Беги, а я буду отстреливаться

       Уже на протяжении нескольких лет весь город, если не вся страна, наслышана о жестоких, кровопролитных и — самое главное — нераскрытых по сей день преступлениях. Полиция продолжает усердно работать над этим делом, но всякий раз, когда разгадка, казалось бы, совсем-совсем близко — за дверью — оставалось только открыть ее, перед лицом возникает кирпичная стена, как бы насмехаясь над правоохранительными органами за их легкомыслие и глупость, в лишний раз напоминая, что жизнь — непростая штука, и бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Сколько бы не было приложено усилий, преступникам удавалось всякий раз оставить их с носом. За это время когда-то дружный и сплоченный коллектив начал сдавать позиции. Подкрадывались подозрения и о шпионе, который завелся в участке и сообщает своим каждый их шаг, отчего беглецы оказываются на десяток впереди. Именно поэтому дело с каждым разом становилось все сложнее, а доверительные отношения между работниками оставляли желать лучшего. Дело «Порочных Орхидей» — как они себя называли — грозило быть нераскрытым еще долгое время, позволяя банде, творящей беспредел, заниматься этим и дальше, оставаясь безнаказанными.        И вот, в очередной раз, к ним в участок поступило еще одно дело, в котором явно была замешана эта скандальная группировка. За него решил взяться недавно вернувшийся из-за границы — Тетта Кисаки — довольно смышленый молодой парень, на счету которого множество расследованных преступлений, начиная от обычной мелкой кражи, заканчивая серийными убийствами. Мало того, он получал неописуемый кайф от подобного рода головоломок, на решение которых уходило немало сил и мозговой деятельности, от этого кровь по-настоящему бурлила в жилах. Жил парень по правилу "чем сложнее — тем лучше", это иногда доходило до какого-то вида маньячности. Поэтому это дело, вот уже который год вызывавшее затруднение у нескольких его предшественников, идеально подошло человеку, вроде него.        Первое, что сделал юноша — попросил предоставить ему все дела, что когда-либо велись и были связанны с этой криминальной шайкой. Нет, он, конечно же, не собирался доводить их всех до логического завершения: искать улики заново, вновь проводить опрос свидетелей, подозреваемых и прочее. Ему это было совершенно ни к чему. Кисаки преследовал немного иную цель. Он хотел внимательно изучить "привычки" мафии, может найти некую закономерность в их действиях, собрать все это в одно целое.        Взяв все предоставленные ему папки, Тетта принялся к изучению материала, коего накопилось приличное количество. Почти все дела не получили завершения или были отмечены как замороженные в силу отсутствия улик, что было очевидно, и продвижение не шло. М-да, не густо, однако, но это не отменяло факта заинтересованности сотрудника. Поняв, с чем он имеет дело, Кисаки решил сначала разобраться со свежим преступлением, о котором светили все новостные источники, именно поэтому отправился к судмедэкспертам, которые, предположительно, должны будут сказать ему немного информации об убитом, и на почве этого детектив постарается выстроить несколько теорий, от которых уже будет двигаться дальше. Он обязан разгадать это скандальное дело.        Отдел продавших души за знания биологии оказался буквально в минуте ходьбы, и вот юноша стоит напротив двери, из-за которой раздаются не особо громкие, но и не слишком тихие голоса, обладатели коих были, кажется, в приподнятом расположении духа. Оно и к лучшему — знакомство с новоиспеченными коллегами пройдет гладко и без происшествий. Заходит Тетта после короткого стука костяшками, тут же ловя на себе несколько заинтересованных взглядов. Не сказать, чтобы тот ощущал смущение или дискомфорт, но не часто к его персоне уделяется такое внимание.        — Ты, должно быть, новенький, — подает голос один из мужчин в белых халатах, у которого были темные, даже можно сказать черные, волосы, — Меня зовут Такаши Мицуя, можно просто Мицуя, я судмедэксперт, надеюсь сработаемся, — улыбнулся тот, — Это Хаккай Шиба, — кивнул биолог в сторону стоящего с ним парня, выше его самого на голову. Пожалуй, шрам пересекающий линию губ был самой выделяющейся частью его образа. Получив слабую улыбку и легкое движение руки, что должно было быть махом, Кисаки кивает в качестве приветствия, — Вон тот хмурый тип — Вакаса Имауши, но ты не переживай, он только с виду такой важный и грозный. На самом деле он душка, — на сей раз послышался тяжелый вздох, а за ним последовал недовольный зырк в сторону Такаши.        — Да ладно тебе, Вакаса-кун, Мицуя-кун дело говорит, — посмеялась также находящаяся в помещении девушка, убирая выпавшую темную прядь за ухо, — Я Мичико Ёсида, судмедэксперт, приятно познакомиться, — улыбается та, погладив плечо сидящего за столом "душки" Имауши, на что слышится цыканье, — Жаль, конечно, мы приветствуем тебя в нашем коллективе не полным составом, но ничего страшного, успеешь со свеми познакомиться, — без капли уныния или печали проговаривает сотрудница.        — Кисаки. Тетта Кисаки, рад со всеми вами познакомиться, — решает тоже представиться блондин, в голове откладывая имена. Надеемся, что следователь быстро запомнит их, ибо это не так уж и сложно, его память и не на такое способна.        — Ты, наверное, пришел за экспертизой, — спохватился Мицуя, подходя к столу, за которым сидел все еще хмурый Вакаса, выводя что-то на листе перед ним. Взяв тоненькую папку, брюнет открывает ту и быстро пробегается глазами по тексту, — Ёсида-чан, будь добра, — тепло улыбается коллеге мужчина, получая короткое "сейчас", — Так... Личность убитого Мэмору Оотани, тридцать два года, работал грузчиком у некого Хироши Окамото. Подробнее о его заработке и личной жизни ты, думаю, прочтешь сам, — захлопывает папку судмедэксперт, отдавая в руки Тетте, после доставая перчатки и натягивая их на руки, затем подходя к накрытому трупу.        — Так... — протягивает медик после того, как убирает мешающий кусок пластика, тут же открывая не самое приятное зрелище на внутренности убитого, — Могу сказать, что Мэмору явно злоупотреблял табачными изделиями, да и не только ими. Проблемы с лёгкими — интерстициальные заболевание, с печенью — некроз, даже межпозвоночная грыжа, что, несомненно, говорит о его пренебрежением здоровьем, — как брюнет рассказывал следователю это, вместе с этим он показывал на нужный ему орган, мельком поглядывая на новенького, что и бровью не повел, внимательно слушая и запоминая каждую деталь, хоть и понимал, что все это в красках расписано на бумаге у него в руках, — Несмотря на богатый внутренний мир жертвы, — не мог не скаламбурить мужчина, издавая тихий смешок, вместе с этим вызывая легкую улыбку у находящихся в помещении — даже у хмурого Имауши, — Снаружи тоже есть на что посмотреть, — отстраняется от раскрытого торса Оотани, — На его теле было обнаружено множество следов насилия. Предположительно, перед тем, как убить, его решили немного "разукрасить", — вертя разные части тела и показывая синяки и ссадины, пояснял Такаши, — Но умер он не от избиений, а от прямого выстрела в лоб. Пуля 6,5×50RS, можешь взять ее у Вакасы-куна, — продолжал рассказывать Мицуя, в конце накрывая мертвеца обратно и прося девушку разобраться с этим.        — Спасибо за краткий экскурс по делу, — благодарит очкарик, поправляя этот самый аксессуар, спавший на нос, — Это действительно поможет следствию, — беря папку в руки чуть удобнее, произносит мужчина.        — Ой, давай обойдемся без этих формальностей. Это моя работа как-никак, — быстро отмывая перчатки, отмахивается судмедэксперт.        — Не скромничай, Таканчик, — дает о себе понять еще один парень, что до этого стоически молчал. Кажется, они с "Таканчиком" были близки, о чем говорило отсутствие постфисков и такая неформальная кличка. Миленько.        — Не льсти мне, Хаккай, — тяжело, кажется, даже смущенно, вздыхает его собеседник, неловко улыбаясь и вытирая руки полотенцем, затем и вовсе стягивая "путы" со своих рук, — И так, могу пожелать тебе только удачи с «Порочными Орхидеями». Надеюсь, что у тебя будет побольше выдержки и нервов, ну и, конечно же, желания разобраться с этим делом, нежели у твоих предшественников.        — Я говорю только чистейшую правду, — превносит свою лепту Шиба, улыбнувшись чуть ли не во все тридцать два, — Таканчик правда классный.        — Не могу не согласиться, — тут же поддакивает Ёсида, тем самым смущая и до этого покрасневшего судмедэксперта только больше, — Мицуя-кун много работает и помогает нам.        — Не больше Вакасы-куна, уж точно, — фыркает хвалебник, переводя взгляд на вышеупомянутого, что только поднял голову, услышав собственное имя и слабо улыбнувшись, вернулся к документации.        — Ладно, ребят, я, наверное, пойду, — пропитался дружественной атмосферой следователь, — Мне еще Ханагаки по отделу искать и потом на опрос свидетелей ехать, а времени у меня, к сожалению, не так много, — вздыхает юноша, после махнув на прощание рукой, следом спешив покинуть помещение, слыша позади чужие голоса, желающие ему удачи.        Не прошло и пяти минут, как Тетта покидает отдел судебно-медицинских экспертов. На него тут же неожиданно налетает небольшой ураган позитива и воодушевления. Ханагаки Такемичи собственной персоной. Устоявшего, благо, на ногах Кисаки почти сразу приобнимают за плечи, следом даря ослепительную улыбку, от которой в голове на постоянной основе всплывает вопрос: "Как у него не болит рот?"        — Тетта-чан, давненько не виделись, — тут же зазвучал звонкий голос его близкого друга, — Ты так изменился, я сначала и не узнал тебя, как ты вообще поживаешь? — начал тараторить солнечный паренек, в то время как сам очкарик хмыкает.        — И тебе добрый день, Такемучи, — не упускает возможности припомнить кличку Кисаки, легонько похлопав того по спине, — Не буду же я стоять на месте, м? — ехидничает полицейский, — Давай я тебе все интересующие тебя подробности расскажу по дороге, нам, в конце концов, предстоит много потрудиться, чтобы раскрыть это сложное дело, — машет перед лицом напарника папкой с делом тот, тут же останавливая поток мыслей приятеля.        — Я уже надеялся, что ты забыл про это глупое прозвище... — обреченно вздыхает брюнет, но после вновь бодрится, — Тогда не будем задерживаться, ты же узнал все подробности дела? — кивок, — Отлично, значит теперь мы точно можем начать наше расследование, — со своим неизменным оптимизмом и решительностью произносит он.        Тетте дважды повторять не надо. Прервав физический контакт, парни неспеша следуют к парковке за машиной, чтобы впоследствии поехать к некоторым личностям, которых в обязательном порядке надо будет опросить. Блондин всю дорогу внимательно вычитывал данные в папке, в голове сверяясь с увиденным у биологов, пока Ханагаки шел рядом, помогая не вписаться другу в закрытую дверь или в идущего на них сотрудника. Вроде, выходило очень даже не дурно. Как минимум, ни одного Кисаки во время транспортировки не пострадало. Думаю, поставим этому сервису десять бубнящих под нос милых очкариков из десяти.        — Спасибо, опять, — уже который раз благодарит Тетта друга, что в очередной раз спас его от получений непреднамеренных увечий в первый же рабочий день.        — Мне то не сложно, Тетта-чан, но было бы куда лучше, если бы ты смотрел на дорогу, а не в бумажки, ты мог прочесть их и в машине, — похлопывает по чужому плечу Такемичи.        — Вообще-то я буду за рулём. Не думаю, что ты хочешь попасть в аварию или схлопотать парочку штрафов, ибо даже полицейских это не освобождает от ответственности за нарушение дорожных правил, — начал нудить сероглазый, показушно вскинув бровь.        — Хей, я думал, что я за рулём, — воскликнул юноша, тут же хмурясь, но этот жест не расценивался как настоящая обида или недовольство.        — Кто успел — тот и съел, — подмигивает более низкий следователь, в пару тройку шагов добираясь до патрульной машины, но только стоя у дверцы, блондин вспоминает одну действительно значительную деталь. Медленно повернув голову к улыбающемуся во все зубы брюнету, что, кажется, уже подловил поток мыслей друга, Тетта риторически вопрошает, — Ключи у тебя, не так ли?        — Что-что, а твои дедуктивные способности еще при тебе, Тетта-чан, — завуалированно подтверждает Ханагаки, но упомянутый и без этого смекает, после чего слышится тяжелый вздох, следом за которым на лице появляется немного усталая улыбка.        — Не люблю в таких случаях оказываться прав, — только произносит очкарик. Юноши заливаются смехом и, увы и ах, приходится уступить.

Неплохое начало. Очень даже.