О самом главном

Что я могу изменить в направлении полёта, В кривизне траекторий, в безумных зрачках пилота. В странном стечении судеб, в чётном количестве лилий, Что я могу добавить к облаку серой пыли. Если вдруг взрывная волна, Оборвёт наши сны, зачеркнёт наши планы. Что, если я не успею сказать, Тебе о самом главном. Flёur — Взрывная волна ---------------------------------- — Я скучал по тебе, Стоун. Агент решает, что ему послышалось, пока он все ещё пытается отдышаться и прийти в себя после нескольких ударов от доктора, поэтому решает переспросить. — Прости, что? — У тебя со слухом что-то приключилось, пока меня не было, подхалим? — хмыкает Роботник, делая очередной глоток из чашки с латте, не отводя при этом взгляд от агента, так что тот может видеть лукавые морщинки в уголках его глаз. Хорошо, значит, доктор скорее его дразнит, чем злится. — Я говорю, спасибо, что напомнил мне о том, что я никогда не встречал свою мать. — Я не об этом… — Стоун сглатывает немного нервно, не желая углубляться в опасную тему, на которую учёный явно его провоцирует, но агент не хочет сейчас рисковать, потому что ему отчаянно нужно выяснить, действительно ли он слышал то, что слышал. С колотящимся от волнения сердцем, он всё-таки решается уточнить. — До этого. Не мог бы ты повторить. То, что ты сказал до этого?.. Пожалуйста? Доктор не спешит с ответом, криво усмехаясь и делая ещё один очень медленный глоток из чашки. Становится ясно, что он прекрасно понимает, о чем речь, но мучения агента доставляют ему удовольствие. — Хмм, что именно? — он притворно хмурится, делая вид, что припоминает. — Что я скучал по своей любимой боксерской груше, пока искал путь домой из другого измерения? Сбитое дыхание после тычков под дых не идёт ни в какое сравнение с тем, как Стоун задыхается после этих слов. Совершенно забыв, что вообще надо дышать, он смотрит на все ещё ухмыляющегося доктора широко открытыми глазами. Того явно веселит такой ступор агента, и он уже неприкрыто улыбается, продолжая: — Что? Чего ты вылупился? Тебя удивляет тот факт, что я скучал по дому? Представь себе, восемь месяцев грибов и камней в качестве собеседников заставляют начать ценить некоторые вещи… — Я… Просто ты… — Стоун откашливается, безуспешно пытаясь сглотнуть образовавшийся в горле ком, и улыбается немного безумной и смущенной улыбкой. — Ты всегда говорил, что не будешь скучать, если… — О, надо же, значит, ты иногда всё-таки слушал, что я говорю. — Роботник демонстративно закатывает глаза, отставляя пустую чашку в сторону. — И чего ты ждёшь, умник, премии за хорошую память? — Нет. Нет, я просто… — Стоун издает нервный смешок и трёт рукой шею, неверяще качая головой. Потом поднимает на учёного полный тепла взгляд и улыбается. — Я просто безумно рад, что ты вернулся домой. — Роботник никак не комментирует, продолжая разглядывать агента со слегка снисходительной усмешкой, скрестив руки на груди. Стоун с трудом отрывает от него взгляд и обводит глазами пространство кофейни-тайного-логова вокруг них. — Хотя, это место с трудом можно назвать домом… Я пытался восстановить хотя бы часть того, что было в лаборатории. Жаль, что я не смог сделать больше… — Мне, конечно, льстит, что ты думаешь, что я настолько привязан к своей работе, чтобы считать лабораторию своим домом, но это не совсем так. — доктор видит озадаченный взгляд агента и продолжает, вздыхая, демонстрируя наигранное раздражение от того, что он вынужден объяснять очевидные вещи. — Видишь ли, в моем случае определение такого примитивного понятия, как «дом», несколько более сложно и подразумевает под собой не какое-то определённое место в пространстве, а скорее… определённую личность. У Стоуна голова начинает слегка кружиться, а перед глазами мелькают разноцветные точки, пока он безуспешно пытается сделать вдох и уложить в голове смысл сказанного. — Эй, эй, ты никак в обморок собрался падать, агент? — доктор вдруг резко оказывается возле Стоуна и пару раз ощутимо хлопает его по щекам. — А ну, дыши давай, вдох-выдох! Я, конечно, понимаю, что неотразим и произвожу сильное впечатление, но не настолько же… — доктор отступает на шаг назад, когда видит, что агент немного приходит в себя, и его взгляд снова становится осознанным. — Нормально? Это что за реакция такая, агент? Объяснись! — Яяяя… Просто.. извини, я просто… — Стоун делает глубокий вдох и выдох, сжимает кулаки, и наконец, полностью берет себя в руки, его тон снова становится уверенным и профессиональным. — Прости мне мою эмоциональность, доктор, просто я так давно тебя не видел… Мне до сих пор не до конца верится, что ты правда здесь. Что это реальность, а не очередной сон, после которого я проснусь и пойму, что я все ещё один и все ещё не знаю, где ты. Но теперь ты здесь и говоришь нечто такое.. что идёт несколько вразрез с тем, что ты говорил до всего этого, и это просто… Просто немного слишком, извини. — Достаточно извинений на сегодня. — отмахивается от него доктор. — Ладно, признаю, данное заявление могло прозвучать несколько шокирующе от кого-то вроде меня, учитывая его... сентиментальность... — он морщится на этом слове и отворачивается от Стоуна, пожимая плечами. — Но тем не менее, я не собираюсь брать его назад. — после этих слов учёный вдруг резко снова поворачивается к агенту и начинает сверлить его ещё более пристальным взглядом. — Честно говоря, я ожидал от тебя несколько иной реакции. Я думал, мое признание будет лестным для тебя, ты начнёшь прыгать до потолка от радости и светиться своей фирменной идиотской улыбкой… — Хах, да, прости.. то есть... — Стоун обрывает сам себя под недовольным взглядом доктора, когда ловит себя на том, что снова извиняется. — То есть, я хочу сказать, что я рад, правда, и безумно польщён, это просто было неожиданно, вот и все. — Хмм.. — тянет Роботник в ответ, задумчиво подкручивая ус двумя пальцами и смотря на него сверху вниз, слегка прищурив глаза, будто сомневаясь, верить этому заявлению, или нет. — А ты изменился, Стоун. — последняя фраза звучит без какого-либо эмоционального оттенка, просто констатация факта. Стоун быстро отрицательно мотает головой и спешит объяснить. — Не совсем так, сэр. Могу тебя заверить, мое отношение к этой работе, к должности твоего ассистента, а также к... тебе не изменилось ни на секунду. — он улыбается, но улыбка получается немного горькой. — Что касается меня самого… Что ж, наверно, ты прав. Слишком много всего произошло за это время и эта… вынужденная разлука с тобой сказалась на мне не самым лучшим образом. Наверно, мне слишком долго пришлось притворяться тем, кем я не являюсь, подавлять в себе свои настоящие чувства, прикрывая их приветливой улыбкой, чтобы никто из этих примитивных горожан не догадался, что я здесь скрываю. — Стоун делает судорожный вдох через нос, снова неосознанно сжимая руки в кулаки и смотрит в пол стеклянным взглядом. — Я знал, зачем я это делаю, и ни о чем не жалею, но иногда это все становилось слишком невыносимым. Иногда я срывался и почти терял надежду. Иногда мне хотелось просто… — он с силой зажмуривает глаза, когда на него волной накатывают ощущения от таких моментов, вызывая приступ тошноты. — Просто подорвать этот сраный город со всеми его тупоголовыми, чересчур жизнерадостными сельскими имбицилами к хренам собачьим, и себя вместе с ним… Только бы всё это закончилось. — Стоун понимает, что договаривает последнюю фразу приглушённым шепотом от того, что произносит ее в чужое плечо. Он цепенеет, все его тело будто порализует, пока мозг хаотично пытается осознать, что то, что происходит в данный момент — правда. Это правда, доктор действительно сейчас его обнимает, обхватив рукой за плечи, прижимает к себе, положив голову ему на макушку. Это положение настолько удобно и так правильно, будто они всегда так делали. Будто, так и должно быть. — Все закончилось. — слышит агент негромкий, уверенный шепот в ответ, чувствует чужое дыхание в своих волосах. — Все уже закончилось, слышишь? Я здесь. — Стоун зажмуривает глаза ещё сильнее, боясь, что, если он их откроет, видение исчезнет, и все окажется сном. Он сильнее вжимается лицом в чужое плечо, и нерешительно обнимает мужчину за талию, издавая сдавленный всхлип и прикусывая губу до крови, в попытке сдержать рвущуюся наружу истерику. — Ну все, все, прекращай… Послушай меня внимательно, ладно? Этот мелкий, вонючий городишко и так забрал у меня слишком много, и я не позволю им забрать ещё и моего единственного.. кгхм, помощника. Это ясно? Так что, давай, возвращай моего верного, назойливого, гиперактивного подхалима обратно, где бы он ни был. Потому что я здесь, и ты тоже нужен мне здесь. Ты меня понял? — Роботник мягко отстраняет агента от себя, держа его за плечи на расстоянии вытянутых рук. Стоун слабо улыбается и быстро моргает несколько раз, пытаясь незаметно избавиться от влаги, выступившей на глазах, в то время как его босс милостиво это игнорирует. — Отлично. А теперь за работу, у нас есть инопланетянин, которого надо поймать, и людишки, которым надо отомстить. Через какое-то время они снова возвращаются в привычный для них темп, синхронизируясь друг с другом и почти восстанавливая ту рабочую атмосферу, которая была между ними всегда. Доктор в кресле за голоэкраном, программирует и выстраивает проекции и системы отслеживания, Стоун на подхвате, за другим экраном, заканчивает однообразные коды, подчищает следы и успевает вовремя подать кофе. В одну из таких пауз, пока агент колдует с кофемашиной за барной стойкой, он продолжает размышлять о том, что так и осталось невысказанным. Может, сейчас самое подходящее время? После того, что только что произошло, после того, что он услышал. Может, это тот самый шанс, которого он ждал так долго? Но что, если это все испортит? Что если он ошибается, что если доктор разозлится на ещё одно проявление эмоций, что если это оскорбит его настолько, что он просто выгонит агента навсегда?.. — Ай! Черт возьми… — слишком погрузившись в свои противоречивые размышления, Стоун едва не обваривает руку кипятком, успевая отдернуть ее в самый последний момент, так что на его кожу попадает лишь пара капель. Да в конце концов, надо сосредоточиться и перестать паниковать. Нужно здраво оценить свои шансы. Возможно, все не так плохо. Если уж доктор не выгнал его после такого эмоционального срыва, может быть, он отнесётся снисходительно и к другому его откровению… Стоун берет в руки чашку свежесваренного латте с сердечками на кофейной пенке, делает резкий выдох, собираясь с духом и пытаясь унять бешено колотящееся сердце, и возвращается обратно в логово. Ставит чашку перед учёным и становится позади него, смотря ему в спину и сцепляя руки в замок перед собой. Наблюдает за тем, как Роботник одобрительно хмыкает в знак того, что он заметил кофе, берет чашку и делает глоток, не отрываясь от экрана и набора комманд на бешеной скорости, и у агента сердце сжимается от щемящей нежности при виде этой до боли знакомой, привычной картины. Это доктор имел в виду, когда говорил об определении понятия «дом»? Стоун делает ещё один короткий выдох и решается. Сейчас или никогда. — Доктор. — Мгм? — Мне нужно сказать тебе ещё кое-что. Нечто важное. — Ну? И? — после небольшой паузы с раздражением переспрашивает Роботник, все также продолжая работать в десяти одновременно открытых программах. — За этим что-то последует, или?.. — Это… Видишь ли, это не совсем… — Что ты там мямлишь, Стоун? Говори уже нормально, что там ещё? Пентагонские одноклеточные отрезали нас ещё от чего-то жизненно важного? — Нет. Понимаешь, это скорее личное, и я боюсь, что ты… Я не хочу, чтобы возникло недопонимание, или… — Стоун закатывает глаза и мысленно ругает сам себя за неспособность взять себя в руки. — Доктор, ты не мог бы посмотреть на меня? Пожалуйста… — агенту хочется закричать от отчаяния, когда он слышит как жалко звучит его дрожащий голос. Но тем не менее, это действует, Роботник оборачивается к нему и приподнимает бровь в удивлении. И, возможно, Стоун обманывает сам себя и видит то, что ему хочется видеть, но ему кажется, что во взгляде учёного мелькает нечто вроде... беспокойства. — Я… Извини, что отвлекаю, но это правда важно для меня. — агент продолжает немного более уверенно, теперь, когда все внимание доктора сосредоточенно на нем. Отступать поздно, он должен это сделать. — И я боюсь, что у меня может не выдаться шанса сделать это позже, я и так затягивал с этим слишком долго. И если что-то случится.. снова, если что-то пойдет не так… Я хочу, чтобы ты знал. Не хочу ни о чем жалеть, не хочу больше думать о том, что будет, если я снова потеряю всё... и не успею сказать тебе о самом главном. Доктор продолжает смотреть на него со смесью удивления и нарастающего раздражения. Он уже открывает рот, чтобы ответить, должно быть, что-то ироничное, но его резко обрывают. Дверь в подсобное помещение с грохотом распахивается и оттуда с раздраженным рычанием появляется инопланетная ехидна. — Сколько можно ждать? Я устал ждать. — обращается он к доктору, в гневе сжимая руки в кулаки. — На маленькой волшебной карте, что ты мне дал, ничего не происходит! Синяя точка только мигает и не двигается с места! Я воин, я не привык ждать! Когда мы уже начнём действовать? — Ты… — учёный уже начинает отвечать вынужденному союзнику, собираясь поставить того на место, когда слышит позади себя фразу сквозь зубы, с едва сдерживаемой яростью, — Чёртов дикобраз, чтоб ты провалился… — доктор чуть заметно ухмыляется и продолжает, — Ты будешь делать именно то, что сказано, именно столько, сколько потребуется, если все ещё хочешь найти и поймать нашего общего врага. — Роботник быстро поднимает вверх указательный палец перед носом ехидны, предупреждая все его возражения и заставляя слушать дальше. — Ответь-ка мне, мой нетерпеливый дружище, сколько времени ты сам, напоминаю, совершенно безрезультатно, искал синего тупоголового ежа? Именно… Так что, если ты правда хочешь его поймать и отомстить, советую довериться гению, продолжать выполнять свою задачу и помалкивать. — доктор машет руками на недовольно, но молчаливо пыхтящего Наклза, показывая этим жестом, что тому пора возвращаться обратно в подсобку. — Давай, давай, кыш, у тебя есть крайне важная миссия, слежка, разведка и все в этом духе. Иди и следи дальше за синей точкой на волшебной карте и больше не мешай мне делать свою работу. Когда дверь за ехидной закрывается, Роботник закатывает глаза, качает головой и оборачивается обратно к Стоуну, который со скрещенными на груди руками смотрит вслед пришельцу тяжёлым взглядом из-под бровей. — Я так понимаю, планшет, который ты ему дал, не показывает реального местоположения инопланетянина и предназначен скорее для отвлечения внимания? — Именно так, весьма проницательное наблюдение, агент. — хмыкает в ответ Роботник, смотря на него снизу вверх, слегка покачиваясь из стороны в сторону в своем кресле и соединяя пальцы домиком перед собой. — Но зачем? — А ты бы предпочел, чтобы он путался здесь под ногами? — Нет, я имею в виду, зачем он вообще нам нужен? С него же толку, как с козла молока… — Потом объясню. — откликается доктор и вдруг резко встаёт с кресла, одним плавным движением оказываясь рядом с агентом, склоняясь к его лицу и угрожающе нависая над ним. — Вернёмся к тому, на чем нас прервали. Ты что-то хотел сказать? У Стоуна все мысли и недовольства моментально испаряются из головы, эта внезапная близость кружит ему голову и заставляет нервничать одновременно. — Яяя… Да, я хотел… — агент с трудом сглатывает, пытаясь собрать остатки мужества под этим пристальным взглядом, вспоминая, что собирался подписать себе смертный приговор. — Доктор, я… — Советую поторопиться, у меня не весь день впереди. Даю три секунды, чтобы сказать наконец, что там такое важное, или даже, как ты сказал?.. самое главное? Итак, последний шанс, или я возвращаюсь к работе. Три… Два… — Я тебя люблю. Фраза повисает в воздухе, в звенящей тишине между ними. Стоун, который плотно зажмурил глаза, пока произносил ее быстрым шепотом, прислушивается пару мгновений, но ничего не происходит. Убедившись, что его, видимо, не станут испепелять прямо сейчас, агент рискует приоткрыть один глаз. Доктор по-прежнему стоит над ним в той же позе, с нечитаемым выражением лица. Стоун делает судорожный вдох и повторяет ещё раз медленнее, и более уверенно, терять уже нечего. — Я… Тебя… — Я слышал с первого раза, незачем повторять. — резко и с раздражением обрывает его доктор, и агент моментально затыкается, с ужасом ожидая своей участи. Роботник вглядывается в его лицо, будто ища там что-то, бегая цепкими глазами по его лицу, изучая и анализируя, но кажется, не находит того, что искал, и недовольно морщится. — Ну, и? Дальше-то что? Продолжение будет? У Стоуна глаза округляются ещё сильнее от удивления, он беззвучно открывает и закрывает рот, как рыба выброшенная на берег, не зная, что сказать. — Ну, так, что? Продолжай, Стоун, почему ты остановился? — со все нарастающим гневом спрашивает доктор. — Что должно за этим последовать? Дай угадаю, что-то вроде: «я тебя люблю, но меня это все достало»? Или: «я тебя люблю, но это все уже слишком, я на такое не подписывался, так что я, пожалуй, пойду»? — Что?! Нет! — Стоун задыхается от шока, неожиданности и возмущения. — Нет, конечно нет! Я не хотел сказать ничего такого, это просто… Это всё. — Всё?.. — Роботник смотрит на него со снисходительной, недоверчивой усмешкой. — Да, доктор, это всё. — отвечает Стоун негромко, но твердо и уверенно. — Нет никакого продолжения, это… Я знаю, для тебя это мало что значит… Но я должен был сказать, мне нужно, чтобы ты знал. — Подожди, подожди… — тут Роботник немного отстраняется, продолжая смотреть на Стоуна сверху вниз с подозрительным прищуром. Он только сейчас начинает понимать, что может означать такая реакция агента. — …ты хочешь сказать… Ты думал, что я не знаю?! Серьезно? — Стоун не отвечает, продолжая смотреть на него в полной растерянности. — Нееет… Не может такого быть, ты серьезно, Стоун? Ты думал… Боже, за какого конченного имбицила ты меня принимаешь, агент, раз считаешь, что я мог не заметить настолько очевидного факта?! — во время своей тирады доктор переходит на крик, окончательно отстраняясь от него, отходя на два шага назад и закладывая руки за спину. — Отвечай на вопрос, Стоун! Я по-твоему идиот? — Н-нет, конечно нет, сэр, я просто… Я думал… Я был уверен, что… — Стоун лихорадочно пытается отойти от шока и подобрать правильные слова. — Я был уверен, что ты меня убьёшь или выгонишь, если я признаюсь. Ты ведь… Ты ненавидишь людей и их чувства, эмоции и все такое. — Абсолютно верно и абсолютно НЕВЕРНО, подхалим! — отвечает Роботник, опираясь спиной о стол позади себя, одной рукой обхватывая себя поперек груди, другую поднося к лицу и массируя глаза, тяжело вздыхая от того, что ему снова приходится объяснять очевидные вещи. — Сколько ты лет уже на меня работаешь, Стоун? И ты считаешь, за все это время я не смог бы заметить твоей щенячей преданности и влюбленности? Твоей одержимости? Пффф, если ты казался себе мастером маскировки, спешу тебя разочаровать, ты был весьма очевиден со своими сердечками на кофейной пенке и в глазах. — доктор смотрит на него с ухмылкой, и агент отворачивается, краснея и слабо улыбаясь в ответ смущенной улыбкой, не в состоянии сейчас выносить его пронзительный взгляд. Доктор качает головой. — Черт возьми, ты правда не знал, да?.. Да, разумеется, я терпеть не могу людей, общество и демонстрацию чего-то такого примитивного, как человеческие эмоции, принятое в нем, но неужели за столько времени ты не понял, что я ставлю тебя несколько выше, чем всё остальное безмозглое стадо баранов, называющих себя человечеством? — Я… Правда?.. Доктор снова закатывает глаза. — Стоун, ещё один такой вопрос, и я разочаруюсь в тебе окончательно. Мне казалось, я был весьма прямолинеен в этом вопросе, разве ты не знаешь наизусть мой манифест, в котором я прямым текстом называю тебя практически гением? Честно говоря, я был уверен, что мы оба выше такого банального ритуала, как озвучивание наших чувств… — Наших?.. — тихим шепотом на выдохе переспрашивает Стоун, и теперь очередь Роботника смотреть на него с удивлением. — Только не говори, что ты ждёшь, что я тоже скажу это вслух. — Нет, что ты, конечно нет. — Стоун издает нервный смешок и отрицательно машет головой. — Я прекрасно осознаю, что тебе озвучивать нечего. Разумеется, я не жду, что ты ответишь на мои чувства, для меня более чем достаточно, что ты о них знаешь, и я все ещё жив и все ещё здесь. Прости, что думал, что ты не заметишь моей влюбленности, было невообразимо глупо с моей стороны думать, что такой гений, как ты… — Стоун… — …не заметит таких очевидных вещей, и о чем я только думал… — СТОУН! Все, заткнись, финита, стоп, баста! — Роботник машет перед его лицом руками, пытаясь всеми возможными способами остановить поток сознания агента. Тот послушно замолкает, обречённо смотря на доктора в ожидании разноса за свою глупость. — Стоун. — намного тише произносит Роботник, снова подходя ближе, хмуря брови и разглядывая агента более внимательно, будто впервые его видит. — Мда, кажется, я немного переоценил твои способности, агент, и нашу с тобой похожесть. — Он замечает, как брови Стоуна ползут вверх от удивления, и поясняет. — Да, Стоун, я считаю, что мы похожи, ты, как и я, отличаешься от серой людской массы незаурядным интеллектом и нетерпимостью к идиотам и их странным сентиментальным обычаям. Как оказалось, насчёт последнего я несколько погорячился… — на этих словах агент морщится, чуть прикрывает глаза и отворачивается. Он ненавидит быть разочарованием для доктора. Но тот вдруг с силой сжимает его подбородок и резко разворачивает к себе, заставляя снова посмотреть себе в глаза. — Я думал, что природа нашего с тобой продолжительного взаимовыгодного сотрудничества кристально ясна нам обоим, но раз уж, нет… Тогда слушай внимательно и запоминай. Поскольку, дважды я таких заявлений уж точно делать не буду. Это ясно? — Стоун послушно коротко кивает, насколько позволяет твердая хватка на его челюсти, и заставляет себя дышать, снова чувствуя нехватку кислорода от шока. — Ты должен знать, что ты и все, что ты делаешь, бесконечно ценно для меня. Я знаю причину, по которой ты все это делаешь и остаёшься рядом даже сейчас, когда официально ты больше не являешься моим ассистентом. Ты также должен понимать, что именно по этой же самой причине я сам не отказываюсь от твоих услуг и разжевываю тебе сейчас эти подробности вместо того, чтобы вышвырнуть тебя вон и забыть о твоём существовании. Все по той же причине я передал тебе свой манифест и свои изобретения, неужели ты думаешь, я доверил бы своих деток кому-то, на кого мне плевать? Ты знаешь все, ВСЕ мои пароли и коды, Стоун, я прекрасно осознаю, что в любой момент, если тебе вдруг взбредёт это в голову, ты можешь направить мое собственное оружие против меня, но в то же время, я точно знаю, что ты никогда этого не сделаешь. И мы оба знаем, почему. — Роботник убирает руку с его подбородка, легко проводя большим пальцем по линии челюсти напоследок. Он снова отстраняется, и Стоуну должно было бы стать легче дышать, но почему-то становится тяжелее. Должно быть из-за слегка грустного взгляда, который бросает на него доктор. — Я не сомневаюсь в тебе и твоих чувствах, Стоун. И тебе больше не стоит сомневаться в моих. Особенно в их наличии. Мы друг друга поняли? — Да, доктор. — единственное, что Стоуну удается выдавить из себя тихим шепотом в ответ на такое заявление. Он изо всех сил старается побороть бурю эмоций, разрывающую его изнутри, и не отреагировать слишком бурно, боясь испортить момент. — Хорошо, тогда мы больше не вернёмся к этой теме. Договорились? — Да, сэр. — Стоун улыбается, смотря на мужчину блестящими глазами, и делает шаг вперёд, снова входя в пространство доктора, сокращая расстояние между ними. Роботник впускает его, позволяя агенту подойти вплотную, так что их тела соприкасаются, и их лица оказываются на одном уровне, так как доктор полусидит, опираясь на стол позади него. — Могу я сказать ещё кое-что, прежде чем мы вернёмся к работе? — учёный снова быстро закатывает глаза, но кивает. — Я хочу попросить прощения за свою глупость и недальновидность, за это недопонимание. Прости, доктор, но хоть ты и считаешь меня умнее многих людей, наверное, так и есть, раз ты так говоришь, но мне все равно бесконечно далеко до твоего уровня. Роботник хмыкает в ответ на эти слова, — Подхалимствуешь, подхалим? — улыбка и неприкрытое счастье на лице агента становятся ярче и он пожимает плечами. — Это не лесть, это факт. И да, мы с тобой похожи, но мне никогда не достичь твоих высот, я всегда буду стоять на ступень ниже, как бы я ни старался, поэтому мне жаль, что тебе пришлось объяснять мне такие простые истины. Но спасибо, что ты это сделал. — последнюю фразу он произносит едва слышным шепотом почти мужчине в губы, склоняясь при этом ещё чуть ближе, намереваясь коснуться их своими, но в последний момент доктор немного отстраняется. Не сильно и не резко, только слегка отодвигая голову назад, не давая агенту закончить начатое, но не разъединяя при этом их соединённые вместе тела. Он едва заметно отрицательно качает головой, не говоря ни слова, и поднимает на слегка удивленного агента хмурый, вопросительный взгляд из-под бровей, как будто не уверен, какой будет реакция в ответ на эту проведенную им черту. И судя по тому, как сильно и быстро колотится сердце в его груди, так что Стоун чувствует это даже через одежду, доктор боится, что реакция может быть отрицательной. Что Стоун решит, что ему это не подходит, и уйдет. И когда Стоун это понимает, у него самого сердце сжимается и пропускает удар. Он улыбается, мягко и нежно, пытаясь передать в этой улыбке всю свою искренность, и кивает. — Хорошо. Все хорошо, я понимаю. Складка между бровей доктора слегка разглаживается, но видно, что он не убежден до конца. — Уверен?.. Стоун молча кивает ещё раз, продолжая улыбаться и не отводя глаз под пристальным взглядом доктора. Через пару мгновений тот всё-таки расслабляется, видимо окончательно поверив, и улыбается в ответ краем губ. Иногда о самом главном необязательно говорить вслух. ----------------------------------- Стоун приходит в себя и открывает глаза, оглядываясь по сторонам и пытаясь понять, где он находится, и что происходит. Осознав, что он больше не в кабине гигантского робота, он резко садится и тут же жалеет об этом, потому что перед глазами все плывет, и голова начинает кружиться. Он снова закрывает глаза, пытаясь подавить приступ тошноты и успокоить бешено колотящееся от тревоги сердце. Потом открывает их намного медленнее и плавно поворачивает голову, чтобы ещё раз осмотреться и поверить своим глазам. Так и есть, он действительно в своей кофейне. Но последнее, что он помнит… Стоун медленно и осторожно встаёт с дивана и пересекает жилую комнату на верхнем этаже. Неспеша, держась за поручни, спускается вниз, в саму кофейню. — Доктор?.. — негромко зовёт он, не слишком надеясь, что учёный отзовётся, и правда не получая ответ. В помещении пусто, здесь все также, как было, когда он отсюда выбежал, — битая посуда возле стойки, осколки стекла от выбитых окон, — последствия урагана, устроенного доктором, и стрельбы агентов Г.А.Н. Стоун подходит к окну и смотрит на улицу. Скользит глазами по брошенным остаткам военной техники и машин правительства, поднимает взгляд и видит, как из-за лесополосы плотными клубами валит серый дым. Очень отдаленно слышатся крики и шум вертолета. — Нет. Нет, нет, нет, нет… — агент понимает, что это значит. Гигантский робот повержен, они проиграли. Где, черт возьми, доктор? Что произошло? Почему агент здесь? В отчаянии он хватается за свои наручные часы. — Да твою мать… — они разбиты, у него даже нет способа попытаться связаться с Роботником. От страха за жизнь учёного у агента перед глазами снова все плывет, а тело начинает колотить мелкая дрожь. Нет, нет, нельзя позволить панике завладеть им, он должен пойти туда… Должен вернуться на поле боя и найти его. Он вытаскивает пистолет из внутреннего кармана пиджака и проверяет заряд. И как только он это делает, наверху раздается негромкий звук работающего мотора. У агента сердце замирает в надежде, потому что он знает этот звук, так работают только изобретения доктора. В ту же секунду он срывается с места и бросается обратно к лестнице, убирая оружие на ходу, но новый приступ тошноты и головокружения заставляет его притормозить. Когда он наконец входит в спальню наверху, он успевает как раз вовремя, чтобы увидеть, как Роботник с трудом выбирается из эгг-кэрриера, зависшего в воздухе перед окном. — Господи… — шепотом выдыхает Стоун и бросается вперёд к улыбающемуся кривоватой ухмылкой доктору, но останавливается в последний момент, не решаясь заключить того в объятия. Доктор хмыкает, закатывает глаза и протягивает к нему руку, показывая — можно. Стоун делает этот последний шаг и прижимает его к себе, утыкаясь лицом в сгиб его шеи и вдыхая запах гари. Доктор обнимает его за плечи одной рукой, успокаивающе поглаживая по спине и пряча лицо в его волосах. — Ты здесь. — негромко произносит он, выдыхая. — Сигнал с твоих часов пропал, и когда я увидел пустую комнату, я успел подумать… — Они разбились. — таким же негромким шепотом отвечает Стоун, сжимая хватку сильнее, — но вернись ты на минуту позже, меня бы уже здесь не было. Кстати… А почему я вообще здесь? Что произошло? — агент поднимает голову и всматривается в уставшее лицо напротив, глаза доктора больше не излучают инопланетный свет, значит, изумруда больше нет… — Я телепортировал тебя сюда силой хаоса, когда ты вырубился. — отвечает доктор и немного отстраняется, поднимая руку с наручным компьютером и сканируя голову Стоуна, не слишком нежно поворачивая ее из стороны в сторону, держа другой рукой за подбородок. — У тебя сотрясение. — заключает он, хмурясь и невесомо касаясь кончиками пальцев раны на голове агента. — Я знаю, ерунда. — отзывается Стоун, уворачиваясь от его прикосновений. — Ты не ответил. Что произошло? — Ой, обязательно нужно озвучивать очевидное? — отвечает доктор, морщась и уклончиво пожимая плечами, продолжая пристально вглядываться в лицо агента, будто ожидая, что тот может упасть в обморок в любой момент. — Проанализируй то, что видишь, Стоун, сопоставь факты и сделай выводы как-нибудь сам, справишься? Тот поджимает губы и мрачно кивает, хмуря брови. Он уже успел цепким взглядом оценить самое главное — состояние доктора. И то, что он видит, ему не нравится. Особенно, как тот почти не двигает левой рукой, а если ему все же приходится ее использовать, это действие заставляет его каждый раз морщиться от боли. Стоун без лишних церемоний, стягивает плащ с левого плеча доктора и прощупывает руку на предмет повреждений. — Ауч! Ау, ай, ай… Эй! А понежнее нельзя? Какого хрена? — У тебя плечо смещено. — отзывается Стоун. — Надо вправить. — Спасибо за ничего, агент Очевидность, я в курсе. — хмуро отзывается доктор. — И? Что ты так смотришь? — Я могу вправить, я знаю, как. — терпеливо отвечает Стоун, снова подходя ближе. — Давай, доктор, станет лучше. Тот вздыхает, пожимая плечами и снова морщась от боли при этом, и отворачивается. Стоун берет его руку в специальный захват и предупреждает: — Готов? Будет больно. — Я тебе не младенец, чтобы со мной нянчиться, Стоун, давай уже. — Ладно, как скажешь. На счёт три. Раз… — и агент делает резкое движение, слышится неприятный хруст, за которым немедленно следует крик боли, но плечо доктора с щелчком становится на место. — Твою мать, Стоун, ты что, садист? — у Роботника от резкой боли даже ноги подгибаются на секунду, но агент поддерживает его под локоть. — Ты мне что, за что-то мстишь? Ты же сказал, на счёт три… — Прости, прости, прости… — отвечает Стоун с мягким смешком, позволяя учёному опереться на него, принимая на себя большую часть его веса, пока тот пытается отдышаться. — Это лучше делать резко и без предупреждения, чтобы было меньше напряжения. Лучше? Доктор осторожно двигает плечом и хмыкает. — Вообще-то да. Намного. — Хорошо. — отзывается Стоун, касаясь его лба своим. Они стоят так какое-то время, пока шум пропеллера вертолета не становится громче. — Нам надо уходить. — говорит агент, отстраняясь. — Они тебя ищут. Быстрее, пока не заметили эгг-кэрриер. — Мда, кстати об этом… — доктор не спешит следовать за агентом, и тот останавливается, удивлённо поднимая брови. — Мне нужно, чтобы ты кое-что сделал. — Конечно, сэр, что угодно. — мгновенно отзывается Стоун, выпрямляясь и снова входя в режим собранности и профессионализма. — Каков приказ? Доктор усмехается и подходит ближе. — Это не приказ, Стоун. Скорее просьба, но тебе она не понравится. — тот молча ждёт дальнейших указаний, его глаза излучают решимость и упрямство. Роботник вздыхает и продолжает. — Мне нужно, чтобы ты вернулся туда, внедрился в их ряды и выяснил все, что сможешь. Брови Стоуна снова удивлённо прыгают вверх. — Ты имеешь в виду, внедриться в Г.А.Н.? Но зачем? Замести следы? — доктор молча и мрачно кивает. — Но… Как же ты? — Поэтому я и говорю, тебе это не понравится. Мне пока нужно залечь на дно. И я не могу сказать, сколько времени продлится эта твоя разведка. — Но… — Стоун нервно сглатывает, пытаясь понять, к чему ведёт учёный, что-то внутри него сжимается от холодной волны предчувствия. — Потом я ведь вернусь к тебе? Так? — Разумеется. — подтверждает доктор, но при этом он все ещё смотрит на агента с некоторым сомнением, даже немного… виновато. — Когда все уляжется, я сообщу тебе координаты. — Тогда хорошо. Я это сделаю. — решительно отвечает Стоун, и доктор качает головой. — Ты точно осознаешь, о чем я тебя прошу, Стоун? Тебе придется снова стать частью этой прогнившей пентагонской военной машины, снова придется притворяться идиотом, чтобы не выделяться из толпы других идиотов, замылить глаза Уолтерсу и отвлечь внимание от меня. И при всем при этом, ты не будешь знать, где я. Так будет безопасней. В том числе, для тебя. Стоун подходит ближе и заглядывает в глаза, показывая, что он понимает, и он уверен. — Я готов, доктор. Я понимаю, зачем это нужно, и это именно то, что я умею делать очень хорошо. Я справлюсь. — Но… — доктор вздыхает и морщится от неудовольствия, потому что ему снова приходится говорить о чувствах. — Тебе тяжело далось такое испытание прошлый раз. Заставлять тебя проходить через это снова… — Сейчас всё иначе. — заверяет его агент улыбаясь. Теперь он видит. Он видит, как ученый переживает за него, и спешит его успокоить. — Я знаю, что ты жив, и ты в порядке, это самое главное. С остальным я смогу смириться. — Стоун смотрит вверх, когда шум вертолета становится громче. — Тебе надо идти. Быстрее, пока они не заметили эгг-кэрриер. Все будет нормально, обещаю. — А твое сотрясение? — Я в порядке. Правда, я справлюсь, иди. Роботник коротко выдыхает, подходя ближе к агенту, и грубо хватает его руку. Рывком сдергивает разбитые бесполезные часы и выбрасывает их через плечо. Снимает с запястья свой компьютер и крепит на руку агенту. Тот наблюдает за его действиями со слабой, грустной улыбкой. Их взгляды встречаются, пока доктор все ещё держит руку агента в своих. Доктор молчит и не двигается, но в его взгляде агент видит все, о чем тот не говорит. Стоун улыбается шире и ободряюще кивает, — «я тебя тоже.» Роботник резко дёргает его за руку, притягивая к себе, и Стоун не знает, кажется ему, или он правда чувствует прикосновение чужих губ к своим волосам. Все это длится не дольше пары секунд, после чего доктор грубо отталкивает его от себя и решительным шагом направляется к кораблю, выжидающе парящему за окном. Он больше ни разу не оборачивается к Стоуну, пока тот провожает его взглядом до тех пор, пока маленькая точка эгг-кэрриера не скрывается из поля зрения агента. После этого Стоун быстро собирает все самое необходимое и покидает кофейню, оборачиваясь на пороге и последний раз с ностальгией оглядывая помещение. После этого он решительно выдыхает и выходит. У него есть новое задание и уверенное знание о том, что важнее всего.