4 дня до этого
— Па-а-а-ап, я в школу убежал! — Лёша уже обувал кроссовок, как с кухни вышел Игорь. Такой сонный, не выспавшийся или не ложившийся — это же Гром, домашний. — Удачи. И постарайся не влезть в новые проблемы, — старший Гром строго смотрел, ну как строго, с настойчивостью, мол «Ты, конечно, попытайся, а если нет, то сразу ко мне». Это Громы, у них всегда приключения на задницу. Пять уроков были настолько невыносимыми, и Лёша решил, что с шестого и седьмого можно слинять. Почему бы и нет? Последними — два урока биологии, а с учительницей он в хороших отношениях. Макаров ей помогает пересадить какой-нибудь цветок, носит сдачу из столовой, да и просто — нравится он ей. А Лёха-то и не против, хоть какой-то плюсик. Гром пошёл в раздевалку за вещами, не зима, конечно, но холодно всё ещё. Пока он надевал куртку, в раздевалку пришла вахтёрша и начала расспрашивать: «Отпустили уже? А чего так?» Классическая вахтёрша, ничего нового. Но Лёша-то не первый день на стройке, соврал, что к врачу, болеет-помирает он. Выйдя на улицу, Гром ощутил свободу. Пустой школьный двор, пустые улицы, красота. Домой идти пока не стоит. У Димы вроде выходной, спрашивать начнёт, а тут про врача не прокатит, да и обманывать его не хочется, папа всё-таки. Поэтому решения лучше, чем пойти прогуляться, он не видит. Поправив лямку рюкзака и воткнув наушники в уши, Лёша пошёл. Нева сегодня была удивительно красивой. Лучи редкого солнца отражались в ней. Голуби сидели на краю мостика и что-то ворковали. Парочка на велосипеде проехала мимо одинокого Лёши. Не то чтобы одинокого, просто одному гулять в такой прекрасный день грустно. Очень и очень грустно. Поэтому, он пошёл к дяде Вале. Почему бы и нет? Он его сто лет не видел. «Леша: Утречка, дядя Валь! Можно я к тебе приду? Чуток поговорим, а то одному скучно как-то 13:47» Не дожидаясь ответа, Лёша убрал телефон в карман. Привычка. А то вдруг выронит, или кто-то отберёт? Музыка в наушниках приглушается, и включается уведомление. «Дядя Валя: Ох, приходи, мелкий. Только прихвати что-нибудь перекусить, а то с голоду умираю, жуть;( 13:51» Лёша печатает короткое «Ок» и идёт в пекарню по пути. Дорога уже выученна наизусть и все магазинчики по пути тоже. Вон уже «Буше» неподалеку. Купив бутерброд и курник, Лёша продолжил свой путь к театру? Короче, к дяде Вале. Спустя двадцать пять минут Гром младший пришёл к зданию. На крыльце стоял Калигари в потрёпанных джинсах и застиранной футболке. Можно было бы подумать, что Валентин не хотел видеть Лёшу, что он даже не удосужился переодеться, но нет — улыбка на лице Калигари говорила об обратном. Самая искренняя улыбка, солнечная, такую видели только близкие люди. Лёша улыбался ему в ответ. Более измученно, правда. Младший Гром пошёл ближе к мужчине. — Доброе утро, — слегка прищурив глаза от солнца, сказал Лёша. Он протянул пакет с едой. — На, завтрак на выезде, — Валя принял пакет и приобнял за плечо Грома. — Спасибо, а то я со вчерашнего дня ничего не ел. Пошли уже, а то как-то я подустал, — Калигари неловко улыбается и слегка подталкивает Лёшу к помещению. Зайдя в здание за Валей, Макаров подумал, что если об этом узнают папы (ну, папа и батя), то ему будет ой как не хорошо. Он еще помнит день, когда он попросил тетю Юлю (ребенок, не Юля или Юлия, а только так) смотаться с ним в книжный магазин, вместо 7 урока литературы. Потом Анна Николаевна нажаловалась, мол, Лёшка пропустил важнейший тест в его жизни по рассказу Толстого. Игорь это слушал с лицом лица, он по такой логике все жизненно важные тесты только за 8 класс пропустил, а Дима же слушал и кивал, про себя думая, что тест он бы тоже с удовольствием прогулял по Толстовому-то, он так скучно и длинно пишет. Потом, правда, для вида поругались, что прогуливать — это плохо, что так делать не надо, но когда после этого Лёшка грустно мыл посуду, Дима подошел и, потеребив по макушке, сказал, что всё хорошо, и рядом начал вытирать кружку полотенцем, а Игорь, умиляясь, смотрел на них в проходе. Лёша не хочет ещё раз такого, но уже поздно, да и дядя Валя оправдает. Театр, как и всегда, во всей красе. Прекрасные колонны, украшенные бумажными цветочками, видимо Томочка, которая прибегала на кружку чая, решила, что театр должен быть более весенним. Вероятно, Лера помогала вырезать, так как Тома ой какая криворукая (Алтан подтвердил). Перила лестницы обмотаны зелёной проволокой с листочками из картона, тут ТОЧНО работа Леры. С потолка свисают ленточки-верёвочки с маленькими звёздочками. На стене нарисовано дерево, непонятно, как это Валя допустил, но похоже рисовал Дима, его почерк, Тома добралась и до него, похоже. За разглядыванием декора (работы Томы) Лёша не заметил, как они дошли до дивана с кофейным столиком и мягким, САМЫМ ЛУЧШИМ ковриком по словам Юли и Димы. Гром скинул кроссовки и начал нарезать круги на ковре, Калигари лишь рассмеялся, так на Диму похож. Валя поставил пакет с едой и уселся на диван. — Тебе зелёный чай? — Валя так ласково сморит на Лёшу, умиляясь его ребячеству: вроде бы 14 лет человеку, но ощущается как 6. Младший поворачивается на него и с широкой улыбкой говорит «ага». Разливая чай в две чашки, Гашпаров думал, почему Лёша так рано пришел, будний день же. — Дядь Валь, а чего ты всю ночь не спал-то? — Лёша всё-таки садится на диване рядом с Калигари, опрокидывая голову. Валя хмыкает и пододвигает кружку к Лёше. — Да тут девушка пришла, которую там бабка какая-то довела сюда и там такая история-я-я-я-я… Рассказ Калигари затягивается на двадцать минут и то, его прерывает звонок Лёше от Игоря. Лёша, прокашлявшись, отвечает на звонок. — Да, пап, что такое? — голос Лёши слегка подрагивает, страшно же, а глаза цепляются за дерево на стене, разглядывает мазки и завитки. — Лёш, ты щас где? — голос Игоря напряжён, явно Анна Николаевна уже повонила… Ох ё… — Я… у дяди Вали… — Лёша нервно сглатывает. Не нравится ему это. — Расслабься, всё хорошо. Я сейчас к вам заскочу, Калигари предупреди, — Игорь улыбался, это было слышно. — А… Хорошо, ждём, па, — Лёша отключился и посмотрел на Калигари, который сдерживался, чтобы не заржать. — Смейся уже, — Валя захохотал, чуть ли не задыхась. Макаров лишь закатывал глаза. -Насколько я понял, Игорь скоро приедет? — Лёша кивнул. — Так что ты там говорил? Они продолжили беседовать про эту историю и обсуждать её ещё минут тридцать. Игоря всё ещё не было, что очень подозрительно, ехать-то не так уж и много. Лёша решил написать смс, что такое мессенджеры Игорь ещё не знал. Сына: «Па, ты где потерялся? 17:06» Ответа не было. Лёша решил позвонить ему. Гудки и бесячий автоответчик. Лёша не на шутку испугался и, встав, начал нарезать круги по ковру. Он решил позвонить Диме. Тот ответил, что не видел Игоря с утра. Лёша пытался себя успокоить тем, что, ну это же Игорь Гром, опять на чей-то след напал, но Макаров (Г-Р-О-М) чувствовал, что случилась какая-то хрень. Калигари пытался всё это время усадить эту Молнию Маквин и успокоить, но не получилось ни первое, ни второе. Прошло тридцать минут, и Лёша опять попробовал дозвониться до отца. И на этот раз ему ответили… К сожалению. — Пап? — Лёша надеялся, что телефон сейчас у отца, и он услышит родной голос. — Здравствуйте, Ваш отец попал в аварию. Он в критическом состоянии. Больница номер 15, улица Авангардная 4/1, работаем круглосуточно, — в трубке раздался голос девушки лет двадцати-двадцати пяти, похожий на Лерин, но она сейчас отсыпается дома под надзором Серого и Волкова. Лёша стоит в шоке. Ноги не держат. Вот-вот и он будет сидеть на полу, но Валя его удерживает, приобнимая за спину. Старший выхватывает телефон из дрожащих пальцев парня. — Хорошо, спасибо, — Калигари кладёт телефон на столик и удобнее перехватывает Лёшу в руках. Гром весь дрожит и явно не понимает, что происходит. Но чувства знакомые. До боли знакомые. <b>5 лет назад
</b> — Лёш, мы поехали, вернёмся завтра. И следи за Лизой, пожалуйста, — мама с лёгкой улыбкой теребила волосы сына. Лёша подставлял голову под руку, не думая, что это их последняя встреча. За родителями закрылась дверь, и Лёша пошёл в комнату к сестре. Весь день они сидели и играли в самые различные игры. К вечеру Лёше позвонили и сказали, что родители разбились в автокатастрофе насмерть. Через 3 года умерла и Лиза, тоже в ДТП.Сейчас
Лёша не хочет терять новых родителей, ставших близкими. Он не хочет ходить на могилу к Игорю и плакать, рассказывая истории. Он хочет говорить с отцом, чувствовать его тепло, его редкие объятия… Он столько не успел сказать и сделать. — Лёш. Лёша-а-а-а. ЛЁША! — Гром вздрогнул, неожидав такого. Валя погладил слегка по плечу. — Прости, тебя надо было вывести из транса. Я сейчас напишу Диме, и вы вместе поедете в больницу, хорошо? — Макаров слабо кивнул и упёр голову в плечо дяди, сдерживая крики. — Всё будет хорошо, выдохни. Калигари взял телефон и начал печатать сообщение Дубину. Ответ пришёл моментально, но с кучей орфографических ошибок, руки дрожат, оно и не удивительно. Валя переживал за троих сразу. За Игоря, ведь тот в больнице, за Диму, потому что этот глупень себя изведёт всего, за Лёшу, поскольку он мог таких глупостей наделать. Сейчас главное говорить с младшим, чтоб в себя не ушёл. Валя посмотрел на Лёшу, который уже сел на пол, пока старший писал. Каригари опустился к нему. — Хэ-э-эй, это же великий Игоря Гром, гроза хулиганов и несправедливости. Он не оставит вас, — Лёша посмотрел на Калигари с такой малюсенькой надеждой в глазах, что хочется этому мальчику весь мир к ногам положить. Или хотя бы дать живого Игоря Грома. Лёша подполз ближе к дяде и лёг на его колени. — Мне страшно, — это первое, что сказал племянник после известия. Главное, чтоб не последнее. — Я знаю, — Калигари пришло сообщение от Димы «Выходите». — Та-а-ак, вставай, дружок, — он поднялся сам, до сих пор удерживая Лёшу в своих руках. Осторожно идя к выходу, Валя периодически смотрит на лицо племянника, оценивая его состояние. Открывая входную дверь, старший переживал за порог и ступеньки. Как же ему Макарова-то провести. Но Лёша слегка выпрямился и пошёл уже более уверено, ну правильно, перед папой же надо показать, что всё хорошо. Дима стоял рядом с машиной Севы, видимо, попёрся всё же на работу сегодня. — Привет, — сказал Дима, подходя навстречу к сыну. Лёша же крепко обнял отца, желая остаться так на всегда. Дубин услышал тихие всхлипы и сильнее прижал к себе мальчика. — Тише-тише. Спасибо, Валь, мы поедем уже. — Калигари лишь кивнул и взглядом сказал «Он справится». Дима сел на заднее с Лёшей, нужно же этого ребёнка успокаивать. Макаров не поднимал взгляд от пальцев, которые он то так положит, то так извернёт. Дубин же смотрел на сына и вспоминал, как они его из детдома забирали, точно так же сидел. Полицейский глубоко вздохнул, главное дышать. Сева включил свой энергично-весёлый плейлист, но не очень громко. Ехали всю дорогу молча, каждый в своих мыслях. Припарковавшись у больницы, Дима вышел, придерживая Лёшу. Сева же уехал домой, эти двое явно сегодня не вернутся домой.Семья не в полном составе зашла в больницу, сначала Дима, за ним Лёша. Больница выглядела вполне прилично, чистые окна, какие-то растения, скамейки новые. На ресепшене сидела девушка с короткими рыжими волосами, зелёными уставшими глазами и красивыми руками. — Здравствуйте, в какой палате лежит Игорь Гром? — Дубин старался не показывать, как искажён его голос из-за смены и переживаний. Девушка мило улыбнулась и начала что-то печатать. — Пятьдесят девятая палата, третий этаж. К нему можно, — Дима кивнул и взял Лёшу за руку, чтоб не терялся, да и легче так обоим. Лёша же всё это время думал про то, что если бы он остался в школе, отец не попал бы в аварию. Что если бы он просто гулял, не пошёл бы к дяде, то Гром был бы невредим. Что если бы он не пошёл в школу и остался дома, то всё было бы по-другому. Дима вёл себя как взрослый человек — переживаниями делу не поможешь, как и слезами, но… Какая-то детская сторона Дубина предлагала ему прижаться к Лёше и дать волю эмоциям. Но он не мог так поступить с сыном, тому сейчас тоже нелегко. Занятые мыслями они не заметили как дошли до третьего этажа. Осталось найти палату. Старший оглянулся в поисках стрелочек-табличек-указателей. Похоже в городских больницах пока этого ещё нет. Дубин спросил какого-то парня в халате, где пятьдесят девятая палата. Ему сказали, что она дальше по коридору. Дима покрепче взял сына за руку и повёл. А вот и палата. У них не было мыслей по типу, заходить или стоять. Нет, они вошли без раздумий. Дубин приоткрыл дверь и увидел мужа с синяками и увечиями. Тот мирно спал, лёжа на спине, с капельницей в руке. Страшная картина, если честно, видеть полуживого мужа. Дима открыл дверь полностью и потянул за собой сына, который чуть не рот рукой закрывал от сего ужаса. Дима сел на кровать рядом с Игорем. Он дотронулся до его пальцев. Холодные. Как у покойника, но Дубин нащупал пульс и вроде бы, всё не так уж плохо. Лёша стоит рядом с отцами. В глазах скапливается влажность. По щеке скатывается слеза, потом вторая, третья… — Лёш, иди ко мне ближе, — Макаров медленно идёт к Дубину, продолжая смотреть на Игоря. Дубин осторожно тянет Лёшу к кровати. Младший садится рядом с папой. Дима мягко прикасается рукой к его щеке, обращая внимание на себя. — Я тебя люблю, всё будет хорошо, — Лёша обнял папу. Пока ему тяжело говорить, да и действиями легче выражать эмоции. — Грубым даётся радость, нежным даётся печаль. Мне ничего не надо, мне никого не жаль, — Дубин перебирает волосы сына, слегка массируя голову, надеясь, что тот уснёт. Макаров размякает в руках и папа продолжает. — Жаль мне себя немного, жалко бездомных собак. Эта прямая дорога меня привела в кабак, — Лёша уже окончательно засыпает, и Дима поднимает на руки сына и несёт на соседнюю, пустую кровать. Старший кладёт на кровать Лёшу и снимает с него обувь. Дубин аккуратно укладывает Лёшу, укрывая его. Макаров ёрзает под холодным неуютным одеялом. Дима треплет волосы сына и целует его в макушку. Ещё минутку-две полицейский сидит с ним, а потом пересаживается на кровать Игоря. — Ну вот чего ж ты так… Игорёк, ты же столько всего пережил, неужели какая-то машина сможет тебя «победить»? — Дима кладёт голову на грудь мужа, ногами сняв обувь и положив лапы рядом с Игорем. Так прошли 4 дня. Дима с Лёшей сидели в палате, выходя только за едой и когда их выгоняла медсестра. К ним приходила Юля, Валя, Уля, Лиля, Сева и даже Кирилл…действия развиваються с начальной вставки
Лёша открывает глаза из-за того, что слепит солнце. Он пытается от него как-то укрыться, но до конца его пробуждает запах кофе. Похоже тётя Уля приходила уже. А сколько времени-то? Лёша не хотя тянется к телефону. Уже 12:42. Поспал, называется. Макаров потягивается и садится на кровати. Взгляд цепляетя за отца, который с открытыми глазами лежал и что-то читал. Лёша проморгался. Не привиделось. — О, доброе утро, — отец улыбается и откладывает какую-то папку. Лёша вскакивает с кровати и за секунду оказывается у кровати Игоря. — Ох, нифига ты скоростной. — Папа! Господи, Господи, Господи, — Лёша обнимает Игоря насколько это возможно, пока старший Гром лежит. — Да не Господи я, а Игорь Гром, майор полиции, — старший начал гладить Лёшу по спине. — Всё нормально со мной. Жив, здоров, — Лёша тихо рассмеялся, и Игорь победно улыбнулся. Хоть как-то развеселил. — Расскажешь, что случилось-то? — Лёша садится на кровати и Игорь гладит его по голове. — Да ничего такого-то. Я к тебе на трамвае поехал, потом думал пёхом дойду. Но когда выходил уже из трамвая какой-то пиз… Кхм, плохой человек выскочил и меня сбил. И вот я тут, — Лёша понимает, что ситуации слишком похожи на случаи с Лизой и родителями. Игорь заметил, что Макаров о чём-то задумался и у него появилась догадка о чём. — Так. Лёш, со мной не будет также как с ними. Я не брошу тебя с Димой, понял? — Лёша кивнул. — Молодец. А сейчас выше нос и расскажи чего нового приключилось у вас.