Тишина.
Давящая на сознание тишина, протяни руку и коснись.
Не слышно ни шагов, ни бега, ни выстрелов, ни детского крика. Будто пропали все.
А может, этого и вовсе не было? Может, это очередной кошмарный сон Лилии? Сейчас она откроет глаза и увидит свою комнату, но... Нет.
Перед ней всë тот же актовый зал школы. Не успели уроки начаться, как на них напали. Террористы, будь они неладны...
Учиха успела вывести через задний вход небольшую группу детей, которые точно успели сбежать, она своими глазами видела, как они перелезли через забор. Хоть кто-то спасëтся сегодня.
Сама она только и могла, что вернуться на второй этаж, закрыть оба выхода и спрятаться за кулисами на сцене.
И ждать.
И молиться.
Долго и упорно молиться о спасении. Даже не о своëм, о спасении остальных детей, еë одноклассников, учителей. Если еë жертва будет единственной сегодня, она не будет сильно сожалеть.
Темно...
Свет включать опасно, как и шевелиться вовсе. Телефона с собой нет, даже фонарик не включить.
А тишина всë давит, давит, давит...
А может, это она оглохла? Оглохла от бешеного крика какого-то мужика, который нëсся за ней, пока она уводила первоклашек?
Тук. Тук. Тук.
Нет, слух на месте и даже слишком хорошо работает.
Тук. Тук. Тук.
Шаги. Шаги тяжëлые, словно от сапогов, значит точно не кто-то из школы, сейчас тëплая осень, для такой обуви рано.
Еë раскрыли.
Или нет. Но тогда почему ручку двери так настойчиво дëргают?..
— Да выстрели ты в этот замок и дело с концом! — гаркнул какой-то басистый мужской голос, а за ним послышался выстрел, лязг металла и чуть более высокий голос, молодой.
— Точно, ты гений. Пошли, осталось только здесь и пару кабинетов проверить, остальных уже собрали.
Разговор был слышен, ведь в гробовой тишине зала каждый звук отражается от стен и увеличивается в несколько раз. Лилия зажала рот руками, не доверяя своим открытым губами и застрявшим в горле рыданиям от страха. Она может быть смелой перед детьми, но она так же боится, как и они. Она дрожит, слëзы льются рекой, но она по-прежнему не издаëт ни звука. Свет включился, стали видны вошедшие люди, а также увеличился шанс еë обнаружения. Остекленевшими глазами смотрит на двух мужчин в форме и чëрных масках через щëлочку между полотном кулис и стеной и вновь молится. Молится всем известным и неизвестным богам. Господу, Иисусу Христу, Будде, Анубису, Зевсу, Гаруде, Джа... Всем, кого могла вспомнить. Так молилась, что не услышала шагов позади себя...
Секунда, и она прижата к крепком телу, чужая рука зажимает рот поверх еë собственной, вторая уверено держит за плечи, прижимая к груди... Слишком большой для мужчины груди.
— Издашь писк и тебе не жить, поняла? — шëпот разрезал воздух над ухом. Женский... Не сразу разобрав суть сказанного, Лилия дрожала, как осиновый лист на ветру, в чужом захвате, а после сдавленно кивнула, продолжая лить слëзы.
— Лезь сюда.
Еë подвели к большому шкафу, что служил мини костюмерной во время концертов. Там лежали костюмы для сегодняшних номеров на праздник осени... Спрятаться среди них не так уж и сложно.
— Сидишь тихо, молча, чтоб не звука. Я вернусь.
И звучало это как констатация простого факта, что она труп. Интересно только, почему еë не отвели ко всем или не убили сразу? Или она хочет разобраться с ней лично? Наверное, так и есть. Домучает до потери рассудка, а после убьëт без сожалений.
Вновь зажимая себе рот руками, девушка затравлено кивнула и смотрела, как перед ней нарочито громко запирают дверь.
— Парни, тут никого! Все кулисы облазила, даже у костюмерной нет. Зато куча листьев и всякого тряпья. Детский утренник сегодня, видимо.
— Эр, ты прям героиня. Я б не залез в это всë, ты меня спасла.
— Да будет тебе, Сэм. Пошлите, оставшихся пора проверять, а я пойду ещë раз задний выход гляну.
И тут Лилия поняла, как оплашалась.
Она не закрыла запасной выход.
Вот как эта "Эр" попала сюда.
Не успев начать корить себя так, что никому и не снилось, Лилия зажмурилась от внезапно открывшейся двери и попыталась вжаться в стену, продолжая дрожать. Слëзы высохли уже.
— Прекрати, со стенкой не сольëшься, — почти брезгливо произнесла неизвестная "Эр", после чего присела перед сидящей на полу девушкой на корточки, — ты у нас тут детский спаситель?
Отрицательно помотав головой, Лилия смотрела на террористку, как зайчик на волка. Затравленно, неверяще, умоляюще. Но этот волк не собирается упускать свою добычу, видно по серым глазам.
— Понятно... Вот кто тут самый бесстрашный. Детей вывела, сама внимание привлекаешь закрытыми дверьми. Старшие свою шкуру спасают, а ты прям супермен. Хотя, в нашем случае вумен, — короткий смешок вырвался из-под маски, пока старшая взяла одинадцатиклассницу за подбородок, заставляя тем самым убрать руки от лица. Теперь Учиха закусывала губу, чтобы не кричать, и во все глаза смотрела на незнакомку.
— А теперь дрожишь, как маленькая мышка перед грозным львом... — серые глазки коварно блеснули, — а ты мне нравишься~. Пожалуй, заберу тебя себе. Жалко будет потерять такую милую зверушку.
Шок в перемешку со страхом слишком явно отразился на лице Учихи, пока мозг судорожно соображал происходящее.
— Н-нет... — вырвалось тихо из слегка приоткрытых губ, — нет... Нет... Нет. Нет! — с каждым новым словом голос становился всë громче, голова моталась из стороны в сторону, вырвавшись из несильной хватки террористки.
Лилия паниковала. Она боялась мучений, боялась боли. Она не хотела, что бы эта женщина забирала еë. Только не это.
— Не хочу страдать... Лучше убейте сразу! — девушка забыла, что своим криком может привлечь ненужное внимание. Правда, либо это помнила "Эр", либо ей надоел девичий визг, но звонкая пощëчина прилетела по лицу брюнетки, которая вмиг замолчала и тем же напуганным взглядом посмотрела на преступницу.
— Заткнись. Бесишь своим криком. Ты хочешь, чтобы кто-нибудь ещë пришëл сюда? Я могу это организовать и будет тебе медленная и мучительная смерть от толпы плохих дяденек, которые не будут так снисходительны, как я. Ты чего разоралась?
Лилия не отвечала, лишь глаза вновь оказались на мокром месте, а ладонь инстинктивно накрыла алеющую от удара щëку.
— Говори. Просить дважды не буду.
— Я-я б-боюсь... — хриплый, надломленный и так же дрожащий, как и тело, голос.
— Чего боишься? Мне из тебя по одному слову вытаскивать? — судя по интонации терпение сероглазой подходили к концу.
— Я боюсь боли! — зажмурив глаза, ученица почти выкрикнула и закрыла лицо руками, опасаясь новых ударов из-за своего ответа.
Какое-то время ничего не происходило. Не было ни ударов, ни звуков передвижения. Только прерывистое дыхание через рот Лилии, которая тщетно сдерживала рыдания.
— Убери руки. — Спокойный, размеренный голос женщины вывел из транса школьницу, которая дëрнулась от неожиданности и не спешила выполнять приказ. — Сейчас же.
Очень медленно Учиха опустила руки и зажмурила глаза, ожидая новой порции боли, но... Этого не было. Напротив, к еë больной щеке приложилась чуть прохладная нежная ладонь, что почти мягко прошлась большим пальцем по ней, гладя и словно успокаивая.
— Испугалась? — Вновь всë тот же спокойный голос. Сдавленно кивнув, Лилия не осмеливалась открыть глаза, пока не услышала следующий приказ, — посмотри на меня.
Тяжëлые веки приподнялись, давая волю скопившимся слезам.
— Запомни эту боль и страх. Если не будешь слушаться, будет хуже, — бесстрастно произнесла "Эр" и поднялась, — вставай, зверушка.
Помня угрозу, ученица поднялась по стеночке на дрожащие ноги. Идти она не сможет, сил нет. Эмоциональное потрясение выбило из колеи настолько, что температура тела поднялась сильно выше нормы, а на лбу выступила испарина. Перед глазами всë поплыло, ноги подкосились, и вот она уже падает, ожидая столкновения с твëрдым полом. Но неожиданно оказывается в захвате сильных рук, что не дают ей встретиться с холодной поверхностью.
— Сколько же проблем с тобой, мышонок, — раздался над ухом обжигающий шëпот. Дальше еë куда-то несли, подхватив как принцессу. Коридоры сменялись один за другим, но картина в них нет. Пробитые стены, распахнутые настежь двери, кровь и трупы. Не так много, но они есть. На слабую и изнемождëнную психику девушки это влияло лишь отрицательно. Слëзы вновь лились из глаз, а сама она повернула лицо к преступнице, на руках которой была, утыкаясь в район груди, чтобы не видеть ничего.
— Крови тоже боишься? — Короткий, почти незаметный кивок послужил ответом от девушки, — не смотри. Дальше будет хуже. Могу отнести тебя к себе в машину, там будет поспокойнее.
Только этого школьница уже не слышала. Потеряв сознание, она была безвольной куклой в руках хищницы, которая, кажется, нашла себе новую игрушку.
***
— Могу отнести тебя к себе в машину, там будет поспокойнее.
Ответа не последовало. Даже пройдя ещë несколько метров, террористка не дождалась реакции Лилии.
— Эй, ты игнорируешь меня? Или хочешь посмотреть на толпу детей рядом с бомбами?
Опустив глаза на девушку, Эр увидела, что та просто вырубилась. Учитывая еë температуру тела, это не было удивительно, но это было только на руку. Теперь не нужно париться за еë и так расшатанную психику.
Приглядевшись, террористка отметила приятную, миловидную внешность, всë портил только наливающийся синевой синяк на щеке. Ну ничего, в следующий раз она будет наказывать еë на более незаметных местах.
Войдя в спорт зал, где уже успели собрать всю школу, преступница подошла к своим с девушкой на руках, вызвав бурное движение и разговоры своим появлением. Видимо, эта мышка была многим знакома.
— О, вот и ты. Нашла беглянку? Где попалась? — Всë тот же Сэм подошëл на встречу к знакомой.
— Выводила детей из школы через задний выход. Тех поймать уже не удалось, но эту схватила, как видишь. Думаю, я еë себе оставл...
— Отпусти еë!
Разговор был прерван девушкой, вскочившей со своего места. По горящим глазам было видно, что она настроена решительно. Ухмыльнувшись, чего не было видно под маской по самый нос, женщина передала свой ценный груз товарищу, шепнув ему быть аккуратнее, а после направилась к этой самой девушке.
— Ну и почему же я должна? — Надменно поинтересовалась сероглазая, возвышаясь над "выскочкой".
— Потому что она моя подруга! — смело ответила та.
— И что? Ты дочь президента? Может министра? Нет? Значит твои слова, как и твоë имя, для меня значений не имеют.
Показательно отвернувшись от надоедливой особы, "Эр" начала шагать прочь.
— Отпусти Лилию!
Остановившись, террористка повернулась вновь, заинтересованно глядя на эту занозу.
— Как-как еë зовут?
— Лилия. Лилия Учиха.
Нужная информация получена, остальное не важно, хотя...
— А твоë имя?
— Эмма Риате.
— Какая покладистая зверюшка, — рука преступницы неряшливо потрепала выскочку по голове, — но твоя подружка всë равно интереснее, так что прощай.
Получив в качестве реакции на свои действия какие-то недовольные выкрикивания и рычание, она вернулась к Сэму, который всë это время держал Лилию, как что-то очень хрупкое, забрала еë из его рук и приглушëнно сказала:
— Эту оставить в живых. Сделаю мышонку подарок.
Получив в ответ кивок, сероглазая скрылась от всех в раздевалках, где находился ещë один запасной выход. Через него как раз Учиха и выводила детей, но сама сбежать не додумалась.
— Глупышка ты, цветочек, с слишком добрым сердцем, — не обращаясь особо ни к кому, произнесла преступница и вышла на улицу, неся дорогую ношу к машине. Положив девушку на заднее сиденье и накрыв пледом, который всегда лежал тут, чтобы хозяйка авто грела ноги холодными вечерами, "Эр" вернулась в школу, в которой уже сообщили о нападении террористов...
***
Лилия открыла глаза спустя несколько часов. Она находилась в машине, это чувствовалось по движению при езде, за рулëм которой находилась та самая террористка. Как она это поняла? С еë ракурса были прекрасно видны глаза, те самые, серые.
— Проснулась, наконец? — С лëгкой усмешкой и каким-то весëлым настроением спросила та.
— Куда мы едем и... Почему? — справиться с хрипотой в голосе было тяжело, но что-то внятное спросить получилось.
— Ко мне домой, и потому что я тоже спать хочу, а время девять вечера. Это ты спишь, как убитая, уже часов 10. Неужто такая слабая психика?
Ответ она получила, но Лилию интересовало другое. Почему эта женщина ещë не за решëткой? Почему ей удалось уйти безнаказанной? Вопросы вертелись с дикой скоростью, от чего в висках за пульсировало, а глаза, опухшие от слëз, не могли долго смотреть на свет фонарей, отчего поднявшаяся ранее Учиха вновь легла, закрывая их рукой.
— Потому что не надо много кричать и реветь. Это забирает сил гораздо больше, чем хорошая тренировка, — поучительно произнесла сероглазая, не отвлекаясь от дороги. Сейчас она была без маски и можно было разглядеть еë лицо. Короткие рыжие волосы, нос с лëгкой горбинкой, щëки в веснушках, чуть пухловатые тëмные губы, несильно вытянутый подбородок... Как кто-то с такой красивой внешностью может быть таким плохим человеком?
— Почему... Почему вы ещë на свободе?
Тишина, воцарившаяся после этого вопроса, была нарушена заливистым смехом "Эр".
— А почему я не должна тут быть? — Весело поинтересовалась она, давя на педаль газа, когда светофор дал зелëный свет.
— Потому... Потому что вы преступница? — голос девушки вновь дрогнул. Что так насмешило эту женщину?
— Это не значит, что меня легко поймать. Мы выдвинули свои условия, нам отдали то, что мы требовали, оставшиеся люди были выпущены, а мы быстро слиняли. Изменить внешность и номер машины за три секунды не так сложно, так что за нами даже хвоста не было.
Тишина вновь воцарилась в машине, пока Лилия обрабатывала полученную информацию в голове, которая отказывалась думать с колющей болью.
— Ты бы переставала напрягать свою милую головку, цветочек. Самой же больно. Или ты обманула меня и тебе нравится такое? Мазохистка мелкая.
— Нет! Мне не нравится боль! — Слишком резко возразила Лилия, а после, словно испугалась порыва, затихла, — а... Почему "цветочек"?..
— Тебя же Лилия зовут, верно? Не обманула меня твоя подружка? Знаешь, она так резво пыталась тебя у меня отнять...
И Учихе не понравился этот тон. С похожим тоном и настроением еë дедушка рассказывал об охоте... Наверное, страх в еë глазах был виден в зеркало заднего вида, раз неизвестная решила успокоить еë:
— Живая твоя Эмма, не боись. Ты же о ней вспомнила?
Кивнув, школьница спокойно выдохнула и села ровно на заднем сиденье, откидывая голову на спинку. Кажется, она смирилась с тем, что сбежать у неë не получится. Как минимум пока.
— Спасибо...
— За что благодаришь, мышонок?
— Вы еë не убили... Она дорога мне, спасибо...
Вновь воцарилось молчание. Лилия снова чувствовала сонливость, а головная боль была весомым аргументом для того, что бы провалиться в сон, но повторно закрыть глаза, когда еë везут неизвестно куда? Бурная фантазия подкинула картины сексуального насилия, избиения, продажи в рабство или на органы... Это не было хорошим, потому девушка вздрогнула и плотнее укуталась в плед, который всë ещë был на еë плечах.
— Поспи ещë, цветочек. Ехать ещë около часа, а проснëшься, и уже на месте будем.
— Я не могу уснуть в машине, когда меня везëт неизвестны человек неизвестно куда... — Вяло промямлила Учиха, через силу держа глаза открытыми.
— Звать меня Эрика Ким, мне 26 лет, по знаку зодиака телец, едем за город ко мне домой. Теперь я не неизвестный человек и едешь ты не неизвестно куда. Спи, — хмыкнув, Эрика посмотрела на девушку через зеркало весьма снисходительно, словно говорила с маленьким ребëнком, — кстати, мне всегда нравились лилии.
Устало вздохнув, Учиха поняла, что выбора у неë особо нет, поэтому прикрыла глаза и задумалась над тем, что еë ждëт, но не заметила, как провалилась в сон, стукнувшись головой о стекло двери.
***
Не ожидавшая каких-либо звуков, кроме сопения, Эрика повернулась назад, но увидела лишь спящую в не самой удобной позе девушку. Ухмыльнувшись и покачав головой, она свернула на обочину и вышла из машины. Открыв дверь, рыжая подхватила почти выпавшую Лилию, положила еë на сиденье и вновь вернулась за руль, подвозя их к повороту в сторону своего особняка. Официально она зарегистрирована, как получившая большое наследство бизнес-леди, но деньгам она обязана похожим на сегодняшнюю вылазкам. Кто бы мог подумать, что "клининговая компания" будет прекрасным прикрытием для их команды.
Въехав на свою территорию, Эрика припарковала машину и вытащила из неë гостью, что во сне свернулась в клубок на манер котëнка. И не мудрено. На дворе уже не лето, вечера и ночь холодные, вот и замëрз маленький котик. Фыркнув на очередное прозвище для этой мышки, рыжеволосая занесла еë в дом, после чего уложила в свою постель, устраиваясь рядом, чтобы обнимать девушку со спины и уткнуться носом ей в затылок.
— Спи спокойно, цветочек, теперь у тебя всë будет хорошо...
