь арсеналом для будущих атак.       Скорость, энергия и агрессивность — обычно Вегас именно так описывал свой стиль, Пит бы ограничился всего одним словом — позерство.       Как же Вегас любил выебываться, аж зубы сводило от злости.       Пит сосчитал до двадцати семи — своего счастливого числа — и двинулся дальше.       Выносить противников по одному было проще некуда, а вот когда они нападали всем скопом — приходилось попотеть. Кто-то полоснул его мачете по бицепсу, и он чуть не пропустил удар, целившийся ему в лицо: отклонившись в последний момент, вырубил противника дубинкой, развернулся и с ноги ударил второго нападавшего. На него тут же кинулись оставшиеся двое.       Уебок с мачете значительно осложнял ситуацию, потому что целился прямо Питу в грудь, а он уже малость подустал.       Саданув первого локтем в солнечное сцепление, а потом мощным ударом по голове, Пит тут же отправил его в нокаут. Мачете резануло по груди, оставив кровавую полосу. Пит поморщился, выставив вперед дубинку. Парируя удар за ударом, он отступал назад, чуть не запинаясь о распластавшееся тело, но все еще сдерживая напор. Когда мачете снова чуть не столкнулось с его грудью, он перехватил нож за острый край, дернул противника на себя, а потом — выбил из его рук оружие. Тот опешил, и Питу этого хватило, чтобы ударить его по голове.       Оглядевшись по сторонам, он убедился, что больше никто не рвется его уделать, и побежал на следующий этаж.       Пит тяжело дышал, морщился от боли, остановился только для того, чтобы оторвать кусок от рубашки, перевязать рану на плече и поврежденную ладонь. По его подсчетам, следующий этаж должен быть последний. Оставалась только крыша.       У него все еще не было пистолета и Пит решил работать на опережение: застигнуть врасплох, в надежде оказаться быстрее пули.       Впрочем, в него не стреляли.       Когда он резко распахнул дверь, выставив дубинку вперед, никто даже не кинулся. Он быстро осмотрел территорию, медленно двинулся вперед, завернув за угол. Вот тогда-то кто-то и прыгнул ему на спину, обхватив голову в удушающем захвате.       Пит всю свою молодость провел в поединках на боях без правил — его не застанешь врасплох таким приемом. Он со всей силы оттолкнулся назад, пока не врезался в стену, услышав соответствующий хруст — позвоночник был сломан, хватка ослабла, и он сбросил с себя отяжелевшее тело. Краем глаза заметил движение сбоку, но также успел выхватить боковым зрением стул и сидящего на нем человека, неподвижного, со связанными сзади руками.       Вегас!       И если этот сукин сын был мертв, то Пит достанет его с того света и снова убьет, задушит собственными руками!       В голове что-то щелкнуло, словно в игре поменяли сложность со средней до самой максимальной — хардкорной. В Пите включился режим берсерка, и сколько бы ни было нападающих, он убивал каждого: сворачивал шеи, вгонял дубинку прямо в глаз, выбивал воздух точными ударами, а последнего — скинул прямо с крыши. Вокруг валялось шесть тел, не считая седьмого, которое распласталось внизу на асфальте.       Пит почувствовал дикую усталость, зато злость прошла, но лишь на мгновенье, потому что откуда-то сбоку раздался смешок. До боли знакомый.       Веревки валялись рядом, и Вегас потирал запястья, с ухмылкой разглядывая Пита. Его губы были окровавлены, один глаз заплыл, но ухмылка никуда не делась. Питу хотелось врезать ему со всей силы, стереть это нахальное выражение с лица, но он лишь смачно выругался.       — Ты ебанутый на всю голову, — тихо произнес он. — И я даже не знаю, почему я еще здесь.       — Зато ты охуенный, детка! — Вегас подошел к нему вальяжной походкой, остановившись буквально в двух шагах. — Обожаю, когда ты такой.       — Блядь, — снова выругался Пит. — Я думал — ты сдох! И чуть не сдох сам! А ты…       Но договорить он не успел, потому что Вегас тут же смял его губы в поцелуе. Во рту появился металлический привкус крови, и Пита затрясло от ярости. Он пытался вырваться, укусил Вегаса за нижнюю губу, которая и так уже кровоточила, но тот крепко держал его, сжимал в своих объятиях, продолжая проталкивать язык в рот. Было бесполезно ему противиться и уже совсем не хотелось бороться, поэтому Пит поддался напору, приоткрыл рот и позволил Вегасу целовать себя так, что сносило голову.       — Обожаю, когда ты приходишь в неистовство, — прошептал Вегас, — ты сразу меня так заводишь!       Он схватил руку Пита и положил себе на пах. Вегас не шутил — стояло у него колом, и Пит тихо простонал, когда тот о него потерся.       — Мы могли умереть… — он все еще пытался вразумить, но Вегас со всей силы дернул концы его рубашки, разрывая ее окончательно.       — Но ведь не умерли, — улыбнулся он, открыто и мило, так, что сердце Пита пропустило удар.       И почему этот ублюдок так на него действовал?       Еще минуту назад его хотелось прибить, а сейчас Пит мог думать только о его блядских губах, о его жарких ладонях и его члене, который было просто необходимо ощутить в себе. И Вегас прекрасно знал об этом, все еще улыбаясь, ловко расстегнул пуговицу на его штанах, дернул собачку вниз и стянул штаны вместе с боксерами. Член Пита дернулся от порыва холодного воздуха, и Вегас обхватил его рукой, сделал несколько дразнящих движений вверх-вниз, но тут же отпустил. Быстро расправился с застежкой на своих джинсах, но даже не удосужился их снять.       — Как ты хочешь? — спросил Вегас, сплевывая себе на ладонь. — Сегодня ты был королем вечеринки, так что я трахну тебя именно так, как ты захочешь.       Пит развернулся, уперся руками в стену и оттопырил задницу. Он обожал, когда Вегас его нагибал и брал сзади. В этом было что-то первобытное, что-то животное, совершенно безумное, прямо как и их отношения.       Вегас даже толком не подготовил его, провел пальцами, вымазанными в слюне, по промежности, обвел колечко тугих мышц, и сразу протолкнул оба. Пит поморщился от острой вспышки боли, принимая их.       Они трахались ночью, так что Пит был уже растянут, но все равно вскрикнул, когда Вегас зашел в него одним резким толчком.       — Блядь, блядь, блядь… — выдохнул Пит, и Вегас замер, позволяя ему привыкнуть.       — Столько времени прошло, а ты все еще такой же узкий. Как в первый раз, — Вегас оставил мокрый поцелуй у него на шее. — Обожаю тебя.       — Заткнись, — крикнул Пит, и Вегас рассмеялся.       Он двигался размашистыми толчками, почти полностью выходил, а потом засаживал на всю длину. Пит орал: слезы текли из глаз, но если бы Вегас остановился, он бы его пристрелил. Кажется, у него снова открылась рана на груди: порез щипало из-за пота, стекающего вниз. Пит тяжело дышал, прогибаясь в спине еще сильнее. Он сам подмахивал бедрами навстречу, помогая найти Вегасу лучший угол проникновения. И вот тот наконец-то задел тот самый комок нервов. Пит взвизгнул и сжал Вегаса в себе.       — Как же в тебе охуенно, — прошептал Вегас, — я уже близко.       Пит и сам был на грани, но он хотел, чтобы оргазм накрыл их одновременно. Ему не нужно было произносить это вслух, потому что ладонь Вегаса уже обхватила его член, и тот принялся дрочить в такт своих толчков.       У Пита в глазах темнело от боли, граничащей с удовольствием. Все его тело ныло от ран и побоев, но Вегас, каждый раз ударяя по простате, заставлял воспарить его к небесам, как бы пошло это не звучало. Он двигался все быстрее и быстрее, рваными толчками. Пит знал, что тот уже был готов вот-вот кончить, поэтому обхватил его руку, задвигал так, как нравилось ему. Почувствовав, как горячая сперма заполняет его тело, он кончил сам, громко простонав. Вегас толкнулся в него последний раз, продлевая оргазм и вышел, тут же обхватив его поперек живота.       Пит с трудом стоял на ногах, откинувшись спиной на грудь Вегаса, громко рассмеялся.       — Ебать, — сквозь смех произнес он. — Ты и в правду сумасшедший.       — Но тебе это нравится, — Вегас осторожно развернул его к себе и, обхватив лицо руками, нежно поцеловал.       — Я мало того, что весь в крови, так еще и в сперме, — Пит обернул руки вокруг него, вцепившись в рубашку. — Ненавижу тебя.       — Неправда, — Вегас снова его поцеловал, так мягко, что Пит чуть не взвыл. — Ты любишь меня.       — Люблю, — согласился он, — но это не отменяет того факта, что ты сумасшедший.       — Если только от тебя, — Вегас ухмыльнулся. — Поехали домой. Я тебя вымою, а потом снова трахну.       — Или я тебя, — на этот раз ухмыльнулся Пит.       Вегас на него лукаво посмотрел, но не сказал «нет».       Пит все еще был король вечеринки.