Не твоя смерть

      Проснуться слишком рано - норма для Радваньской. Только сейчас был особенный момент: к ее спине практически прилипла Кира, крепко обвивая талию рукой. Лана, надеясь не разбудить девушку, аккуратно выбирается из объятий.             - Ты куда? - спрашивает внезапно проснувшаяся блондинка, дернувшись от неожиданной потери контакта с другим телом.             - Я выспалась, - отвечает брюнетка, встречаясь взглядом с карими глазами, садится на диване.             - Вернись на место, - произносит Кира. - Еще рано. Не хочешь спать - хорошо. Просто лежи с мной.             - Ладно, - в следующее мгновение Лана снова рядом с Медведевой. Притягивает блондинку, кладет ее голову себе на плечо, крепко обнимает. Расслабленно вздыхает, наслаждаясь этим положением.             - Ты же знаешь, что нам через час вставать? Сегодня испытания, - напоминает Радваньская.             - Да. Поэтому давай еще поспим, - проговаривает блондинка сонно.             Близость, тепло, покой. Так приятно ощущать прижимающуюся Киру. Лана улыбнулась от затопившей ее нежности. А через пару минут уже спала, крепко обнимая свою девушку.             Приводя себя в порядок после душа, замазывая следы на шее поле бурной ночи, Лана поймала себя на мысли, что давно не чувствовала себя настолько отдохнувшей, спокойной. А все из-за блондинки с карими глазами. Это и радовало, и расстраивало одновременно. Появившееся чувство вины все больше захватывало разум брюнетки, но девушка решила подумать об этом позже.             Выйдя из комнаты, Радваньская обнаружила, что никого нет. Дарья, одна из редакторов и по совместительству "вторая мама" указала на кабинет, что находился внизу. Лана спустилась, постучала в дверь, вошла в так называемый класс. Увидев трех мужчин, брюнетка удивилась, однако, не подав виду, села рядом с Медведевой.             - Мы ваш новый преподавательский состав школы пацанок, - начал один из мужчин.             Все в этот момент недоуменно переглянулись, ухмылки появились на лицах некоторых одноклассниц.             - Простите, пожалуйста, а кто из вас кто? - спросила Виолетта. Лана не сдержала хихиканье. - Лаура Альбертовна, вы ли это?             - Я Павел Раков, - представляется гость. - Психолог, писатель, сексолог.             А вот это интересно. Всегда полезно послушать мнение противоположного пола. Это весьма занимательно. Было. Пока Раков не заговорил. Какая позиция должна быть у женщины? Что? Равноправие устарело? Если женщина служит интересам мужчины?.. Да ладно!             - Если мужчина пришел домой уставший, хочет выпить, или хочет положить ноги на стол, - задает вопрос новоявленный преподаватель, - что нужно сделать?             - Протереть стол, налить выпить и сделать массаж ступней, - отвечает автоматически Лана.             Наступает мертвая тишина. Все ошарашенно смотрят на Радваньскую. Никто не мог предположить, что брюнетка произнесет такое.             - Что должна женщина по отношению к мужчине? - Раков продолжает, глядя только на брюнетку, словно нашел своего зрителя.             - Подождите, он серьезно сейчас это говорит? - как будто только проснулась Кристина. Затем обратилась уже к сексологу. - С чего ты решил, что мужчина главный?              Лана почти не слушала то, что происходило. Она только надеялась, что дальше словесной перепалки не дойдет.             - Вот сейчас позаботиться о мужчине кто готов? - задает вопрос Раков.             - Никто, - сразу же огрызается Кристина.             Радваньская решает пойти наперекор одноклассницам. Встает со своего места и, подойдя к мужчинам, садится в одно из свободных кресел.             - Ну давайте попробуем, - говорит она.             - Лана, вы можете выбрать одного из мужчин и сделать ему легкий массаж ног, - объясняет Павел.             Взгляд мужчин давит, настораживает. Или так только кажется? Брюнетку переклинивает. Ей как будто становится тяжело дышать. Ощущение, словно тебя выбросили на берег как рыбу, хочется хватать ртом воздух. В груди сокрушительная тяжесть. Оставаясь внешне абсолютно спокойной, брюнетка внутри мечется, брыкается как раненый зверь. Хрупкое равновесие было нарушено. По спине поползли мурашки. Липкий страх, граничащий с паникой. Мыслями Лана была уже не здесь, а там, в Ираке, где за любое неповиновение, за малейшее промедление следовало наказание. Почти смерть. В голове снова что-то щелкнуло. Нельзя допустить, чтобы кто-то пострадал. Находясь и дальше словно в прострации, Радваньская берет тюбик с кремом, но не успевает ничего. Кристину понесло. Одноклассница кинулась на мужчин с кулаками, попутно матерясь. Закончив с ними, блондинка схватила брюнетку за руку, подвела к стулу рядом с Медведевой и силой усадила на него. Лана поморщилась, но ничего не сказала.             Беседа с психологом. Как вовремя. Сейчас Радваньская совсем не хотела видеть Розенберг. Все, что ей было нужно - сесть на мотоцикл и уехать куда угодно. Однако вселенная точно имела другие планы.             Любовь Розенберг говорит об обидах на мужчин и брюнетка видит, как всех передергивает. Замечательная тема.             Слушая рассказы одноклассниц, Лана искренне им сопереживает. В ее семье все было иначе, однако брюнетка понимает чувства других. Насилие, унижение, домогательства. У каждой ученицы своя история.             Заговорила Кристина - Радваньская замерла. Переживания Захаровой поглощают, захватывают в свои сети безграничного отчаяния. Одноклассница сжимает руки до хруста, сдерживая порывы агрессии. И это тоже давит. Давит своей безысходностью, наносит смертельные раны.             - Кому-нибудь еще знакома подобная ситуация? - задала вопрос психолог. - Лана?             - В моей семье все было очень даже хорошо, - отвечает брюнетка. - Мои родственники никогда не применяли ко мне насилие.              - А кто применял? - вопрос, точно попавший в цель.             - Что вы хотите услышать? - спрашивает в ответ девушка холодно, резко подняв голову, выпрямив спину. - Вы знаете, что я была в рабстве. И там явно не цветы охапками от поклонников собирала. Вам подробности нужны? Каждый акт в деталях описать?             Непонятная злость проснулась внутри. Хотелось разорвать всех на куски, чтобы только никто больше не копался в ее жизни. Зачем? Брюнетка и так еле держится, для чего добивать ее воспоминаниями, какие и так не выходят из головы. Сидя перед всеми стойко, подобно оловянному солдатику, внутри брюнетка ощущала подходящий конец. Силам сдержанности, решимости. Что с этим можно сделать? Именно сейчас девушке казалось, что если она заговорит, то все разладится еще больше. Снова обвинения полетят в ее сторону, волны негатива, презрения. Как всегда. Заново нужно будет искать слова оправданий, хотя их уже нет в запасе. Мириться с поражением, с людьми, злорадствующими по поводу твоих шибок. Рассказать - значит окунуться с головой в ураган, из которого не сможешь найти выход, угнетаясь ненавистью. Рассказать - значит говорить не только о себе, но и обо всех, кто остался там. О тех, кому не удалось помочь... Чувство вины, живущее с брюнеткой долгое время, заново берет в свои клещи, сжимает в тиски, ломает ребра, бьет безжалостно под дых с разбега. Рассказать - значит прокричать всем о том, что ты чудовище, думающее только о себе, бросившее столько девушек, девочек там. Да, их в Ираке сотни, тысячи. Но нужно же было спасти хоть одну...             Боль всегда порождает злобу... Стоило уроку закончится, Лана срывается с места практически выбегает из класса. Захлопывает дверь ванной. Ей необходимо выплеснуть боль, выместить гнев. Обуздать ярость, направленную на себя же, чтобы не зацепить других.             Грубить психологу было нельзя. Эта мысль крутиться на задворках сознания. За такое всегда следует наказание. Радваньская слишком хорошо знает. Надо держать себя в руках, контролировать каждое слово. Нельзя навредить другим.             Мечты жить как все, быть как все, теряются в застывшей мысли о совершении ошибки. Одноклассницы напоминают тех девушек из Мосула. Образ невольниц еще больше подстегивает панику внутри. Очередная волна вины. Необходимо закрыться, опустошить себя, застыть внутренне, чтобы не стать причиной трагедии. Необходимо напомнить себе, что бывает за неверный шаг.             Лана решительно берет тяжелую бутылку с гелем для стирки и, со всей силы размахнувшись, наносит себе удар в живот. Снова замах - теперь по ребрам. Замах. В живот, по ногам, в грудную клетку. Радваньская сгибается от боли, но через секунду выпрямляется. Снова и снова наносит себе удары... Брюнетка, на данный момент эмоционально стабилизировавшись, отставляет бутылку со средством. Поправляет волосы, немного смявшуюся одежду. Полностью взяв себя под контроль, выходит из ванной.             Впервые Радваньская опаздывает. Все уже ждут ее у микроавтобуса. Сев как обычно с Индиго, словно ничего не случилось, Лана всю дорогу, пока их везут на следующее испытание, обсуждает с одноклассницей очередное произведение Набокова.             Церковь. Почти исповедь. Звонок тому мужчине, которого до сих пор не можешь простить. Замечательно. Гениально. Лучше не придумаешь. Радваньская только привела себя в порядок, как тут очередной сюрприз, какой призван выбить тебя из колеи.             Испытание не могло не затронуть душу каждой ученицы. Индиго вынуждена была звонить бывшему, Кира разговаривала с дядей, а Крис с братом. Это не далось им легко. Доказательство - слезы девушек.             Лана, глубоко вздохнув, пошла проходить испытание. Брюнетка оказалась в конфессиале, где ее уже ждала психолог.             - Какого мужчину ты не можешь простить? - задала вопрос Розенберг.             - Их несколько, но я не могу рассказать им о своем отношении, - усмехнувшись, ответила Радваньская. - Мне некому звонить. Все те, кому я хотела бы что-то сказать, вне досягаемости.             - Я понимаю. Тогда может быть ты хочешь просто поговорить со мной? - произнесла психолог. - Расскажи мне о ней. О Мире.             Радваньская мгновенно теряется. Ей словно выбили почву из-под ног. Ощущение, что разбитые осколки вторглись в тело, и теперь сражаются за право причинить как можно больше порезов. Желание испариться, исчезнуть, раствориться во времени... Кто-нибудь может сказать, почему все закончилось вот так? Почему потеряла себя, потеряла землю под ногами, потеряла счастье. Все мрачные чувства давно сраслись воедино.             - Мира была особенной, - начинает брюнетка. - Ее взгляд, голос - это все, что мне нужно. Таких, как она, больше нет.              - Ты должна отпустить ее, - слышится с той стороны окошка.             - Знаю, - отвечает девушка. - Но я не могу. У меня и так остался только ее призрак. Я бы все сделала, чтобы Мира снова была со мной. Однако все, что есть - воспоминания. Она постоянно мне снится. Каждый раз стараюсь ее спасти, но не выходит. И это меня убивает. Изо дня в день понимаю, четко осознаю, что терять-то мне нечего больше.             - Ты не права. Лана, так нельзя, - перебивает Розенберг.             - Не надо, - прерывает Лана. - Давайте на этом закончим.             Оказаться снова в школе леди - подарок после таких испытаний. Если бы еще было больше мест для уединения...             Снова ванная комната. Запирание двери уже вошло в привычку. Брюнетка подошла к раковине, посмотрела на себя в зеркало. Кажется, что стены смыкаются. В отражении не силуэт, а тень фигуры, словно уже и нет человека, только очертания. Лана ощущает боль. От постоянно кровоточащей раны, которую никак не удается залечить. Девушка теряется в воспоминаниях, живя в неразберихе собственных эмоций.              - Как же я устала, - шепотом произносит брюнетка.             Устала бояться, сдерживаться, терпеть, бороться. От всего устала... Никогда не станет лучше. Мысль набатом в голове. Хочется скрыться от всего, запереться в четырех стенах, чтобы никто никогда не нашел.             Радваньская опустилась на пол, прислонившись к стене, раздавленная накрывшими ее эмоциями. Снова жуткое чувство вины, выбивающее из сил. Усилий не хватает. Ничего не меняется. Самобичевание с каждым мгновением все сильнее затягивает в свои сети. Брюнетка давно с этим не борется, если вообще когда-нибудь пыталась, позволяя внутренним демонам разбивать себя, оставляя лишь обломки, уничтожать и судить, не слушая оправдания голоса разума.             Девушка закрывает глаза. Мысленно она снова там, в Ираке, где заново растворяется между любовью и ненавистью к самой себе. Видит Миру. И грань между двумя чувствами стирается в пользу последнего.             Радваньская резко открывает глаза. Знает, что одна в ванной, но ясно ощущает чей-то взгляд, следящий за каждой мыслью, каждым вздохом. Возможно, брюнетка сходит с ума. Но разве это важно? Лана улыбается, зная, что это всего лишь воображение, но в глубине души все равно надеется, что рядом ОНА.