Украденное счастье

      — Драко, я устала, — тихо вздыхает Джинни, лёжа на груди Малфоя.       Они смотрят фильм, который выбрал Драко, но мысли девушки уже более часа о том, как начать этот непростой разговор.       — Хорошо, досмотрим в следующий раз, — Драко тянется за палочкой, чтобы выключить экран.       — Нет, — Джинни поднимается и поворачивается к парню. — Я устала прятаться, скрывать наши отношения.       — Львёнок, мы уже это обсуждали, — Драко ласково проводит рукой по её волосам. — Нас не поймут.       — Драко, мы уже почти год вместе, а я ни с кем не могу поделиться, никому не могу рассказать, как я счастлива, не могу спросить совета. Я устала врать родителям о том, где постоянно пропадаю. Они всецело верят, что я встречаюсь с Гермионой или Луной, и ни на грамм не сомневаются в моих словах, и от этого ещё отвратительнее.       — Джинни… — пытается Драко, но девушку словно прорывает.       — Девчонки искренне меня жалеют, считая, что я круглосуточно торчу на тренировках. Я устала быть вечной одиночкой на совместных встречах с друзьями при том, что у меня есть ты. Драко, они все мне верят, потому что я никогда им не лгала. Но последний год только это и делаю. А они самые близкие люди. Кому если не им рассказывать?       — Они не поймут, — печально вздыхает Малфой. — Твои друзья и братья меня ненавидят, Джинни. Особенно Рон. Они начнут настраивать тебя против меня, говорить, какой я плохой.       — Но ты не такой, — Уизли берёт его за руку и едва уловимо касается подбородка. — Они не знают тебя. У них не было возможности узнать. Если бы вы пообщались…       — Нет! — резко обрывает Драко, и Джинни отдёргивает руки. Он сразу же смягчается и прижимает к губам девичью ладонь. — Нам ведь хорошо вместе. Зачем что-то менять?       — За тем, что мы не сможем жить так всю жизнь. Твои родители ведь тоже не знают обо мне?       Её печальные глаза прожигают насквозь. Он с лёгкостью может обмануть кого угодно, даже себя. Джинни — единственная, кому Драко не может и не хочет лгать. Она слишком ценит честность, а он слишком дорожит ею.       — Они знают, что у меня отношения, — уходит он от ответа.       Но девушка понимает, когда он недоговаривает, когда грустит, когда злится. Она его чувствует на интуитивном уровне и всегда знает, что ему в конкретный момент нужно. Отчасти поэтому она и смогла проникнуть в мысли, а потом и в холодное сердце Малфоя.       — Но не знают с кем, — вытаскивает наружу правду рыжая. — Наверняка думают, что с какой-нибудь Паркинсон.       — Какая разница? — бурчит выведенный на чистую воду Малфой.       — Такая, что, по их мнению, она подходит тебе. Она чистокровна, богата, влиятельна, они знакомы с её родителями. Я не такая.       — Ты лучше. Ты необыкновенно умная, смелая, преданная. Самая добрая и заботливая. Ты сильная волшебница и талантливая спортсменка…       — Ты не понял., — прерывает его рыжая. — Я не такая, какая нужна им, и я горжусь этим. Поэтому они никогда не примут меня.       Драко начинает беспокоить оборот, который принимает разговор.       — Да плевать, что они думают, — юноша с жаром обхватывает обеими руками лицо девушки. — Главное, что я люблю тебя и хочу быть с тобой вместе.       — Тогда давай уедем, — Уизли вцепляется в плечи Малфоя. — Куда-нибудь, где нас никто не знает, где мы сможем спокойно держаться за руки; где никто не сможет влиять на наше мнение друг о друге; где у нас возможно будущее.       — И ты готова на это? — не верит своим ушам Драко. — Готова всё здесь бросить и уехать в незнакомое место? А как же твоя семья, друзья, команда?       — Родные и друзья хотят, чтобы я была счастлива, а счастлива я с тобой. Неважно где. А работу можно везде найти, сам сказал — я талантливая спортсменка. А ты можешь отправлять редактору текст из любой точки мира.       Драко улыбается рисуемой Джинни картине. Воображение добавляет топот двух пар детских ножек.       — Я согласен. Куда поедем?       Джинни, радостная, кидается ему на шею и валит на диван. Драко, смеясь, её обнимает и зарывается носом в копну рыжих волос.       — Мне всё равно. Выбирай ты, будет сюрприз.       Его Львёнок обожает сюрпризы, она старается не строить планов и жить одним днём. Потому что всё может измениться в любую минуту. Сейчас ты радуешься отражённой атаке Пожирателя, а через мгновение лежишь под грудой обвалившейся стены. Смерть Фреда повлияла на всех, в том числе на Джинни. Раньше Малфой не понимал, как можно ходить на встречи, предварительно не договорившись, как можно выбирать фильм, тыкая в название с закрытыми глазами, как можно заказывать еду, называя случайное порядковое число в меню. А сейчас он делает подобные вещи ежедневно, наслаждаясь жизнью в каждом моменте. Драко чувствует, что Джинни меняет его, и он до смерти рад этим изменениям.       Малфой выбирает Рио-де-Жанейро, он бронирует билеты на самолёт через неделю. Этого времени должно хватить, чтобы привести дела в порядок и собрать чемоданы. И они успеют на матч по квиддичу между Бразилией и Мексикой, на которую так хочет попасть Джинни. Это второй сюрприз. А третьим сюрпризом станет аккуратное колечко с опалом — любимым камнем Уизли. Лёгкость, с которой Драко согласился ради неё бросить семью, убедила его в том, что он нашёл ту самую, что он готов создать собственную семью.       Пока Малфой под предлогом похода к редактору отправляется в аэропорт, Джинни колдует над тыквенным пирогом. Она очищает тыкву от косточек, когда раздаётся стук в дверь.       — Родной, неужели ты снова забыл палочку?       Наложив чары невидимости на ингредиенты для пирога, девушка идёт открывать дверь. На пороге оказывается Люциус Малфой.       — Добрый день, — цедит он.       — Здравствуйте, мистер Малфой, — равнодушно говорит Джинни. — Могу предложить Вам чай или кофе?       — Пожалуй, откажусь, — отвечает он, с пренебрежением оглядывая квартиру.       — Я могу Вам чем-то помочь? — старается быть дружелюбной девушка.       — Вообще-то наоборот, — Люциус вытаскивает из внутреннего кармана плаща конверт и надменно протягивает Джинни.       — Что это? — не забирая конверт, спрашивает она.       — Чек на один миллион семьсот тысяч галлеонов.       — Зачем Вы его мне даёте?       — За тем, чтобы ты оставила в покое моего сына.       Равнодушие уступает место злости. Джинни совершенно не интересует, откуда он знает об их отношениях. Её выводит из себя тот факт, что он считает, будто она способна променять любовь на бумажки.       — Мы не нуждаемся в Ваших деньгах.       — Разве? А не столько стоит лечение твоего отца, включая лекарства, уход, реабилитацию? Я ещё накинул сверху для оплаты услуг сиделки, чтобы твоя мать не отвлекалась от поездки ко второму сыну.       По телу Уизли пробегает холодок. Её настораживает уверенность, с которой Малфой-старший говорит о болезни Артура, с которым она не виделась около месяца. Она знала, что он вместе с миссис Уизли, Биллом, Флёр и Виктуар отправились в Румынию к Чарли, и потом он один вернулся домой из-за работы. Ни о какой болезни не было и речи.       — О чём Вы говорите? С папой всё в порядке.       Люциус снисходительно усмехается.       — Как давно ты не навещала своего родителя? Что, настолько захватили чувства, что забыла про истинную семью? Очень опрометчивый поступок. В конечном итоге именно семья всегда будет надёжным тылом и гарантом успешного будущего.       От проницательности Джиневры не укрывается затаённая личная обида Люциуса.       — Вы это говорите про мою семью или про свою? — дерзко бросает она.       — Да как ты смеешь?! — мгновенно взрывается Малфой. — Ты и мизинца Драко не стоишь! Я не допущу, чтобы мой сын связался с дочерью нищего министерского клерка, якшающегося с магглами и позорящего статус волшебника.       Зная характер Джинни, немногие отважились кидать оскорбления в её адрес и уж тем более в адрес её семьи.       — Мой папа честный и порядочный человек. Что не скажешь о Вас, трусливом Пожирателе смерти. Вот настоящее клеймо позора, — она взмахивает палочкой и обнажает предплечье Малфоя с чёрной меткой, — и оно будет лежать на Вас всю жизнь. Драко, к счастью, нисколько на Вас не похож. Он избавился от метки, несмотря на адскую боль. А теперь я прошу Вас уйти.       Повинуясь чарам Уизли, дверь распахивается.       — Я уйду. Но дам тебе шанс принять верное решение. А это, — Люциус бросает конверт на тумбочку, — оставь себе, пока не поговоришь с отцом. Я жду твоего ответа до вечера. А дальше можешь копить деньги уже на похороны.       Едва шаги Малфоя-старшего стихают за дверью, Джинни трансгрессирует в «Нору». Дом встречает её пугающей тишиной. Девушка осторожно идёт к комнате родителей и приоткрывает дверь. Увиденное заставляет её застыть в немом ужасе.       Лицо и руки Артура имеют жуткий фиолетовый оттенок и сплошняком покрыты мелкой зеленоватой сыпью. Тут он чихает, и из ноздрей вылетают искры. «О, Боже, — думает Джинни. — Драконья оспа». Она тихо переступает порог комнаты.       — Привет, пап.       — Джинни? — Артур пугается и кутается в одеяло почти с головой. — Что ты здесь делаешь?       — Это драконья оспа, да?       — Ты о чём, милая? Я простудился и не хотел никого беспокоить.       — Это драконья оспа, — Джинни порывается к отцу и садится рядом на кровать.       — Джинни, отойди от меня, — Артур отодвигается на противоположный край кровати. — Не хочу, чтобы ты подхватила насморк.       — Хватит лгать, пап. Ты весь фиолетовый, в зелёной сыпи, и из тебя летят искры при чихании. Вы были у Чарли в заповеднике, а потом ты внезапно вернулся, оставив всех там. Что случилось?       Артур опускает одеяло. По лицу видно, как ему плохо: и физически, и морально. Он вперивает взгляд в одну точку куда-то позади дочери.       — Чарли показывал нам драконов, отловленных для осмотра. Он сказал, можно только смотреть, ни в коем случае не приближаться. Но там был перуанский змеезуб, я так много о нём слышал. И от Чарли, и от коллег. Дракон спал и был в клетке, мне казалось, ничего не может случится, — отец прерывисто вздохнул. — Когда все отошли, я подошёл к клетке. Дракон внезапно проснулся, видимо, действие снотворного закончилось. Что-то вылетело из его ноздрей и попало мне на руку. Я не придал значения, просто вытер и всё, а вечером это место покрылось сыпью. А утром я сразу же вернулся домой, сказав всем, что меня вызвали по работе.       — Ты обращался к Гарри?       — В первую очередь. Но ни в Мунго, ни в его личных разработках нет подходящего лекарства.       Джинни не на шутку пугается.       — А как же противодраконья сыворотка?       Артур вымученно улыбается.       — Она не помогла.       — Что? — внутри девушки что-то обрывается. — Но почему?       — Я слишком стар. Драконьей оспой обычно болеют в детстве, в редких случаях — в юношестве. Сыворотка рассчитана на молодой организм.       — Но ведь должно быть другое лекарство, — не сдаётся дочь.       — Есть кое-что, — неуверенно выдаёт Артур. — Экспериментальное средство из Швейцарии. Его ещё не испытывали, поэтому его трудно достать.       — Но возможно?       Уизли несколько раз чихает, исторгая фейерверк искр.       — Гарри связывался с изготовителем. Оно очень дорогое, из-за того, что не лицензировано и не гарантирует полного исцеления. Так они хотят себя обезопасить и в случае чего возместить убытки.       После фразы «очень дорогое» Джинни чувствует, как грудь медленно наполняется грузом. Теперь она видит картину целой. Как видел её Люциус Малфой.       — Сколько? — спрашивает она, чтобы окончательно убедиться.       — Один миллион сто тысяч галлеонов.       Девушка с болью закрывает глаза.       — Ничего, милая. Я уже смирился. У каждого своя судьба. Пожалуйста, позаботься о маме, ей и так тяжело после… после Фреда.       — Нет, пап, — Уизли резко поднимается. — Тебе не суждено умереть от драконьей оспы.       — Джинни, прошу…       — Я достану деньги. И мы вместе отправимся к Гарри, и он снова свяжется с тем изготовителем.       — Джинни, что ты задумала? Откуда у тебя такие деньги?       — Ничего противозаконного, пап, — горько улыбается дочь уже у двери. — Ты не представляешь, сколько зарабатывают профессиональные спортсмены.

***

      — Вижу, ты убедилась в моих словах, раз не стала дожидаться вечера, — скалится Люциус, выходя из «Горбин и Беркс». — Занятное местечко для встречи ты выбрала.       — Как раз в Вашем духе, разве нет? — язвит Джинни.       Малфой недовольно фыркает.       — Надо полагать, ты приняла решение взять деньги. Ты не так глупа.       — Это уж точно. Драко не интересна была бы глупая пустышка, какую Вы наверняка определили ему в жёны.       — Это уже тебя не касается. У нас уговор: я даю деньги на лечение твоего отца, ты оставляешь моего сына навсегда. В противном случае развлекайся с Драко, сколько хочешь, но твой отец умрёт. Так что ты выберешь?       Джинни с яростью стискивает зубы и сжимает кулаки. Слёзы хотят вырваться вместе со злостью. Но девушка не собирается доставлять Люциусу удовольствие.       — Я выбираю отца. Но у меня есть условие.       — Ты не в том положении, чтобы ставить условия.       — Эй, Вы шантажом заставляете меня отказаться от любви всей моей жизни. И я в здравом уме делаю это. Я прошу о небольшом одолжении, и потом я исчезну из жизни Драко. — с едва заметной задержкой она неуверенно добавляет: — Навсегда.       — Что же ты хочешь?       — Время. Один день, чтобы попрощаться с Драко.       — Нет, не выйдет. Ты расскажешь ему о моём вмешательстве.       — Я и не собиралась. Я должна как-то объяснить своё исчезновение, иначе он будет искать меня.       Её слова заставляют Малфоя задуматься.       — Нет, я не готов так рисковать, — выдаёт он. — Уверен, Драко переживёт ваш разрыв и быстро забудет тебя как ошибку молодости.       Джинни разочарованно качает головой.       — Вы совершенно не знаете своего сына. Драко никогда ничего не забывает. И меня он не считает ошибкой.       Люциус наклоняется к лицу рыжей.       — Пока что, — буквально выплёвывает он. — Я не дам того, что ты просишь.       — Тогда, клянусь, я жизнь положу на то, чтобы он Вас ненавидел.       — У тебя хватает наглости угрожать мне? Да я твоего неудачника-отца от смерти спасаю.       — Взамен на счастье его дочери и Вашего сына. Не стройте из себя благородного.       — Ладно. Можешь попрощаться с Драко. Я даю тебе этот вечер. Завтра ты исчезнешь.       — Но я просила день.       — Только вечер, Уизли.       По тону Малфоя Джинни понимает, что это окончательное решение и отказывается не спорить. Она уже собирается покинуть это злачное место, как её локоть цепляет трость Люциуса.       — Не так быстро. Думала, возьмёшь мои деньги и будешь счастливо жить дальше?       — О, нет, Вы же всё сделали, чтобы моё «счастливо» не наступило.       — Ты дашь Непреложный обет.       Невольно Джинни содрогается.       — Это лишнее. Я обещаю, что больше не потревожу Драко.       — Так скрепим твоё обещание магией, — самодовольно шипит Люциус, протягивая руку.       — Я же уже пообещала, — делает шаг назад Уизли. — Я держу данное слово.       — Вот и проверим. Либо так, либо никак. Мне нужны гарантии.       Джинни ещё несколько секунд с отвращением смотрит на протянутую руку и, наконец, обвивает её своей.

***

      Обналичив чек в Гринготтсе, Джинни трансгрессирует вместе с отцом в больницу Святого Мунго, где без труда на пятом этаже находит кабинет заведующего отделением недугов от заклятий Гарри Джеймса Поттера. Гарри не занимается инфекционными заболеваниями, к каким относится драконья оспа, но он знает нужных целителей. Он не задаёт лишних вопросов, когда Уизли в сопровождении непрекращающегося снопа искр вторгаются в его кабинет. Он немедленно связывается с коллегами из Швейцарии и, бросив дела, лично обеспечивает транспортировку лекарства и перевод галлеонов. Под его чутким наблюдением целитель из отделения волшебных вирусов производит введение сыворотки в организм Артура. Гарри добивается для него выделения отдельной палаты со всеми удобствами и берётся следить за состоянием главы семейства Уизли в течение самых главных первых суток и докладывать о нём Джинни. Только после этого девушка со спокойной душой покидает лечебное заведение и добровольно отправляется домой к Драко рвать сердце на куски.       Джинни доделывает тыквенный пирог, заваривает любимый чай Драко и зажигает по всей квартире свечи с запахом корицы. Когда он возвращается, то его встречает знакомая нежная композиция, под которую они когда-то танцевали.       — Львёнок, у нас сегодня событие, о котором я не знаю? — недоумевает блондин у порога.       — Да, — раздаётся голос Джинни из соседней комнаты. — Я приготовила новый пирог.       Рыжая появляется перед Драко в новом чёрном пеньюаре. Парень невольно открывает рот и медленно оглядывает свою девушку.       — И не только пирог, — с предвкушением тянет он.       Драко приближается к Джинни, по пути избавляясь от рубашки.       — А как же пирог? — с улыбкой спрашивает она, обвивая его шею. — Он остынет.       — Его можно разогреть, — шепчет ей в губы Малфой, подхватывая на руки и унося в спальню.       Утром Драко просыпается со счастливой улыбкой и «на автомате» тянет руку на вторую половину кровати. Она оказывается пустой.       — Львёнок?       Он поднимается и идёт на кухню, но и там не находит Джинни. С таким же результатом он обходит всю квартиру. Внезапно взгляд падает на тумбочку с её стороны кровати и замечает отсутствие блокнота с тактиками игры в квиддич, который Уизли штудирует каждый вечер перед сном. Драко знает, что девушка никогда не убирает блокнот в другое место. С чувством обеспокоенности он ещё раз направляется в ванную, где не находит ни щётки, ни кремов, ни прочих принадлежностей Джинни. Он распахивает шкаф и видит, что её вещей в нём нет. Ни одной. Он обегает квартиру и везде обнаруживает пустоту. Сердце во всю отбивает чечётку. Малфой отказывается верить, он ищет объяснения, и каждое разбивается о неумолимую правду. Она ушла.       На глаза попадается тыквенный пирог. Тёплый. Драко злобно швыряет его на пол. Неожиданно из него возникает патронус в форме лошади, который начинает говорить голосом Джинни:       — Так и знала, что выкинешь пирог, хотя он ни в чём не виноват, а тебе потом придётся убирать кухню. А ещё знаю, что ты сможешь пережить мой уход. Наверняка тебе плевать на причины, ты задаёшься вопросом «зачем?». Вчера я была в «Норе». Я представила, как я буду жить без этого: без вздорных подколов папы, бесконечных вязаных вещей от мамы, без моих бесячих, но таких любимых братьев, без шумных семейных праздников, уютных посиделок с какао с Гермионой, без сумасбродных походов по магазинам с Луной, без моих отважных Холихедских гарпий, которые, как никто, понимают моё стремление к победе. И я осознала, что не смогу. Да, я сама предлагала уехать, теперь же понимаю, что это было глупо и необдуманно. Ты неоднократно давал понять, что тебя всё устраивает так, как есть сейчас. А я хочу, чтобы ты стал частью моей нынешней жизни, а не причиной отказа от неё. У нас обоих есть свои принципы и потребности в самореализации. Я не хочу, чтобы мы винили друг друга в несбыточных мечтах, чтобы наши отношения медленно угасали и превращались в прах. Поэтому я ухожу сейчас, на пике счастья. Я люблю тебя, Драко Малфой. Тебя настоящего, а не ту маску, которую ты демонстрируешь миру. Надеюсь, однажды ты встретишь другую девушку, которую сочтёшь достойной узнать именно тебя, и построишь с ней жизнь, которую не смогу тебе дать я. Прощай, Драко. И не ищи меня. Если и правда любишь так, как говорил.       Патронус рассеивается в воздухе, оставляя Малфоя в начинающейся депрессии, в которой ему предстоит пробыть не один год.

***

      Спустя семнадцать лет…       — Мам, мама, — зовёт Эйлин. — О чём задумалась?       Джинни обращает взор на свою пятнадцатилетнюю дочь, которой в декабре уже стукнет шестнадцать, и встречается с пронзительностью её небесно-голубых глаз. Таких знакомых и родных, но в другом человеке. Они достались девочке от отца, Драко Малфоя. А ещё губы и уши. Волосы смешали цвет обоих родителей и дали светло-русый оттенок.       — Да так ни о чём. Ну что, чемоданы в поезд уложила?       Как волшебница, Эйлин в одиннадцать лет получила письмо из Хогвартса. И сейчас Джинни на платформе девять и три четверти провожает её на шестой курс.       — Да. И чемоданы Альбуса тоже, — отвечает Эйлин прежде, чем Джинни успевает задать вопрос.       Женщина улыбается и открывает рот, чтобы спросить про Джеймса, но дочь снова опережает её.       — И проверила сумку Джеймса. Вытащила блевотные батончики и пукающие конфетки дяди Джорджа.       — Ты моя умница, — Джинни прижимает дочь к себе и целует в волосы.       — Я знаю, — Эйлин обнимает мать в ответ.       — Кстати, а где сам Джеймс? Он не опоздает на поезд как в прошлом году на Рождество?       — Не опоздает. Он на платформе, милуется с Самантой Перкинс.       — У него появилась подружка? — удивляется Джинни.       — Да, этой весной. Неужели не заметила? Теряешь хватку, мам.       — Здравствуйте, миссис Поттер. Привет, Эйлин, — к матери и дочери подходит светловолосый паренёк.       У Джиневры перехватывает дыхание: мальчик удивительно сильно напоминает Драко. Тот же цвет волос, скулы, губы, схожее телосложение. Но больше всего её внимание привлекают глаза. Точно такие же, как у Эйлин. Женщина теряет дар речи.       — Привет, блондинистый брат, — дети здороваются, ударившись кулаками.       От этого обращения по спине Джинни пробегают мурашки. Она продолжает молчать и смотреть на мальчика.       — Мам, — шепчет Эйлин и слегка подталкивает мать.       — Эм… здравствуй, — спохватывается Джинни. — Прости, просто ты очень похож на одного человека.       — Наверное, Вы о моём папе. Говорят, я словно его копия. Кстати, Ваше лицо мне тоже знакомо.       — Неужели?       — Да. Женщина, похожая на Вас, на обложке папиного первого бестселлера.       У Джинни не остаётся сомнений. Перед ней стоит сын Драко.       — Эй, Эйлин, а где Ал? — меняет блондин собеседника.       — Он забыл дома свою сову. Они с папой задержатся.       — Но он же поедет на поезде? — пугается мальчик.       — Конечно, — смеётся девушка. — Он ни за что не упустит время с друзьями и без учёбы.       — Скорпиус! Скорпиус, ты почему от нас убежал? — щебечет подоспевшая темноволосая женщина с объёмной причёской. Джинни сразу понимает, что это жена Драко. — Здесь же так много людей, легко можно потеряться.       — Потерять поезд невозможно, мам. Просто я увидел Эйлин.       — Эйлин? — Астория обращает взор к девушке. — Так вот, как выглядит безумно крутая старшая сестра офигенного чувака Ала, о которых всё лето говорил мой сын.       — Ну, мам… — засмущавшись, тянет Скорпиус.       — Да брось. Я и так знаю, что я крутая, — подбадривает Эйлин. — Рада с Вами познакомиться, миссис Малфой. И позвольте представить — моя мама Джиневра Поттер.       Эйлин кладёт руку на плечо матери. Астория меняется в лице.       — Приятно познакомиться, — говорит Джинни.       Астория не отвечает. Она молча переводит взгляд между Джинни, Эйлин и Скорпиусом. Поттер понимает, что Астория что-то заподозрила. Разумеется, она узнаёт в рыжей женщину с обложки книги мужа, а схожесть их детей только усиливает подозрения.       — Привет, Астория, — здоровается подошедший вместе с Альбусом и Лили Гарри. — Давно не виделись. Как поживаешь?       — Хорошо, — наконец произносит шатенка, не сводя глаз с Джинни.       — А как Дафна? Слышал, она слегла после укуса рунеспура.       — Целители делают всё, что могут. Лечение пока не помогает.       — Незамедлительно приведите её ко мне. Я разрабатываю сыворотку на основе чешуи огневицы, в четырёх случаях из пяти она нейтрализует укусы различных видов змей.       — Спасибо, Гарри. Я передам родителям.       — Это твой сын? — Поттер замечает Скорпиуса. — Поразительно, но он очень похож на…       — Вот вы где, — слух пронзает до боли знакомый Джинни голос. Из-за спины Поттеров появляется Драко Малфой. — Столько людей, еле вас нашёл.       Тут Драко поворачивается и замечает бывшего однокурсника и бывшую возлюбленную. Первым порывом становится желание броситься её обнимать, вдыхать любимый запах рыжих волос, целовать родные спустя столько лет губы, сплести свои пальцы с её… Но он, конечно, сдерживается и старается не обращать внимание на пристальный взгляд Гарри.       — Поттер, — едва уловимый кивок головы.       — Малфой, — так же отвечает Гарри.       — Уизли, — Драко изо всех сил пытается скрыть дрожь в голосе.       — Привет, Малфой, — равнодушно откликается Джинни, хотя при виде его сердце предательски ёкает и ускоряет ритм. За годы брака с Гарри она хорошо научилась скрывать эмоции.       Поттер всегда был влюблён в младшую сестру лучшего друга. Но Джинни оставалась для него недосягаемой. Сначала она встречалась с Майклом Корнером, затем на горизонте появился Дин Томас. Потом она полностью посвятила себя квиддичу, наотрез отказавшись от отношений. По крайней мере, она так всем сказала. Поттер был вне себя от ярости, узнав о её беременности. К слову, он единственный, кто в курсе, что Эйлин не его дочь. Когда же он обуздал чувства, то понял, что это его шанс заполучить желаемое. Он сделал ей предложение через Артура. Тот на радостях от излечения согласился, а Джинни, будучи уязвимой из-за тяжёлого расставания и болезни отца, и не возражала.       Первые года три Гарри упивался своим браком. При любой возможности он вытаскивал жену на какие-нибудь встречи, приёмы, просто выходил с ней в общественные места, чтобы все увидели, что он своего добился. Так, в порыве всеобъемлющего желания следом за Эйлин появился Джеймс. Гарри был неимоверно счастлив: Джинни родила ему первенца, да ещё и мальчика, продолжателя рода. Не то что Эйлин, внешность которой с первых дней выдавала, что в ней совершенно нет поттеровской крови. Он пытался любить её как родную, веря, что чужих детей не бывает, но ничего не мог с собой поделать. Он перестал себя обманывать после рождения Альбуса, хотя и продолжал вести себя с Эйлин как прежде.       Со временем равнодушие Джинни стало утомлять Гарри, и он начал изменять. Она знала о других женщинах и не устраивала истерик, ей было всё равно. Порой, глядя в зеркало, бывшая Уизли не узнавала себя. Она утратила свой огонёк, свободолюбие, неудержимость. Она стала такой… обычной. Женщина посвятила себя детям, на экваторе семейной жизни в круг её интересов добавилась работа в спортивной колонке «Ежедневного пророка». В присутствии детей ей было проще находиться в обществе мужа. Она старалась не думать о времени, когда младшая дочь Лили отправится в Хогвартс, и дом будет встречать холодной пустотой. Ведь Гарри никогда не был для неё тем, кто дарит тепло, не был родным. Он никогда не был Драко.       — Она теперь Поттер, — с былым самодовольством заявляет Гарри.       Поезд издаёт протяжный гудок.       — Так, дети, быстро в вагон. Сейчас будет отправка, — командует Поттер.       — Наконец-то, — шепчет Альбус, и наперегонки со Скорпиусом прыгает в вагон.       — Альбус! — возмущается Джинни.       — Ничего, мам. Я присмотрю за этими оболтусами, — заверяет Эйлин, и только сейчас Драко замечает её. Он не сводит с неё глаз, пока она окончательно не скрывается в поезде.       — Эйлин ваша старшая? — спрашивает он.       — Да, — бросает Гарри, собственнически обнимая жену за талию.       — И какой курс?       — Шестой.       — Значит, ей шестнадцать, — не своим голосом заключает Малфой.       — Нет. Только будет в декабре, — отвечает Поттер.       Драко с силой сжимает зубы и пытается выровнить сбившееся дыхание. Он догадывается. И по его реакции Джинни это понимает. Не желая начинать болезненный разговор, она идёт вслед за отправляющимся поездом и не оборачивается. Через какое-то время её догоняет Лили.       — Мамочка, папа сказал, что мы будем ждать тебя у портала.       — Хорошо, милая. Я скоро приду.       Девочка убегает, а Джинни продолжает стоять, боясь обернуться. Поезд скрывается из виду. Внезапно порыв ветра приносит знакомый запах одеколона.       — У нас есть второй шанс, Львёнок. Я люблю тебя. Несмотря ни на что.       Джинни больно слышать эти слова. Зажмурившись и поборов рвавшиеся слёзы, она тихо роняет:       — Теперь это не важно.       Она слышит, как Драко делает к ней шаг.       — Мне пора, — кидает она и, не поднимая на мужчину глаз, спешит покинуть станцию. По дороге она встречается с Асторией.       — Всего доброго, Астория. Была рада познакомиться, — не останавливаясь, бросает Джинни.       — И я, — задумчиво тянет шатенка, а дойдя до мужа, интересуется: — Что это с ней?       — Не знаю.       Драко протягивает руки и заключает супругу в объятия. Астория «тает» и напрочь забывает о своих подозрениях. Драко же не сводит глаз с удаляющейся Джинни. В последний момент уже у самой стены, соединяющей два мира, она оборачивается. Даже на таком расстоянии они видят друг в друге отражение собственной боли из-за невозможности счастья, которое у них украли.