***
чанбин ещё никогда в своей жизни так не лажал. перед лицом угрожающе-красным замигало «пиздец», стоило только переступить порог квартиры уёна и схватиться за его ладонь в рукопожатии. чанбин уже совсем не уверен, точно ли перед чоном, мать его, уёном не падают штабелями девушки — ноги у со едва не подкосились от обезоруживающей улыбки парня напротив. и чанбин пытается не пялиться так откровенно, но уён улыбается, земля останавливается, джехён за его спиной маскирует откровенный ржач за кашлем. уён в здоровенной футболке с каким-то страшно ярким принтом и спортивных штанах выглядит как чёртово божество, чанбин пытается убедить себя в том, что он не гей. тщетно. уён, кажется, расспрашивает его о жизни, пока чанбин, беззастенчиво пялясь на чужие губы, яростно пытается заставить шестерёнки в своей голове крутиться. как бы ни было печально, последствия пубертата настигли и его — и, вероятно, чем-то очень тяжёлым объебали по башке. уён искренне удивляется, когда узнаёт, что чанбин пишет песни и даже просит дать послушать хоть одну демку, делится тем, что давно занимается танцами и очень хочет попасть на прослушивание в бигхит. чанбин слушает в пол-уха, одёргивая себя каждый раз, когда взгляд опускается совсем не туда, куда надо, поэтому смысл этих слов до него доходит не сразу. и весь день чанбин старательно игнорировал взгляды джехёна — этот поганец смотрел на них с уёном, даже не скрывая довольной улыбки, как бы говоря — так и знал, что он тебе понравится. понравился. только что делать с этим, чанбин не знал. они даже обмениваются номерами (счастливый визг чанбин старательно сдерживает, всё ещё пытаясь держать лицо), и по возвращении домой со взволнованно принимается драить весь дом, просто не зная, куда деть руки. осознание влюблённости в парня приходит немногим позже. с чанбином раньше такого не было. признаться честно — вообще никакого с ним ещё не было. он завяз в учёбе по уши, писал лирику, наивно полагая, что его работы, записанные на дешёвый палочный микрофон, когда-то покинут пределы душной комнаты, в редких перерывах между учёбой и самобичиванием проводя время с джехёном. а потом появился чон уён, с которым всё получилось как-то совсем быстро, сумбурно и непонятно — вопросами о своей ориентации со никогда не задавался, полагая, что разберётся с этим, когда появится время на что-то, кроме уроков. но времени на размышления всё ещё критически мало, а сердце подпрыгивает куда-то к горлу, когда телефон пищит полученным сообщением.«привет, это уён
как насчёт того чтобы на днях встретиться у меня? ты обещал дать послушать хоть один трек»
чанбин соглашается на встречу. послезавтра выходной, в голове — каша из различных мыслей, на флешке — одна из самых удачных песен. со хочется верить, что симпатия окажется взаимной, как обычно бывает в дорамах, только он забывает, что живёт не в сериале. и это становится его ошибкой.***
— мне так стрёмно, даже слов нет, — жалуется уён, грея мелко подрагивающие руки о чашку кофе. — не могу поверить. надеюсь, что не налажаю, но ссыкую так, что голова идёт кругом. чанбин, если честно, никогда не верил ни в бога, ни в какие бы то ни было высшие силы, но именно сейчас ощущал как никогда остро — если там, наверху, кто-то есть, он явно издевается. соглашаясь прийти с приятелем на встречу с его одноклассником со чанбин, вообще-то, меньше всего ожидал впервые влюбиться в парня. за последние шесть дней многое в нём изменилось — тщательный анализ дал понять, что, кажется, это, конечно, неточно, но вполне возможно, наверное, уён ему нравится. нет, не так. уён ему пиздецки нравится, и что с этим делать, чанбин совсем не знал. надеялся, дурак, что что-то при личной встрече прояснится. ага. прояснилось. они проводят время вместе уже второй раз, и когда уён говорит, что идёт на прослушивание в скором времени, чанбин не знает, что делать. ему не составило труда представить в долгосрочной перспективе, как чон проходит прослушивание, становится трейни, стажируется пару-тройку лет и дебютирует, как очешуенный танцор, оставляя неудачника со чанбина за бортом. вслух, конечно, чанбин только сыплет поддерживающими фразами и уверяет, что всё у него пройдёт просто супер, надеясь про себя, что сердце его в этот момент разбилось не слишком громко. он знает — стоит уёну попасть в агентство, об общении с ним можно забыть. к трейни требования зачастую как в армии, и на переписки у уёна времени не будет точно. но пока чон слушает демо-трек чанбина, улыбается так, что солнце меркнет на его фоне, и говорит, что это очень круто, со позволяет себе заткнуть надоедливый голос в голове и просто насладиться чужим присутствием. ещё через два дня уён попадает в команду трейни бигхита и, собирая вещи, светится так, что сердце немного щемит. уён понимает всё без слов, вообще-то — просто разглядывает на глубине чужой тёмной радужки тщательно скрываемую боль. ощущение реальности на мгновение исчезает, когда холодные губы осторожно касаются чанбиновой щеки, прежде чем уён пропадает из его жизни так же мгновенно, как доселе в неё ворвался. по дороге домой со открывает какаоток и пишет крису, что согласен прийти в дживайпи на прослушивание.***
за кулисами мьюзик бэнк непозволительно шумно — чанбин пьёт воду, надеясь, что не сильно заметно, как у него трясутся руки, когда мимо проходит кто-то из хёнов, кажется, крис, ободряюще хлопая по плечу. хочется забиться в угол и просто посидеть в тишине, но он всё ещё в хён-лайн, а значит должен показывать младшим хороший пример. как минхо — он тоже не спал больше четырёх часов за последние сутки, но он ходит за мемберами с камерой наперевес, записывая смешнявки для талкера, и ну очень незаметно пытается привести всех в чувства. подготовка к промоушену всегда утомляет, особенно если ты не только рэпер, но и продюсер на полную ставку. тупая привычка пересчитывать детей, передавшаяся от чана всему хён-лайну, заставляет чанбина перебороть сонливость и начать искать взглядом младших мемберов — со своего ракурса со видел, как сынмин снимал на камеру, видимо, заботливо одолженную минхо-хёном, спящего в неудобной позе чонина, а хёнджин сидел на скамейке, тихо переговариваясь о чём-то с феликсом, пока нуна-визажистка поправляла ему макияж. джисон обнаружился возле стола со снеками, которыми их снабдил заботливый стафф, за обе щеки уплетающим сэндвич. только минхо нигде не было видно. смысла искать его, конечно, не было, — наверняка ушёл в туалет, — но чанбин всё равно поднялся со стула, разминая попутно затёкшие мышцы, и прошёл к выходу из их огороженной зоны в комнате ожидания. от других групп, беспокойно снующих туда-сюда, стрэй кидс отделяла только табличка возле входа. минхо-хён нашёлся неожиданно быстро — возле чужой зоны, переговаривающимся с кем-то. чанбин бы подумал, что это кто-то из знакомых айдолов, но таких в его окружении можно было по пальцам пересчитать, к тому же, из всей индустрии минхо общался только с девяносто восьмым лайном, но пацан рядом с ним с именной табличкой на спине, предназначенной, очевидно, для предзаписи, выглядел максимум на семнадцать и походил больше на трейни, чем на айдола. чанбин, вообще-то, подглядывать изначально не собирался — просто ему было страшно скучно, а факт неожиданной дружбы хёна с парнем из группы сегодняшнего лайнапа удивлял почти так же, как то, что санты не существует. со напряг зрение, чтобы прочитать надпись на именной табличке незнакомца: «чхве чонхо, ateez». минхо улыбается и хлопает чонхо по плечу, когда из-за огороженной зоны эйтиз выходит другой мембер, по-видимому, потерявший одногруппника, и, завидев минхо, уважительно кланяется ему. чанбин уже собирается уходить к своим, чтобы непременно заточить сэндвич, когда зачем-то читает надпись на табличке стоящего задом парня с бледно-розовым цветом волос. «чон уён, ateez». всё происходит как-то слишком быстро — минхо уходит в сторону туалетов, так и не заметив, что за ним наблюдали, чонхо скрывается за стенкой выделенного эйтиз помещения, а уён оборачивается, встречаясь с чанбином глазами и неожиданно подходит ближе. на его лице читается удивление, мгновенно сменяющееся на улыбку. подумать только, они потеряли связь больше трёх лет назад, и теперь его первая школьная любовь стоит напротив, невинно хлопая ярко накрашенными глазами, и обманчиво спокойно произносит: — привет, чанбин-сонбэнним. помнишь меня? конечно он, блять, помнит.***
даже на улице сильно после окончания выступления уёна не покидает чувство эйфории — промоушен начался замечательно, и несмотря на сложность хореографии, выступили они сегодня супер. не радовало только то, что сан, кажется, его приподнятого настроения не разделял — витал в облаках, хмуро оглядывая пол, как будто вспоминал, выключил ли он утюг. уже будучи около машины компании сан, шедший впереди, резко останавливается как вкопанный — ёсан, отвлёкшийся на телефон, врезается в его спину и смотрит недоумённо. искренний ужас отражается на лице сана, когда он произносит: — я оставил шибера в комнате ожидания. это заставляет всех мемберов замолчать, как по щелчку, потому что сан выглядит так, будто сейчас у него случится истерика. порой уён не понимал, как его одногруппник вообще дожил до своих лет, постоянно теряя свои вещи или забывая их где-то, но это был совсем другой случай. это не очередная потерянная пара наушников и не оставленный в служебной машине паспорт, это шибер — плюшевый пёс, с которым сан не расстаётся, даже когда ему делают причёску или макияж, даром на сцену с собой не берёт. уён видит, как хонджун обеспокоенно косится на менеджера, пока сонхва пытается исправить ситуацию, как всегда, говоря что-то успокаивающее. конечно, они все знают, что ввиду загруженного расписания и спешки на съёмку вернуться в здание канала смогут только на следующей неделе, и это трагедия, с учётом того, что без шибера сан не может спать, даже при наличии кучи других плюшевых игрушек. немая сцена длится пару долгих мгновений, за которые старшие хёны тщетно пытаются успокоить сана, пока менеджер строчит что-то в телефоне, вероятно, людям из стаффа кбс. — ничего страшного, сан-и, — быстро произносит уён, пихая в руки ничего не понимающего ёсана свою сумку. — я сейчас вернусь за шибером, не проблема. и возвращается в здание канала, оставляя позади недоумённых одногруппников и менеджера.***
шибер оказывается там же, где сан его оставил перед выходом на сцену — на скамейке в пустой комнате ожидания. уён берёт игрушку в руки, наконец спокойно выдыхая — если сану грустно, он хандрит тоже. девушка из стаффа за его спиной произносит: — ваш менеджер написала нам, мы сначала даже не заметили игрушку, так бы, конечно, сразу оповестили... — спасибо, нуна, — благодарит уён, прерывая её тревожную болтовню, и кланяется, прежде чем уйти. погружённый в свои мысли чон даже не замечает, как в кого-то врезается в коридоре по пути к лифту. он охает, чуть не падая, начинает рассыпаться в извинениях и, наконец подняв голову, встречается взглядом с ошарашенным со чанбином. — о, сонбэ, — уён даже выпрямляется, всё ещё чувствующий неловкость из-за их недавней (первой после трёх лет молчания) встречи, но чанбин вдруг произносит: — всё в порядке, уён-а. я рад тебя видеть, — и спешно вытаскивает из заднего кармана джинс телефон, разблокирует и передаёт уёну. шестерёнки в голове чона крутятся слишком медленно — мозг отказываются воспринимать то, что со, вроде как, номер телефона у него просит. — я тороплюсь, но... мы могли бы встретится как-нибудь, знаешь, кофе выпить? если ты не против, конечно. и уён наконец отмирает, быстро стуча подрагивающими пальцами по клавиатуре, забивая в контакты чанбина свой номер. да, им явно есть, что друг другу рассказать — в голове чанбина крутятся вопросы по типу: как уён вообще попал в кейкью? почему ушёл из бигхит? почему сердце опять тарабанит как бешеное при виде его улыбки? откуда чонхо знает минхо? уён улыбается, (вызывайте скорую, у чанбина инсульт) возвращая телефон. — увидимся, сонбэ. и, бесстыже подмигнув напоследок, скрывается за дверью, ведущей на лестницу. на следующий день телефон уёна разрывается трелью звонка, заставив ёсана заинтересованно вытянуть шею, разглядывая незнакомый номер, и весь следующий день спрашивать, кто звонит ему с утра пораньше. а уён колеблется, думая, как записать в телефоне чанбина, и между «чанбин скз» и «двэкки<3» выбирает второе.