***
Чёрная карета лихорадочно покачивалась, под напором камней и неровностей. За прозрачными окнами конного экипажа простирались зеленеющие поля и равнины. Мона скучающе смотрела на эту завораживающую картину, упокоив голову на раскрытой ладони. Эмили перечитывала очередной меланхоличный роман, лишь изредка зевая и прикрывая рот рукой. Её глаза медленно перетекали от строчки к строчке, раскрывая перед собой образы книжных героев. Мама девушки была занята газетой с последними новостями. — Долго нам ещё ехать? — Уставшим тоном произнесла брюнетка. — Прекращай притворяться глупой, юная леди. — Строго произнесла женщина, поправляя очки. — Мне ужасно жарко, а мы словно стоим на месте! — Возмущалась Мона. — Тебе девятнадцать, а ведёшь себя как маленький капризный ребёнок, не получивший игрушку! — Мисс Мегистус покачала головой. — К слову, мы вскоре приедем. Через полчаса утекающего времени на горизонте показалось знакомое здание. Хвойные кустарники можжевельника медленно и плавно покачивались из стороны в сторону. Экипаж остановился и лакей поспешил открыть дверцу, протягивая даме руку. Мона вышла последней, пропустив компаньонку вперёд. Девушка вдохнула грудью побольше воздуха, пропитанного свежестью и жаром. Брюнетка сконцентрировала своё внимание на лошади, топтавшей пыль своим копытом. Грива кремового оттенка струилась на солнце, отдаваясь золотом. Из гипноза Мону вывел лёгкий хлопок по плечу от Эмили. Девушка на это лишь нервно рассмеялась и прошла вперёд. Возле дверей стояла женщина с пепельно-фиолетовыми волосами в лёгком белом платье из муслина. Рядом с ней стоял юноша, смотревший куда-то вдаль своим пустым стеклянным взглядом. — Просто будь леди. — Над ухом послышался ледяной голос матери, от чего по телу пробежал электрический ток. Девушка медленно кивает, пытаясь сдерживать слёзы. От чего ей хотелось плакать? От страха или от безисходности? — Мы так рады вас видеть! —Послышался восторженный голос женщины. — Что Вы, для нас – это честь, Мисс Райдэн. — Госпожа натянула подлинную улыбку и наклонила голову в знак приветствия. Юноша слева сделал тоже самое, а после вернул маску безразличия. — Здравствуйте. — Скромно сказала Мона, не отрывая взгляда от молодого человека. — Прошу, проходите. — Мисс Райдэн развела руками в пригласительном жесте, а после вошла внутрь дома. Все медленно проследовали за ней, громко стуча обувью. Внутри поместье казалось ещё более мрачным. Интерьер был расставлен словно по линеечке, казалось, что весь этот дом был создан чересчур идеализированно и приторно. Мона осматривала особняк словно в первый раз, совершенно позабыв про чаепитие, которое было основной целью визита гостей. Эмили ухватила девушку за руку, провожая в столовую. Садясь за круглый столик, покрытый кружевной скатертью, Мона вспомнила слова из книги про общий этикет. Чай и беседа близки по духу. Они созданы друг для друга и с далёких и тёмных времен сплелись словно верные друзья. Юная леди прекрасно понимала, что в эти слова был изложен очевидный смысл, но беседа с этой компанией приравнивалась к фантастическому рассказу. Девушка боялась сболтнуть лишнего, начать перебивать или, напротив, начать заикаться посреди разговора. Фарфоровые чашки блестели под лучами дневного солнца. Кубик сахара медленно таял в горячем чае, рассыпаясь на сотни крупинок. — Куникудзуши, всё в порядке? — Мисс Райдэн обеспокоено оглядела своего сына, склонившего голову. — Всё хорошо. — Тихо ответил юноша. Мона подняла глаза, пытаясь разглядеть на его лице хоть какие-то эмоции, что оказалось безуспешной затеей. Девушка рассматривала его аккуратные черты лица, густые сливовые волосы. Она пыталась найти помарку в его внешности, что-то к чему можно придраться. Он бы мог стать идеальным компонентом для её очередного портрета. Мона уже начала представлять его с букетиком сирени в руках и с мягкой улыбкой на губах, было бы прекрасно. Девушка так и не притронулась к сэндвичам. Дамы вели непринуждённую беседу о последних тенденциях в моде, порой тихо посмеиваясь и жестикулируя руками. — Дорогая Мисс Райдэн, завтра к нам приходят несколько друзей, чтобы вместе выпить чаю. Не присоединитесь ли и вы к нам? Надеемся, вы не лишите нас этого удовольствия. — Женщина улыбнулась, сложив руки на коленях. — Благодарю, мы с удовольствием прийдём. Спасибо за приглашение. — Мягко ответила дама, поднося к губам кружку. — К слову, дети, вы совсем не поддерживали беседу вместе с нами. — Женщина улыбнулась. По телу Моны мгновенно пробежала дрожь. Все темы для разговора вылетели из головы. Можно было спокойно начинать паниковать. — Матушка, это было бы крайне неуместно, мы вдвоём просто начали бы вас перебивать. — Спокойным голосом ответил юноша. — К тому же, иногда молчание может быть громче сопрано. Девушка сильно задумалась над этой фразой. Иногда слова Куникудзуши превращались в философию, которую невозможно было прочитать, как открытую книгу. Её это не пугало, а даже наоборот, притягивало. Спустя время гости начали расходиться. Растревоженная и взволнованная до глубины души, Мона пересекла сад и спустилась по ступенькам. Солнце неприятно и резко било по глазам. Девушка уже представляла себе, как матушка будет яростно кричать на неё. Конечно, юноша сильно смягчил её падение в грязь лицом, но Мону это нисколько не утешало. — Большое спасибо за тёплый приём! — Крикнула девушка, очнувшись от навязчивых мыслей.***
Мона не могла уснуть уже битых два часа. По приезду мать вывалила на дочь всю свою ненависть, сопроводив ударом по лицу. — Почему ты постоянно позоришь меня? — Что ты о себе возомнила? Девушке было искренне наплевать на все колкие фразочки в собственную сторону. Брюнетка легонько коснулась рукой ушибленного места, продолжая прокручивать в голове все моменты уходящего дня. Точно! Портрет. Мона резко встала и подошла к столу, взяв в руки карандаш и попавшийся под руку лист бумаги. За долгое время знакомства она должна была идеально запомнить его черты лица. Девушка сделала быстрый набросок, но сразу же зачеркнула. Нет, так не пойдёт. Брюнетка смяла бумажку в неровный комок и откинула в сторону. Ей нужно видеть его. Хотя, он точно не согласится позировать. Как же глупо она себя ведёт. С вялым безразличием, наклонив голову к окошку, Мона рассматривала покачивающееся на ночном ветру листья деревьев, пока глаза не сомкнулись. Девушка совсем потеряла счёты с реальностью. Утро встретило брюнетку прохладным дождём, который монотонно ударялся о стекло. Мона приподнялась, разминая затёкшие запястья. Из коридора доносились суетливые и беспокойные разговоры служанок. — Это просто возмутительно! К чему пошёл дождь? — Восклицала Гвинет. Девушка закатила глаза, поправляя складки на одежде. Эта женщина являлась экономкой в поместье. Гвинет всегда была слишком уж порядколюбивой и душной. У нее хранились ключи от кладовых, она контролировала работу горничных и кухарки, вела записи и бюджет по содержанию дома, заказывала еду и другие материалы. По большому счету, она вела практическую часть хозяйства. Мона застегнула пуговицы на бирюзовом платье. Специально звать камеристку совершенно не хотелось. Не было желания контактировать с кем-то, кроме Эмили. Девушка выпрямила осанку и вышла в коридор, прислушиваясь к звукам вокруг. Гвинет как обычно кричала на кухарку и её помощниц. Не так тарелку поставили? — Пролетело в мыслях у Моны. — Доброе утро. — Тихо сказала девушка. — Доброе утро, Мэм. — Робко, словно хорошо заученный детский стишок, проговорил весь состав служанок. Брюнетка тяжело вздохнула, направляясь к столу. Мона вновь углубилась в раздумья о собственном женихе. Девушка знала его с ранних лет и только сейчас осознала, что не поняла в нём ничего. Он хорошо разбирался в музыке, умел прекрасно играть на рояле, в отличии от Моны, которую данное направление в искусстве не привлекало от слова совсем. Матушка хотела, чтобы её дочь играла на скрипке и умела петь чисто, как соловей, но её желаниям не суждено было сбыться. Сводить двух совершенно разных людей с противоположными судьбами, ну что за абсурд. Возможно, юноша настолько закрыт именно по этой причине. Виновата девушка, но в первую очередь — её мать. И вправду, она была бы просто ужасной невестой, не то что женой. — Доброе утро, Мисс. — Вежливо поздоровалась Эмили. Она села напротив, аккуратно отодвигая деревянный стул. — Доброе, Эмили. — Поникшим голосом ответила Мона. — Слуги что-то сегодня суетятся. — Сегодня же приём гостей, не забыли? — Девушка мягко улыбнулась. — Точно, совсем из головы вылетело. — Мегистус пожала плечами. — Я так хочу нарисовать сына Мисс Райдэн, но он может неудачно отреагировать. — В каком смысле, Мисс? — Эмили удивлённо приподняла брови. — Женщина-художница. Будет ненавидеть меня ещё больше. — Девушка неловко рассмеялась и продолжила пить чай. — Всё ясно, а с чего Вы взяли, что он Вас ненавидит? — Заинтересованным тоном спросила шатенка. — Его заставили жениться на мне. Буквально. — Вы же в этом не виноваты, Мисс. И потом, у Вас к нему интерес? — От такого заявления Мона поперхнулась чаем. — Не говори глупостей, просто… Он очень подходит под тематику картины, вот и всё. — В таком случае Вам стоит попросить его попозировать. Я бы ни за что не отказалась. — Потому что ты являешься моей основной моделью, Эмили. — Девушка тепло рассмеялась, проводя указательным пальцем по фарфоровой ручке чашки. — У Вас замечательные портреты и я никогда не устану это повторять! — Шатенка восхищённо развела руками. — Как я понимаю, юноша очень воспитанный. Не думаю, что он будет выступать против, Мисс. — Я подумаю над твоими словами. — Я пойду успокою Гвинет, а то совсем уже разошлась. — Озадаченно протянула Эмили, выходя из-за стола и быстрым шагом направляясь на кухню. Мона, пренебрегая всеми правилами этикета сложила локти на столе, лбом уперевшись в ладони. Гости прийдут только к вечеру. Бесполезно было ждать, пока матушка выйдет и начнёт вещать о своём житие-бытие. А живёт она так: Сплошные знакомые, бренди, свечи до полудня. Всё ездит по особнякам, спокойно и покорно выслушивая богохульствующих бушующих хозяев и во всю наслаждается жизнью, не думая о несчастливых браках! Девушка сильно злилась на неё. Время текло изнурительно медленно. Мона сидела в гостиной с книжкой в руках, слушая голоса неугомонных горничных, деваться было некуда. Развлечения получше брюнетка себе не нашла. Днём Эмили заперлась с ещё одной служанкой в комнате, и они вдвоём стали превращать Мону в прекрасную леди. Они аккуратно уложили ей волосы, нанесли на шею и руки душистую пудру, накрасили бальзамом губы, чтобы они стали выразительнее. Компаньонка добавила бы ещё румян, если бы девушка не начала протестовать. Они одели на неё тёмно-синее платье, в котором было так тесно, что Мона едва могла в нём вздохнуть. На тонких пальцах блестели филигранные колечки. Эмили оглядела её с удовлетворением маленькой девочки, только что нарядившей свою любимую куклу. Девушка благополучно вплыла в зал, где собрались несколько ранних гостей. Она очень скоро обнаружила, что в подобной одежде есть некое очарование, привлекающее определённый тип людей, обеспечивающее их уважение. Пара юных леди, которые прежде не обращали на неё внимания, вдруг стали с ней ласковы, и Мона даже смогла завязать с ними небольшой непринуждённый диалог. Девушка чувствовала себя довольно сносно, несмотря на то, что от тесного платья у неё ужасно болели бока и шлейф всё время путался под ногами. Она умолкла и смутилась, увидев Куникудзуши. Он смотрел на неё с нескрываемым удивлением, вежливо поклонился и собирался идти, но Мона вовремя схватила юношу за руку. — Я рада, что ты пришёл. — Девушка медленно подняла на него глаза. На его лице застыло смятение в перемешку с горечью. — Это… Очень приятно слышать, Мона. — Совсем тихо сказал молодой человек, прикрыв веки. — Ты позволишь мне нарисовать себя? — Мона сглотнула, понимая, что вставила это предложение совсем не в тему. — Что? — Непонимающе произнёс юноша. У девушки невольно задрожали руки. Этого она и боялась. — Позволь мне написать твой портрет. — Протараторила брюнетка, сжимая его запястье ещё сильнее. — С радостью, Мона. Какой платы это стоит? — Тепло ответил Куникудзуши, легко улыбнувшись. — Плата – это твоё присутствие. Спасибо. — Девушка яро пыталась скрыть наступившую радость. — Я могу зафиксировать твои черты лица? Сегодня. — Как тебе угодно.***
— Твоя матушка никогда не хвасталась, что её дочь прекрасно рисует? — С ноткой печали в голосе спросил юноша. — Не то чтобы прекрасно. — Задумчиво проговорила Мона, ведя грифелем по холсту и лишь изредка оглядываясь в сторону мальчишки. — Она не заявляет об этом прилюдно, думает, что её засмеют. — Хмыкнула девушка. — По этим наброскам ты видишь, как я примерно представляла юношу. Поза совпадает, но лицо и фигура меняются – я всё время пребывала в поиске. — Отвлекаясь от темы, размышляла брюнетка. Карандаш размашисто летел по белому полю, оставляя за собой сероватые линии. — Прости, но твоя мама совершенно не права. Твои картины невероятны… — Восхищённо произнёс Куникудзуши. — Спасибо… — Смущённо пробормотала Мона. — Я закончила. — Можно взглянуть? —Пожалуйста, сделай одолжение. —Очень красиво. —Поначалу самое главное – набросать и зафиксировать движение. Теперь я спокойно смогу работать дальше. Тёмная мансарда располагала к себе вечерним ароматом роз. Замирая от восторга, девушка остановилась на пороге. Алый закат усеял последними отблесками комнату, даря прощальные красноватые лучи. Молодые люди молча спустились вниз, притормозив возле прохода в столовую. Юноша резко остановился, подойдя ближе к брюнетке и оставил лёгкий и нежный поцелуй на девичьей щеке, а после удалился с милой улыбкой на лице. Мона вспыхнула розоватым оттенком. Она прикоснулась к горящей щеке и ошарашено пыталась переварить произошедшее.***
Завтракать с мамой девушка благополучно отказалась и при первых же лучах солнца выбралась на свежий воздух — недвижный, чистый и знойный. Эмили окликнула Мону, когда та дошла до конца сада, и вежливо предложила быть провожатой по вересковой пустоши. По одной стороне дороги девушка заметила чету ярких цветов, над которой активно летали шмели, успевая подраться за сладкий нектар. Дамы почти не разговаривали, да и диалог не особо тянулся. На плече висела кожаная сумка, гремевшая из-за большого количества принадлежностей для рисования. Брюнетка резко остановилась, внимательно разглядывая чистое поле, усланное нежным и мягким покровом травы. Тёмные волосы развевались на лёгком ветру, а по глазам било яркое солнце, из-за чего невольно приходилось зажмуриваться. — Остановимся здесь, Мэм? — Чётко произнесла компаньонка, повернув голову налево. — Думаю, что да. — Тихо и вдумчиво ответила Мона, поставив сумку на пыльную землю. — Так, Вам всё-таки удалось уговорить его попозировать, Мэм? — С интересом спросила шатенка, наблюдая за действиями девушки. — Да, я даже могу сказать, что всё прошло идеально. — Сказала брюнетка немного поникшим голосом. — Но я чувствую себя странно. — Почему, Мэм? — Непонимающе сказала Эмили, хлопая карими глазами. — Он поцеловал меня. — Ответила Мона, широко распахнув глаза. Компаньонка удивлённо посмотрела на девушку, а после звонко рассмеялась. — Что же в этом такого, Мэм? — На лице у шатенки появилась кокетливая улыбка. — Это было слишком неожиданно. И потом… Эмили, если бы тебя поцеловал юноша, что бы ты подумала? — Произнесла брюнетка, разглядывая небольшой квадратный холст. — Ну, например, то, что я ему не безразлична. — Пожала плечами девушка. — Неужели, ты думаешь… — Ошарашенно проговорила Мона. — Именно так. Я думаю, что между вами всё же что-то есть. — На лице у Эмили появилась добрая ухмылка. — Может, взаимная симпатия? — Я ещё не определилась. — С обиженной интонацией молвила девушка, пытаясь сделать набросок местности. — Не переживайте, у Вас будет достаточно времени на это. — С облегчением произнесла Эмили. — Когда прийдём, нужно будет попросить кухарку сделать овсянку. Я очень голодна. — Почему Вы отказались завтракать, Мэм? — Не хочу радовать эту женщину своим присутствием. — Со вздохом сказала Мона, подняв палец вверх. — Нужно было взять стул, Мэм. — Отходя от темы, сказала компаньонка. — Я вполне могу рисовать стоя. — Гордо ответила девушка. Когда дамы вернулись в поместье, ключница с парой прислуг бросились к ним навстречу, восклицая, что уж не могут быть спокойны, если госпожа пропустила завтрак. Девушка попросила их успокоиться, изъявив своё предпочтение к еде. Брюнетка надела лёгкое летнее платье, и немного походив по комнате вернулась в столовую. Эмили вскоре пришла, принеся с собой дымящуюся тарелку с кашей. — Как ты думаешь, Эмили, мне стоит поговорить с ним об этом? — Сказала Мона, подув на ложку с овсянкой. — Вам многое предстоит обсудить, Мэм. Всё с самого начала. — компаньонка улыбнулась, поднося к губам чашку чая. — Ты права, только вот в голову ничего не приходит. — Озадаченно произнесла девушка, запустив одну руку в свои волосы. — Я просто… Просто хочу поговорить с ним одна. Без мамы, без лишних ушей, понимаешь? — Конечно, Мэм. Но что Вам мешает? — Матушка. С ней невозможно договориться, да и в душе она настоящий монстр. — Не стоит преувеличивать, Мэм. В ней же тоже есть доля человечности. — Я уже сомневаюсь в этом, честно. Сколько бы я не пыталась разглядеть в ней хоть что-то хорошее, это не помогает. — Просто выйдите с ним под предлогом: «Мы пошли полюбоваться садом.» Всё намного проще, чем Вы думаете. Если что, я готова помочь. — Заключила Эмили, поставив кружку на блюдце.***
— Что тебя тревожит, Мона? — Спрашивал он, когда мы вместе прогуливались по террасе. — У тебя такой убитый вид… — Жизнь начинает казаться руинами, — вздохнула девушка. — Как паутинка, в которой начинаешь путаться всё больше, с каждым новым движением. — Жизнь – течёт, и в ней нельзя не запутаться. — Задумчиво рассуждал юноша, поглаживая ладонью лепестки чайных роз. — Разве этот день не прекрасен? — Брюнетка медленно обвела взглядом округу и безмятежно пожала плечами. — Я закончила ту картину. — Тихо произнесла Мона, опустив взгляд на каменную плитку. — Когда мы увидимся вновь? — Когда тебе будет угодно. — С тем же незримым спокойствием отвечал Куникудзуши. — Сможем встретиться в той самой пустоши? Когда-то мы прогуливались там, будучи детьми. — Вполне. Девушка кинула взгляд на золотое кольцо, аккуратно красовавшееся на безымянном пальце. — Разве ты любишь меня? — Юноша резко обернулся и после короткого зрительного контакта звонко рассмеялся. Мона посмотрела на него, словно на душевнобольного. Он подошёл и крепко обвил руку девушки. От его дыхания начинало веять странным пламенем. — Что ты со мной делаешь? Боже… — С трепетом в голосе произнесла Мона. Тот не обратил никакого внимания на смущение брюнетки, и осторожно коснулся губ девушки своими. Она вздрогнула, но не отстранилась. — Либо ты меня презираешь, — Задумчиво проговорила Мона. — Либо… — Он резко прервал её, касаясь ладонями аккуратных плеч. —Люблю. — Юноша посмотрел на неё с нежностью в глазах, а после притянул к себе, обвивая руки вокруг талии. — Я, получается, тоже? — С осторожностью в голосе произнесла девушка. — Такое странное чувство…***
Сад позади трёхэтажного дома полон гостей, толпившихся вместе, разливая белое вино по бокалам. Эмили общалась с шафером, обсуждая с ним что-то весомое. Надев свадебное платье и взглянув в зеркало, Мона не узнала в отражении себя. Воздушные оборки на наряде и диадема на голове, всё это так непривычно. Тёмные локоны спадали на оголённые плечи. — Прямо прекрасная принцесса. — Куникудзуши улыбнулся, обводя невесту взглядом. Витые запонки поблёскивали на манжетах рубашки. — Скажешь ещё. — Девушка смущённо отвернулась, махнув рукой. — Скажу. — Юноша аккуратно развернул её за подбородок, легко поцеловав в щёку. Она улыбается, озаряясь ярким светом. Сердце в груди толи собиралось остановиться, раз за разом пропуская удары, толи билось с бешеной скоростью. Сегодня впервые за долгое время они были действительно счастливы.