Перо

В комнате царит мрак, прохладно и до жути одиноко. Ночь. Сэм лежит на спине, не спит. Хочется, но он знает, что если уснёт, то вновь ничего не увидит. Ничего не запомнит. Ему давно ничего не снится, пустая картинка, только темнота и тишина. Взгляд устремлён к потолку, вокруг ни звука, только собственное дыхание. Почему так тяжело на душе? Отчасти из-за всепоглощающих воспоминаний, что приходили как всегда, именно ночью. Дин спит в своей комнате, в бункере никого кроме них двоих. Глаза слипаются, но погружаться в забытьи не позволяют мысли. Он помнил всех, как будто всё это было вчера. Скольких они уже потеряли? В памяти появился смутный образ, тот час принявший очертания знакомого архангела, погибшего ради них. На светлом лице сияла запомнившаяся привычная ухмылка. Так хотелось бы увидеть её снова. Младший Винчестер вздохнул, поворачиваясь на бок. На часах давно за полночь, и потребность организма берёт своё, он медленно погружается в Царство Морфея, не в силах более этому противиться. Размышления становятся сбивчивые, словно бы расплываются. Он засыпает. — Эй, Сэм. – … — Сэм. Слышится шорох крыльев, но голос принадлежит не Касу. Знакомый голос, тот, чей хотелось бы услышать, но это невозможно. Парень приоткрывает глаза: он всё так же лежит на своей кровати, в своей комнате, но всё выглядит размыто и нечётко. Рядом виднеется силуэт, но лица не различить. Постепенно приходит осознание, Сэм понимает, кто перед ним, понимает, чей слышал голос. Звучит нерешительный ответ: — Гавриил?.. — Да, Сэм. Это я. — Но…ты же… — Можешь не говорить, я сам знаю. Архангел разводит руками по сторонам, после чего добавляет: — Это сон, Сэм. Меня здесь нет, но ты хочешь меня видеть. Винчестер не может оторвать блестящих глаз, ощущая подступающий к горлу ком и нахлынувший груз где-то в груди. Груз вины, тоски, сожалений. Он скучал, но реальность жестока, он не хочет о ней слышать, только не сейчас, когда Гавриил стоит здесь, рядом, как настоящий, совсем живой, почти реальный. Только почти. Парень жмурится, пряча лицо в подушку. — Не плачь, Сэмми. Силуэт склоняется к кровати, Винчестер хочет подняться, но не в силах пошевелиться, прикованный к постели невидимыми силами. Слышно собственное сбившееся дыхание. Чужая ладонь опускается на плечо, так осторожно, легко, можно даже сказать невесомо, но он чувствует тепло. Оно разливается по всему телу, словно объятия изнутри. Уголки его губ дрожат, он не может молчать, продолжает говорить, ведь другой возможности не будет, пускай это всего навсего картинка его подсознания. — Ты мог выжить, мог вернуться с нами, ты бы успел. — Тшш… Чужой мягкий голос останавливает. Рука скользит к предплечью, тепло ощущается сильнее, расслабляет всё тело, от чего говорить становится невозможно. Кажется, он снова засыпает. Как хочется пообщаться, поделиться всем, чем только можно, но не выходит, никак, сколько бы он ни старался. На пару мгновений зрение становится чётче, он видит каждую мелочь, видит чужое лицо, глаза, и ту самую ухмылку. Архангел чуть щурится в ответ, после чего Сэма накрывает темнота, он забывается. Сэм просыпается сам, будильник молчит, хотя он его не выключал. Младший Винчестер зевает, моргает пару раз, приподнимается на локтях. Он чувствует себя… Хорошо. Да, хорошо. Так спокойно и приятно. Будто внутренняя тревога в нём утихла и испарилась. Взглядом он окидывает свою комнату, не замечает ничего необычного, садится на кровати, рукой убирает с лица растрёпанные волосы. Смотрит вниз.

На ногах лежит перо. Золотое перо.