В тени

Новый учебный год летел непозволительно быстро: Камила только закрыла глаза поздним вечером первого сентября, засыпая в родных объятиях, а на календаре уже тридцать первое декабря. Зачётная неделя была сдана с первого раза на идеальные баллы, поэтому, казалось бы, можно спокойно готовиться к празднику, не думая о сессии хотя бы неделю, но в квартире Камилы и Лизы настроение было совсем другим. Открыв глаза утром заключительного дня года, Камила перевернулась на другой бок и уткнулась лицом в оголённую шею Лизы. Девушка мгновенно обвила покрывшуюся мурашками спину руками, притягивая Камилу ближе к себе. – Привет, – похрипывающим ото сна голосом прошептала Лиза, оставляя поцелуй на волосах девушки. – Привет, – тихо отозвалась Камила, целуя лебединую шею. «Доброе утро» в этот день никогда не звучало – воспоминания были слишком живучими, душевные раны давно наплевали на физиологию, отказываясь затягиваться, устаканившаяся психика в ночь на канун Нового года махала ручкой и уезжала на каникулы. В первый год Камила запретила Лизе выходить из дома, повисла на ней, подобно маленькой обезьянке, и они провели так всю новогоднюю ночь. О праздновании речи не шло. Второй Новый год с ними провели девочки и Миша. Они принесли всевозможные закуски и несколько сортов чая – от алкоголя все единогласно отказались. Ничего привычного для когда-то любимого всеми праздника не было – тихо чокнулись кружками с чаем под бой курантов, съели по салату и легли спать. Третий Новый год они встретили в объятиях теперь осведомлённой Алсу. Она сама занялась всеми приготовлениями, оставив девочек проводить день в объятиях в спальне, не тревожа и ни о чём не спрашивая – молчаливое понимание матери помогло обеим выдохнуть. О сегодняшнем дне у Камилы не было никаких мыслей: учёба измотала, совмещать получение отличных оценок и должность старосты было непросто, поэтому она оставила мысли о встрече Нового года на последний момент. И сейчас, когда этот момент наступил, думать не хотелось. Думать, куда-то ехать, что-то делать, с кем-то общаться, даже если это мама – нет. Камиле хотелось остаться в постели и пролежать весь день вот так, вдыхая аромат кожи Лизы, оставляя мелкие поцелуи на её шее, млеть под её руками и дарить всё то светлое и тёплое, что она чувствует внутри, своей невероятной девушке. – Кроха, у меня есть планы на вечер для нас, – осторожно сказала Лиза. Камила замерла во время очередного поцелуя в тонкую шею Лизы, не убирая губы с её кожи. Она пару раз моргнула, слегка отодвинулась от девушки и заглянула в лесные глаза. – Я подумала, что нам с тобой нужно развеяться именно в эту ночь, чтобы стало проще, – продолжила Лиза, положив руку на щёку Камилы. – Я больше не могу проводить эту ночь в городе, думаю, ты тоже. Девочки, мама, это, конечно, хорошо, но пора вылезать из тени этого дня и начинать жить. – Что ты предлагаешь? – Спокойно спросила Камила, внутри чувствуя новый прилив любви к Лизе за то, что она думала об этом, искала способы вернуть их к нормальному восприятию главного праздника человечества и, кажется, нашла идеальный рецепт. Камила его ещё не слышала, но уже была уверена в его идеальности. – Я взяла нам билеты в Ванкувер на сегодняшний вечер, – легко сказала Лиза и прикусила губу. – Куда? Камиле показалось, что её глаза на мгновение вылетели из своего костного дома и укатились в направлении названного Лизой города. – В Ванкувер. Лиза не стала что-либо добавлять, просто спокойно (исключительно снаружи) ждала осознанную реакцию Камилы, которая пока пыталась собрать оставшиеся в голове мысли во что-то цельное и понять, с ней ли это происходит. – В Ванкувер? – Переспросила Камила, облизнув пересохшие губы. – Именно. Камила приложила ладонь к своей груди, вслушиваясь в мелодию усилившего свой стук сердца, ни на такт не сбившегося с должного ритма. Невозможно сильно, но так правильно и совершенно – наверное, Камила могла бы так описать свою любовь к Лизе. – В мой любимый город, о котором я так давно мечтала? К глазам подступают слёзы, но Камила не обращает внимание на такое проявление радости своего организма – тот вообще последние четыре года напрочь путает все эмоции, раз за разом расщедриваясь на слёзы. – Да. Лиза знала. Знала уже очень давно, и наконец решилась сделать то, о чём мечтала последние несколько лет – просто уехать вместе с Камилой на эту ночь и пару последующих, оставить всё и всех где-то за иллюминатором самолёта, отключить телефон и почувствовать, что бразды правления жизнью у неё в руках. Осталось лишь самое важное – согласие самой Камилы, которой может не прийтись по душе подобная терапия. Однако Лиза отчего-то чувствовала, вернее даже знала, что их с Камилой тайные желания относительно побега из города совпадают. – Во сколько мы вылетаем? *** Сборы, сообщения маме и близким друзьями, дорога в аэропорт по новогодним пробкам, зона ожидания, местечко у иллюминатора, несколько часов полёта, крепко сжимающая её трясущуюся во время турбулентности ладошка Камилы, получение багажа, дорога до заранее забронированного отеля, заселение, и Лиза вдыхает морозный воздух свободы и чего-то нового, обнимая Камилу на прогулке по близлежащему парку. Заснеженные деревья, освещающие всё вокруг тёплым светом фонари и невообразимое количество гирлянд, окутавших ветви и стволы представителей флоры, фонарные столбы и даже скамеечки – в канадском парке всё, не крича, напоминало о празднике. Где-то за густым участком леса звучали новогодние песни, в ноты которых вклинивались весёлый смех и звонкие детские возгласы – на катке сегодня ажиотаж. – Ками, скажи хоть слово, – с улыбкой попросила Лиза, протягивая девушке стаканчик с горячим шоколадом. – Ты молчишь с самого начала полёта, я начинаю переживать. Камила останавливается, разворачивается к ней лицом и кладёт свободную руку на щёку Лизы, покрасневшую от жгучего мороза. Она широко улыбается и мягко целует девушку, делясь с ней нежной сладостью молочного шоколада. – Я словно попала в сказку и всё ещё не могу в это поверить, – выдыхает в её губы Камила. – Спасибо. Лиза расплывается в глупой улыбке, чувствуя себя самой счастливой. Глаза Камилы сияют куда ярче всех гирлянд, на её густых ресницах осели снежинки, придавая глазам какую-то сказочную красоту, на её губах блестит бальзам самой Лизы, притягивая к себе и взгляд, и губы. Лиза втягивает Камилу в ещё один поцелуй, не отпуская с губ свою счастливую улыбку. – Я такая счастливая, – шепчет Камила, прикасаясь ко лбу Лизы своим, словно озвучивая мысли старшей. Горячее дыхание Лизы на удивление не обжигает кожу, а приятно ласкает теплом, согревая онемевшие от мороза клетки. Сердце в груди бьётся ровно и спокойно, разливая по всем сосудам ощущение комфорта. В голове приятная пустота – один взгляд Лизы выгнал даже намёки на тяжёлые или грустные мысли прочь, поселяя внутри черепной коробки тихое счастье, в сердце – самое светлое и крепкое чувство – любовь. Лиза чувствует себя одухотворённой. Камила рядом залечивает все раны, смазывая их бальзамом своей любви. Её глаза – прекрасная картина, которой хочется любоваться вечно; её губы – мягкая сладость, которой хочется насладиться сполна, пусть всё остальное сладкое в мире Лиза не любит; её руки – защита от всего мира и блаженный уют, из которого не хочется выбираться. Она – чистая любовь. – Какие у нас планы? – Тихо выдыхает Камила, целуя Лизу в покрасневшие щёки. – Первый пункт нашего плана уже за этим поворотом, – довольно улыбается Лиза. Она быстро чмокает Камилу в губы, хватает её правую руку и несётся к катку, словно ребёнок в первый день зимних каникул. Камила не успевает ничего сообразить, но ноги сами подстраиваются под темп бега девушки, и она заливисто смеётся, когда Лиза поскальзывается и делает совсем не изящный пируэт, чуть не приземляясь своим аккуратным носом в промёрзшую землю. Камила успевает сориентироваться и схватить Лизу за талию, удерживая от падения. В ответ на неё смотрят два напуганных такой резкой сменой плоскости глаза, отчего Камила смеётся ещё сильнее. – Ты уверена, что с такими умениями нам стоит идти на каток? – Хихикает Камила. – Мы сейчас точно не найдём клинику с рентгеном. – Свои разбитые коленки я доверю только тебе, – Лиза улыбается, целует Камилу в лоб и возвращается в устойчивое вертикальное положение. – Пойдём. На ломаном английском Камила битые десять минут пытается договориться об аренде коньков, когда Лизе надоедает беззвучно хихикать, и старшая быстро договаривается с работником и о коньках, и о входных билетах, и о чём-то ещё, что для Камилы совсем выходит за рамки понимания. – Почему я не знала, что ты владеешь языком? – Удивлённо спрашивает Камила, шнуруя коньки. – Ты меня обижаешь этой формулировкой, уж это ты должна знать лучше всех, – подмигивает ей Лиза, поднимаясь на ноги и протягивая руку. – Дурочка, – Камила шлёпает её по ягодицам и выбегает на лёд, задорно хихикая. Лиза вздыхает и боязливо выходит на лёд, делая первые неосторожные шаги. – Ты не умеешь кататься? – Сразу подъезжает к ней Камила, подставляя девушке руку для опоры. – Не умею. – А почему мы тогда пошли на каток? – Потому что ты это любишь, а я люблю тебя, – пожала плечами Лиза. – Лиза, ну нельзя же постоянно думать только обо мне, – пожурила её Камила, играя с кончиками смоляных волос, торчащих из-под забавной шапки с помпоном. – Прошу, скажи, что ты хотя бы хотела на каток, а не просто выбрала времяпрепровождение для нас с учётом лишь моих интересов. – Мне правда нравится каток, – кивнула Лиза. – У меня просто не было хорошего учителя, а научиться хотелось всегда. Лиза потянулась к Камиле, чтобы приобнять её, но не учла фактор льда под ногами, и через мгновение она уже лежала на спине, растерянно глядя на качающую головой Камилу. – Я против травмоопасной романтики, поэтому сейчас будем тебя учить, – пробормотала Камила, поднимая девушку на ноги. Следующие несколько часов для них не существовало неуклюжих детей, милых парочек и сумасшедше гоняющих мастеров катания на коньках, для Камилы была исключительно старательная ученица Лиза, схватывающая на лету и делающая серьёзные успехи, для самой Лизы – её прекрасная учительница, так грациозно рассекающая лёд и понятно объясняющая все мельчайшие детали. Вместо музыки – ласковый голос Камилы, похвала в адрес Лизы и тихие звуки рассекаемого лезвиями льда. Порой на Камилу заглядывались маленькие девочки и то и дело подходили, прося научить их так же красиво «кружиться», на что Камила отвечала согласием, раз из раза прося у Лизы прощения и получая в ответ «Ещё раз извинишься, я тебя укушу!». – Знаешь, мне кажется, что в параллельной вселенной ты была бы гениальной фигуристкой, – задумчиво произнесла Лиза, когда Камила отпустила очередную юную ученицу к маме и вернулась к ней в объятия. – Это было бы интересно. Думаю, ты тоже. – С чего бы? – Усмехнулась Лиза. – Если ты не забыла, за первые полчаса нашего катания я упала семь с половиной раз, спасибо, что один раз ты успела меня поймать. – Это да, но за то время, что мы здесь, ты научилась тому, чему я училась неделями. У тебя просто не было практики, а так ты очень перспективная фигуристка, не хочешь уйти в спорт? – Нет уж, я же там старушкой буду. – Не старушка, а опытная, – хихикнула Камила, щёлкая Лизу по носу. – Согласна, но только если ты со мной, – улыбнулась Лиза, забирая у Камилы поцелуй. – С тобой хоть на край свет, моя любовь. Камила втянула Лизу в долгий поцелуй, подтверждая свои слова действием, таким родным и дорогим сердцу. Казалось бы, что такое поцелуй? Соприкосновение губ двух человек? Выражение любви? Один из способов поддержки? Вариантов же масса, и для каждого человека найдётся свой. Камила готова утверждать, что поцелуй – это не просто соприкосновение губ, но соприкосновение душ, помогающее им объединиться в нечто цельное и возвышенное, раскрывающее ту любовь, которая хранится внутри и которую невозможно описать словами, потому что прилагательных такой силы ещё не придумали. Поцелуй – это маленький праздник светлого чувства любви, который доступен любящим сердцам. И Камила счастлива, что её маленький праздник – это Лиза. Над головами взрывается фейерверк, разливаясь в разноцветные вспышки и геометрические фигуры. Дети визжат от восторга, взрослые счастливо улыбаются, прижимая к себе своих чад, компании друзей и парочки снимают небесное представление на телефоны. Камила прижимается к Лизе всем телом, поднимая взор светящихся глаз в небо. Внутри точно так же салютом рассыпается любовь, разукрашивая полотно души всё новыми и новыми оттенками. Она всегда боялась того, что однажды эта палитра чувств начнёт блёкнуть, боялась потерять этот огонь в сердце по отношению к Лизе, потому что её натура сейчас создана как минимум на шестьдесят процентов благодаря Лизе и жизнь без неё просто не представляется возможной. Вернее, представляется, но жить такую жизнь Камила не хочет. И сейчас, когда они вместе четыре года, когда Лиза устроила им спонтанную поездку в город мечты Камилы, когда она рядом, целует, обнимает, заботливо поправляет шапку и следит, чтобы перчатки не сползали и не оголяли руки, чтобы те не замёрзли, когда она смотрит таким взглядом, что всё внутри переворачивается и именно этот хаос кажется правильным, Камила понимает, что она не остынет. Просто не сможет. Потому что только в Лизе Камила находит счастье. Истинное, такое светлое, лёгкое и тёплое, мягкое и обволакивающее. – Я люблю тебя, – тихо говорит Камила, наблюдая за детским счастьем на лице Лизы, смотрящей на фейерверк. На фоне начинает играть слишком знакомая песня Эда Ширана, и Камила вспоминает, что слышала слово, похожее на название песни, когда Лиза разговаривала с работником катка. В голове складывается пазл, и любовь к Лизе усиливается в очередной раз. Лиза поворачивается к Камиле, и младшая замирает: лицо девушки освещено гирляндами, салютом и тем светом, который таится в её невероятных глазах. На её губах, покрытых таким сладких блеском, играют блики, притягивая к себе взор. Щеки покрылись устойчивой краской мороза, на лоб вылезли непослушные пряди недавно отрезанной и такой полюбившейся Камиле чёлки, на которых осели искрящиеся снежинки. А её глаза… Эта насыщенная летняя лесная зелень, так напоминающая Камиле уже их полянку, такая глубокая и затягивающая в свой омут, в котором хочется утонуть, потому что он не пугает, а дарит чувство комфорта и успокоения. В нём Камиле тонет исключительно в любви и нежности. – Я так тебя люблю, – повторяет Камила, поглаживая щёку Лизы пальцами. – Ками, – лишь выдыхает Лиза, видя в её глазах то чувство, которое испытывает она сама, и его сила сбивает дыхание. Не верится, что её могли так полюбить. Одна рука Лизы ложится на щёку Камилы, вторая же незаметно скользит в карман пальто, нащупывая необходимую сейчас вещь, когда их губы соединяются. Лиза уверена, Лиза хочет сделать именно сейчас, Лиза нервничает. Сердце начинает стучать сильнее, нагнетая обстановку, Лизе даже кажется, что оно заглушает бой курантов из трансляции, выведенной в онлайн-формате на большой экран, дыхание сбиваются, ладони потеют. Первый удар. Губы Камилы на своих ощущаются так привычно и правильно, что кажется, будто без них нет и губ самой Лизы. Их поцелуи можно долго описывать всевозможными эпитетами и метафорами, однако у Лизы в голове нет ничего, кроме как «идеальные». Любовь внутри цветёт. Второй удар. Камила улыбается в поцелуй, и Лиза вспоминает их самый первый, такой осторожный и боязливый, трепетный и только разжигающий огонь их любви. Он стал началом, отправной точкой этой истории, которая сейчас напоминает Камиле один из её любимых романов. Третий удар. «Останься со мной» от Камилы, первый сон в обнимку и последующие поцелуи самого начала их отношений – обе чувствовали себя неловкими до ужаса, но при этом такими естественными и правильными, что не обращали внимание на всякие неувязки, наслаждаясь. Четвёртый удар. Танец в студии, искренность и впервые открытые Камилой кому-то глубокие шрамы, лежащие на ней долгие годы. Она обнажила перед Лизой не историю или тело, а свою душу. Не скрытую какими-либо фильтрами или масками, а те двадцать один грамм в своей натуральной ипостаси, которые были скрыты от чужих глаз в страхе быть запятнанными или использованными. Пятый удар. Первая встреча с мамой Камилы – сцена куда более неловкая, чем начало их совместной истории, и обеим до сих пор немного стыдно перед родительницей младшей, однако, наверное, способа познакомиться лучше ни одна из них не представляла. Шестой удар. Долгие вечера с девочками, совместные вечеринки и праздники, взаимная поддержка и помощь, их беззлобные подколки в адрес сладкой парочки и безграничная любовь на долгом пути восстановления своих тел и душ – их подарила ей Камила. Седьмой удар. Их поездка на любимую полянку Камилы, которая запомнилась обеим тем, что они не только впервые слились во взаимном желании тел, пожираемых огнём страсти и любви, но и вновь раскрылись друг другу: Камила показала Лизе своё тайное место, Лиза – новые грани своей любви, которую она была готова дарить в любом месте, делая его для Камилы совершенным. Восьмой удар. Ненавистный Новый год четырёхлетней давности, повлёкший за собой, казалось бы, непоправимые последствия, однако они вновь прошли это вместе: постепенно вытягивали друг друга из болота, боролись с монстрами под кроватями и в головах, исцеляли. И сейчас, в этот Новый год, Лиза хочет окончательно перевернуть эту главу их истории и начать новую. С нового листа начать не получится – это в принципе нереально – , но вот ход истории они изменят, и Лиза сама готова задать направление вектору. Девятый удар. Камила отстраняется и заглядывает в глаза Лизы с лёгким недопониманием, потому что старшая, погрузившись в воспоминание, совсем забыла, что в поцелуе, как и в отношениях, участвуют двое, отдав всю работу своей хрустальной, но такой сильной девочке. Лиза лишь улыбается, отрицательно качает головой в ответ на немой вопрос в глазах Камилы и уже сама втягивает её в новый поцелуй. Десятый удар. В голове внезапно появляются картинки отношений с Софой, и сейчас Лиза очень чётко осознаёт – тогда всё было не так. Касания не вызывали мурашки по коже, поцелуи не дарили те чувства, которые она испытывает сейчас, глаза не искрились. Все их поломанные и изрезанные в решето плохими событиями отношения очень напоминают демоверсию того, что подарила ей Камила. И Лиза благодарна судьбе за неё, несмотря на всё то, что обеим пришлось пережить. Одиннадцатый удар. Перед глазами проносятся многолетние сеансы у Ирины Владимировны, которые Лиза исправно посещала, разбираясь со всем тем, что творилось у неё в голове и на душе. Помогать Камиле и не забывать о себе – это тонкое равновесие Лиза смогла удержать, конечно не без помощи и самой Камилы, и их психолога, и Мишки, который никогда не исчезал из её жизни. Сейчас Лиза наконец прочувствовала то душевное спокойствие и истинное счастье, к которому так долго шла. Она готова, но лёгкий мандраж не отпускает. Двенадцатый удар. Любые сомнения развеиваются, когда Камила сладко её целует. Лиза одним движением оказывается на одном колене и смотрит в глаза ошарашенной происходящим Камилы, которая, потеряв заскользившую по льду челюсть, не отрывает взгляд от красной коробочки с кольцом в руках Лизы. – Ты будешь со мной всегда и навечно? – Дрожащим голосом спрашивает Лиза, смотря исключительно на свою девушку и стараясь не замечать уставленных на них взглядов десятков, если не сотен людей, затаивших дыхание в ожидании ответа Камилы. Но ей не требуется много времени: – Да! Камила не сдерживает слёзы радости, когда подрагивающие пальцы Лизы аккуратно надевают на её палец кольцо. Любимая зелень тоже подёрнута пеленой слёз радости, любви и искреннего счастья, но она старательно не отрывается от поблёскивающего в свете всего буйства разноцветных источников света камушка на тонком золотом кольце, которое теперь украшает изящный палец Камилы. – Я люблю тебя, – в который раз выдыхает Лиза, чувствуя, что готова произносить эти три слова бесконечно. – Люблю тебя, – вторит ей Камила, буквально запрыгивая на девушку с поцелуями. Вокруг раздаются восторженные возгласы, поздравления, которые Камила не понимает, а Лиза не намерена переводить, полностью занятая своей любовью. В небе рассыпаются новые салюты, а атмосфера новогодней ночи, кажется, начинает окрашиваться в светлые тона. – С Новым годом, – шепчет Камила, едва отрываясь от любимых губ, чтобы заглянуть в не менее любимые глаза. – С новой жизнь, Кроха, – улыбается Лиза. *** Несколько месяцев спустя. – Мам, как я выгляжу? Голос Камилы дрожит, ровно, как и её руки, без конца поправляющие то несуществующие складки на платье, то собранные в причёску волосы. Аня, на сегодняшний день назначенная визажисткой, уже была готова начать рвать на себе волосы оттого, что её подопечная искусала себе все губы, стерев плоды её работы к чертям, размазала все румяна по щекам и уже трижды плакала, из-за чего о целостности макияжа можно было забыть. О причёске переживать не приходилось – Камила терроризировала исключительно один выпущенный из замысловатого творения на её голове волос, поэтому это не казалось таким критичным, как ситуация с макияжем. – Ками, ты невероятно прекрасна, доченька, – с улыбкой в двести семьдесят третий раз за сегодняшнее утро повторила Алсу, приобнимая дочь со спины. – Но прекрати портить труды Анечки, она уже вся извелась. – Прости, Анют, – повернулась к подруге Камилы, проводя рукой по лбу и стирая последние остатки тональника. – Ой. – Ками, всё хорошо, я прекрасно понимаю твои переживания, но давай вместе подышим для успокоения, хорошо? – Предложила Аня, подходя ближе в надежде исправить ситуацию. Камила кивнула. Аня встала напротив подруги, взяла её ладони в свои, поглаживая их круговыми движениями больших пальцев, и заглянула в напуганные карие глаза. – Это твой день, Ками, выдыхай, – спокойно сказала Аня, делая глубокий вдох и не сводя глаз с Камилы, чтобы она за ней повторила. – Наш, – поправила её Камила. – Это наш с Лизой день. – Ты права, – улыбнулась Аня. – Давай сейчас постараемся глубоко-глубоко вдохнуть, а потом выдохнуть все свои тревоги, чтобы в этот день твоя душа была легка и свободна, а ты смогла сконцентрироваться исключительно на том, чтобы запомнить каждую минутку вашей свадьбы, хорошо? – Да. – Вот так же уверенно скажи и у алтаря, – подмигнула ей Аня, вызывая на лице практически женатой подруги улыбку. – Давай, дышим. Камила вместе с Аней сделала глубокий вдох, прикрыла глаза и выгнала все свои переживания и страхи на выдохе, надеясь больше их не ощущать – ни сегодня, никогда. Аня улыбнулась появившимся в глазах Камилы огонькам уверенности и спокойствия. – А теперь давай подправим твой макияж, чтобы Лизка упала в обморок от твоей красоты, – хихикнула Аня, возвращая подругу в кресло перед косметическим столиком. – Ой, а давайте без обмороков, – попросила Алсу, изображая ужас. – Думаю, нам хватит уже произошедшей катавасии, пусть лучше всё пройдёт спокойно. – Мам, не волнуйся, Лиза видела меня после того, как мы на даче пошли в лес и я застряла в болоте, отчего разревелась, а у меня был макияж, там такое лицо было, что её теперь ни один мой образ в ступор не введёт, – отмахнулась Камила, заставляя подругу и маму рассмеяться. – Этот введёт, смотри, – закончив со своим произведением искусства на лице подруги заговорщически улыбнулась Аня, открывая Камиле вид на её образ. – Вау, – только лишь выдохнула девушка. Из отражения на неё смотрела не маленькая Камилочка, не Камила-подросток и давно не первокурсница-Ками, нет, перед ней была взрослая и осознанная Камила-почти-не-Валиева, в глазах которой светилась любовь, в глубине своей пронзённая тенями событий минувших лет, но сейчас они стали лишь тёмной стороной её большой и прекрасной истории, в которой прямо в эти мгновения начинается новая глава. И в этой новую главу Камила вступит под руку со своей любимой девушкой, будучи такой красивой, как и не мечталось принцессам из детских сказок, потому что у Анютки золотые руки, а у самой Камилы волшебное платье, удобные туфли, восхитительный букет, прекрасная причёска и превосходный макияж. А ещё у неё лучшая невеста, которая сейчас точно так же выбешивает своими мельтешащими передвижениями и паникой готовящую её Женю, которая не спокойная Аня, а взрывная бомба, чей нужный провод перерезать может только Алина. Алина, которая уже год как не Загитова. – Спасибо, Анют, – шепчет Камила, невесомо прикасаясь к своим причёске и макияжу. – Что ж, я готова. – Сейчас уточню у Жени, как они там, – с готовностью отозвалась Аня. Она взяла телефон со стола, написала, что они готовы, и через минуту получила сообщение от Жени с точно таким же содержанием. – Ну что, в новую жизнь? – улыбнулась Камиле Алсу. – Мам, я не верю, – улыбнулась Камила, опуская взгляд в пол. – А я верю в то, что у моей дочери невообразимо прекрасная девушка, которая уж больно затянула с предложением, но теперь я крайне довольна, – подмигнула дочери Алсу, прижимая её к себе. – Я люблю тебя Ками, знаю, что ты любишь Лизу, а она любит тебя. И я невероятно рада, что вы есть друг у друга. Исполнилась главная мечта любой матери – мой ребёнок любит и любим, счастлив и сияет. И пусть я считаю, что тебе идёт твоя фамилия, но давай-ка поторопимся, потому что я хочу увидеть, как ты с ней попрощаешься. Алсу рассмеялась, а вместе с ней и Камила. Аня с широкой улыбкой наблюдала за сценой общения матери и дочери и понимала, что она как никогда рада за свою близкую подругу. Ками и Лиза заслужили как минимум пожизненное счастье друг с другом. – Пойдёмте, – скомандовала Камила, и они втроём вышли через дверь на задний двор их семейного загородного домика. Когда встал вопрос о выборе места проведения церемонии, Лиза и Камила даже не задумывались – любимая полянка в лесу была идеальным вариантом по всем пунктам, а провести свою свадьбу на месте взросления Камилы и их единения, в какой-то степени являвшегося ещё одной ступенью взросления девушки, мечтали они обе. Среди приглашённых были только девочки, Миша и Алсу – больше никто не был нужен. Конечно, найти людей, необходимых для официального проведения церемонии и оформления всех нужных документов, учитываю нестандартность происходящего в современных реалиях страны было сложно, но Лиза подключила Алину и Женю, и те решили этот вопрос в два счёта. Выбор платья для Камилы и брючного белого костюма для Лизы, которая отказалась надевать платье, сказав, что так ей будет удобнее, затянулся на пару недель, но и это не стало помехой. Аккуратный букет лаванды в руках Камилы оказался безоговорочным выбором обеих. Вообще вся подготовка, думалось Камиле, пройдёт в суматохе и ссорах, ведь так ей всё описывали знакомые, проходившие через такой праздник, и видео в интернете, однако Лиза и Камила продолжили свою историю, лишённую ссор, даже в этой главе. Всё было выбрано совместными решениями, по всем вопросам их мнение совпадало и никаких проблем не вызвал ни один из пунктов подготовки свадьбы, кроме, конечно, девичника, но это совсем другая история. Камила спокойно идёт к украшенной полянке, зная, что Лиза уже стоит возле специально привезённого модифицированного для удобства алтаря, ожидая их. Рядом с ней мама, которая, несмотря на широкую улыбку и уверенный вид, сжимает её руку крепкими тисками, вызывая на лице девушки улыбку. – Мам, я не сбегу, – шепчет ей Камила, когда они останавливаются в паре метров от прикрытого декоративными лианами входа на поляну, где уже начинает играть традиционный марш. – Прости, милая, – смущённо улыбается Алсу, ослабляя хватку на руке дочери. – Не извиняйся, мам, мне даже приятно. Камила видит, что мама всё равно тревожится, хотя знает, что она счастлива. Девушка останавливается и разворачивается к родительнице лицом, мягко сжимая её ладони в своих. – Мам, что тебя тревожит? – Тихо спрашивает Камила, заглядывая в беспокойные глаза матери. – Ты переживаешь, что что-то может пойти не так или… – Нет-нет, дорогая, – сразу останавливает уже вновь начавшую переживать Камилу Алсу. – Я ни в коем случае не сомневаюсь в Лизе, тебе или вашем решении, я не против всего происходящего и верю в то, что это будет раз и навсегда. Я просто всё ещё не могу осознать, насколько же ты выросла, Камила. Камила видит в глазах мамы слёзы и понимает, что сейчас сама начнёт плакать, за что Аня точно её прибьёт. – Ты почти закончила университет, тебя с руками и ногами уже отрывают крупнейшие издания города, ты женишься, боже, как всё это произошло, если только вчера я вела тебя за руку в детский садик? Алсу отнимает одну руку из ладони дочери и стирает пробежавшие по щекам слезинки. Камила держится, но понимает, что перед глазами всё уже начинает мутнеть. – Я так тобой горжусь, дочка, – выдыхает Алсу, стараясь восстановить дыхание и перестать плакать, чтобы не заплакала Камила. – Ты выросла и стала настоящей женщиной, той, кем я всегда мечтала, что ты станешь – сильной, умной, красивой, неподражаемой и просто прекрасной. Я люблю тебя, доченька, и я сейчас очень счастлива, что у тебя есть Лиза, которая любит тебя чуть ли не больше, чем я, хотя, казалось бы, как я могу даже попытаться сравнить материнскую любовь с какой-либо ещё, но я могу. Потому что я вижу, какими глазами на тебя смотрит Лиза, как она о тебе заботится и как отдаёт тебе всю себя, получая взамен такую же сильную и чистую любовь. Ты умничка, Ками. Я очень тобой горжусь. – Я люблю тебя, мам, – лишь выдыхает Камила, обнимая маму и чувствуя себя маленькой пятилетней девочкой, играющей с мамой в их маленькой и уютной квартире. И нет за спиной двух десятков лет жизни, взлётов и падений, трагедий и комедий, лишь Камила, мама и плюшевый заяц в её руках. Но стоит пару раз моргнуть, и мираж беззаботного прошлого расплывается в картинку реальности, не менее счастливой, но вместо зайца в руках букет лаванды, а на пальце не пластиковое, а золотое кольцо. Это придаёт уверенность и лёгкость. – Пойдём, – одновременно с её выдохом говорит Алсу, словно считывая невербальный язык дочери. – Пора тебе взрослеть, а мне это принимать. – Я всегда буду твоей маленькой девочкой, мам, – шепчет ей на ухо Камила. – Спасибо, милая, – Алсу быстро целует дочь в лоб, убирает выбившийся локон обратно в причёску, вновь подаёт ей руку и они вдвоём выходят на полянку. Камила на мгновение застывает и изумлённо оглядывает красоту вокруг, потому что ей не верится, что её родная маленькая полянка на самом деле такая вместительная: у двух сросшихся деревьев, украшенных теперь гирляндой из лампочек, расположили алтарь, за которым их уже ожидала невысокого роста приятная улыбающаяся женщина в официальном костюме с папкой в руках. По всему периметру поляны протянуты те же гирлянды, освещающие небольшие пуфы, которые выбрали на замену стульями. На мягких сидениях расположились Женя и Алина в обнимку, Аня сидела рядом с ними, сжимая руку готового заплакать Миши. Саша же вытянулась по струнке рядом с Лизой у алтаря, держа в руках белую подушечку с обручальными кольцами. Каждое дерево украшено гирляндами и живыми цветами – белыми и розовыми розами, розовыми пионами, альстромериями и, конечно, лавандой. В противоположной от алтаря стороне расположены несколько украшенных фотозон и стол с шампанским и небольшими закусками для начала празднования. Основная часть банкета, конечно, планируется в доме, и это тоже было обоюдное решение Лизы и Камилы – никаких пафосных ресторанов с раскрученными застольями, исключительно близкие люди в семейной атмосфере. Но всё это будет после официальной части, а сейчас Камила не успела заметить, как её руки уже взяла в свои такая же взволнованная и чуть трясущаяся Лиза, заглядывая в родные глаза. – Просто будь с моей дочерью, Лизонька, а всё остальное у вас есть, – тихо говорит своей, считай, второй дочери Алсу, целуя её в щёку. – Всегда, Алсу, – серьёзно кивает Лиза, приобнимая ставшую родной женщину. Алсу отходит к друзьям девочек, ставшим ей родными людьми – порой она чувствовала себя многодетной матерью, когда Камила приводила кого-то из девчонок в гости, чтобы помочь решить какой-то вопрос или проблему, и Алсу незаметно подключалась, часто помогая рассмотреть ситуацию со стороны своего опыта, и находила нестандартные подходы к решению любых возникающих жизненных препятствий. Миша, руку которого она сжала, помогая справиться с эмоциями названному брату Лизы, который фактически заменял ей во многом родителей, давно стал ей сыном, и вот о таком семейном празднике для своей дочери она всегда мечтала. Сегодня на этой поляне сбывались мечты каждого: Саша видела одно из самых желанных ею для любимого Бандитского Петербурга событие, которая они с Камилой заслужили, как никто другой. На глазах у Ани вырисовывался хэппи энд одной из самых красивых историй любви, которую ей довелось лицезреть с самого начала и до этого момента. Женя и Алина лицезрели свадьбу любимой подруги и крошки Камилы, ставшей для них младшей сестрой. Миша, который не отрывал глаз от такой красивой и счастливой Лизы, родной ему и знакомой с самого детства, просто не мог сдержать счастливых слёз. Алсу наблюдала свадьбу своей единственной дочери и самой прекрасной партии для неё. А Лиза и Камила совместно делали первый шаг на новую ступеньку их совместного пути, которая навеки будет запечатлена в памяти. – Кроха, ты прекрасна, – шепчет Камиле Лиза, поглаживая её ладони пальцами. – Я так хочу тебя поцеловать. – Держись, красотка, потому что я хочу не просто тебя поцеловать, а уже скорее снять с тебя этот прекрасный костюм, – игриво улыбается Камила. – Ками, здесь же люди, – покрывается краской Лиза, кивая на рядом стоящую женщину, которая широко улыбается. Камила же не обращает на это никакого внимания, гуляя по телу Лизы взглядом: облачённая в прекрасный белый кружевной топ, кремовый пиджак, по которому струятся завитые смоляные локоны, создающие прелестный контраст, и брюки ему в тон, она кажется древнегреческой нимфой. Она крепко стоит в туфлях на небольшом каблуке, компенсируя их разницу в росте, всей своей позой выражая уверенность. На лице лёгкий нюдовый макияж, подчёркивающий её природную красоту, в волосах сверкает в свете солнца заколка с жемчужиной, идентичной тем, что обрамили её шею и убежали в зону декольте, притягивающую к себе взгляд элегантным вырезом. – Думаю, прекрасная дама со мной согласится в том, что ты выглядишь великолепно, верно? – Камила поворачивается к их регистратору, и та с улыбкой согласно кивает. – Вот видишь. – Детка, – заливается смехом Лиза, прикрывая лицо рукой. – Так, либо рассказывайте всем, либо давайте начинать, я больше не могу сдерживаться, хочу плакать, а Сашка там сейчас лопнет от эмоций с вашими кольцами, – наигранно возмущается Аня, упирая руки в бока. – Начнём, – официально произнесла регистратор и принялась зачитывать основную официальную речь, прописанную по регламенту проведения таких мероприятий. Камила и Лиза не слушали, полностью погружённые в витающую в воздухе атмосферу счастья и любовь, плещущуюся в глазах напротив. Ладони мягко кружат по коже друг друга, губы зудят желанием поскорее поцеловать, сердца бьются в унисон. – Елизавета Сергеевна, согласны ли Вы взять в жёны Камилу Валерьевну, быть с ней в здоровье и здравии, в богатстве и бедности, счастье и… – Давайте без горя, – остановила её Лиза, подмигивая Камиле. – Да, нам этого, пожалуй, хватит, – кивнула Камила. – Хорошо, – с пониманием согласилась женщина. – Елизавета Сергеевна, Вы согласны? – Да, да и ещё раз да! – Камила Валерьевна, согласны ли Вы… – Согласна по всем пунктам и тем, которые Вы не произносите в этой клятве, но жизнь их подразумевает, – мягко перебивает её Камила, желая поскорее приблизить такой ожидаемый момент. – Тогда можете обменяться кольцами, – с улыбкой кивнула женщина, подозвав Сашу рукой. Саша подпрыгнула на месте, гордо подняла подбородок и начала вышагивать к ним строевым маршем, задирая ноги. По полянке прокатился смешок, и всё волнительное напряжение растворилось. Выступление Саши могло пройти крайне успешно, но неудачно завернувшаяся белая ковровая дорожка под ногами сыграла с ней злую шутку и под немую паузу она упала на колени перед Камилой и Лизой. – Спасибо, Рыжуля, но на колени могла не вставать, – хихикнула Лиза, помогая подруге подняться и отряхнуться. – Ага, это прерогатива другого человечка, – хихикнула Камила, приобнимая Лизу за плечо. Лиза поалела, а понявшие шутку рассмеялись, показывая Камиле «класс». – Лучшая! – Выкрикнула Алина. – Я сделаю вид, что я этого не слышала, – усмехнулась Алсу. Теперь покраснела Камила и настал черёд Лизы хихикать. – Так, обменивайтесь кольцами, я не могу больше смеяться, – утирая слёзы махнула на них рукой Женя. Лиза уверенно взяла кольцо и надела его на безымянный палец Камилы. Младшая повторила её действие, переплетая их пальцы и заглядывая в любимые лесные глаза. – Объявляю вас женой и женой, желаю вам долгого семейного счастья, благополучия и неугасающего огня любви друг к другу в ваших чистых сердцах. Скрепите свои клятвы поцелуем, – торжественно объявила регистратор, когда девушки поставили свои росписи в официальном свидетельстве о заключении брака. – Всегда и навечно, любимая, – шепчет в самые губы Лизы Камила. – Всегда и навечно. Они сливаются в поцелуе под громкие аплодисменты и радостные возгласы друзей и мамы. Губы привычно ласкают друг друга, ладони мягко поглаживают щёки и шею, зарываются в волосы и притягивают ближе к себе. – Самое время поесть! – Рядом с ними материализуется Саша, обнимая подруг за плечи, заставляя их оторваться друг от друга. – Кайфоломщица, – толкает её в бок Камила. – Ой, да вы там в своём медовом месяце так кайфанёте, что мы до вас не дозвонимся, – закатывает глаза подошедшая к своей девушке Аня. – Куда, кстати, поедете? – Присоединилась к беседе уже обнимающая девочек Алсу. – На Мальдивы, – с довольной улыбкой ответила Камила, вновь целуя Лизу. – Главное, не сгорите в огне своей любви и на солнце, – подмигнула им Женя, приобнимая Алину за талию. – Мы спрячемся в тени, и будем наслаждаться друг другом под пальмой, – хихикнула Камила. – Сомневаюсь, что мама хотела это слышать, – улыбнулся Миша. – Ой, я за них только рада, – хохотнула Алсу, погладив Мишу по волосам. – Ради бога, давайте поедим, – простонала Саша. – Так, всё, переносим все разговоры за стол, пора кормить детей, – хлопнула в ладоши Алсу, подталкивая всех к дому. – Ну мам, – закатила глаза Камила, широко улыбаясь. – Я уже… много лет мама, не спорь, – подняла указательный палец вверх женщина, потрепав дочь за щёку. Под дружный смех все двинулись в сторону дома. Лиза и Камила немного отстали, с наслаждением обнимая друг друга и наблюдая за семейным взаимодействием своих близких. – Я так счастлива, – улыбнулась Камила, останавливаясь и притормаживая Лизу. – Спасибо тебе. – За что, кот? – С улыбкой спросила Лиза, поглаживая её мягкую щёку. – Просто за то, что ты есть. Я люблю тебя. – Люблю тебя, моя драгоценная девочка, – шепчет Лиза, целуя Камилу так, что у обеих из-под ног уходит земля. И таких поцелуев в их жизнях будет неисчислимое множество, в этом твёрдо уверены обе. Я люблю тебя не только за то, кто ты есть, но ещё и за то, кем становлюсь я, когда я рядом с тобой. Я люблю тебя не только за то, какой ты сделала себя, но ещё и за то, какой ты делаешь меня.