Между молотом и алхимической стойкой.

      Это был совершенно обычный вечер. Ничего не предвещало того, что уже произошло. Мастер Альбедо отправил меня в "Долю Ангелов", чтобы я забрал пару ящиков спирта для опытов. Я послушно сделал своё дело, и меня отпустили домой, потому что луна уже была высоко, а я как обычно засиделся за алхимической стойкой допоздна.       В тот вечер у меня болела голова. По правде говоря, она и сейчас у меня побаливает от того количества мыслей, которые бурей проносятся от виска к виску, будоража мои нервы и заставляя ёжиться каждый раз, когда я вспоминаю о произошедшем. В общем, я немного побродил по ночному Мондштату, но спать мне совершенно не хотелось. Это было довольно странно, сейчас я даже начинаю думать, что такова была воля Архонтов...       Я дошёл до самого собора в надежде, что к тому времени сон наконец начнёт утяжелять мои веки, а самого меня превращать в сонную муху, но этого совсем не произошло! Немного полюбовавшись видами на Сидоровое озеро, я решил отправиться обратно к алхимической лаборатории, на подходе к которой меня посетила роковая мысль: "А почему бы не сходить обратно в "Долю Ангелов" и не пропустить пару стаканчиков для лучшего сна?". В тот момент я даже не подозревал, насколько простая мысль может оказаться коварной.       Таким образом, я и очутился в трактире. За стойкой меня приняли приветливо, но мне не понравилось сидеть там, потому что Пэйн впервые за долгое время начал по пьяни буянить. А потому, чтобы не слушать его рассказы про какие-то звёзды, я направился на второй этаж, где было значительно тише. Разумеется, с бутылочкой крепкого алкоголя под мышкой.       Там я сел в угол, потому что сильно не хотел ни с кем контактировать, пригубил немного из стакана, прикрыл глаза, прижался пульсирующим затылком к прохладной стене и попытался расслабиться. Параллельно я, всё так же не открывая глаз, наощупь подносил стакан к губам и немного отпивал, но в какой-то момент всё же задремал. — Один тут сидишь? — Серьёзный, даже несколько угрюмый тон выбил меня из состояния между сном и явью. Я слегка вздрогнул, возможно, даже подпрыгнул на месте и открыл глаза.       Сбоку от столика, придерживая стул напротив меня, стоял Вагнер. По правде говоря, хоть мы и жили и работали неподалёку друг от друга, знакомы мы были минимально. Примерно на уровне знания наших имён. Могу предположить, что у него не возникало ко мне интереса в виду его грубого рода деятельности, поскольку такие люди всегда преисполнены презрения к тем, кто занимается наукой или искусством. Но мне от этого было отнюдь не обидно, поскольку и сам я желанием общаться с ним не горел. Он был... Грубым, мало воспитанным, возможно, даже слегка глуповатым... В общем, не особо подходил мне по стилю общения.       Он выглядел измотанным: рубашка помятая, руки местами в саже и угле, взгляд уставший, лицо осунувшееся. Даже состояние его бороды позволяло заметить, что он за ней не ухаживал уже давненько. Я несколько секунд просидел в ступоре, и он это явно заметил, потому что осёкся, фыркнул и махнул рукой, намереваясь уйти. — Ладно-ладно, не буду мешать, — разворачиваясь, проговорил он и сделал шаг в сторону другого стола. — Подожди! — Почти вскрикнул я, но это заставило его остановиться и повернуться ко мне боком. — Я просто не ожидал... Садись, конечно.       Вагнер пожал плечами и, отодвинув стул подальше, тяжело уселся на него, после чего пожал мне руку и достал откуда-то из-за пазухи ещё одну бутыль спиртного и стакан. — Не ожидал чего? — Почти пробурчал он, наливая себе алкоголь. — Ну, друзей у меня не так много, поэтому не ожидал, что ко мне кто-то подсядет, — несколько нервно засмеялся я, однако на его лице это не вызвало ни тени улыбки. — Понимаю, — отозвался Вагнер. — Я тоже не ожидал, что зайду сегодня в трактир, который не посещал уже много вечеров. Похоже, сегодня ночь неожиданностей.       Кузнец наполнил свой стакан наполовину и вопреки всем моим ожиданиям о том, что он будет опустошать его небольшими глотками, Вагнер стукнулся бортиком своего стакана с моим, не дожидаясь, когда я возьму его в руку, и залпом опрокинул его в себя. От такого зрелища я разве что успел поймать свою падающую челюсть, после чего тоже отпил из своего стакана. — Ого, а ты не любишь растягивать, — на такое моё замечание тот лишь еле слышно хмыкнул и откинулся на спинку стула. По его играющим желвакам и жилам на шее можно было заметить, что спирт обжигающим потоком разливался внутри его, доставляя временный дискомфорт, однако лицо его оставалось всё таким же невозмутимым. — У тебя что-то случилось? — Что? — Словно не заметив моих слов, переспросил он. — Мне показалось, что тебя что-то беспокоит. Возможно, что-то случилось, и ты хотел бы мне рассказать об этом за стаканчиком. — Тебе показалось.       Но тут он себя и выдал. Среди его холодных, отчеканенных слов проскочил нервный смешок, от которого ему самому стало некомфортно, и он отвёл взгляд в сторону. Я, по обыкновению, в такой ситуации скорее всего промолчал бы или же постарался как-то уйти от разговора, но в тот момент в мою кровь, видимо, уже попал алкоголь, так что я начал расспрашивать его. Поначалу он сопротивлялся, но в какой-то момент передо мной предстал, кажется, совершенно другой человек. Словно какая-то сдерживающая его оболочка в одно мгновение повредилась и разлетелась вдребезги, так что он начал мне рассказывать о том, что у него всё-таки произошло.       Оказалось, что он поссорился со своей девушкой. Вернее, не совсем поссорился и не совсем со своей... В общем, некоторое время назад Вагнер познакомился с какой-то девушкой-купцом, которая была проездом в Мондштате и заказала у него партию металлической посуды. Он, конечно же, выполнил заказ на высшем уровне, но эта девушка так ему понравилась... Как выразился сам Вагнер, словно ей удалось раздуть невиданными мехами кузницу где-то у него в груди. Так, он не спал всю предыдущую ночь, ковал для неё медальон, на котором выгравировал своё признание. Днём этого дня Вагнер узнал, что эта девушка уже отправилась в путь до Ли Юэ, и поэтому он погнался за повозкой и догнал её... Но там на его подарок ответили почти так же холодно, как он мне отвечал до этого. — Сиди в своей кузнице и куй железяки, на большее ты не способен, — процитировал он. — А свою побрякушку можешь выбросить или повесить на шею вместе с колокольчиком, как у коровы.       С этими словами она бросила медальон ему под ноги, запрыгнула в телегу и поехала дальше. Вагнер даже показал мне этот медальон. Да, он не был украшен драгоценными камнями, в нём не было чего-то сногсшибательного, но за ночь что-то большее было сделать крайне сложно и, может быть, даже невозможно. — Так и распрощались, — со спокойным вздохом подытожил он и потряс рукой наши бутылки, в которых на тот момент на дне болталось несколько оставшихся капель. — Ну вот, и выпивка уже закончилась. И что с этой висюлькой делать, мне теперь непонятно... — Пошли!       Я уже изрядно выпил, и в голове у меня было мутно, хотя от боли уже и след простыл. А потому я поднялся, чуть не перевернув стол, взял удивлённого Вагнера за предплечье и повёл на выход. Пэйн к тому моменту пьяный валялся возле входа, но нам на тот момент было не до него.       Не помню, как мы добрались до берега Сидорового озера, но помню, что мы стояли на возвышенности возле стен города, которая резко обрывалась прямо в воду. Там я заставил его достать украшение и поставил его руку так, чтобы она была вытянута в сторону луны, висевшей в небе и отражавшейся на поверхности озера. — Бросай! — Чего? — Всё так же удивлённо, даже с каким-то хмельным недовольством спросил он. — Бросай медальон в воду! — Всё так же воодушевлённо сказал я и встал, уперев руки в бока. — Он тебе уже без надобности, так что его нужно выбросить так же, как её из своей головы и сердца. Он будет тебе только напоминать о ней, так что скорее выбрось его!       Вагнер несколько секунд помялся, было видно, что его одолевают сомнения. Но в какой-то момент он пьяно икнул, резко замахнулся и отправил украшение в полёт. Не могу уже точно вспомнить, но мне показалось, что оно приземлилось аккурат в центр белого пятна от луны на поверхности, потому что помню, какой восторг это у меня вызвало. И этот восторг был у меня настолько велик, что я с хохотом толкнул кузнеца прямо в воду, а тот от усталости и бутылки спиртного даже не смог мне сопротивляться. Сейчас, когда я пишу это, мне ужасно стыдно за сделанное, и я понимаю, что в трезвом рассудке никогда бы так не поступил, но теперь уже ничего не исправишь...       Он вынырнул из воды спустя пару секунд, пытаясь отряхнуть голову от воды и откашляться, а после что-то недовольно крикнул мне. Но, похоже, алкоголь взял надо мной полный контроль, и я прыгнул в воду следом. Ночью она оказалась не такой холодной, как можно было бы ожидать. Наоборот, видимо, вода всё ещё держала то тепло, которое накапливала целый день. Надо будет поговорить об этом с Мастером Альбедо...       Вынырнув, я и не заметил, как прохлада от воды сменилась чем-то тёплым и твёрдым. Заметно твёрже, чем вода. Я открыл глаза и увидел, что Вагнер сгрёб меня в охапку и оттащил на отмель, где мы теперь и стояли, слегка покачиваясь. Мне показалось, что это начало какой-то шуточной драки и уже начал отбиваться, но меня держали крепко, прижимая к себе. Я почувствовал жар, исходивший от его тела, словно прижался к печке, а потому мне было не так холодно, как могло бы быть. Поняв, что драки не будет, и прекратив сопротивляться, я открыл глаза и увидел перед собой серьёзное лицо, обрамлённое взъерошенными, мокрыми волосами и наконец гладко лежавшей бородой. Он смотрел прямо мне в глаза, и я даже чувствовал запах алкоголя, которым он дышал на меня. Вагнер, видимо, ожидал, что я ему что-то скажу, но так и не дождался. — Славный ты парень, Тимей, — почти прошептал он и чуть улыбнулся.       Признаться, это был первый раз, когда я увидел на его лице улыбку. Этот факт настолько меня удивил, что я не смог удержаться от очередной пьяной идеи и поцеловал его... Вернее, просто выдвинул голову вперёд и прикоснулся губами к его. Вагнер не стал противиться, а лишь сильнее сжал меня, и я почувствовал, как чуть колючие волосы на его лице сильнее прижимаются ко мне. Признаться честно, мне это очень понравилось. И это даже не из-за алкоголя, потому что в тот момент он, кажется, совсем улетучился.       Я обнял его в ответ и даже не заметил, как мы переместились к небольшой впадине в скале, с которой пару секунд назад спрыгнули. Дальше всё было словно во сне, потому что половины я и не помню вовсе...       Помню, как расстегнул его штаны и забрался внутрь ладонью. Начал плавно двигать и заметил, как содрогаются его мышцы от каждого моего движения. Всё это время мы непрерывно целовались, а он трогал меня своими сильными, цепкими пальцами... Сначала за зад, затем огладил мой затылок и поясницу, чуть сжал их на моей шее сзади, зарылся ими в моих волосах и огладил щеку.       Так мы простояли у скалы наверное несколько минут, после чего он приспустил мои штаны тоже и стал трогать меня, иногда отвлекаясь на полы мешающейся рубашки. Мне страшно и стыдно писать об этом, но я надеюсь, что никто этого не прочитает. В общем, мне даже хотелось развернуться перед ним и принять его в себя... Хотелось, чтобы он двигался во мне, а под конец закончил прямо внутрь, простонав мне куда-нибудь в шею или в ухо, закусив его. Но, слава Архонтам, этого не произошло. Всё же какая-то здравая часть меня всё ещё была в сознании и уговорила меня не делать такого, а потому мы просто стояли вот так почти по колено в воде и двигались руками вдоль членов друг друга.       В какой-то момент Вагнер оторвался от моих губ и прижался своей чуть колючей щекой к моей собственной. Я почувствовал, как параллельно со сдавленным, гортанным стоном сократились его мышцы лица и таза, а после ощутил, как что-то тёплое стекает по моему предплечью и запястью. Кузнец тяжело дышал и иногда вздрагивал, но спустя несколько секунд вновь прильнул к моим губам и ускорил движения ладонью. — Кончи, Тимей, — сказал он мне, почти не отрываясь от моих губ. — Ты не представляешь, как я хочу этого.       Спустя несколько секунд это произошло. Я был слишком возбуждён от всего происходящего, а также от того, с какой теплотой Вагнер сказал это, так что совсем не мог продержаться дольше.       Дальше всё было, как в тумане. Мы как-то оделись и добрались до его дома, который был совсем неподалёку от кузницы. Обнаружил я себя голым у него дома в кровати. Самого Вагнера ни рядом, ни дома не было, но мои вещи были развешаны над камином, так что к тому времени уже высохли. Его же собственные, мокрые валялись в корзине в углу.       Вспомнив всё произошедшее и почти провалившись сквозь землю от стыда, я наспех оделся и вылетел из дома, как молния. Наверное, даже грозы Электро Архонта в тот момент позавидовали мне, а сам Барбатос поставил меня в пример своим самым быстрым ветрам. Когда я добрался до алхимической мастерской, я получил замечание от Мастера Альбедо за опоздание и потом несколько дней ходил, как мешком из-за угла пришибленный.       Может быть, я бы и постарался забыть всё произошедшее и дальше делал бы вид, что мы с мондштатским кузнецом даже не знакомы, но вчера случилось невиданное! Вечером после работы меня встретил Вагнер и предложил выпить немного у него дома! Я, конечно, согласился, но ничего не было... Мы просто целовались, а потом легли спать.       Случившееся не даёт мне покоя, но и обсудить я это ни с кем не могу по объективным причинам. Даже в соборе на проповеди меня скорее всего поднимут на смех, а потому я и решился излить всё произошедшее на бумаге, чтобы мне стало легче. Сейчас я допишу это, проверю, все ли листы на месте, а затем схожу и закопаю это. Или утоплю. Или сожгу. Или не знаю, что я сделаю, чтобы никто не смог узнать об этом. Но одно я знаю точно: после этого я пойду на встречу в кузницу, где меня уже ждёт Вагнер, и теперь настроен я буду более решительно.