***
друзья на одной из пьяных вечеринок взяли Вову на слабо, сказав что он не сможет за одну ночь обойти всё здание старой больницы, найдя при этом специально спрятанный там "клад".***
Вова сглотнул накопившуюся слюну. здание большое просто донельзя, и обойти за одну ночь его будет почти невозможно. на обыск первого этажа уйдет минимум два часа, ведь его друзья легко могут спрятать "клад" под какой-нибудь плитой или горой мусора. "зачем только согласился, ебло..." мысленно ругнулся сам на себя Братишкин. очень хотелось развернуться и уйти домой, а там завернуться в теплое одеяло и ни о чем не думать. но увы, в этот день так не получится. "так, ладно, спокойно. от наркоманов и бомжей есть перцовка, на крайняк нож, успокойся..." Вова перминался с ноги на ногу у входа, потому что было страшно. что там его ждёт? явно не коробка вкусных карамелек с яблоком. Вдох, выдох. Братишкин все же решается, смело шагнув в темноту здания. Фонарик быстро нашелся в кармане, оказался в руках парня и освещал дорогу. Стена справа была более менее чистой, и сквозь черные полосы сажи было видно самую обычную краску мятного цвета. местами она облупилась и проглядывал голый бетон. так-то такой цвет должен успокаивать и даже немного радовать глаз смотрящего, но для Вовы это был скучнейший цвет из всех существующих и он возможно даже знал причину! этой краской красили 90% всех мед. учреждений в его городе. Мальчик постоянно удивлялся: "другой краски нет, или что?" так и хотелось пойти и сказать это тому, кто отвечал за дизайн. хотя какой тут дизайн? государственная больница же. Вова направил свет фонаря на соседнюю стену, там виднелось окно регистрации с обгорелым пластиком снизу. Рядом с отверстием какая-то небольшая дверь. Братишкин подошёл к ней и подёргал за ручку. Закрыто, значит "клада" тут точно нет потому что при споре друзья точно сказали: "в закрытых комнатах ничего нет!". прямо рядом с дверью в регистрацию стоит ещё какая то дверь, ее углы были обожжены и выглядела она страшно. Вова дёрнул ее за ручку, и дверь приоткрылась. внутри было пусто, только на подоконнике одиноко лежал засохший букетик ромашек, видимо собранный здесь, потому что на территории больницы растет много разных цветов, особенно ромашек. Не так уж и страшно. парень взглянул в окно. За зеленой листвой деревьев догорало алое солнце, расплываясь на нежном голубом небе розовыми и оранжевыми красками. в разбитое окно задувал лёгкий ветерок, колыша осветленные волосы Братишкина. Он опёрся руками о подоконник и любовался видом, жалея что раньше не замечал всей красоты природы. Хотелось посмотреть подольше хоть на минутку, но время шло а он только одну комнату осмотрел. Быстренько сфотографировав закат на свой новенький полороид, Вова отправился дальше. Коридор был огромным и страшным, казалось будто он не заканчивается нигде и лестница в конце лишь иллюзия для приманки таких же школьников как сам Вова. В некоторых местах было видно светлый силуэт дверного прохода, где дверь предположительно была выбита в желании уйти отсюда, либо по-приколу местными хулиганами, в число которых Вова, кстати входил! но ползать по заброшкам и крушить всё там он так и не решался. Братишкин перевел свет фонаря вперёд себя, и снова щёлкнул кнопочку на полароиде. ещё не проявившаяся фотография вместе с полароидом быстро оказалась в сумке через плечо, где лежал небольшой провиант, батарейки для фонарика, вода, телефон, повербанк, средства первой помощи и самообороны. если Вове станет холодно, ему поможет кофта висящая на плечах и штаны спрятанные в ней. Сам парень был одет в бежевую футболку и черные шорты по колено, на ногах белые носки и синие кроссовки. Вова взглянул вправо. Там была арка похожая на портал из WoW, только без дракона и рыцарей по бокам. Парень усмехнулся своему сравнению и заглянул внутрь. Огромные стекла высоких окон снаружи были завешены какой-то плотной тканью, возможно так их хотели спасти от малолетних хулиганов чтобы потом не тратить много денег на восстановление. Эту больницу хотели отремонтировать, но почему-то дело не шло от слова совсем. Ну хоть пара окон в здании останется, будет приятный сюрприз для ремонтников. Так как ткань почти не пропукала свет, Вова бегло обвел помещение фонарем, у правой стены стоит так сказать, ещё живой шкаф, а в левой спуск куда то. наверное в подвал? хотя странно то что спуск находится буквально посреди зала. -"планировщики—гении." Вова закатил глаза подходя к шкафу. возможно то что он ищет там? Дверца скрипнула и чуть не слетела с последней петли из за того что Вова не расчитал силы. "Пусто..." Парень почесал затылок и посветил в спуск в подвал. он хотел туда сходить, но и без подвала у него мало времени. 3 этажа огромной больницы! и с подвалом... возможно как раз там спрятали то что ему нужно? потому что самое укромное место где? под землёй. так там ещё и темнее чем наверху... всё-таки Вова решил не рисковать и сначала пройтись по верху. тем более, какой вид открывается с крыши! надо поспешить, а то не успеет. Быстро мчась по лестнице наверх, Вова думал о почти прошедшем лете. что он успел сделать? практически ничего. да, он отдыхал, но хотелось и чего то полезного. Вова нахмурил брови. —за то я бабушке много помогал..— запыхавшись, пробурчал он себе под нос. На третий этаж Вова вскочил быстро, в школе ещё по лестницам набегался. Перед ним открылась прекрасная картина: Нежно-голубое полотно неба было испачкано красно-оранжевыми пятнами уходившего солнца а с другой стороны, позади Вовы, уже начиналась ночь, и ее черные лапы тянулись к ярким пятнам пытаясь заглушить их и охватить все небо. редкие перистые облака облизывались лучами догорающего солнца, окрашиваясь в розовые цвета. От такой красоты в глазах Вовы появился восхищённый огонек, и он вновь достал полароид. Камера щёлкнула, и в руке мальчишки блестя и покачиваясь на ветру красовался картридж. он пока что был темным, но со временем этот закат окажется на нем навсегда. —очень красиво, да? Спросил со спины слишком знакомый голос. Вова вздрогнул и повернулся назад. Недалеко от него, сложив руки за спиной, стоял Леша. Его лучший друг, они познакомились когда Вова был в первом классе, а Лёша уже в 3. —че пугаешь то так? я бы мог наебнуться, и всё, нет больше надёжного товарища. Вова улыбнулся и протянул другу руку для приветствия. —да мне бы лучше было. Забрал бы твой новый комп, ха-ха-ха. Лёша посмотрел за спину Вовы, продолжая рассматривать закат. —а ты что делаешь-то тут? Следишь за мной небось? Светловолосый шагнул ближе к другу , с подозрением прищурился и заглянул в глубокие голубые глаза. —Вася сказал что ты сюда пойдешь, и я подумал что одному тебе будет неинтересно, вот, компанию тебе составляю. Тем более, зная какой ты невнимательный, клад точно не найдешь, да и здание огромное. Парень усмехнулся и легонько ущипнул другого за нос. Тот шлёпнул его по руке и потёр ущипленное место, покачал головой. —недооцениваешь ты меня, товарищ Губанов Алексей, не такой уж я и невнимательный. Вова поправил сумку на плече и осмотрел друга. На нем была легкая, однотонная серая кофта, черные свободные шорты чуть ниже колена и белые кроссовки nike, через плечо была перекинута темно-серая средняя сумка. —а ты что у нас в электрики подался, или у моего папы отжал ее? Усмехнулся Вова показывая пальцем на сумку. Уж больно она была похожа на рабочую сумку его отца. Лёша нахмурился и, подняв выше за лямки, осмотрел сумку. —да нормально она выглядит, чего ты прикопался? очень даже хорошенькая, а главное удобная. Потом парень перевел взгляд на Вову и поднял правую бровь. —Вот ты точно электрик, вон, уже колени и руки в грязи. В ответ послышался смешок, и Вова пошёл к лестнице, махнув другу рукой мол "иди за мной". Они спустились на первый этаж и прошли в большой зал около входа. Вова показал на дверь в углу зала. —это походу спуск в подвал, я хотел туда сходить, но не знаю стоит ли? Лёша почесал затылок и сделал задумчивый взгляд. —нуу, думаю не стоит, потому что твои друзья не такие ебнутые чтобы прятать это там. Но если хочешь, мы можем спуститься и протыкать палкой в бомжей или нариков которые там валяются. С подвала повеяло холодом, и парни поежились. —ладно, давай не пойдем, ну его нахуй подвал этот. холодно слишком Лёша согласно кивнул. —сколько комнат ты уже обыскал? —только первые и вот этот зал. Старший вышел в коридор, Вова за ним, спотыкаясь о валяющиеся камни. —смотри, эту сторону обыскиваю я... Губанов показал рукой на правую стену, она вся была истыкана дверями, а на дверях таблички. Некоторые потрепаные, стёртые, а некоторые новые, будто вчера повесили. —а эту ты. Он показал на другую стену, на ней дверей было чуть меньше. Вова кивнул и дернул за ручку ближайшую дверь, она с жутким скрипом открылась. Парень округлил глаза, улыбнулся и повернулся к Лёше. —а прикинь на меня сейчас какой то дед с бензопилой выскочит? Лёша усмехнулся и сложил руки на груди. —этим дедом буду я. Светловолосый кивнул —справедливо. Он зашел в помещение и осмотрелся. На сохранившемся стеллаже стояли какие то баночки, лежали документы. Вова взял одну стопку в руки и начал читать еле различимые буквы. Было что-то про клиента с неизлечимой болезнью, он лежал на втором этаже в пятой палате. Вова достал полароид и подняв листок на уровень, окна с уже привычно выбитыми стеклами, нажал на кнопку. Камера полароида с щелчком мигнула, и начала выдавать картридж. Вова не знал, будет ли видно текст на листе, так что на всякий случай запомнил чтобы потом написать. Зачем он все фотографирует? Для коллекции. Ему нравится коллекционировать разные моменты из своей жизни, запечатлять на глянцевых бумажках свою жизнь, чтобы в старости вместе со своей второй половинкой рассказывать что то своим детям, а потом и внукам. Вова очень-очень любил думать о будущем, о том что с ним будет? Что с ним может быть? Очень часто он приходил к ответу: «Все будет как у всех, проживу длинную счастливую жизнь!». Этот ответ его вполне устраивает, ведь он самый спокойный из тех что могут быть. —Вова! Во-ов, ало-о! Лёша стоял рядом с парнем махая перед его лицом рукой. Вова дернулся назад и чуть не упал. —о, очнулся, ты чего? Я хожу-брожу, а ты на месте стоишь с какой то бумажкой. Старший сложил руки у груди и вопросительно посмотрел другу в глаза. —Да-а, задумался что-то. Не обращай внимания. Вова махнул рукой в сторону Лёши. —Смотри, тут написано про какого то пациента с неизлечимой болезнью....он на втором этаже в пятой палате был. Давай сходим, может это подсказка? Светловолосый тряхнул головой, убирая мешающую челку. Лёша заинтересованно склонил голову вбок. —подсказка для чего? вдруг там этот... Из сайлент хила! Вова приподнял бровь и поджал губы. Губанов усмехнулся и пожал плечами. —да пошли, чего боишься? Мы одни в здании, другие боятся лезть. —ага, конечно, боятся. Ну если и боятся то почему? —ну если вкратце, то тут вроде ходит какой то маньяк и убивает зверюшек, собачек там. Говорят он ещё какого-то поцана утащил, и его признали пропавшим без вести. Светловолосый пошёл к выходу из комнаты, а друг следом за ним. —че-то больно неправдоподобно звучит это, знаешь... —это ещё почему? Возразил Лёша. Он почему-то верил этому. —ну.. ты не предоставил доказательств, да и вообще, не думаю что главные в городе оставили бы это просто быть... Ну блять, ты понял короче Вова быстро зашагал к двери в следующую комнату. —ну я же сказал что в это вкратце! Послышалось вслед ему. Не хочется спорить с другом, поэтому он лучше сделает вид что сильно заинтересован в поиске, спрятавшись за очередной полумертвой дверью. Вова вздохнул и осмотрел помещение. Комната была небольшая, видимо склад. У каждой стены был стеллаж с какими то бумажками, коробочками, инструментами и прочим рабочим инвентарём. Вова подошёл к левому стеллажу и взял с него стопку бумаг, на ней слой побелки и пыли. Парень сдул его и закашлялся. Размахивая рукой и стараясь убрать грязь перед собой он попытался прочитать текст на ней, но он был размыт и это было невозможно, поэтому Вова положил бумагу обратно и огляделся. На одной из полок лежал камень, под ним ярко-зеленая бумажка. Она сразу привлекла внимание Светловолосого. Парень приподнял камень, на нижней его части красной краской был нарисован улыбающийся смайлик. —странно... Семенюк взял бумажку, на ней отпечаталась краска от камня. На другой стороне красной ручкой было написано "в подвале ;Р". Вова смутившись нахмурился и повертел бумажку в руках, чтобы найти ещё что-нибудь кроме этого. Но ничего не нашлось и он решил позвать друга чтобы разобраться вместе. —Лёёш! Подойди пожалуйста, у меня тут херня какая то.. Друг тут же оказался рядом, вопрошающе глядя то на него то на бумажку. —короче, тут написано про подвал, и непонятно че в подвале, кто в подвале. Губанов взял из его рук листик и осмотрел. —дак очевидно же, то что мы ищем в подвале. Он посмотрел на Вову. Взгляд так и выражал то что он сильно смутился. —аэ.. Блять, не смотри на меня так, тут просто написано по-еблански! Парень нахмурился и вырвал у друга листок и положил его в карман. —ладно, пошли быстренько оббежим все комнаты, может ещё что то найдём.***
Через два часа они уже спускались по лестнице на первый этаж. Солнце давно ушло за горизонт, давая ночи войти в свои права. Ее лапы быстро охватили полотно безграничного небосклона, накрывая холодным мерцающим покрывалом. Все это выглядело настолько прекрасно, что Вова сделал аж 5 фотографий ночи. Они тут же отправились в сумку, а в дальнейшем попадут в его любимый фотоальбом. Так как было уже темно, парни освещали себе спуск Вовиным фонариком. Где то за выбитым окном стрекотали кузнечики, редко перекрикивались птицы. —Леш... слушай, мне как то страшно. Лёша шел у стены, опираясь об нее рукой и создавая жуткий шорох. Он повернулся к другу, остановился. —ну что ж блин. Ты вообще в одиночку сначала хотел пойти, так что давай сейчас быстенько оббежим подвал этот... Он замолчал и продолжил спускаться, чуть позже дополнив: —...тем более я не испытываю особого желания сюда возвращаться завтра, мы с мамой с утра поедем в другой город и вернёмся только под вечер. Вова понимающе кивнул и дополнил —тогда ещё лучше, можно придти послезавтра. Лёша вздохнул. —ну Вова. —Ладно-ладно, пошли... Но я все время буду тебя за руку держать, чтобы не потерять, да и вообще везде там вместе ходить будем! Они оказались на первом этаже и Вова выполнил обещание, крепко схватив руку друга. Коридор выглядел жутко, казалось что из каждой темной комнаты на них смотрят невидимые глаза, прожигая, проклиная и убивая одновременно. Из правых проемов на коридор полосами проливался бледный свет луны, выделяя летающую в воздухе пыль. Выглядело жутко-волшебно. Вова сглотнул и первый сделал шаг вперёд, утягивая за собой и Лёшу. Шаги отзывались где то в конце, могло показаться что они чужие. Спокойный шаг вскоре превратился в легкий бег, тревога нарастала, и уже через секунду они сломя голову побежали ко входу в подвал. В спину будто кто то смотрел, смотрел и бесшумно преследовал, заставляя ускорять бег и выбивать воздух из лёгких. Забежав за "ворота" и в секунду пересекши комнату парни оказались у спуска в подвал. Они согнулись и пытались отдышаться. —Во..Вов, ты чего... Вдруг с места-то сорвался? Прерываясь и глотая воздух, прохрипел Губанов. —да.. блять, такое чувство что кто то в спину палит.. вот. Вова выпрямился и настороженно посмотрел в сторону арки. Потом он полез в сумку, доставая полароид и моргая вспышкой на нем. Темный картридж отправился в сумку. —Ну что, давай спускаться, Лёш? Семенюк повернулся в сторону друга, но не обнаружил его рядом. —Лёш?.. Он тут же нервно оглянулся по сторонам. Друга нигде не было. Тревога снова скреблась в груди, отдаваясь легкой дрожью в руках. —Лёша.. Лёша, не пугай меня... Голос дрогнул. Вова тут же взял в руку фонарик, лежавший в кармане и обвел помещение в поиске друга. Рука тряслась, свет тоже, движения парня были дергаными. —Это не смешно, выходи! Чуть громче сказал он, протирая рукой глаза. Друга не было рядом. Вова еще раз оглядел то место, где был его друг. Почему то прямо перед местом где он стоял, появились следы будто Губанов сам отправился в холодную пустоту подвала. Семенюк шмыгнул носом и перевёл свет фонарика в проход. Следы были и там, спускались по лестнице и вели налево. —так бля, это уже херня нечистая... Пробурчал он себе под нос. Вова достал телефон, открывая камеру, процентов было достаточно, а именно 67. —Итак, это запись от 17 июля. Голос всё ещё дрожал. —У меня пропал друг... Он стоял прямо тут, когда я убирал фото в сумку... Вова перевел объектив камеры сначала на место, а потом, достав из сумки фото, показал и его. —Вот фото. Аа... Оно уже успело проявить... Стоп, чего? Он прищурился, пытаясь разглядеть то что было на фото. Присев и положив его на грязный пол, Вова подсветил фонариком. У арки был непонятный силуэт с горящими белыми глазами. Он был высоким и тонким, как будто обернутый в плащ. Глаза Семенюка округлились, в крови заиграл адреналин и упав, он выронил телефон, попятился назад. Дыхание участилось, страх ударил в мозг вновь. Смотря фильмы ужасов, он и подумать не мог, что испугается подобных трюков. Пару минут он сидел, сжавшись в комок, боясь громко вдохнуть. Все таки влияние страха не вечно, и парень всё-таки взял волю в кулак, напряжённо поднимая голову и осматриваясь. Ткань на окнах легонько покачивалась от ветра, света почти не было, только тусклый фонарик освещал край прохода в подвал, лежа рядом с фотографией. Там же был и телефон. Медленно подползая к вещам, Вова активно перебарывал страх. Беря телефон в руки он дрожащим голосом произнес: —я испугался, настолько сильно что выронил телефон... Вот, вот то что я увидел.. Одной рукой он пытался сфокусировать камеру на фотографии, а другой держал фонарь. Слеза страха текла по щеке, попадая на губы и оставляя солёный вкус во рту. Засняв то что хотел, Вова убрал фото в сумку. —сейчас... Набирая воздух в легкие и решаясь на слова, он закашлялся. —короче, сейчас пойду искать Лёшу. Я должен это сделать, просто обязан... Вова подошёл ко входу в подвал. Оттуда сразу повеяло холодом, охлаждая кожу. Он включил фронтальную камеру, показывая себя. —итак. Я нахожусь в заброшенной больнице номер 37. Мне страшно, я не хочу пропасть. Если кто то найдет мой телефон, сразу идите в полицию. Меня зовут Владимир Семенюк, мне 15 лет. Я учусь в школе номер 56. Живу на улице Ленина, дом 12, седьмой подъезд, четвертый этаж, 87 квартира. Моего друга зовут Алексей Губанов, ему 18, он тоже учится в 56-ой школе. Живёт на улице Луначарского, недалеко от меня. Дом 5, первый подъезд, восьмой этаж, 24 квартира. Сейчас полночь, 16 минут. Я буду записывать то что увижу. Возможно, при обнаружении этого видео, я буду еще жив. Глаза красные, на щеке грязные разводы, волосы растрепались. Взгляд грустно-пустой. Медленно вздохнув, он переключился на заднюю камеру, вновь показывая темную пустоту подвала. Подсветив себе ступеньки фонариком, медленно спустился вниз. Слева и справа него было два прохода. Правый проход скрыт за дверью. Вова дёрнул ее за ручку. Закрыто. Он перевел объектив камеры на пол, подсвечивая его фонариком. Следы вели в левый проход, в нем не было двери. Испуганно глотнув накопившуюся слюну парень прислушался. Слышалось лишь тихое завывание холодного ветра в забытых помещениях. Тихие шаги раздались в темном коридоре подвала. Тусклый свет помогал увидеть хоть что-то кроме всепоглощающей тьмы. Свет фонаря водил по стенам, показывая черные полосы сажи. Пожар был и здесь. Вова крутил камерой телефона в разные стороны, пытаясь показать всё что было тут. Пройдя метров 5 по коридору, он увидел проход. Двери как таковой не было, была лишь ее половина, колышемая ветром вперед-назад, вперед-назад... Выглядело жутко. —аа... Сейчас я сфотографирую то что вижу. Парень достал из сумки полароид и устроив его в другой руке, направил обзор камеры на огрызок двери. Темнота комнаты просачивалась сквозь эту недостающую часть двери. Яркий свет моргнул, на секунду пробивая ту тьму, сочившуюся из комнаты. В секундном свете полароида моргнула и огромная фигура, согнувшаяся пополам чтобы уместиться в комнате. Тут же она зашуршала, дверь задергалась. Вову охватил ужас, и не видя других путей, он помчался дальше по коридору, на ходу убирая полароид с фотографией в сумку. Темнота будто съедала бегущего в ее лапы парня. Он видел лишь на расстоянии вытянутой руки. По звукам, чудовище выбралось из комнатушки и во всю гналось за Вовой по темным коридорам, стуча будто копытами по выложенному плитами полу. Парень от ужаса потерял чувство усталости. Оно будто покинуло его тело вместе с сознанием происходящего. Казалось, что всё что происходит сейчас—лишь сон. Страшный, непонятный сон. Но нет. Это реальность. То, что он прямо сейчас прячется за стеной комнаты, силой зажимая себе рот одной рукой, а другой дрожа, держал телефон, стараясь заснять все что происходит. Слезы текли по руке, затекали вовнутрь и попадали на искусаные до крови губы. Глаза округлились и ещё больше покраснели, голубые глаза судорожно смотрели в камеру, грудь быстро-быстро вздымались. Сознание парня строило страшные образы: та тварь прямо сейчас стоит за стеной, принюхивается, учуевает его и убивает. Вгрызается в живот или шею, брызгая кровью на стены под истошные крики Вовы. Потом оставляет после себя лишь кости, в некоторых местах покрытые белой как мел кожей. А тем временем за стеной слышно лишь цок-цок, цок-цок. Через несколько минут существо начало уходить, цоканье постепенно отдалялось. Вова решился высунуть краешек камеры из коридора чтобы заснять уходящую тварь. Половина длинного, тонкого, покрытого белой шелковой тканью тела уже скрылось во тьме. У твари был недлинный белый хвост. Задние лапы напоминали козьи, но на скакательном суставе был будто коготь. Они так и пестрили красными и черными пятнами. Вова вернул камеру к своему лицу. Тихо и рвано выдохнул, вытирая рукой слезы. Потом он прислонил край телефона близко ко рту и и прошептал: —фото, наверное, проявилось. Я хочу посмотреть, хочу посмотреть в рожу той твари. Тихо зашуршала сумка, в руке оказалось фото. Вова прислушался. Цокающий звук был далеко, поэтому можно было немного посветить. Тихонько включив при беге выключенный фонарь, он осветил фото. В дверном проёме виднелся край оленьего черепа с маленькими золотыми рогами. Он жутко улыбался гнилыми, бардовыми зубами. На лбу его, кажется, нарисован черный глаз. Дрожь пробрала тело парня, а холод следом проткнул насквозь. Сознание отказывалось принимать все что происходит прямо сейчас. Хотелось убежать домой, к бабушке, лечь на свою скрипучую кровать и просто уснуть ни о чем не заботясь. Потом проснуться рано утром и погладить своего любимого рыжего кота, чья шерсть была мягче и нежнее любого пуха, а наглая полосатая морда вечно вытаскивала из тарелок сосиски, если оставить их без присмотра... Но надо думать о реальности. О том, как спасти Лёшу и выбираться самому. Холодные стены коридора давили на Вову, идущего вперёд по нему. Во что бы то ни стало-надо найти друга. Он уже привык к темноте и страшному цоканью на границе слуха. Освещая коридор парень тихо шагает по коридору, осматривая стены. На них какие-то следы, теги, послания. Камера телефона смазывала стены, и человек который смотрел бы запись ничего бы не увидел. Глаза бегали, но зацепились на строчке, выцарапанной чем-то острым. «Азаэль не видит, он слеп, его глаза выцарапали кошки.» Остановившись, Вова направил свет фонарика на надпись, и показал ее в камеру, полушепотом читая. —Азазель...Азаэль не видит, он слеп, его глаза выцарапали кошки.. Звучит как хуйня, но сейчас я готов во все поверить, блять. Вдруг цоканье прекратилось, но потом быстро-быстро приблизилось к Вове. Тихо сматернувшись, он огляделся. Поблизости не было проходов, заворотов или иного. Глаза бегали, тихое дыхание участилось, разум твердил "прижмись к стене и замри! Замри! Замри!..." Прислушавшись к нему Вова во всю силу вжался в стену, зажмурился. Тварь была совсем близко, и Семенюк задержал дыхание, тихонько трясясь от страха и паники. Цоканье замедлилось и остановилось около него. Воцарившая тишина пожирала мозг парня, заставляя заинтересованно приоткрыть один глаз. Свет фонарика освещал серо-белый, где-то треснувший череп оленя. На парня слепо пялилось огромное отверстие для глаза. Пасть была приоткрыта, блестели желто-красные зубы. Оно шумно втягивало сырой воздух подвала, на выдохе стуча пастью. Повернув голову влево, Вова увидел длинное и высокое тело существа, метра 3 в высоту, и 2 в длину. Оно низко присело чтобы помещаться в коридоры подвала, из за чего казалось ниже. Белая шелковая накидка наполовину скатилась с тела твари, оголяя до этого скрытое белое крыло. Потом Вова посмотрел вниз. Тонкие ноги-копыта по локоть были в пыли и чём-то голубом, кажется, это была его собственная кровь. Вдруг тварь звонко щёлкнула зубами и рысцой двинулось дальше, поворачивая за угол. Ради интереса парень медленно и тихо последовал за ней, стараясь шагать в такт быстрому цоканью. Вскоре оно стихло, что напрягло парня. Он остановился и выглянул за угол, посветил фонариком. Явно выделяющейся белой шерсти не было видно, и решив что тварь ушла дальше, осветил стены, увидел какой-то проход. Возможно, это комната. Тихо-тихо, на цыпочках, Вова прокрался к проходу, и его предположение подтвердилось. Направив камеру в темноту комнаты, Вова сглотнул накопившуюся слюну. Вдруг, по комнате разнеслось шуршание и дрожащий шёпот: —В-Вова?... Парень вдохнул, сердце замерло. Он посветил вперёд фонариком и увидел Лёшу сидящего у стены. Его колени были разбиты в кровь, волосы растрепаны, на лице и руках грязь. —Я нашёл тебя... Вова бросился к другу, крепко обнимая его, быстро гладя по голове. —Леша, Лёша, Лёша... Ты жив, все хорошо, все в порядке... Будто в бреду светловолосый твердил его имя, захлебываясь в текущих слезах. Вдруг Губанов взял его за плечи и легонько оттолкнул от себя, заставляя отлипнуть. —Ты выглядишь очень напуганным, что случилось? Утерев слезы и взяв себя в руки, Вова злобно прошипел: —Ты блять, пидорас ебаный, съебался от меня сюда нахуй, и ещё спрашиваешь почему я такой, сука, напуганный? Шуточно подняв руки, Лёша сделал напуганное лицо, а Вова продолжил: —а вообще, есть что рассказать, только давай поскорее отсюда съебемся. Взяв телефон в руки, парень направил ее на себя, сказал: —пидорас найден, миссия выполнена. И закончил запись. Она получилась на 5 часов. Парни встали у выхода из комнаты, выдохнули. Только сейчас они понимают насколько дороги друг другу. Берутся за руки, и сломя голову несутся по коридору, громко шлепая обувью по плитке. Надписи на стенах бурным потоком проносятся мимо бегущих парней, сливаясь в странные цветные узоры и переплетая в себе огромное количество годов, разных людей, чьи признания, граффити, извинения, отпечатки навсегда заключены здесь. В тихом, сыром и темном подвале. Падая и разбивая колени об ступеньки, друзья вырвались в зал больницы, но не остановились, продолжили бежать. Сквозь коридоры горевшей больницы: пристанище чьих-то невыраженных чувств, чьих-то душ, чьих-то слов любви, ненависти. Выбежав на крышу, они сели на холодный бетон и долго переводили дух, молча наслаждаясь оранжевым солнцем, встающим из-за далёких многоэтажек. Полароид вновь оказался в руках Вовы, запечатляя этот победный рассвет в бездушном картридже. Вдруг, Лёша встал и поманил Вову за собой. Старший встал у края крыши глядя вниз, а младший чуть позади. —знаешь, я бы хотел кое в чём признаться... Голос Губанова разрезал тишину. Он замялся, будто решаясь сказать. —Я не тот кого ты знаешь уже так долго. Вова нахмурился, и уже хотел было спросить, но Лёша продолжил: —То что тебе сказали насчёт клада—неправда. Его нет, не существует. Это был лишь предлог заманить тебя сюда. Это посланники всевышнего, как и я. Мы посланы всевышним чтобы убить тебя. Светловолосый оцепенел, широко раскрытыми глазами глазами глядя в спину друга. Тут Лёша повернулся и широким шагом приблизился к Вове, взял его за руку и заглянул в глаза. —Мне очень жаль, Вова, я не хочу этого, прости меня, милый, я люблю тебя. Губанов нежно поцеловал младшего в губы и отстранился. Его тело начало быстро вытягиваться, покрываться короткой шелковистой шерстью. Вместо лица оголился белый череп с золотыми рогами, руки превратились в длинные копыта, на Спине вытянулось большое белое крыло. Последним что увидел Вова, была широко разинутая пасть Азаэля, блестящая на солнце рядом человеческих зубов.