Послушаем Земфиру вместе?

      Так ли страшна обыденность? Рутина? Шикамару всегда задавался этим вопросом с самого детства. Он не видел в ней ничего ужасающего, в их семье наличие рутины всегда было знаком, что все хорошо. Излишне раздражительная или громкая мать – что-то грядет. Если отец не устраивает каждую субботу разговор о женщинах и мужчинах, то бури точно не миновать.       Стабильность – не равно отсутствие развития. Это лишь означает, что у родителей достаточно времени и на быт, и на себя, и на сына. Довольно странную истину открыл для себя Нара младший в свои далекие 10 лет.       В свои 23 он трепетно сохранял рутину в своем дне: учеба, работа, звонок родителям в 9. Между этими тремя пунктами всегда было место для чего-то нового, но оно почему-то никогда не происходило.       Очередная пятница. Все иногородние студенты спешат домой. Шикамару пытается успеть на работу.       – Имеет ли это все вообще смысл? Какой же гемор… – вздыхает студент с ощущением беспомощности.       Улица тянется по холму. Люди изо всех сил стараются не упасть, демонстрируя спящему зимнему городу все свои навыки поддержания равновесия и прямохождения, которым их так кстати наделила природа. Высшая ступень эволюции, а делать зимнюю обувь так и не научились. Ну, или вовремя очищать тротуары для начала…       Тише едешь – дальше будешь. Это настоящий девиз Нара.       Включив в наушниках Земфиру, юноша двинулся по холму в сторону кофейни.       «…если ты будешь со мною жить,       Я попробую бросить пить,       Однозначно брошу курить…»       – Может, и я когда-нибудь брошу курить ради кого-то, – хмыкнул Шикамару и громко шлепнулся перед открытыми дверями кофейни.       – Слушай, это самое фееричное появление на работе в моей жизни, но было бы лучше, если бы ко мне так подкатывали молоденькие мужчины, – у входа появилась женщина средних лет, на золотом бейдже крупными буквами выгравировано «Владелец Цунаде»       – Извините, не совсем люблю сухофрукты…– прошептал Нара, боясь за свою годовую зарплату. Бояться стоило.       – Месяц без выходных и без премий.       – Да-да, прошу прощения, самая великая женщина на планете Земля, которая соизволила принять меня на работу, такого невзрачного и неспособного сопляка, – сложив руки на груди в молитве, быстро прошмыгнул в подсобку.       Казалось, день завершится мало того, что с больной попой, так и еще урезанной зарплатой. Но Вселенная решила немного скрасить рутину Шикамару и добавить немного… перца?..       В перерывах между заказами теперь уже бедный студент рисовал табличку «осторожно скользко». На рабочем столе был полнейший беспорядок, за который Цунаде-сама бы лишила зарплаты на еще один месяц. Эдакая творческая усталая эстетика, как показалось самому Наре на тот момент. Несколько засохших черных маркеров, полуживой зеленый, и еще парочка пишущих, но их цвета не подходят для таких важных объявлений. Тысячу раз перечитанное «Преступление и наказание» Достоевского с заломанным корешком, которым можно было бы убивать книжных блогеров. Затасканная сумка-мессенджер со значками каких-то мемных котов, из которой вываливались тетради по вышмату, под столом.       – Хотя, почему я об этом парюсь, все равно премии лишили… Напишу розовым, еще цветочков нарисую…       Выбрав среди всего беспорядка злочастный розовый маркер, бариста принялся за кропотливую работу, параллельно делая каждому второму посетителю латте на миндальном с ореховым или карамельным сиропом.       –Боже правый, мама совершенно неправильно меня развивала, нужно было отдать меня в художку, может, я затмил бы своими работами Ван Гога в будущем.       Шикамару на полном серьезе восхищался этой надписью на ксероксной бумаге. Розовые буквы словно танцевали танго на этом листке. Кто-то мог бы подумать, что там просто нарисованы фламинго для настроения. Тянуть было нельзя, все больше и больше невнимательных, как и он сам, посетителей падали у входа. А табличка хотя бы немного могла снять ответственность с заведения в случае чего-то масштабного.       «Какой-то сегодня день подозрительно тихий, не грядет ли что-нибудь. Нужно перестать думать о неприятностях, накаркаю, потом разгребать опять мне» – эти мысли были вполне обыденны для студента физфака. Суеверный и одновременно скептичный до боли. Этот человек ведет дневник, верит в исполнение желаний и прочую ересь, а потом с пеной у рта доказывает, что мы живем в матрице на парах. Земфира в почти разряженном наушнике гласила: «…ожиданье – самый скучный повод…»       Казалось, запах кофе пропитал Шикамару до самых костей и не вымывался из одежды. Поэтому довольно трудно было прочувствовать что-то новое вокруг. Даже в уличном воздухе слышались нотки разъедавшего желудок напитка. Нара не любил кофе, он не хотел быть взрослым, он любил какао со взбитыми сливками в свои 23. После кропотливой работы над табличкой, юноша спешил повесить ее, но клиенты продолжали приходить потоком и падать, но все они так старались опустить этот неловкий момент и просто молчали о том, о чем не стоило. Выждав свободную от заказов минуту, он все же смог вырваться на улицу и старательно закрепить свое творчество скотчем.       На подходе был новый посетитель. Девушка была настроена убить любого, кто покажется на ее пути. Как раз там и стоял Шикамару, который от холода зевал с каждым разом все сильнее и все время прокручивал серьгу в ухе.       – Ебучие дорожники, дороги не убирают. Нахуя такие города большие строить, не пройти, не проехать. Чтобы я – Темари – свой час перерыва тратила на путь в нормальную кофейню, а в итоге до нее хуй доберешься?? Погода несчастная, то снегопад, то холода, то потепление. Ебала я эту зиму. Эй, Шикамару, ты уже тут работаешь год, не мог соли посыпать????       Нара не совсем понял, когда успел перейти на ты с клиенткой, которая заходила пару раз в неделю и покупала какао с взбитыми сливками, за это он ее без сомнения уважал.       – Аккуратнее, упадете же, – прерывая зевок, протянул Шикамару. – Может, вам по…       Помощь пришлась бы кстати, но была уже не нужна. Абсурдная до боли ситуация, но стало почему-то смешно, что парень расхохотался на всю улицу. Стеснительные прохожие оглядывались, осуждая.       – Зачем спрашивать, мог бы просто помочь. Особенно в таких обстоятельствах… Смеяться хоть для приличия перестань, иначе я тоже начну, а ситуация позволяет только плакать – Темари все еще сидела на льду, боясь подняться. Шарф, наспех накинутый на голову, медленно опускался на плечи, открывая уши, на которых красовались самодельные веера. Как было известно Шикамару, она работала в мастерской рукоделия неподалеку и вела курсы для детей. Почему-то этот образ совершенно не сходился с образом матершинницы в голове суеверного скептика, но одновременно казалось, что это вполне естественно и крайне колоритно.       Где-то в глубине души в Нара жил джентльмен, поэтому он все же протянул руку разгневанной клиентке. Несмотря на холод, руки были горячими.       «Боже, сколько энергии в этой женщине».       – Вам бы тут на ступенях посидеть, как раз все разморозите, – Шикамару ляпнул не подумав и ждал реакции.       – Ну да, мне же больше нехуй делать. А тебе видимо действительно нечем было заняться на работе, раз нашлось время нарисовать это убогое объявление. Закажите уж нормальную табличку, каждый божий год одно и то же.       – Ну извини…те… Я же не каллиграфист. Главное, что есть.       – Взамен на бесплатное какао в течение недели я сделаю вам табличку своими собственными золотыми ручками. И даже могу другие таблички под единый стиль подогнать, – в зеленых глазах загорелся огонек непонятной надежды.       – Это все к Цунаде-сама, у нее теперь явно денег больше, раз зарплату мне урезала, – лишь повел плечами Шикамару. – Как обычно?       Темари кивнула.       Кофейня стремительно пустела. Перерыв во многих офисах неподалеку заканчивался. Девушка же никуда не спешила, ведь мастер-классы на сегодня уже были закончены, так что можно и опоздать немного.       – Что за ужасно скучная музыка у вас играет?       – Не знаю даже, я уже не обращаю на нее внимания, но если тебе такое нравится, мы можем послушать Земфиру вместе.       – Почему это звучит как предложение выйти замуж?       – Над этим я бы тоже подумал…       Из колонок заиграла королева. «Я ворвалась в твою жизнь, и ты обалдела…»       – Может, тогда еще и Достоевского вместе почитаем? – Темари указывала рукой на потрепанную книжку, ехидно улыбаясь.       Рутина осталась такой же. Учеба. Работа. Звонок родителям в 9. Но что-то новое втиснулось между этим всем. Новые сережки с маленькими китайскими веерами на ушах тоже стали рутиной.