«В 1627 году был объявлен в розыск один из подозреваемых в шабаше и убийстве обычных смертных. Имя его — Ким Тэхён…»
Дальше Чонгук читать просто разучился. Он большими глазами смотрит на экран ноутбука, не веря в то, что такие совпадения вообще существуют. Мрак комнаты отчего-то стал давить, пугая до чёртиков. Его голову стали заполонять различные объяснения данной ситуации. Он уже даже в перерождение готов поверить. Ким Тэхён… Его Тэхён… Его Тэхён? Это не его Тэхён. Его Тэхён сейчас сидит на кухне и разбирается с бумагами по работе. У его Тэхёна в зелёных глазах хоть и пролетают прожорливые вороны, но дикой спесью зверя там даже и не пахнет. Да и век-то сейчас двадцать первый, а не семнадцатый. То, что он только что прочитал и увидел — просто сильнейшее совпадение или вообще сон. Парень даже щипает себя за бедро, разочарованно вздыхая, ведь он не спит. Отчего-то волнение и дикий трепет вперемешку с интересом подступили к горлу, не давая прийти в себя. За всё это время Чонгук даже ни разу не моргнул, взглядом сжигая перед собой рисунок разыскиваемого преступника тысяча шестьсот двадцать седьмого года, что так похож на Тэхёна. Да не то чтобы похож, это просто его копия. Только на мужчине с рисунка нет таких притягательных родинок, которые Чонгук так любит целовать. Всё это до нелепого смешно. Хоть Чон и знает множество случаев, в которых люди, не знающие о существовании друг друга, были до дикого похожи, но ощутить такое на себе оказалось неприятно. Тем более убийца. Тем более с таким же именем и так давно. Чонгук отодвигается от стола, потирая лицо ладонями, усмехаясь. Боже, чего только в жизни не увидишь. На часах полпервого ночи, и, кажется, сегодня доклад он точно не будет делать, но вот Тэхёну рассказать хочется. — Тэ! — кричит парень из их спальни. — Подойди, пожалуйста! Чон пятернёй зарывается в каштановые волосы, опуская голову, взглядом врезаясь в свои голые колени, до которых не достают домашние шорты. Мужчина приходит быстро, и Чонгук вздрагивает, когда слышит звук босых ног о пол. Он поворачивает голову к Киму, сталкиваясь с заинтересованным взглядом. — Смотри, что я нашёл в одной статье про охоту на ведьм в Бамберге. Тэхён отчего-то на секунду замирает, не читаемо переводя взгляд на ноутбук, а потом до раздражительного медленно подходит к Чонгуку, наклоняясь к экрану, облокачиваясь одной рукой на подлокотник стула. Парень внимательно смотрит на чужое выражение лица, что не показывает каких-либо эмоций. — Это… это такое странное совпадение, скажи же? — в его словах немного нервная усмешка — он будто бы просит Кима просто посмеяться с ним над этим. Но вместо этого Тэхён говорит: — Я и не знал, что в таком давнем событии будут рассказывать о преступниках того времени, — он выпрямляется и смотрит в потерянные глаза Чонгука. — Что думаешь? Ким не показывает так неожиданно сковавший его страх. На него будто бы вылили ледяную воду, а органы сжало до мизерных размеров. Мужчина и подумать не мог, что вновь испытает страх потери. Нет. Нет. Тэхён слишком долго ждал, чтобы потерять вновь. — Ну… — Чон тушуется, отводя взгляд. — Разве это не бред? Тэхён пару секунд просто смотрит в чёрные глаза, облизывая губы. — Когда-то очень давно ты был более подозревающим, мой прелестный schatzi, — оскаливается мужчина, склоняя голову набок, пытаясь не выдать дрожащего сердца.︎ ☽︎ ☽ ☽︎
Кто он?
Туманное воспоминание,
Преследующий лик,
Или потерянное объятие?
Верите ли вы в перерождение? Если да, то как вам кажется, возможно ли вспомнить свою прошлую жизнь? Чонгук постоянно чувствовал некую связь с Тэхёном, будто бы они всегда были знакомы. Будто бы в прошлой жизни были как-то связаны. Что-то вроде соулмейтов, только обязательно в романтическом плане. — Раз уж твой любознательный носик отыскал подобное, то я просто не имею права промолчать, — выдыхает Тэхён, аккуратно потянув на себя Чона. — Разговор будет длинным. Они идут на диван, удобно устраиваясь визави. Чонгук слегка насторожен, потому что внутри в самом деле появился непонятный липкий страх, как будто его сейчас убить могут. Только вот природная развязность, игривость и дерзость не дают ему до конца утонуть в ужасе, разбавляя всё безудержным любопытством, граничащим с желанием подыграть любому рассказу Тэхёна. — Я бы мог сказать тебе, — вновь начинает Ким, — что это действительно идеальное и просто поражающее совпадение, но это было бы несправедливо по отношению к тебе. Чонгук прижал ноги к груди, оперев подбородок о колени. Он большими глазками смотрит на мужчину, немного нервно шаря ладонями по бёдрам. — Но помни, мой хороший, что после этого рассказа ты обязан хорошо подумать, прежде чем принимать какое-либо решение, ведь я слишком долго ждал.*1627 год*
Уже больше года в Бамберге творится настоящий и самый жуткий ад. Сейчас, прямо в центре города, горит яркое пламя разъярённого людского огня, которым они сжигают ту, что якобы виновна в морозах, что уничтожили все посевы местных жителей. Её вопли разлетаются по всей округе, а толпа напротив костра ликует и присвистывает. Тэхён, стоящий в толкучке и одетый в чёрную мантию, в каких ходят охотники на ведьм, наблюдает за всем этим чуть ли не до рвотных позывов. Он прекрасно знает, что она не причастна к колдовству, как и многие другие казнённые. Но сам по себе Ким давно уже приучил себя не испытывать жалости к каждому встречному. Если он в принципе ещё способен испытывать подобное чувство. Да что там жалость — чувствовать и ощущать хоть что-то. На чёрном, завешанном густыми тучами небе пробивается лунный свет, освещая всю жестокость, глупость и кровожадность людей. Каменная дорога, по две стороны которой стоят такие же каменные дома, не выше второго этажа, давят своей серостью и унынием. Они впитывают в себя боль и ужас непорочных людей, что горят на костре, взвывая от мучительной смерти. Толпа не собирается расходиться, но Тэхён устал, поэтому разворачивается и чуть ниже спускает капюшон с длинным колпаком, прикреплённым к его мантии, и уходит в переулок со множеством деревянных ящиков и бездомных ободранных котов, выдыхая морозный воздух. Самое глупое, на что ориентируются люди, разыскивая ведьм, это любые пятна на теле: родинки, пигментное или родимое пятно. Это всё рассматривается как метка дьявола. Даже несмотря на то, что такое есть чуть ли не у каждого, охотники на ведьм, работающие на Святую инквизицию, всё равно проверяли подозреваемого на наличие таких «знаков» и свято верили в их предназначение. По началу всех задерживают из-за подозрительности: развратный образ жизни или тихое и скрытное поведение, — и забрасывают в специально отстроенную темницу — «Ведьмин дом», перед этим раздев до гола, проверяя на «метки». Далее пытают тисками для рук, ног или пальцев, порют кнутами, заставляют принимать ванну из кипятка с негашёной известью, стоять на «молитвенной скамье», пытаясь получить положительный ответ на то, является этот человек ведьмой или нет. Многие, кто не выдерживал боли, брали вину, чтобы, наконец, прекратить пытки. Потом включилась поистине страшная натура людей — некоторые просто приходили и сдавали своих врагов, на которых держали обиду, уверяя, что они — ведьмы. Стали обвинять людей не только в ведовстве, но и в том, что многие скрывали иродов от охотников у себя в домах. Пытки становились всё страшнее — прибавилось растирание верёвкой по шее до костей, дыбы, колодка, на которой растягивали людей, разрывала суставы. Всё потихоньку превращалось в убийство ради убийства. Святая инквизиция будто сошла с ума. Скука, глупый правитель. Просто, но до безобразия отвратительно. Узнавая всё больше и больше, Ким уже не удивлялся, как со временем люди становились более жестокими, нежели их предки. И дело не только в казнях, но и в поведении, отношении и поступках. Все становятся всё злее и недоверчивее, забывая о нормах морали. Это разочаровывает, отбивая какое-либо желание относиться к людям как к разумным существам, поддерживая с ними контакт. Люди — глупые слепцы, что лепят из ничего крупный и опасный скандал, ради своей же прихоти обвиняя других, дабы развлечься, показать всем свою натуру, выплеснуть постоянно скапливаемый гнев и агрессию. Ким читает людей, словно открытую книгу. Это не дар, это время и жизнь научили его. По своей сути, если честно, многие до жалкого очевидны, к каждому можно найти подход, найти слабую точку и надавить на неё при удобном случае. Тэхён в свои вроде как двадцать шесть слишком заскучал. Слишком однообразно. Все наступают на грабли своих предков от обычного незнания истории. Жанна Д’Арк тоже по глупости людской погибла. А этим немцами хоть бы хны не только на чужую историю, но и на свою. Киму слишком скучно. Даже охота на ведьм не вызывает у него должных чувств. На улице уже поздняя ночь, поэтому та самая охота вот-вот должна возобновиться. Тэхён решил никуда не торопиться и прогуляться в лесу по пути к своему дому. Спешить, собственно, особо некуда, да и поужинал он сытно, поэтому развеяться в ночной мрачной глуши становится лучшим решением, за которое мужчина себя ещё поблагодарит. Высокие кроны елей и сосен обрамляют небо, скрывая от заинтересованных глаз. Тёмно-зелёные иглы кажутся не пушистыми, а остро режущими и опасными. Здесь пахнет смертью и никогда жизнью. Даже животных тут не видать. Шелест травы под ногами и топот по сухой земле — единственные шумы в пустующем лесу. Все попрятались, боясь людского гнева. Тэхён проходит по достаточно открытой территории, вокруг которой всё те же высокие деревья, впитавшие в себя историю. Мужчина платком вытирает руки, ругаясь, что слегка замарал оборки своей чёрной рубашки, скрытой такой же чёрной мантией. Ладони всё-таки следует помыть, потому что… Ким резко замирает, ощущая преследование. Он уверен, что за ним следят, поэтому останавливается в центре небольшой поляны, натягивая капюшон ниже, как из-за дерева, позади него, выходит парнишка в такой же охотничьей мантии. — Ты не охотник, — раздаётся стальной, но молоденький голос за спиной. — И даже не инквизитор. Тэхён оскаливается, слыша слёту обращение на «ты», но не поворачивается, пытаясь взвесить все «за» и «против» по поводу того, насколько сильно он хочет домой. — С чего ты взял? Такой же охотник, как и ты. — Враньё. Мужчина, не выдержав, поворачивается к незнакомцу, дабы посмотреть на невоспитанного и грубого наглеца, и видит направленный на него пистолет. — Оу, поспокойнее, юноша. — Зачем скрываешься? Ты ведьма? Голос этого охотника такой ангельский, несмотря на то, что он пытается звучать строго. Тэхён даже начинает задумываться над тем, правильно ли он обратился к этому незнакомцу. Может, стоило сказать «мальчик»? Ким фыркает на вопросы охотника, но капюшон не снимает, потому что природа наградила его родинками на лице, что наведут на неправильные мысли. — Вовсе нет. — Тэхён пытается разглядеть лицо парня через мешающуюся ткань, но видит только пухлые губы и слегка красный от мороза нос. — Открой лицо, иначе я выстрелю. И не успевает парнишка что-то понять, как силуэт перед ним будто бы развеивается на ветру, а с головы стягивают капюшон, полностью срывая мантию, открывая взору лико. — Ты первый, — раздаётся змеиный шёпот на ухо. Охотник моментально разворачивается, стреляя мимо, потому что сзади уже никого нет. Тэхён снова стоит на том же месте, что и раньше — тоже без мантии. Всё честно. — Кто ты?! — кричит парень, не убирая дуло пистолета с мужчины, слегка дрожа, потому что не понимает, что вообще происходит. Прохладный ветер начинает продувать уши, из-за чего охотник ёжится, но не сбавляет давление. Ему отчего-то кажется, что лес начинает что-то шептать, а шестое чувство говорит о дикой опасности. Но парнишка не из робкого десятка, он стойко выстоит все выходки этого существа. А Ким вовсю разглядывает его, удовлетворённый тем, что видит: на голове парня пышный шаперон, из под которого совсем чуть-чуть виднеются каштановые волосы, и фиолетовый упленд. Сам упленд чуть выше колен, поэтому сквозь высокие чёрные чулки видны мясистые и накаченные бёдра и икры. Парень хоть и мускулистый, но талия, подчёркнутая ремнём, отчего-то узкая, что вносит небольшой диссонанс. На ногах чёрная обувь из эластичной кожи со шнуровкой и чуть вытянутым носком. Поверх неё надеты башмаки на деревянной подошве, прикрепляющиеся кожаными ремнями. Так выглядят все охотники на ведьм, только цвета одежды различны, но этот охотник просто шедевр. Даже во мраке его глаза блестят космосом. У него пухлые детские щёчки, а густые чёрные брови нахмурены, из-за чего между ними появилась складка. Ну точно мальчишка! У этого юноши идеальная молочная кожа без единого шрама, родинки или пятна. Он — совершенство. Тэхён в своей жизни встречал слишком малое количество людей, внешность которых он смог бы оценить по достоинству. Все по своему красивы, но бывают такие, от вида которых мурашки по телу бегут, заставляя хотеть этого человека себе. Этот парень из их числа. Таких за годы жизни Кима по пальцам пересчитать. — Ты одет не как охотник, — констатирует факт парень. — Betrüger. Не хочешь, чтобы тебя Святая инквизиция к казни приговорила? Поэтому пытаешься под нас маскироваться? На Тэхёне чёрная рубашка с оборками, соединёнными между собой шнуровкой. На ногах свободные штаны такого же цвета, и обычные ботинки на высокой платформе. Не так уж он и пытался косить под охотника. Единственное, что общего у них есть — это мантия, дарящая небольшое тепло, хотя на улице только слегка морозно. — Неверная аксиома, прелестный, — сладко тянет мужчина, зачёсывая густые тёмные волосы назад. — Как тебя зовут? — Мы не для знакомства тут. Я закрою тебя в темнице, а потом тебя казнят, нечисть. Твоё ведовство тебя же и погубит! И не смей больше называть меня так, — парень буквально давит своей аурой, но на Кима это не действует, потому что он отчётливо ощущает зябкую дрожь чужого тела. Охотник выстреливает вновь, но промахивается, на секунду замечая, что силуэт пропадает, а потом снова появляется на том же месте. — Как грубо, — грустно говорит мужчина в саркастичной манере. — Меня, вообще-то, Ким Тэхён зовут. — Не имеет значения, ты всё равно будешь сожжён, — не устаёт кидать угрозы молодой и миловидный юноша, внешность и речь которого совершенно не укладываются воедино. Тэхён ощущает его страх и непонимание, но мужчине очень уж нравится стойкость этого мальца. — У вас, охотников, всех в такой манере ловят? Не понравился — будешь сожжён? — Ты очень подозрителен, — он кидает взгляд на окровавленную ладонь. — А ты — нет? — усмехается Тэхён. Охотник хмурит брови, буквально глазами говоря: «Посмотри на меня! Разве не видно?!». — Если твоими доказательствами на данный момент будут одеяние и оружие, то это слабо, потому что у меня тоже есть оружие, и я с лёгкостью могу достать и одежду. Как видишь, мантия у меня уже есть, — оскаливается, разливая спесь в зелёных глазах. — Не пудри мне мозги, — агрессивно говорит парнишка и выстреливает в мужчину, но снова промахивается. Это раздражает до зуда в пальцах, потому что охотник просто не в состоянии объяснить происходящее. — Какой же ты скептик, — закатывает глаза Тэхён. — Ладно, прелестный охотник, как-нибудь свидимся ещё. Не хочу, чтобы кровь, которую ты успел заметить на моих ладонях, засохла, — Ким довольно улыбается, прилежно кланяется и… исчезает? Парень озирается по сторонам с открытым ртом и всё такими же хмурыми бровями. Он видит силуэт в глубине чащи, глупо хлопая пушистыми ресницами. На его памяти никогда не было таких ведьм. Как будто бы прошлые и не обладали какими-то способностями, а этот… он кажется эфемерным — словно туманный сон. Иллюзия. Охотнику даже на секунду приходит мысль, что это всё ему показалось. Он не может поверить, что этот Ким Тэхён заметил взгляд парня, зацепившийся за окровавленную руку. Не может поверить, что этот Ким Тэхён чуть ли не из воздуха появляется, заставляя дрожать от холодного страха и озноба. В голове только одна мысль: опасен. Истребить. Буквально на следующий день Тэхён находит в городе на всех возможных местах листовки с его портретом и кричащей надписью о том, что разыскивается особо опасный преступник. Ким удивляется тому, насколько хорошо развита память у этого охотника, раз он так чётко запомнил во мраке чужое лицо. Правда, родинок нет, но это простительно. Тэхён срывает лист с деревянного столба, чувствуя пробуждающиеся чувства волнения и восторга внутри, что раньше постоянно преследовали его. Они угасли со временем, но благодаря этому мальчишке вновь возрождаются, заставляя снова чувствовать себя живым.☽︎ ☽ ☽︎
Тэхён наблюдает. Наблюдает за юношей, что ведёт на цепи мужчину, скованного тяжёлыми кандалами. Ким живёт в этом мире достаточно. Даже более чем. Да и по натуре он не глупый, поэтому совсем не составило труда слегка поднапрячься и нарыть информацию на парня, ставшего неожиданно не просто объектом, а объектом его воздыханий. Тэхён просто не может такой красивый цветок упустить из виду, отдав на растерзание другим. Они могут погубить его, а Ким точно сохранит, так ещё и цвести пуще прежнего заставит — даст вторую жизнь, если это будет необходимо. Чон Чонгук. Двадцать лет (оказывается, не юноша и не мальчишка даже, хотя для Тэхёна всё равно таким останется). Вес — шестьдесят восемь килограмм. Рост — сто восемьдесят сантиметров. Семья полная. Мама — немка. Отец — кореец. От того и глазки вроде большие, но с азиатской добавочкой. Отношения с отцом хромают. Тот частенько ругает и бьёт сына за плохо проделанную работу (по его меркам). С матерью всё нейтрально — уважение есть, интереса нет. С детства занимался различными видами спорта, а как настал переломный момент в виде волны «ведьм», что, по людским думам, наколдовали им зло, парня впихнули в ряды охотников. Ярый борец за справедливость. В свободное время улучшает навыки в стрельбе и помогает по хозяйству. Чон скрывается за воротами темницы, а Тэхён ожидает его в паре метров от «Ведьминого дома», поправляя чуть задравшуюся мантию. Тюрьма стоит в глубине леса, подальше от людских глаз. Такая «нечисть» не должна жить с нормальными людьми в одном мире, поэтому темница запрятана среди вековых деревьев, повидавших историю человечества. Тишину природы перебивает говор охранников, стоящих прямо у входа, что после того, как пропустили Чонгука, начинают громко обсуждать пойманного мужчину, прикидывая, какие колдовские штучки он мог сотворить и почему выглядит так, будто не приводил себя в порядок с правления Конрада Ⅲ. Когда парень выходит, Ким юркает за дерево, в который раз проклиная эту моду охотников — носить капюшон так, чтобы полностью скрыть лицо. Не видно ангельского личика и пухлых щёчек, что очень уж полюбились за вчерашнюю ночь. Эта ночь, неожиданно для Тэхёна, слегка пошатнула его скудную жизнь в гордом одиночестве. Чтобы дойти от «Ведьминого дома» до города, нужно идти по одной-единственной тропе около десяти минут. Тэхён следит за Чонгуком минуты две, а потом резко появляется за спиной, шепча на ухо, параллельно снимая капюшон со свисающим колпаком: — Здравствуй, мой прелестный schatzi. Чон содрогается и разворачивается, замахиваясь кулаком. Но, как и в прошлый раз, за спиной у него никого не оказалось. Парень тяжело вздыхает, не поторапливаясь обернуться. Его руки, будто ослабевшие, падают вдоль тела, и охотник немного сгорбливается. У него нет при себе оружия, ведь он не на охоте, а при сопровождении подозреваемого брал снаряжение у напарника. Чонгук отчего-то чувствует себя проигравшим, ведь этот незнакомец явно что-то делает с его сознанием. Ну да, он же ведьма, применяет какие-то магические заклятия, чтобы дурить обычного охотника. Это злит Чона, потому что он не хочет испытывать на себе то, что дано от Дьявола. Парень всё же устало поворачивается, кидая ленивый взгляд на такой раздражающе знакомый силуэт. Солнце недавно село за горизонт, уступая сумраку, отчего мужчина кажется пугающим в чёрных одеяниях, но без капюшона на голове. У них опять всё честно. Лицом к лицу. Чонгук наконец-то не только в памяти может рассмотреть лицо, что расплывчато мелькало в сознании. Этот незнакомец точно не из их краёв. От него веет богатством и статью. Чем-то мрачным и глубоким. Уверенность в его зелёных глазах буквально кричит о том, что мужчина знает абсолютно всё на этом свете. На миг думается, что он похож на непробиваемую крепость, за которой определённо будет безопасно, вот только липкое чувство страха не покидает душу Чонгука. Он даже силой воли не может избавиться от него. Охотник внутри весь подрагивает, но себя выдавать не собирается. Вот только Тэхён всё равно каждой клеточкой своего тела ощущает чужой страх, но Чон об этом никогда не узнает. Мужчина не скажет только потому, что не хочет рушить чужой образ стойкого храбреца, ведь это выглядит мило. — Сдавайся по-хорошему. Тебя и так уже весь город ищет, — чеканит парень. Он активно игнорирует неожиданное обращение, из-за которого хочется скривить лицо. Никакой он ему не «schatzi». Какое вообще право этот Ким Тэхён имеет, чтобы разбрасываться такими словами? — Я не ведьма, чтобы сдаваться, — легко улыбается Тэхён, а потом сладко дополняет: — Я пришёл для того, чтобы позвать тебя на свидание, Чонгук-и. На лице такого сладкого Чонгук-и проскальзывает ненаигранное удивление. Парень даже почувствовал небольшой озноб от того, что этот незнакомец знает о его имени. Как много ему известно? Впервые Чон испытывает страх перед ведьмой. Он разрастается до неимоверных размеров, но парень только сжимает кулаки и пытается не показывать явно трясущиеся колени. Стойкое ощущение того, что люди до этого не являлись нечистью, а вот этот экземпляр определёно что-то скрывает, крепко держится в сознании. — Тебе меня не одурачить, — огрызается. — Какое свидание между двумя мужчинами? Это вульгарность! — Он замял тему с именем, так как прекрасно понимает, что вряд ли что-то сможет вытянуть. На лице Кима проблёскивает небольшое удивление. — Schatzi, неужели ты не слышал, что любовь может быть не только между мужчиной и женщиной? — Не называй меня так! — капризно, на что Тэхён показывает полуулыбку, умиляясь. — Так что насчёт свидания? Чонгук, уже успевший разозлиться за пару секунд, с гордо поднятой головой движется к Киму, обходя его, слегка задевая плечом. — Rauhbein, — бормочет мужчина, лениво выдыхая. Он поворачивается к уходящему охотнику, крича вслед: — Я могу больше рассказать тебе о ведьмах. Уверен, что ты, как и все остальные, ничего о них не знаешь. Чон останавливается, отчётливо понимая, что это обычная замануха. Обведёт вокруг пальца, а потом убьёт. Но Чонгук не был бы Чонгуком, если бы не был уверен в себе. Он знает, что силён и умён, поэтому какая-нибудь там ведьма не убьёт его своей чёрной магией. Это точно не про него, хотя этот мужчина заставляет иногда задуматься. — Зачем тебе сдавать своих же? — поворачивается к мужчине парень, вопросительно приподнимая бровь. — Эх, мой прелестный schatzi, — вздыхает Тэхён, слегка улыбаясь. — Ты и сам в это веришь? Сколько ещё раз мне нужно повторить, что я не ведьма? — Не нужно мне повторять, я услышал с первого раза. — Тогда в чём дело? Не хочешь заводить новых знакомств? — игриво спрашивает Ким, немного сокращая расстояние. — С ведьмой — нет. Тэхён весело усмехается и подходит прямо впритык к Чонгуку, что стойко выдерживает хищный и нахальный взгляд, не делая ни единого шага назад. Даже телом не ведёт, ощущая ледяное дыхание на своих губах. — Какой же ты упрямый, — ласково щебечет Ким, желая коснуться каштановых волос, что скрыты раздражающим шапероном всё того же бордового цвета. Чон мельком пробегается по чертам лица, ловя себя на мысли, что всё-таки этот незнакомец чертовски красив. У него четыре родинки: одна под глазом, ещё две на щеках, а последняя — чуть выше виска, слегка скрыта чёрными прядями. Чонгук ставит пометку в своём воображаемом блокноте и идёт дальше. А дальше — кожа, совершенно бледная, что явно говорит об ужасном образе жизни. Либо там ведовство сработало. Но тон не такой мёртвый, чтобы можно было подумать, что у этого мерзавца кровь по венам не разгоняется. — Я всё тебе сказал, höllenbrut, поэтому будь так добр спокойно готовиться к своей смерти за то, что присягнул Дьяволу, — и разворачивается, спокойно уходя по тропинке к городу. Тэхён хищно и довольно оскаливается, закрепляя в памяти чёрные, как ночное небо, глаза, в которых отражается яркий Млечный Путь. В них хоть и прослеживается неприязнь, злоба и испуг, но они такие глубокие и невинные, что хочется присвоить их себе. Хочется сторожить эту невинность, ставя весь мир на колени. Скука неожиданно отошла на второй план. Будто бы в жизни наконец-то появилось что-то стоящее. Что-то, что может разжечь давно потухший огонь внутри груди. Этот нахальный мальчишка манит сильнее прежних. Таких он точно не встречал. Всё-таки какие же люди разные… У Чонгука стальной стержень и большая сила воли. Он выдержит многое, но в силу возраста может сломаться под натиском чего-то слишком сильного. Но даже с этим справится. Тэхён восхищается этим мальцом, что всколыхнул его мёртвое сердце. Это то, что ему нужно. То, чего он желал. Ким провожает взглядом такой полюбившийся силуэт, теряясь в сумраках леса.☽︎ ☽ ☽︎
Чонгук топит в себе своё «я», по новому кругу сдерживая рвотные позывы. Он хоть и обычный охотник, а не инквизитор, но получается, что парень своими руками обрекает на смерть другого человека. Родители у Чона католики, поэтому с детства прививали определённые принципы и взгляды на мир. Вот и вышло, что парнишка ненавидит тех, кто идёт против Бога, поддаваясь искушению Дьявола. Но это слепая ненависть, потому что он не из тех фанатиков, которые рьяно убивают ведьм и получают от этого удовольствие. Чонгук сам не знает почему, но он не может видеть пытки, как и все остальные приверженцы его религии, поэтому старается редко присутствовать на таких мероприятиях. Но народ такое любит, да и родители частенько вытаскивают его туда. Парень стоит в самой дали, видя, как повязанного мужчину с кандалами на ногах выводят на эшафот. За ним идёт инквизитор с большим топором в руках, полностью одетый во всё чёрное, прикрывая лицо большим капюшоном. Этого пленённого Чонгук лично привёл в «Дом Ведьм», где доказали его виновность с помощью пыток тисками. Охотник даже отсюда видит, как пальцы на руках мужчины изуродованы и успели посинеть. Его ставят на колени, и народ громогласно посылает проклятия, из-за чего «виновный» ещё ниже склоняет голову. Чон не испытывает жалости. Этот мужчина с дряхлым телом, блондинистыми волосами и синяками под глазами заслужил, ведь он пошёл против Бога и людей, насолив им, принеся своим колдовством морозы, заставляя многих голодать. Но что-то скользкое и липкое ползёт по его позвоночнику, не давая спокойному хладнокровию быть таким железным. Следом за ним приводят женщину — жену пленённого. Она будет казнена за то, что скрывала от Святой инквизиции своего мужа. Палач супружеской пары подходит сначала к женщине, дожидаясь конца речи Филиппа Адольфа фон Эренберга — епископа, который заправляет всем этим зверством. Он не один, на самом деле, но на этой казни присутствует единственный. Когда же речь подходит к концу, мужчина в чёрном замахивается топором и лишает головы женщину, на что её муж до крови закусывает губу и тихо плачет, топя свои слёзы в криках и присвистываниях толпы. Ему на самом деле ещё повезло, потому что его будут не живьём сжигать на костре: сначала отрубят голову, а потом бросят в пламя. С женщиной такого проделывать не будут, ведь она не ведьма. Просто оставят на эшафоте, пока со временем голодные вороны не склюют её тело. Чонгук не смотрит. Пытается заткнуть уши, дабы не слышать звук падающих голов. Они виновны, но прилюдные казни — это ужасно. Живьём гореть на костре перед публикой — отвратительно. Там и дети малые проходят, и впечатлительные старушки со стариками рты в ужасе ладонью прикрывают, хватаясь за сердце. Пусть лучше отродье Дьявола гниёт в «Ведьмином доме». Пусть там и проводят казни. Но так считает, видимо, только Чонгук, поэтому он сильнее сжимает кулаки и отворачивается, слыша стук головы мужчины о деревянный пол эшафота. Сейчас его сожгут, но парень лучше пойдёт домой, вновь раскладывая по полочкам то, что он чувствует от происходящего в его родном городе.︎ ☽︎ ☽ ☽︎
Месяц Тэхён не сводил глаз с буйного охотника, готового убить его самым кровожадным образом. Почему кровожадным? Да потому, что мужчина чуть ли не каждый день мельтешил перед глазами, не давая себя поймать, и внутренний борец Чонгука за справедливость буквально скулил во весь голос, в гневе метаясь по клетке. У парня долгожданный выходной, в которой он может с облегчением выдохнуть, потому что Чон двадцать четыре часа проживёт без надоедающей ведьмы. Поход в магазин, помощь по дому, небольшое отлынивание от некоторых дел и просто валяние несколько минут в кровати. Дело за делом, а в голову всё глубже и глубже проникает мужчина с чёрными кудрявыми локонами. В особенности его знаки внимания, для которых у Чонгука есть отдельная коробочка в сердце. Она как-то сама неосознанно появилась, и парень чуть ли не в руках может перебирать воспоминания прошлого, ощущая непонятный трепет внутри. Он старается не думать об этом, ссылаясь на то, что, а почему, собственно, нельзя хоть когда-то почувствовать себя важным и нужным? Все комплименты, взгляды и действия Кима греют душу, что не может не злить. Забыться и расслабиться иногда хорошо, но не стоит переусердствовать. Тэхёна всё ещё нужно убить, и Чон всё ещё на дух не переносит эти неожиданные появления и безумно красивое лицо. А ещё эти милые прозвища и облизывающий взгляд. Парень сам себе удивляется, не понимая, почему ему от этого не мерзко. Его буквально рассматривает незнакомый мужчина и пытается добиться свидания! «Мужчина» тут очень даже ключевое слово. Мысль за мыслью, и Чонгук всё больше путается и не может разобраться, что происходит у него внутри. Он не любит разладов в себе, а когда они появляются, парень просто игнорирует их, думая, что сами как-нибудь пройдут. Вот и тут нужно просто пустить всё на самотёк, ведь Тэхён в любом случае умрёт, ведь так? Чонгук любит гулять в лесу, и Ким усвоил это за прошедший месяц. Вообще, если честно, мужчина знает слишком много за такой короткий промежуток времени, что они знакомы, потому что очень уж заинтересовался, а если его что-то влечёт, то он идёт до победного. Вот только это очень поражает. Вся эта влюблённость, которую Ким не испытывал очень уж давно. Ему вроде не шестнадцать, но жизнь круто отыгралась на нём, сначала вставляя палки в колёса, а потом, будто бы извиняясь за это, послала Тэхёну это ворчливое чудо. Долго же она не хотела извиняться… Он действительно удивлён, как можно было так сильно потеряться в чарах этого молодого паренька. Ему-то не составило труда уже в начале зарождающегося цветка понять, что это за чувство такое им овладевает, но в Чонгуке отчётливо видит смятение и страх. Тем более Тэхён — мужчина, бедного малыша сбивает это с толку, заставляет отдаляться, не принимать неизведанное, стороннее. Он, будто бы только родившейся птенец — слепо ищет свою маму, дабы избавиться от страха свалившегося на него мира. Тэхён не хочет давить, не хочет отпугивать от себя, но и заполучить это сокровище безумно желает. И Ким отчётливо видит, как за сопротивлением и грубостью разрастается огонёк влечения и робости. Видит, как Чонгук уже мечтает отпустить всё, как колеблется между «да» и «нет», и Тэхён направит на путь, где парню будет лучше всего, как бы высокомерно это ни звучало. Тэхён вытащит Чона из этой дыры, вытащит из-под давления родителей и общества. Сделает счастливее. Поэтому он снова здесь, в лесу, около своего дома. Этот охотник сам, словно мышка, вертит хвостиком около логова зверя, не подразумевая, как самостоятельно ступит на подготовленную для него же ловушку. Лес по-прежнему тих. Ни пения птиц, ни топота зайцев и юрких белок на деревьях. Только звенящая тишина и треск веток под ногами молодого парня. Чонгук напевает под нос одному ему известную мелодию, дыша свежим воздухом и редким спокойствием, где его никто не посмеет тронуть. Он устал от этого постоянного гнёта общества, когда родители вынуждают делать больше возможностей Чона; когда люди вокруг журят за медленную работу в поимке ведьм; когда Святая инквизиция заставляет проявить ту жестокость, которой Чонгук никогда не мог похвастаться. Он неосознанно снова уплывает к мыслям о мужчине. Необычайно ласковому и будто бы эфемерному. Чон никогда не встречал таких, да и вряд ли когда-нибудь встретит. Парень почему-то боится. Боится этого неизведанного человека. А человека ли? Да и боится не в том смысле, когда ноги от страха к земле прирастают, и просто хочется закрыть глаза, чтобы не видеть зверя. Нет, тут страх другой. Такой, когда хочется уносить ноги прочь, но и в то же время присутствует неимоверное желание повернуться обратно; чтобы не закрыть глаза, а в оба смотреть, пытаясь заглянуть внутрь и перепотрошить там всё, ища ответы на все вопросы. Чонгук пытается не дрожать, вспоминая то, как мужчина ухаживал за ним, раздражаясь, но в то же время распаляясь в неожиданных чувствах. Охотник и подумать не мог, что что-то подобное можно испытывать не к противоположному полу. Моментами он ловил себя на мысли, что хочет прикоснуться к манящей коже, позволить не просто шептать себе на ухо, а расцеловать и облизать мочку и раковину, пуская мурашки. Тэхён как-то совершенно случайно задел ушко губами, после чего Чон, как наэлектризованный, ходил, шарахаясь по углам. А пули всё продолжали пролетать мимо. Гневу охотника не поддавался этот уже не незнакомец, влияя на сердце молодого парня с бешеной скоростью. Чонгук никогда не получал подарков, кроме каких-нибудь снаряжений для тренировок. Тэхён же дарил цветы, которые Чон засушивал, чтобы в тайне любоваться по сей день; дорогие украшения, которые он не носит, дабы не привлекать внимания, но бережно хранит в шкатулке, по ночам надевая их на себя, восхищаясь блеском подвесок и колец; письма и новые одеяния самого высшего класса. Письма. В них действительно вся искренность кимовой души. Чонгук сначала не уловил и в ярости сжигал послания, прочитав только первые строки. Мужчина раздражал, его хотелось убить, потому что теперь он представлял опасность не только для народа, но и для молодой души и сердца.*flashback*
— Оставь меня! — яростно кричит парень в гуще леса. — Ни на какое свидание я не пойду! Хватит лезть ко мне, хватит подкидывать эти письма! — Schatzi… — И называть меня так прекрати! — не успокаивается Чон. — Просто сгинь уже наконец! Я даже охотиться на тебя перестал, что тебе нужно?! — Голос, кажется, сорван. Чонгука просто трясёт от лютой ненависти к этой ведьме, что каждый день мельтешит перед глазами, тратя напрасно пули. Тэхёна преследует весь город, а ему хоть бы хны. — Ты, — спокойно говорит мужчина, складывая руки на груди. — Мне нужен ты. — Убить меня? Ведовство своё оттачивать? Ким раздражённо усмехается, отводя взгляд в сторону, а потом возвращает его обратно на Чонгука, облизывая губы: — Нет, злое ты дитя. Как же ты не поймёшь, что… — Замолчи! Закрой свой поганый рот! У него гнев в венах бурлит, отдавая в голову. Расплакаться уже от своей беспомощности хочется. Хотел убить — не смог. Хотел бросить эту затею, чтобы эту работу сделали за него — не смог. Силуэт мужчины с кудрями преследует его уже не только наяву, но и во снах. Его голос уже в сознании сидит, обгладывает до костей, заставляет сердечные биоритмы сходить с ума. Тэхён цокает и закатывает глаза. Сколько можно… Он скоро с этим охотником свихнётся, если не уже. Но мужчина живёт подольше Чонгука, поэтому отчётливо видит прикрытое вуалью влечение. Ким порвёт и сломает все преграды, что ставит перед собой парень. Одарит такой заботой и счастьем, что Чон будет чувствовать долгожданную защиту и любовь, коих не получал от других. Он знает, что парень был обделён тем, что приносит душевное спокойствие, поэтому сделает всё, чтобы заполучить это чудо себе. — Больше не попадайся мне на глаза. Мне уже тошно, — хрипло говорит Чон. — Тошно от того, что не понимаешь себя? — довольно улыбается Тэхён. — Не понимаешь, почему вдруг стал неважно себя чувствовать? Чонгук то открывает, то закрывает рот, раскрыв глаза. Ощущает себя пойманным в клетку кроликом, что в страхе поджимает ушки и весь дрожит. Ким попал в точку, и от этого паршивее. Знает всё — это пугает до мозга костей. С ним парень чувствует себя отчего-то под защитой, но и в то же время будто бы под прицелом. Подобное сбивает с ног, окуная лицом в грязь.*end of flashback*
Чонгук никогда не слышал комплиментов и ласковых слов в свою сторону. А Тэхён каждый день баловал таким, называя уже привычным «schatzi», а ещё: прелестный, красивый, прекрасный, превосходный. Давал лестные отзывы его космическим глазам, пленительным губам, манящей фигуре, стойкому характеру. Всего изнежил, излюбил. Всегда хотел и не скрывал своего желания коснуться каштановых волос, прикрытых шапероном, жаждал положить свои большие ладони на хрупкую талию, потрогать бёдра, всего исцеловать и облизать. У Чонгука от неприкрытых ничем желаний всё трепетало и горело внутри от знания того, что желанный. С макушки до пят. Весь. Ночью, когда работой не нагружали, лил слёзы, не понимая самого себя. К Тэхёну тянуло, но парень боялся быть обманутым, поэтому продолжал дерзить и быть неприступным, хотя внутри крошился весь, плавился, норовил отдаться. Такой диссонанс просто приводил в ярость. Внутри всё дико скреблось и металось от пылких и таких разных чувств. Это страшно — испытывать такое к другому. Чонгук никогда не ощущал такое безумие и пену разбушевавшегося океана. А когда страшно, но хочется, что обычно делаешь? Правильно, инстинктивно отталкиваешь и злишься на самого себя. А ещё и на объект своего интереса: за то, что примагничивает, за то, что притягивает и даёт надежду на невесть что. Морозы потихоньку начинают спадать, но людское зверство не собирается заканчиваться. Если уж взялись за дело, то доведут его до конца. Чонгук неожиданно переплывает на другие рассуждения. В лесу он частенько может подумать обо всём, не боясь потока мыслей. Вспоминает, как в свои девятнадцать, вместо того, чтобы учиться и гулять с друзьями, он был отправлен в ряды охотников и должен был смотреть на мучения людей. Хоть родители и воспитывали сына по всем канонам католической церкви, из-за чего ведьмы так противны парню, но всё-таки никто не заслуживает прилюдных истязаний. В голову вонзается стук падающих голов, крики, треск костра и зловещие приговоры, и Чон замирает на месте, чувствуя, как тяжело становится дышать. Он так устал от этого всего. Целый год варится в котле безумия и не может выбраться. Сделает шаг влево — тоже будет сожжён, либо останется без головы. Да ещё и на плечи свалился незнакомый мужчина с красивым басом и волной чернеющих волос. Чонгук оседает на землю и держится за грудь, судорожно хватая воздух губами. Пелена слёз накрывает неожиданно, захлёстывает дико, становится страшно, что кислород перекроют, что не успел до конца прочувствовать на себе ту заботу, которую дарит совершенно не близкий человек. Чон ещё так мало успел увидеть. У него паническая атака, но парень ещё никогда в жизни не ощущал подобного. Настолько долго испытывал отрицательные чувства и эмоции, что сегодня прорвало окончательно. Чонгук опирается руками о мокрую землю, сжимая ладони в кулак, вбивая под ногти грязь. Он прерывисто и быстро дышит, жмуря глаза, чувствуя сухость во рту. Демоны пляшут подле, и парень ощущает, как Смерть водит косой по спине, ювелирно распарывая кожу. Холодно. Страшно. Тело будто не его. Но потом это тело, что содрогается, чувствует ладони. Чон думает, что всё, вот его и поймала костлявая старуха, но только это вовсе не она. Тэхён быстро присаживается на корточки и хватает чужое лицо руками, заставляя поднять голову. Он видит красные заплаканные глаза, сияющую кожу и мокрые губы от слёз. Видит, как парень пытается ловить воздух, и как его зрачки расширяются, стоит им увидеть мужчину перед собой. — Эй, Чонгук, ты слышишь меня? — взволнованно говорит Ким. — Смотри на меня, Чонгук, смотри. Парень вдруг резко кладёт свою руку на колено мужчины. Там ткань хлопковых коричневых штанов натянута, и Чон скребёт её ногтями в попытках ухватиться. Второй же рукой цепляется за запястье Тэхёна, слыша, как громко и быстро бьётся в ушах собственное сердце. Он чуть ли не до хруста сжимает чужую руку, но Ким даже не дёргается, только взглядом мечет по космическим глазам, пытаясь отыскать там своего schatzi. — Внимательно слушай и повторяй за мной, хорошо? — мужчина убирает назад волнение, пытаясь говорить чётко, дабы Чонгук почувствовал, что на него можно положиться. Парень пытается кивнуть, но всё ещё надрывно дышит, чувствуя слегка тёплые руки на лице. — Отлично, — он гладит намокающие щёки и продолжает: — Пытайся продолжать смотреть на меня и вдыхай глубоко носом, пока я не досчитаю до четырёх, — мужчина пододвигается ближе и ставит колени на землю, садясь на пятки так же, как и Чонгук. — Давай… Чон слушается и берёт себя в руки, стараясь сфокусироваться на голосе и лице. — Раз, — и вдыхает вместе с парнем, дабы тот повторял, — два, — держит короткие паузы между счётом, — три, четыре. Выдыхай: раз, два… Умница, малыш, — он вытирает чужие слёзы и заправляет за ухо волосы, впервые видя Чона без головного убора. Но сейчас не это должно волновать. — Ещё раз. Чонгук сжимает чужое бедро и ослабляет хватку на запястье, неосознанно начиная поглаживать его. Вдыхает и выдыхает под счёт Тэхёна, чувствуя, как воздуха вокруг становится больше. Слегка успокаивается. — Молодец, молодец, — тихо проговаривает Ким и обнимает. Чон сразу же, без раздумий обнимает чужую шею в ответ и умещается в руках мужчины, оказываясь на его бёдрах. Тэхён поддерживает за поясницу и спину, прижимая к себе. Парень щекой укладывается на плечо и носом утыкается в шею, оказываясь под линией челюсти, судорожно дыша и мелко дрожа. — Вот видишь, всё не так страшно. Я тут, с тобой, — ласково говорит. — Знаешь, лес здесь мёртвый, но очень красивый, — начинает издалека Ким, дабы отвлечь разговором. — Но есть места куда более прекраснее. Я бывал в Батавии. Там природа полностью отличается от того, что ты видел в Германии. Ты, может, и не знаешь, но природа там тропическая: пальмы, фруктовые деревья. Там белые пески, лазурные воды. Хоть это и порт, но там безумно красиво. Аккуратные домики, красивые корабли, что постоянно привозят товар, окаймлённые деревья, яркое солнце и тёплый, иногда даже жаркий, климат. Знаешь, как сейчас народ назвал этот город? «Голландия в тропиках». И я полностью солидарен с этим, — он чувствует, как от парнишки вкусно и сладко пахнет, но подавляет в себе желание, тяжело вбирая носом воздух. Нельзя. Никогда нельзя. Чонгук сопит под размеренный разговор, неосознанно пытаясь представить то, что говорит ему Тэхён. Выходит плохо, но Чон представляет что-то уютное, яркое, свежее и тёплое. Ему такое по душе. Там нет мрака, холодных хвойных деревьев, бунта против ведьм. Там спокойно, и парень хотел бы прочувствовать это на себе. Страх и паника прячутся за угол, позволяя телу расслабиться в чужих крепких руках. Чонгук устраивается поудобнее, чуть ли не урча от удовольствия. Ким на это тепло улыбается и берёт его на руки, смотря на подрагивающие ресницы, а потом совсем тихо дополняет: — Если ты позволишь, то я обязательно отвезу тебя туда. Не только туда. В любую красивую и самую прекрасную точку мира, мой прелестный schatzi. Чон еле-еле поднимает уголки губ и вдыхает аромат сигар и старых книг. Так пахнет Тэхён, и парень нисколько не воротит нос. Ему нравится.☽︎ ☽ ☽︎
Тэхён за пару минут добирается до дома в глубине леса. Место совершенно не жилое, строение спрятано за стволами деревьев, не привлекая внимания. Дом маленький, двухэтажный, выстроен из белого кирпича. Крыша кирпичная, заросшая мхом. Ким открывает деревянную дверь, и она со скрипом поддаётся, из-за чего мужчина шипит, боясь разбудить парнишку на своих руках. Он поднимается на второй этаж, в спальню, где дубовая двуспальная кровать уже зовёт к себе, дабы на неё уложили желанное чудо. Чонгук окунается в белые простыни, словно в пух, проваливаясь в мягкость матраса. Ему снятся отчего-то хорошие сны. Тэхён встаёт на колени подле постели, опираясь на неё локтями. Смотрит, смотрит, смотрит. Любуется. Крупноватый носик, слегка сухие губы, высохшие дорожки слёз на щеках, что стягивают кожу, всё ещё влажные и слипшиеся чёрные густые ресницы. Тэхён не может просто смотреть. Он тянет руку и большим пальцем еле трогает мягкое лицо: сначала контур носа, потом пространство между бровей и сами брови, скулы, щёки и линию челюсти. Доходит до губ и аккуратно обводит нижнюю. Кожа горячая, несмотря на то, что они только с улицы. Тэхён обжигается, но продолжает касаться. Подносит палец к желобку, чувствуя размеренное дыхание. Это место у парня такое мягкое, в отличие от выбритого, как у Кима, поэтому мужчина нежно улыбается, понимая, какое Чонгук ещё дитя. А потом он приходит в себя. И так всё это время поддавался искушению, пока бегал за Чоном для того, чтобы позвать на свидание. Мужчина с этим всем забыл своё самое главное правило — ни к кому не привязываться. Никаких чувств, потому что жизнь много раз давала Тэхёну пощёчину за то, что посмел повязать себя с кем-то. Жизнь… жизнь она не смешно пошутила над ним, поэтому он решил подстроиться под неё, дабы не делать себе больнее. Только вот рано или поздно он должен был сойти с пути. Сначала был обычный интерес, но Тэхён совсем не ожидал, что спустя такое большое количество времени он способен вновь привязаться. Да так сильно, что начинает осознавать, что до этого никогда такого и не испытывал. Может, ради этого жизнь решила так поиздеваться? Ради того, чтобы встретить человека, который должен был родиться намного позже Тэхёна? Но Ким не в силах… Не хочет, чтобы было больно. Но как он может отказаться от такого ангела в обличии кусающегося кролика? Поэтому мужчина решает сделать себе больно раньше. Боль хотя бы будет не такая острая, как если бы Тэхён позволил себе пригреть под боком этого прекрасного парнишку. Мужчина встаёт на ноги и вмиг мрачнеет. Переводит взгляд от спящего Чонгука на тумбу, где стоит маленький бутылёк из толстого коричневого стекла. Хочет разбить, потому что ему он уже не пригодится. Но сдерживается, потому что в его будущий рассказ входит это необычное зелье, которое нужно будет показать Чону. Душ. Да, нужно в душ, потому что пальцы пылают от горячей кожи, потому что Тэхён за долгое время боится потерять то, что ещё даже не получил. Это странно. Это путает, но чем раньше он позволит своей душе отпустить, тем легче будет зализывать раны.☽︎ ☽ ☽︎
︎ Чонгук просыпается спустя двенадцать часов. Он смотрит на часы напротив и ужасается, потому что наступил уже следующий день, и первая мысль, что пронзает голову, это: «Родители его убьют». А ещё есть вероятность, что уже активно ведутся поиски, потому что Чона могла схватить ведьма. Так, в принципе, и произошло. Парень с ужасом осознаёт, что лежит в чужой кровати, в чужом доме, где отчего-то холодно и пахнет старыми книгами и табаком. Он подрывается с места, мечтая не столкнуться с мужчиной, со стыдом вспоминая эту ночь. Начинает сам себя ругать за слабость, а ещё, конечно же, ругать Тэхёна, потому что так легче. А ещё страшно. Он буквально в логове зверя, и неизвестно, что с ним могут сделать. Страх накатывает быстро и достигает своего пика тогда, когда ручка входной двери оказывается закрытой, а сзади раздаётся мучительный для Чонгука голос: — Куда собрался? — Домой, — безразлично отмахивается и не поворачивается. — Не пойдёшь. — Выпусти меня, — поворачивается к мужчине и вдруг видит его в одних штанах. Тело такое снежное, на вид холодное, но, по смутным воспоминаниям Чонгука, ему было уютно в этих объятиях. И да, после этой мысли накатывает осознание: Тэхён буквально спас его вчера от неописуемого чувства страха. Парень никогда такого не испытывал, и он не знает, что это было, но очень благодарен Киму за помощь. Даже сквозь ненависть и отторжение благодарен. — Пока мы не поговорим — я тебя никуда не отпущу. — Спасибо за вчера, — тихо говорит Чонгук и опускает взгляд в пол, сжимая ручку двери. — Не об этом. — Я просто поблагодарил, — кидает обижено парень. — Не стоит. Я всегда приду к тебе на помощь, — Тэхён аккуратно подходит к охотнику, и тот вжимается в дверь, смотря точно в глаза. — Знаешь, почему? — по глазам видит, что не знает. — Потому что ты мне нравишься, Чонгук. — Нравлюсь? — неуверенно произносит парень. — Да. Даже сказал бы, что люблю тебя. Как мужчина любит женщину, если тебе так будет понятнее. Чон мотает головой и закусывает губу: — Неправильно, — шёпотом. — Это неправильно. Разве не приличнее умалчивать об этом? — смотрит своими невинными и глубокими глазками на Кима, борясь с самим собой. Он сейчас такое буйство испытывает, что ненароком захлебнуться в этом всём может. Непонятная радость проносится в голове, но она тут же перекрывается тем самым щитом, который Чонгук крепко пытается держать в руках, желая огородить себя от опасности. Не мог же он тоже… Не могли же все эти ощущения и чувства быть его любовью к Тэхёну… — Верно, — грустно улыбается Ким. — Об этом все умалчивают, потому что боятся быть осуждёнными. Но знаешь, я боюсь быть с тобой по другой причине… Я боюсь, что ты оттолкнёшь меня после того, что я скажу. Чон хочет ударить себя по щекам, потому что слова, что они не могут быть вместе, как-то больно пронзили сердце. Сам ведь твердит, что нельзя, но сам же себе и противоречит. — Я вампир, Чонгук. И тут парня будто окатывает ледяной водой. Самой холодной из всех, что таятся в глубинах океана. Он задерживает дыхание и глупо пялится на мужчину: — Не верю ни единому слову… — снова мотает головой. — Ложь. Вампиров не существует… Тэхён резко берёт своей ледяной ладонью чужое запястье и прикладывает у своей такой же ледяной груди, где не бьётся сердце: — Уверен? «Почему ты такой холодный?» «Почему я не чувствую биения твоего сердца?» «Почему, почему, почему?!» — Я не выпил зелье, — будто бы читает чужие мысли и достаёт из кармана стеклянный бутылёк, показывая Чонгуку. — Оно помогало мне придать телу человеческий оттенок и тепло, хотя не в той мере, в какой хотелось бы, потому что прогресс ещё до такого не дошёл. Хотя в прошлом было куда беднее, — Тэхён на пару секунд замолкает, пробегаясь глазами по чужому лицу, а потом продолжает: — Вампиры, как и ведьмы, что делают для меня эти зелья, действительно существуют, Чонгук. Я вижу, что тоже нравлюсь тебе, и если ты примешь меня, то мы можем быть счастливы вместе. Парень резко отдёргивает руку и в страхе ещё сильнее пятится назад. Тэхён всеми фибрами ощущает его испуг, и ему от этого безумно больно. Потерял, даже не успев попробовать. Он видит в космических глазах пелену слёз и просто хочет застрелиться, вот только это его не убьёт — разве что пули будут серебряными. Вот только это большая редкость, поэтому Ким всё ещё жив. Чон потихоньку складывает картину в голове, понимая, почему Тэхён такой бледный, почему кожа была прохладной, а двигался он неимоверно быстро — словно исчезал, а потом возвращался на прежнее место. Это всё объясняет его неожиданные появления, и единственное, чего сейчас желает парень — это сбежать. Позорно впервые сбежать и не бороться с трясущимися коленями. Чонгук смотрит на бутылёк с жёлтой этикеткой и видит наполовину выпитое содержимое, переводя взгляд на мужчину, где читается неимоверная тоска. Раньше Тэхён смотрел с ласковостью и симпатией, и Чон только сейчас это осознаёт, потому что разница теперь очевидна. — Выпусти меня… — дрожащим голосом шепчет парень. Даже несмотря на то, что Ким вроде как не собирается нападать, охотника всё равно окутывает дикий страх. Неизвестность всегда пугает, но он до сих пор не может поверить в то, что вампиры существуют. Это ведь всегда были обычные страшилки, а теперь они стали явью. Тэхён отходит и берёт небольшой ключик с полки около двери. Чонгук также не двигается, но когда замок щёлкает, он тут же дёргает ручку и уносит ноги, будто бы может сбежать от вампира. Он знает, что мужчина при желании смог бы догнать, но парень рассчитывает на то, что Ким не станет этого делать. Так и выходит. Тэхён провожает взглядом спину охотника и истерично хочет рассмеяться, потому что такой боли он не испытывал никогда. Он мёртв, но способен чувствовать такие мучения. Какая ирония. Мужчина закрывает дверь и прислоняется к ней спиной, скатываясь вниз и зарываясь пальцами в чёрные кудрявые волосы. Теперь его существование окончательно потеряло смысл.☽︎ ☽ ☽︎
︎ Чонгук две недели не может найти себе места. Он всегда уговаривал себя не думать о мужчине ещё до признания в том, что тот вампир, но никогда не получалось. А сейчас, по сути, Тэхён должен и вовсе оттолкнуть его своим заявлением, но этого не произошло. Чон, наоборот, стал думать ещё больше, а ещё… а ещё стал скучать. Очень сильно скучать. Скучает по комплиментам, вниманию, красивому лицу, прекрасному голосу. Даже по их вечным перепалкам скучает. И вроде бы всё это глупость, но Чонгуку стала интересна история Тэхёна: сколько живёт, как умер, когда стал вампиром. Вампиры — то же отродье дьявола, что и ведьмы, но… но парень уже просто не может забыть этого мужчину. Все эти две недели он боролся с навязанными предрассудками и с собственным сердцем. Даже продолжая охотиться на ведьм, он не переставал вести войну с самим собой. Казни людей стали невыносимыми, и парня даже пару раз вырывало. Чонгук стал сравнивать осуждённых с Тэхёном, и теперь все пойманные для него не враги, а точно такие же живые существа, которые имеют право на жизнь, как и все. Ким не появлялся. Даже его присутствия охотник не чувствовал. В какой-то момент Чон ощутил страх, что всё потерял, но всё равно не шёл к домику в лесу. Слишком уж сильное влияние на него оказало общество и семья, поэтому прислушаться к своим собственным чувствам стало почти невозможно. Чонгук просто не слышит их под криками и порицаниями окружающих. Тем более, если рядом нет Тэхёна. Обычно, когда мужчина находился подле, мир будто бы затихал, и парень мог вдохнуть полной грудью, имея силы, чтобы разобраться в том, что творится внутри. Но Тэхёна рядом нет. И не будет. Чон потратил слишком много пуль впустую. Сейчас он осознаёт, каким был глупым, когда постоянно отталкивал и пытался убить. Сейчас одна мысль о смерти Кима вгоняет в ужас, но мужчина ведь не может умереть? Или может? Суть не в этом, а в том, что спустя две недели Чонгук рассыпается, как в первый раз, ощущая острую боль в районе груди, когда говорит: — Я даже в темницу тебя не поведу. Убью на месте. Судьба вершит над ними, или всё же Тэхён вершит над судьбой, вновь попадаясь на глаза Чонгуку прямо в центре города. В самый разгар ночи, когда новая казнь должна была забрать душу ещё одного невинного человека, мужчина явился не в привычной чёрной мантии, а в обычном одеянии. Сотни глаз в изумлении смотрят на охотника, что держит ствол у лба преступника, который давит самую довольную улыбку, глядя сверху вниз на слегка растерянное лицо напротив. Сам весь трескается внутри, но это нужно для них обоих. Звёзд на небосводе всё ещё нет. Даже луна еле-еле пробивается сквозь густые мрачные облака, не давая осветить такую сцену, что устроил Тэхён. Чонгук давит дулом в чужой лоб, заставляя слегка откинуть голову. — Стреляй, — басит Ким. — А потом сожги. А Чон медлит. Видит в зелёных глазах спесь и сардонический отблеск, отчего пугается и умирает, боясь, что всё закончится навсегда. Зачем Тэхён устроил это? Почему неожиданно решил сделать больно? — Стреляй! — громко повторяет мужчина. — Замолкни, я и сам знаю, — шипит охотник, с силой сжимая оружие. Он не уверен, умрёт ли Ким от этого, поэтому страшится, что всё-таки пуля в лоб сможет прикончить вампира. Народ пялится. Перешёптывается. Кричит. Боится, увидев необузданную ведьму, давно находящуюся в розыске. — Почему ты раздумываешь, прелестный охотник? — змеиный шёпот бьёт под дых. Берёт на слабо. Свинцовая пуля уже дрожит от желания проделать дыру в черепе. Она свирепая и не терпит промедлений, но Чонгук перестал поддаваться ей. Давно перестал, оказывается. — Зачем так мучаешь? Я не понимаю себя… Зачем заставляешь проходить через это? — шепчет Чон, чувствуя, как заливаются слезами глаза. — Это месть? Это она? — грустно усмехается. — Если да, то тебе удалось. Удалось выбить меня из колеи и сделать больно. Я не могу убить тебя, ты это понимаешь? Парень тяжело выдыхает и опускает оружие, чувствует, что скоро потеряет сознание от таких давящих взглядов вокруг и от одного определённого перед собой. У него дико колотится сердце, а руки дрожат. Ослаб неожиданно для самого себя. Падает на колени перед властным мужчиной слабой куклой, роняя пистолет из рук, устремляя взгляд в пыльную землю. Люди, увидев опущенное оружие, начинают грозные возгласы, на что Тэхён зыркает на них своими дикими, звериными глазами, ставя на колени, заставляет заткнуться, ведь его объект обожания сейчас в смятении, путается в мыслях — он сейчас не в себе. Ким бы хотел забрать этого мальчишку к себе и успокоить, залечивая раны и потерявшееся сердце, но не может, не будет ломать сильнее. Мужчина присаживается на корточки перед распятым охотником, тихо и нежно говоря: — Если захочешь встретиться и поговорить, то приходи в тот лес и просто позови. Я обязательно приду, — он поднимается на ноги и холодным взглядом осматривает окружающих, которые, словно кролики, в страхе прижали ушки. Но даже и среди таких находятся резвые индивиды. Один из мужчин достаёт пистолет и, не целясь, выстреливает в Тэхёна, который ловко уворачивается. Чонгук вздрагивает и поднимает голову — перед ним уже нет Кима, но звуки выстрелов продолжаются, а гомон поднимается такой сильный, что своих мыслей не слышно. В голову выстреливает не только звук оружия, но и самая удушающая мысль — ему стало страшно и больно от осознания того, что всё же Чон безумно боится потерять Тэхёна и желает быть с ним. Парень, кажется, начал задыхаться.☽︎ ☽ ☽︎
Чонгук отдёргивал себя три дня от желания прийти в тот злополучный лес. В городе стали косо смотреть на охотника. Люди разделились на два лагеря: первые говорили, что этот мальчишка поддался чёрной магии, упав на землю, не в силах выстрелить, а вторые говорили, что Чон за одно с этой нечистью. Парню уже до тошноты надоели постоянные расспросы о том, что было на самом деле, ведь он просто мечтает забыть ту ночь. Ночь, в которую сделал шаг к осознанию запретного. Его отстранили от работы, потому что охотник прилюдно не смог убить ведьму. Опозорил не только себя, но и всех остальных ловцов нечисти. Святая инквизиция не стала разбираться в причине и просто отобрала специальное оружие и одеяния, оставив ни с чем на два месяца. Теперь парень снова должен пройти испытательный срок, взяв свой личный пистолет и отловив Ким Тэхёна. Теперь это его дело. Никто из охотников больше не преследует Кима. Это должен сделать Чонгук. А Чонгук просто взвывает от шторма в голове. Ему буквально всё на блюдечке подали для того, чтобы убить мужчину, ведь тот сказал, что придёт по первому зову. За три дня парень успел наглотаться большим количеством порицаний, злых взглядов и ссорами с родителями. Это всё привело к шаткому состоянию, в котором Чонгук решил выбрать, по его мнению, правильный путь. Путь, где нет Тэхёна. Поэтому он здесь. Со свинцовыми пулями в пистолете отца и пустой головой. — Эй, вампир, — аккуратно зовёт и оглядывается по сторонам, слыша только мёртвую тишину. — Выходи! Сам же сказал, что придёшь! — Он отчего-то зол и раздражён, но всё равно тут, в лесу, стоит в одной белой рубахе, поверх которой надел горчичную куртку нараспашку. На голове обычная серая войлочная шляпа, а на ногах широкие штаны чуть ниже колен и ботинки из толстой кожи коричневого цвета. Парень выдыхает и закатывает глаза, снимая шляпу и зачёсывая волосы назад, а потом вновь надевая на голову. — Господи, не могу поверить, что из-за этого подхалима я здесь… — тяжело вздыхает. Пролетает мысль бросить эту затею, но ноги перестают слушать мозг — они сейчас во власти желания закончить всё. — Ким Тэхён! — Как же долго мне пришлось ждать, чтобы услышать своё имя, — мгновенный шёпот за спиной. Чонгук уже не оборачивается, но мурашки тут же зёрнами рассыпаются по телу. Он пропускает судорожный выдох и прикрывает глаза, ощущая горячее дыхание у шеи. — Ты такой говорливый, мой schatzi, я очень соскучился. — Пустоплёт, — незамедлительный ответ. — Отнюдь, — Тэхён отстраняется, не торопится обходить парня, ожидая, когда тот сам обернётся. — Как ты? Я наслышан о том, что происходит в городе. И глупое сердце Чонгука реагирует на это. Впервые за две недели хоть кто-то поинтересовался, как он себя чувствует. Да вообще за долгие годы жизни у него впервые поинтересовались его самочувствием. Это заставляет оттаять и развернуться, чтобы увидеть всё такое же красивое лицо и тёмную одежду мужчины, чьи кудри по-прежнему вьются. Сейчас они закручиваются сильнее, потому что после дождя воздух влажный, немного неприятный, заставляет пропустить дрожь по телу. Нельзя. Цель: вырвать с корнем. — Скажи что-нибудь такое, чтобы разозлить меня. Тэхён прыскает и зачёсывает волосы назад, говоря: — Любое моё слово может вывести тебя на гнев, — посмеивается Ким, а потом замечает дрожь в чужих глазах, которые источают бурю эмоций, и становится на удивление серьёзным: — Тебя сильнее начало тревожить сердце? Чонгука начинает потряхивать, потому что ну как так можно? Как можно столько знать? Как можно так читать людей? Или это Чон просто такой очевидный? Или Тэхён слишком долго живёт в этом мире? — Что ты со мной делаешь? — спрашивает шёпотом, разом вываливая то, что комом копилось. — Сначала лез ко мне, не говоря, что ты вампир. Скрывал свою сущность, привязал к себе, а потом раскрыл тайну, сделав больно. Перевернул мой мир, заставив чувствовать необъяснимое, а потом бросил на две недели! — Но это ведь ты ушёл, — спокойно отвечает Тэхён. — И что? То есть до этого тебя не отпугивали мои слова ненависти и злобы, а тут вдруг что-то изменилось?! Чушь! — повышает голос парень. — Потому что моя тайна — это слишком сложно, schatzi. Если ты не готов это принять, то какой смысл мне дальше тревожить тебя? Я слишком много увидел в твоих глазах, чтобы понять, что ты боишься меня и навсегда оттолкнул, — басит Тэхён и смотрит точно в глаза цвета космоса, в которых так ярко загораются звёзды. — Можешь обнять меня? Неожиданная просьба заставляет пошатнуться непробиваемое и небьющееся сердце Кима. Он видит лицо парня, который, видно, ночами не спит, обгладывая каждый вопрос в своей голове до костей. Пытается осознать, разложить по полочкам. В свои двадцать уже многое понимает, но неожиданно испил и познал вкус внимания и заботы со стороны мужчины. Познал вкус чувств и желания быть с кем-то. А Тэхён всё это время просто мечтал прикоснуться. Просто ощутить гладкость и теплоту кожи, мягкость волос, сладость губ. Мечтал лечь на чужую грудь и слушать тихое дыхание, сливающееся с биением сердца в прекрасную мелодию. А теперь ему позволили. Попросили. Он не смеет отказать своему schatzi. Мужчина медленно подходит к слегка растерянному и запутавшемуся парню, желая показать всю прелесть объятий. Показать, что они действительно могут будто бы скрыть от всех невзгод и убаюкать так, что потом будешь видеть прекрасные сны. И это об объятиях человека, который любит. Тэхён останавливается в паре сантиметрах и раскрывает руки, но отчего-то в глазах у него такая режущая тоска. Он всё понимает. Звук выстрела рикошетом отдаёт от деревьев, громко врезаясь в уши. Парень перед мужчиной отходит на пару шагов, тяжело дыша, и огромными глазами смотрит на слегка скорченное лицо Кима. Пистолет в его руках дрожит, коленки подкашиваются, и всё то же осознание страха потери уже трубит и горит красным. Чонгуку сейчас слишком страшно. Он уже желает отмотать время назад и выкинуть это оружие, прийти с пустыми руками и просто посмотреть на Тэхёна, но всё больше продолжает путаться в паутине чувств. — Легче? — хрипит Ким, зажимая рану на груди и немного горбясь. Мужчина видит в чужих глазах дикий и необузданный страх. Всё понимает и принимает. — Не волнуйся, Чонгук-и, эта неопределённость скоро пройдёт. — Т-тэхён, — судорожно шепчет парень, бросая оружие на землю, вытягивая одну руку вперёд, желая сделать шаг, вот только ноги приросли и не хотят двигаться. — Всё хорошо, — слабо смеётся Ким, незаметно пытаясь вытащить пулю. — Я всё равно люблю тебя, мой прелестный schatzi. — Н-нет, нет, нет, я сглупил, — всё-таки подрывается с места Чонгук и подбегает к мужчине, который падает на колени. Он прижимает ладонь поверх тэхёновой, а свободной рукой касается ледяной щеки, заставляя посмотреть на себя. — Тэхён, пожалуйста, скажи, что это не убьёт тебя, — судорожно шепчет парень, мечась по зелёным глазам. — Ты же вампир. Тебя не убьёт это. Не убьёт ведь? Ким аккуратно отталкивает руку Чона, что лежала поверх его, и всё-таки вытаскивает пулю, тихо шипя. Парень округляет глаза, из которых не переставая идут слёзы. Он убирает ладонь с чужой щеки, зажимает ею рот и громко всхлипывает, когда мужчина откидывает чистый патрон. Крови нет, но на рубашке осталась дырка. Чонгук не видит, но рана моментально затягивается, а Тэхён смотрит в испуганные глаза парня, поднося руку к выбившимся прядям, что прилипли к мокрым щекам. Убирает их за ухо и вытирает слёзы, чувствуя, как мягкая кожа Чона обжигает пальцы. Очень приятный диссонанс. — Прости, что устроил такую драму, — тихо говорит Ким и наслаждается теплом парня. — Просто мне уж безумно хотелось, чтобы ты понял, что я тебе не враг. Что у тебя есть ко мне чувства, и это не страшно. Это не неправильно, Чонгук, слышишь? Если моя сущность тебя не пугает, то ты можешь всё отпустить и стать наконец счастливым. — Мужчина поднимается на ноги и тянет за собой Чона, сразу же сгребая в свои объятия. Парень моментально врезается носом в ледяную шею, обвивает талию и делится теплом, пока Тэхён утыкается в волосы за ухом, тяжело выдыхая. — Прости, пожалуйста… Прости, — шепчет Чонгук. — Мне, правда, было так страшно испытывать что-то подобное, но… — он отстраняется и смотрит в глубокие зелёные глаза, — но всё-таки страх потерять тебя оказался сильнее. — Я не умру так просто, — улыбается Тэхён, всё ещё держа Чона в объятиях. — Я не только про это. Просто не быть с тобой рядом — сущий кошмар. Мне с тобой хорошо, Тэхён, и я не хочу это потерять. Ким поднимает уголки губ выше, чуть поддаётся вперёд, но потом замирает, пока в этот момент у Чонгука сбивается дыхание. — Можно я позволю себе кое-какую вольность? — Теперь ты можешь себе это позволить в любой момент, — тоже улыбается и задевает носом чужой, поводя в разные стороны. Тэхён облегчённо выдыхает и касается чужих губ в нежном поцелуе. Аккуратно подхватывает верхнюю, пока Чонгук с силой зажмуривает глаза, обжигаясь о ледяные губы Кима. Не знает, что делать, поэтому сжимает рубашку на боках мужчины, ощущая, как Тэхён мнёт и облизывает его верхнюю и нижнюю, а потом вампир просто прыскает. Парень распахивает глаза и заведомо пугается, когда Ким отдаляется. — Чонгук, не бойся своей неопытности. Просто повторяй за мной и делай так, как чувствуешь, хорошо? В ответ кивают и вновь прикрывают глаза. Когда Ким снова касается его губ, то Чон, так же как и Тэхён ранее, подхватывает нижнюю и облизывает её, и параллельно гладит поясницу, ближе прижимая к себе. Мужчина обхватывает ладонями чужие щёки и углубляет поцелуй, пробираясь через уши к волосам, зачёсывая их назад. Сплетает их языки и ощущает неловкость парня и его рвение преуспеть и научиться. У Чонгука напрочь сбивается дыхание, и дрожат коленки. Это безумно приятно. Безумно расслабляет, успокаивает, утешает. Желание срастись неожиданно вспыхивает в его голове и начинает царапать грудь, поэтому Чон прижимается теснее и яростнее начинает целовать. Тэхён ощущает резкий напор, но не теряется, а позволяет парню с концами утонуть в моменте, познать себя и свои желания. Они отстраняются и тяжело дышат. — Я люблю тебя, Чон Чонгук. Тэхён видит робость и неловкость в чужих глазах, поэтому нежно улыбается и дополняет: — Можешь ничего не отвечать, твои слова и взгляд говорят всё сами за себя. — А ещё я позволил тебе сделать это. Тоже о многом говорит, между прочим, — гордо поднимает голову Чонгук. Ким легко смеётся и согласно мычит. Они ещё долго просто стоят и смотрят друг на друга, пока мужчина не прерывает эту тишину: — Что будешь делать? Твоя ведь задача убить меня. — Я… я не знаю… — Мы можем устроить это, — ухмыляется Тэхён. Чонгук непонимающе смотрит и вопросительно поднимает бровь. — Это будет безумно больно и займёт много времени, но я смогу регенерироваться, если сначала мне отрубят голову, а потом сожгут тело. — Ч-что? — испугано и недовольно спрашивает парень. — Если хоть в одной части моего тела будут живые клетки, которые, по сути, должны со временем умереть, я смогу восстановиться. То есть, если, например, мне отрубят палец, а всё остальное тело сожгут, то я смогу ожить. — Господи… да ты сам Дьявол! — нахально усмехается Чон. — Вот только твою голову тоже закинут в костёр, раз на то пошло. — Тогда придётся воспользоваться пальцем, — подмигивает мужчина. — Ты предлагаешь перед казнью отрубить тебе палец? Ты с ума сошёл?! Я не буду этого делать! — Чонгук отходит назад и мотает головой. — И казнить я тебя не позволю. Ты же испытаешь точно такую же боль, как и обычные люди. — Но я ведь самое настоящее отродье Дьявола, как ты и говорил. Мне, получается, в самый раз, — нахально улыбается Тэхён и складывает руки на груди. — Я оторву твой язык, если будешь вспоминать прошлое, möchtegern. — Тогда предлагаю сбежать. — Что? — Отвезу тебя в любую точку мира, schatzi, я ведь обещал. — Но… — мнётся Чон. — Как же родители? И нас разве не будут искать? — В другой стране не найдут. Тем более, кто хочет вмешиваться в глупую войну против ведьм, которые никогда и ничего не делали людям. — Тэхён берёт Чона за руку, а потом целует в лоб, тихо говоря: — Пошли ко мне, м? Решим, что будем делать.☽︎ ☽ ☽︎
— Твоя кровать безумно удобная, — улыбается Чонгук, присаживаясь в самый центр. — У меня она одноместная и безумно твёрдая. Ты богат? Ким переодевает рубашку, и парень неосознанно залипает на фарфоровое тело с подтянутой грудью и чуть проявляющимися кубиками пресса. Пару раз моргает и глупо начинает водить ладонью по простыне. Мужчина смеётся на реплику Чона и застёгивает пуговицы, отвечая: — Уж поверь, schatzi, за два века я научился зарабатывать очень много денег. Чонгук резко поднимает голову и с огромными глазами смотрит на Тэхёна, замирая. Два века? Серьёзно? — И-извини? Вампир прыскает и присаживается на край кровати, спиной к Чону, поставив руки за спину и облокотившись на них. — Знаешь, со временем я стал проклинать эту способность вечно жить и постоянно иметь желание выпить крови. Хотя второе я проклинал всегда. — Ты убиваешь людей? — Иногда жажда нормальной и вкусной крови берёт вверх, — пожимает плечами и качает головой. — Меня тоже убьёшь? Тэхён поворачивает голову и долго смотрит на милое и красивое лицо, не веря, что присвоил этого мальчишку себе. — Тебя? Не глупи, я не ради этого так долго бегал за тобой. Хотя, если честно, для меня всё это произошло как за мгновение. Чонгук фыркает и закатывает глаза, укладываясь на подушки и глядя в потолок: — Повезло. Для меня всё текло безумно долго и мучительно. — Я бы тоже так хотел… — отворачивает голову и смотрит вперёд. — До тебя я не испытывал совершенно ничего. Мир за два века наскучил. Но с твоим появлением… В тот момент я понял, что всё же благодарен судьбе, что она дала мне возможность стать вампиром. Так я встретил тебя и спустя два века смог по-настоящему влюбиться. Чонгук медленно поворачивает голову к мужчине и разглядывает его профиль и задумчивое выражение лица: — Получается, если бы ты не стал вампиром, то мы бы никогда и не встретились. Я бы продолжил жить своей скудной жизнью, а ты бы давно лежал под землёй. Тэхён усмехается и опускает взгляд вниз, сжимая губы: — Совсем не под землёй. Моя голова бы валялась в яме с другими останками людей, а прах тела впитался бы в почву. Чон хмурит брови и принимает положение сидя, говоря: — Ты был казнён? Как ведьма? Два века назад было то же самое, что и сейчас? — Я родился в 1402 году в Вале, в Швейцарии, но произошло всё в 1428 году, когда началось преследование ведьм, и охотились в основном на мужчин. Мне было двадцать шесть.*1428*
Тэхён уже второй день сидит в темнице, успев посчитать все трещины и царапины от прошлых заключённых. Его повязали за донос, и мужчина тотчас же понял, что это сделал один из его врагов, который ненавидел Кима за то, что тот уродился красивым и всё женское внимание приковывал к себе. Тэхён рассмеяться от этого хочет, ведь он умрёт просто за то, что родился вот с такой вот внешностью. Он уже смирился, что погибнет, но страх смерти преследует его уже второй день и заставляет дрожать изнутри и волноваться о своей семье и близких. Мужчина сразу же признал виновность, дабы не напороться на пытки, из-за чего теперь просто ожидает своей очереди на кончину и думает о том, как мало успел сделать. Всё же легче умирать неожиданно, чем вот так сидеть и рассуждать о собственной беспомощности и прожитых годах, в которых постоянно боялся оступиться, поэтому и не жертвовал ничем, и не пытался что-то поменять. А в данный момент Тэхён будто бы смелости понабрался, потому сидит и думает, что всё же нужно было согласиться и уехать из страны. Нужно было предложить той девушке встречаться, а ещё всё же надо было начать учить новый язык, ибо в Корее ему предложили работу. Но сейчас уже поздно. Сейчас уже всё потеряно. — Тэхён! — громким шёпотом говорит чужой голос. Ким поворачивает голову и натыкается на вырубленного стражника и своего друга, в руках которого связка ключей. Мужчина удивлённо хлопает глазами и встаёт с места, подходя к решётке. — Юнги? Ты чего тут забыл? — то же шёпотом спрашивает Тэхён. — Ты убил всех стражей? Как? — Поменьше вопросов. — Мин проворачивает ключ и заходит в темницу, из-за чего Ким хмурится. — Ты пришёл меня вытаскивать или просто вместе посидеть? — Во-первых, — Юнги кладёт руки на чужие плечи и заставляет сесть, — я не убивал этих сторожил, а просто вырубил. Во-вторых, если ты сбежишь, то тебя станут искать, а я пока не могу отсюда уехать, чтобы тебя вывезти и обеспечить всем, потому что у меня ребёнок маленький тут, если ты забыл. Поэтому план таков: ты делаешь всё, что я скажу, и в итоге не умираешь. Тэхён всё ещё растерян, и у него кровь от страха и адреналина бежит в венах. — Времени мало, потому что стража может очнуться в любое время, поэтому слушай внимательно. Ким кивает, и Юнги гулко сглатывает, выдыхая: — Я вампир, Тэхён, поэтому могу сделать и тебя таким же. Ты будешь бессмертным и сможешь регенерироваться после казни, потому что тебе отрубят голову. Её не будут сжигать, а бросят в яму, поэтому ты сможешь выжить. Мне нужно толь… — Что ты несёшь? — нервно смеётся Ким. — Какой вампир, Юнги? Что за чушь? — Молчи. Мне нужно будет тебя укусить и пустить яд, чтобы ты стал таким же. Согласен? Тэхён молчит и пытается переварить всю информацию, глупо пялясь в пол. — Времени мало, Ким, решай скорее. Юнги выглядит возбуждённым и взволнованным, но разве он нёс бы эту несуразицу в такой ситуации? Тэхён хоть и смирился, но когда с неба падает такой шанс, он просто не имеет права отказываться. — Хорошо. Мин тут же хватает друга за ворот рубашки и впивается в шею. Не пьёт кровь, хотя хочется, а просто пускает яд. Ким шипит и с силой сжимает зубы и кулаки. Юнги отбрасывает его, ведь жажда проснулась дикая, и потом просто закрывает темницу и уходит, напоследок кинув: — Может, свидимся ещё. Всё остальное время Тэхён провёл в агонии. Ему было жарко, дёсны чесались от желание укусить что-нибудь. Хотелось пить, потому что вся полость рта была сухая, а слюна будто бы исчезла. Мужчина был весь бледный и в холодном поту. Его руки были искусаны в кровь, но этого было мало. Вскоре, наконец, настала казнь. Тэхён будто бы мёртвый шёл за стражей, еле перебирая ногами. Сейчас он желал только умереть, но даже радости не мог испытать. До этого от дикой боли все рецепторы словно перестали работать, и мужчина уже чувствовал себя мёртвым, поэтому теперь любая боль казалась ему спасением, лишь бы начать чувствовать хоть что-то вновь. На эшафоте было больно пару секунд. Болевой шок снова всё перекрыл. Странное ощущение отделения головы от тела навсегда запомнится Тэхёну. Очнулся он в яме. В яме с горелыми трупами и отрубленными головами. Он долго смотрел на своё тело и пальцы, глупо двигая ими, отчётливо помня то, как лишился головы. Затем подступила тошнота. Сильная. Его вырвало несколько раз. Запах разложения и сырой земли въелся, кажется, в кожу, и когда Тэхён выбрался, этот шлейф ещё долго преследовал его. Жажда крови. Вот что овладело им после. Сознание сошло с ума. Он убивал и пил. Убивал и пил. Тэхён стал монстром.*1627*
— Я ненавидел себя. Свою сущность. Я чувствовал себя животным. Мне было тошно от себя и своих действий, — говорит Ким и укладывается на кровать. Чонгук пододвигается к нему и целует в лоб, начинает гладить по волосам. — Потом я смирился и жил, как хотел бы. Ничего не боялся. Спал со всеми, зарабатывал и тратил деньги. Мы после встретились с Юнги вновь, и он рассказал мне про зелье и ведьм, которые помогут мне. Они ещё могут делать заменитель крови, поэтому я пил его и кровь животных. Долго не притрагивался к людям, но через какое-то время сдал позиции и вновь сошёл с ума, — Тэхён делает паузу и смотрит на Чона. Прикрывает глаза и улыбается слегка. — Однажды меня захотели убить, и этот человек вонзил мне нож в горло. Я почувствовал всю должную боль, но не умер. После этого стал осторожнее и разумнее. Перестал вести себя как ребёнок. — И что потом? — тихо спрашивает парень. — У меня были отношения, но я ведь бессмертный. Все люди, которых я любил, умирали на моих руках. Это, наверное, самое ужасное в вечной жизни. После этого я решил не привязываться, но шли года, и чувства и эмоции сами по себе стали пропадать. Я стал забывать, каково это что-то чувствовать. Только путешествия по всему свету разжигали во мне хоть какие-то ощущения, но даже так я ходил живым мертвецом. Не было во мне ни радости, ни горя, ни сочувствия, ни любви. Ничего. Я просто существовал, пока не встретил тебя. — Два века… — шёпотом произносит Чонгук. — Это же… так долго. — Но всё не зря ведь, — открывает глаза и улыбается. — Теперь я понял, что благодаря этому всему я встретил тебя. Ради этого стоило прожить два века. — Не говори так… — Почему? — А если я разочарую тебя? Тэхён усмехается и поднимается. Садится визави с Чоном и кладёт ладонь на его щеку, а потом пододвигается и целует быстро в губы. — Этого не произойдёт. Сама судьба дала мне понять, что ты тот самый, schatzi, поэтому никогда так больше не думай. Чонгук улыбается, и Киму кажется, что это лучшее, что он видел за прожитые века. После перепотрошения воспоминаний эта улыбка стала своего рода зельем исцеления, и мужчина ощущает разливающееся тепло не только от чужой щеки, но и в груди. — Знаешь, Тэхён, — тихо говорит Чон, ластясь к ледяной ладони. — Я тоже хочу сделать тебя счастливым. Хочу, чтобы все эти мучения оправдались, потому что ты заслуживаешь спокойствия. — Не надо этого делать только для того, чтобы всё это оправдалось. Просто будь собой, ладно? Чонгук счастливо кивает и чувствует, как по щекам бегут слёзы. Он ещё никогда не чувствовал себя так хорошо.☽︎ ☽ ☽︎
Всю следующую неделю Чон каждый день приходил к Тэхёну, и это были его лучшие воспоминания за всю жизнь. Мужчина готовил ему кушать, целовал везде, обнимал, дарил подарки и рассказывал кучу историй о других странах, под которые Чонгук засыпал, мечтая оказаться в тех местах. Парень откладывал побег, морально подготавливая себя и тайно собирая вещи. Он боялся, но доверял Киму. Сегодня было одно из проявлений его доверия. — Если будет больно, скажи мне сразу, хорошо? Не бойся. Чонгук кивает и прикрывает глаза, когда Тэхён входит в него. Мужчина целует везде. Чон чувствует себя самым любимым и нужным. Каждое касание Тэхёна сначала пронзает тело холодом, а потом разгорается красным цветком пламени, оставляя печать на молочной коже. Чонгук обнимает его за шею и целует в губы, чувствуя себя заполненным совершенно везде. Он зарывается в кудри и расцеловывает родинки на лице. Позволяет Тэхёну делать с ним всё, что тому захочется: считать рёбра, покрывать поцелуями шею, вдыхать чонгуков запах, запутавшийся в каштановых волосах. — Знаешь, я так долго мечтал к тебе прикоснуться, — тихо говорит Ким, делая медленный толчок, наслаждаясь высоким стоном. — Каждую частичку тебя облизать. — Тэхён… — блаженно выдыхает Чон, закатывая глаза. — Я люблю тебя, — добавляет шёпотом. Мужчина останавливается и счастливо улыбается, утягивая их в нежный поцелуй. После того, как оба кончают, они ещё долго обнимаются в тишине. Тэхён слушает биение чужого сердца, а Чонгук до сих пор не может привыкнуть, что под рёбрами у первого ничего не слышно. Ким каждую ночь сторожит чужой сон. Ему самому не нужно спать, поэтому он рассматривает под лунным светом ангельское личико, думая, что ни за что в жизни не сможет пережить смерть Чона. Поэтому вновь зарождается желание предложить ему стать вампиром, но он не хочет обрекать парня на такие мучения ради собственного желания остаться вместе навсегда. Таково его наказание за порыв выжить в далёком 1428 году. Он поднимается с кровати и выпивает из бутылька кровь. Всё чаще и чаще он желает испить кровь Чонгука, потому что от него невыносимо вкусно пахнет, и Тэхён всеми своими клеточками ощущает, как по венам течёт густая и сладкая жидкость. Слышит, как сердце гоняет её, и отдёргивает себя от желания вонзить клыки в плоть. Он никогда не сделает Чонгуку больно. Никогда. — Ты выпил зелье? — сонно спрашивает Чон, видя голую спину на фоне полной луны. — Нет. — Кровь? Тэхён молчит. Парень поднимается и потирает глаза, говоря: — Я вызываю у тебя желание? Тэхён снова молчит. — Ты можешь… — Не надо, Чонгук. Не предлагай мне даже такого. — Но ты ведь не пустишь яд. Просто выпьешь. Ким поворачивается и залезает под одеяло, прижимая к себе Чона. — В порыве я могу не проконтролировать себя и убить. Хоть я и научился себя сдерживать, — за два-то века, — но с тобой… не знаю, с тобой я чувствую слишком много и теряю контроль. — Я тебя остановлю. — Пожалуйста, schatzi… — устало выдыхает Тэхён. — Но почему? — поднимает голову Чонгук. — Я ведь остановлю. — Я могу не услышать тебя, а против вампирской силы ты ничего не сможешь сделать. Да и больно это… — Но ты ведь так губишь себя… — снова опускает голову на чужую грудь. — Тебе не стоит об этом волноваться. — Ты убиваешь других, — констатирует факт и это слышно в голосе. Тэхён прикрывает глаза и откидывает голову на спинку кровати. — Понятно. Я не злюсь и не разочарован. Если тебе это нужно… — тихо продолжает Чон. — Прости… Теперь молчит Чонгук. Ничто и никогда не оправдает убийства. Ким в принципе сможет прожить без человеческой крови, вот только он говорил, что желание иногда бывает таким сильным, что ты будто бы с ума сходишь. Чон не сможет с этим смириться, но сделает всё, чтобы искоренить эту жажду.☽︎ ☽ ☽︎
— Чонгук, ты понимаешь, что Святая инквизиция ждёт от тебя результатов? — ругается отец. — Когда ты уже поймаешь это отродье? Мне не нужен безработный сын. Чон смотрит на еду, и у него пропадает аппетит. Мать тихо сидит рядом и сжимает губы, стараясь дышать тише. Парень сейчас вспоминает о небольшой сумке на втором этаже, в своей комнате, куда положил всё самое нужное, как и велел Тэхён. Он сказал, что всё остальное купит потом. Сегодня они сбегут. Сегодня Чонгук освободится. — Я делаю всё возможное, — тихо говорит парень. — Я не ви… Слышится топот за входной дверью, и в дом врываются четверо охотников с оружием. Семья Чон вскакивает и поднимает руки, испугано глядя на мужчин. — Чон Чонгук здесь? Они наблюдают за троими, бегая глазами по чужим выражениям лица. — Это я. — Вы арестованы за сокрытие ведьмы Ким Тэхёна и приговорены к смертной казни. Приговор отдаётся в ушах Чонгука, и он перестаёт чувствовать землю под ногами. Когда его уводят, парень не может дышать. Когда он слышит крики матери и ругань отца, парень перестаёт ощущать пространство. Единственная мысль, что посетила его перед темницей, так это: «Мне жаль, что я не смог осчастливить тебя».☽︎ ☽ ☽︎
Чонгук приходил каждый день в девять часов вечера. Но сегодня Чонгука нет. Он никогда не опаздывал, и Тэхён начинает волноваться по пустякам и без. Мужчина наматывает круги по дому, а потом решает отправиться в город, дабы проверить обстановку. По пути его не покидает отвратительное чувство, пожирающее грудь, поэтому Ким мигом оказывается около чужого дома, но не находит там парня. Тревога затмевает разум. В городе пахнет пеплом и смрадом. Вероятнее всего, новая казнь, как обычно. Тэхён не хочет идти в центр, чтобы проверить самую ужасную догадку, но всё нутро кричит, что именно туда ему и надо, и это пугает до мозга костей. Чем ближе он подходит, тем спокойней ему становится от мысли, что костёр не разжигают, но когда видит толпу около эшафота, паника стреляет в голову. Народ начинает расходиться, громко и бурно обсуждая казнь. Тэхён натягивает капюшон мантии ниже и блокирует все звуки вокруг себя, чтобы не услышать страшного. Мужчина, подойдя к эшафоту, кажется, перестаёт дышать. Палач спускается вниз, а в центре лежит бездыханное тело, около которого находится отрубленная голова. Это Чонгук. Кима будто пригвождает к земле, и он чувствует, как немеют собственные конечности. Это странно, ведь мужчина мёртв, но именно сейчас он не ощущает своего тела. Не ощущает воздух вокруг себя. Не ощущает ничего. Прерывистыми и мелкими шагами поднимается на помост и падает коленями около мёртвого тела. Не смеет прикасаться. Чувствует, как по щекам текут слёзы, даже не удивляясь, что за столько лет впервые плачет. За столько лет он ощущает такое буйство чувств, что их нельзя описать словами. Но Тэхён уверен, что за всю жизнь он никогда не испытывал такой боли. Он никогда не испытывал такого рьяного желания умереть. — Прости… — шепчет одними губами. — Прости… я опоздал… Слёзы капают на деревянные доски, пропитанные кровью, а всё тело начинает лихорадить. — Я ведь… я ведь не успел тебе показать мир… Показать, что такое счастье… Тэхён по-настоящему умер во второй раз, и это смерть самая болезненная и жестокая.Неужели я люблю лишь намёк?
Или он — просто сон?
Загадка?
Кто же он?
*наше время*
Чонгук смаргивает слёзы и не дышит, видя напряжение на лице Тэхёна и то, как он сжал руки в замке. Его хочется подбодрить и сказать, что сейчас всё хорошо, но парень не может вымолвить ни слова. Он не в силах поверить в реальность происходящего и в то, что это действительно правда. Парень даже хотел рассмеяться и сказать, что бред это всё, но то, как тяжело даётся этот рассказ Киму, заставляет подумать о другом. Мужчина ещё никогда не был так серьёзен. Ещё никогда так глубоко не уходил в себя, рассказывая что-то. — Я пообещал себе, что дождусь тебя, хотя не до конца в это верил, — продолжает мужчина. — Знаешь, у нас будто образовалась связь, и я прислушивался к внутреннему голосу, чтобы найти тебя. Но четыре века была тишина. — Тэхён поднимает взгляд на заплаканного Чонгука и тепло улыбается. — Но двадцать лет назад я почувствовал тебя. Почувствовал твоё рождение. Здесь, в Корее. А когда увидел тебя маленького на руках у матери, то заплакал. — У Кима по щеке начинает течь слеза, и он быстро стирает её, беря Чона за руку. — Это был точно ты, и с каждым этапом твоего взросления я убеждался в этом, потому что ты так похож на себя прошлого. Точно такой же. Будто бы ты и не умирал никогда. Каждая часть твоего тела не изменилась. Даже родинки на том же месте. — Так ты… — тихо говорит парень. — Так ты всегда приглядывал за мной? Всегда был рядом? — Даже когда ты ещё не родился, я был рядом. Чонгук громко всхлипывает и тянется к Тэхёну, обнимая его. Второй усаживает парня к себе на колени и зарывается носом в шею, говоря: — Даже пахнешь точно так же. У Чона сейчас просто взрыв в сознании произошёл. Он не мог поверить, что такое действительно может быть. Но вот он, Тэхён, живое доказательство. — Но если ты был рядом, — бубнит куда-то в волосы, — то почему позволил мне быть с другими? Я же встречался с девушкой в старшей школе. А потом с парнем. Ким усмехается и отодвигает от себя Чонгука, медленно водя по бёдрам ладонями: — Было бы эгоистично заставить тебя влюбиться в меня. А вдруг в этой жизни тебе не суждено принадлежать мне? — Не говори так… — дует губы. — Я ведь твой. — Ты просто не смог устоять перед моими чарами, когда я пришёл к вам в университет, — ухмыляется Ким. Чонгук глупо моргает, а потом, вдруг озарённый гениальной мыслью, то ли спрашивает, то ли утверждает: — Так ты специально пришёл именно к нам с докладом… Тэхён смеётся и пожимает плечами: — Я решил попытать удачу. Чон смеётся в ответ и толкает мужчину, из-за чего тот облокачивается на спинку дивана. Они долго сидят в тишине, а потом парень говорит: — Но ты как живой. Даже сердце бьётся! — Для собственного спокойствия Чонгук прикладывает ладонь к чужой груди, чувствуя слегка ускоренное биение. Тэхён выдыхает и любовно смотрит на Чона. — Прогресс ушёл в небеса, и теперь есть препараты, которые полностью могут «перевоплотить» меня в человека. Помнишь, я каждый день пью таблетки? Чонгук кивает. — Я говорил, что это витамины, но это не так. — А побочные эффекты? — Когда действие заканчивается, а это случается под утро, когда ты спишь, меня часто рвёт, и болит всё тело, а жажда крови сильнейшая. — Ты убиваешь людей? — Уже нет. Я же говорю, прогресс ушёл в небеса. Чонгук показывает удивление не только лицом, но и всем телом, махая руками, говоря: — Н-но как? Как тебе столько времени удавалось от меня всё это скрывать? — А что мне ещё оставалось? — То есть, если бы я не нашёл статью, то ты бы мне не рассказал? — Нет. Чон вмиг становится серьёзным и тихо говорит: — Но я ведь умру, Тэхён. Снова. Ким откидывает голову на спинку дивана и устало выдыхает, прикрывая глаза, выдавливая из себя: — Я знаю… Он поднимает голову и старается вложить в свой взгляд всю нежность и верность, что испытывает к этому парню: — Подожду тебя снова. — А если я не перерожусь? Или буду принадлежать другому? Тэхён облизывает губы и сжимает их, всё понимая. Он часто думает над этим, и единственное, что приходило ему в голову, так это: — Я всё равно буду ждать тебя. Какова вероятность, что ты не переродишься? Если я убью себя, а ты родишься через год? Или, например, в следующей жизни ты будешь принадлежать другому. Хорошо, я подожду твоей следующей жизни. А потом и дальнейших. И если ты не будешь перерождаться, я всё равно буду ждать. — Но это… — теряется Чонгук. — Это не то… — мотает головой, а потом обхватывает чужие щёки и быстро целует в губы. — Это не то, что я для тебя хочу. Я, видимо, ещё тогда хотел сделать тебя счастливым, и, не поверишь, ничего не изменилось. Всё так же очень хочу. А то, что ты сейчас сказал, это мучение и ад. Укуси меня. — Ч-что? — а вот тут уже теряется Тэхён. — Давай, сделай меня вампиром. Я буду с тобой вечность, и не нужно будет больше мучиться. — Ну уж нет, Чонгук, — нервно смеётся мужчина. — Почему? — Я ведь тебе говорил, что было со мной. — И что? Я доверяю тебе, поэтому уверен, что ты позаботишься обо мне в первые часы. Тэхён задумчиво смотрит на Чонгука и понимает всю сладость предложения. Он даже о таком мечтать не мог, а тут такое. — Это мука — жить вечно. — Живя со мной ты мучился? — серьёзно спрашивает парень. — Нет. — Ну вот. А мы будем вечность вместе. Сказка ведь. — На твоих глазах будут умирать родные и близкие, Чонгук. Да и какова вероятность, что ты не найдёшь себе другого? — Повтори, — мрачнеет Чон. — Чонгу, я серьёзно. Мы не знаем, как повернётся жизнь. — Но ты ведь пережил смерть близких. Все в любом случае когда-нибудь умрут, и даже при жизни я буду ощущать эту боль, но потом? Все, кого я знал, умрут, и ты думаешь, что я, будучи вампиром, точно так же буду привязываться к людям? В этом не будет необходимости. После потери всех родных ты горевал только по тем, в кого влюблялся, но я уже, Тэхён. Я уже влюбился в тебя, и, знаешь, ты говорил про связь между нами. Помнишь, я спрашивал у тебя об этом? Я всегда чувствовал, что мы связаны, поэтому уверен, что ты у меня навечно, Тэхён. Навечно во мне и навечно со мной. Ким ощущает, что снова хочет позорно разрыдаться. После того, как он перепотрошил прошлое, не может поверить, что Чонгук действительно сейчас рядом с ним. В его руках. Пять лет отношений по сравнению с четырьмя веками кажутся минутой, поэтому мужчина до сих пор не в силах привыкнуть. — Не думаю, что это хорошая ид… Чонгук прерывает его и хватается за затылок, притягивая лицо к своей шее, говоря: — Скоро утро, Тэхён. Я обычно в это время сплю, но сегодня засиделся. А если я ложусь под утро, то ты торчишь в ванной, и теперь я понимаю почему. Но сейчас ты со мной и никуда не уйдёшь. Когда действие таблетки перестанет работать? Ким гулко сглатывает, ощущая сладкий аромат вкусной крови. Чувствует, как пульсирует венка на шее, и понимает, что таблетка перестала работать минут так десять назад. — Н-не надо, Чонгу… — Кусай и не думай схитрить. Пусти яд. Мужчина мотает головой и прорезавшимися клыками цепляет губы, пытаясь оттолкнуть парня. — Кусай. Запах крови начинает дурманить не на шутку. Он ощущает, как под собственными ладонями горит чужое тело, понимая, что начинает холодеть. Тэхён не допустит такого будущего для Чонгука. Такого даже врагу не пожелаешь, но если под импульсом он оттолкнёт парня, то сделает больно, а если не оттолкнёт, то в итоге укусит. — Чонгук, уйди, иначе я сделаю больно. Мужчина сейчас потеряет рассудок полностью и не сможет контролировать собственные действия, поэтому надо быстро решать, что делать, иначе он просто убьёт Чона. — Кусай, я сказал, — рычит парень и сильнее давит на затылок. Запах крови врезается в сознание, и Тэхён будто превращается в зверя, открывая рот и больно кусая за изгиб шеи, и начинает пить кровь. Чонгук выкрикивает и сжимает чужие волосы настолько сильно, что мужчину это немного приводит в себя, и он понимает, что нельзя пить. Ким теряется, осознавая, что сделал, из-за чего, не отдавая себе отчёта, выпускает яд и резко отталкивает парня, из-за чего тот падает на диван. Мужчина испугано смотрит сверху вниз, и Чонгук сквозь пелену слёз видит собственную кровь на чужих губах. Да, теперь он точно верит. Тэхён быстро присаживается на колени, одной рукой прикасается к чужой груди, а вторую кладёт на щеку, тихо говоря: — Прости, боже, прости… Извини, scha… Чонгу… — А ну повтори, — хрипит парень, пытаясь придать своему голосу грубости. — Что? — Ты частенько говорил это слово, но поправлял себя. Ты ведь хотел сказать "schatzi", — он меняет интонацию на более мягкую и спокойную. — Как в прошлом… Что это значит? Тэхён грустно усмехается и отвечает: — Так в Германии называют своих любимых. Чонгук ласково улыбается и тянет на себя мужчину, соприкасаясь носами, шепча: — Назови меня так снова… Ким пару секунд молчит, а потом выдыхает: — Schatzi… Мой прелестный schatzi. Вечность. Теперь у них целая вечность впереди, где только они и их затерявшаяся любовь, которая вновь обрела покой.Когда-нибудь, пройдя сквозь время,
Бессмертная любовь, подобная моей,
Навсегда придёт ко мне.
Бессмертная она
Вернётся ко мне.