Секреты

Первые обескураживающе безупречны. Фантастически обворожительны в каждом движении, тошнотворно фальшивы в каждой широкой улыбке. Блеск покоряет абсолютным богоподобием, Джейми — неприступной воинственностью. Финник краем глаза разглядывает ее профиль. Он помнит выразительные черты ее лица, беспощадно изуродованные сейчас капитолийской краской, именуемой стилистами косметикой. — Счастливых Вам Голодных игр, — заканчивает свою речь Президент. — И пусть удача всегда будет с Вами. Удача… Из уст Кориолана Сноу данное пожелание звучит почти издевательски. Трибутов этого года удача покинула во второй раз в день Жатвы перед Домом правосудия, когда разукрашенные на клоунский манер капитолийские сопровождающие тонкими голосками назвали их имена. Дабы доказать всему Панему, что могущество Капитолия не могут превозмочь даже сильнейшие, 75-е Голодные игры и по совместительству третью Квартальную бойню, решили провести с участием победителей Игр прошлых лет, даруя им тем самым неугодную возможность повторно вернуться в преисподнюю. — Доброволец. — Джоанна испепеляет Джейми взглядом, когда запряженные парой резвых скакунов колесницы с трибутами оказываются в ангаре. — Заявочка на победу? Финник неопределенно жмет плечами. Джейми победила в 73-х Голодных игр в возрасте семнадцати лет, вызвавшись тогда добровольцем. На Жатве этого года история повторилась и вызвала его категорическое непонимание и… негодование. Джейми улыбается исключительно перед объективами камер и для капитолийцев. Мимо Финника проходит с абсолютно беспристрастным выражением лица, лишь коротко кивнув ему в знак приветствия. Вот уже два года ему кажется, что она страдает раздвоением личности или… просто безупречно играет на публику заученную перед первым роковым «я — доброволец» роль. Финник смотрит ей вслед, чувствуя тень отчаяния и сожаления. Джейми не должно быть здесь в качестве трибута. — Зачем? — Утром следующего дня Финник застает ее в тренировочном зале в одиночестве в секции метания ножей. — Доброе утро. — Равнодушный взгляд скользит по лицу. Большой палец правой руки мягко скользит по лезвию ножа. Финник вопросительно вскидывает брови. Джейми ухмыляется омерзительно наиграно. Четвертый крепко стискивает зубы, чувствуя острую потребность стереть фальшивость с юного лица. — Обойдемся без истерик? — Когда это произошло? — Что? — Если вопрос «зачем» очевидно касался второго «я — доброволец» и был Джейми абсолютно понятен, то последующий оставляет после себя тень недоумения. — Когда я стал для тебя никем? Ножом по сердцу шестью словами, двадцатью двумя буквами. Лишь на короткое мгновение Финник видит перед собой не машину-убийцу из Дистрикта-1, а ту самую девушку, в чьи руки он вверил свое сердце. Она исчезает под маской монстра слишком быстро. Победители Голодных игр могут иметь все и даже больше, но, Финник не может иметь одно — любовь. Для него это недозволительная роскошь. Он первый красавец Панема, самый завидный холостяк с репутацией сердцееда — это созданный годами по велению Президента образ, который приносит тому баснословный доход. Кориолан Сноу продает тела победителей капитолийским богачам. Это бесконечно мерзко и удушающе унизительно. Молодые и красивые победители Голодных игр — марионетки в руках Президента. Финник едва ли не главная среди них. — Это должно было случиться рано или поздно, — произносит почти безразлично. — У нас не было будущего. Ножом по сердцу парой фраз. Финник чувствует тугие оковы боли. — Ты всегда будешь моей главной тайной. — Прости меня, Финник. — Поразительно искренне. — Прости за все. Четвертый вяжет замысловатые узлы в одиночестве в состоянии полного забвения до самого окончания тренировки. Боль уже перебирает холодными тонкими пальцами пряди его волос и почти ежеминутно целует его ледяными губами в висок. Он отчетливо помнит каждое прикосновение губ Джейми к своим и вряд ли когда-то это забудет. — Теперь я должна рассказать тебе секрет? — Лукаво улыбаясь, спросила она у него в ночь, когда ее юное тело стало принадлежать только ему. Финник успел оскорбиться на мгновение. То был порыв искренних чувств с обеих сторон и упоминать низменные шалости Президента — Четвертый брал плату у капитолийских богачей за время, проведенное с ним, самыми их сокровенными тайнами — казалось чертовски недопустимо, точно произнесенные слова перепачкали самое светлое и трепетное смрадными чернилами. Тогда Финник смотрел Джейми в глаза пронзительно, снова чувствуя тень раздвоения ее личности. Она же мягко целовала его под ухом и едва слышно озвучила свой главный секрет тремя простыми словами «я люблю тебя». Финник не стал скрывать и свою главную тайну о том, что испытывает абсолютно аналогичные чувства. Союз несчастных влюбленных с тех пор был крепок и тщательно скрыт. Ударом гонга положено начало смертельной бойни. Трибуты нескольких дистриктов, Финник в том числе, создали альянс для того, чтобы спасти с арены 75-х Голодных игр Китнисс Эвердин — победителя игр прошлого года, которая должна стать символом разгорающегося восстания жителей Панема против тирании Капитолия. Трибуты первого и второго дистриктов, разумеется, Джейми в том числе, создали свой обладающей невероятной разрушающей силой союз профи. Финник старается не думать о благополучии Джейми совсем, но каждый выстрел пушки, ознаменовывающей смерть трибута, заставляет его сердца пропускать удар, а после бешено биться. Он впервые надеется на исключительную заботу Блеска об ее юной жизни и радуется ее выдающемуся мастерству убивать и выживать. Смертельный удар копьем Брута в спину Джейми получает намеренно, закрыв своим телом Финника. Тогда Питу Мелларку приходится бороться с профи, а Четвертому держать истекающее кровью тело возлюбленной на руках и чувствовать, как мир его неизбежно рушится с каждым ее тяжелым вздохом. — Я снова… в твоих… объятьях… Джейми следует молчать и совсем не плакать, но Финник видит крупные капли слез на ее бледных щеках и в сотый раз с момента повтора Жатвы задается вопросом: зачем? — Тшшш. — Финник крепко прижимает хрупкое тело к груди, целует макушку головы, превозмогая желание кричать от собственного бессилия и беспомощности так сильно, чтобы лопнули эластичные барабанные перепонки. — Сноу знает… секрет… я должна умереть… Сильнее к груди, будто это спасет вытекающую из вен жизнь. Вдребезги. По осколкам разбитого сердца Финник себя никогда не соберет. Это его вина. Сотни раз было сказано о плате за неповиновение — утрата самого ценного. Зачем?! Почему она молчала?! Потому что он бы никогда не позволил этому случиться, если бы все знал. Джейми берегла его трепетно, потому что любит искренне. — Прости... Разрушением арены положен конец третьей Квартальной бойни. Спасенные с ее руин трибуты — Финник, Бити и Китнисс укрываются в Дистрикте-13, который уцелел после первой неудавшейся революции. Единственной компанией Финника в этом мрачном подземелье становится Боль. Почти любовно касается, крепко сжимает в удушающих объятьях. Никто вокруг не понимает, отчего Четвертый — бледная тень себя прежнего. Хеймитч Эбернети заметно тревожится по этому поводу и, разумеется, совершенно ненамеренно бередит свежую рану. — Сноу узнал мой главный секрет. — Голос у Финника бесцветный. Хеймитч сводит брови к переносице, абсолютно не понимая, о чем идет речь. — Джейми… Эбернети тяжко вздыхает и не требует больше никаких объяснений. Все становится кристально прозрачно, как слеза младенца. Привязанность, первые ростки которой следовало погубить, чтобы не платить за неё муками. — Мы затопим Столицу потоками крови. — Крепко сжимает плечо в знак поддержки и безмолвного «я рядом» и оставляет наедине с Болью. Финник сосредоточенно вяжет замысловатые узлы. Пит Мелларк — возлюбленный Китнисс становится марионеткой в руках Капитолия: обращается к повстанцам со всех экранов Панема, призывает их сложить оружие, сдаться властям. Каждый новый ролик с его участием выворачивает душу Эвердин наизнанку, потому что с каждым разом Пит походить на себя прежнего все меньше и меньше. Китнисс понимает, что за любое ее действие против Сноу заплатит Пит. Финник не винит ее, когда она отказывается быть символом революции. Он бы сотворил любую ужасную вещь во имя спасения самой ценой жизни, которую он уже потерял. Альма Коэн — президент Дистрикта-13 принимает нелегкое решение: отправляет в Капитолий небольшой отряд повстанцев, дабы спасти из лап Сноу Пита и Джоанну, которых миротворцы взяли в плен в день окончания третьей Квартальной бойни. Финник одобряет это решение безмолвно. Джоанны, как друга, ему очень не хватает. Особенно сейчас, когда ноет и страдает все его существо. — Пит там. — Боггс — глава безопасности Дистрикта-13, принимавший участие в спасательной операции, кивает в сторону одной из палат медицинского этажа. Китнисс ступает в указанном направлении медленно, на негнущихся ногах и с дрожащими руками. Хеймитч и Финник наблюдают за ней через стекло, что отделяет коридор от госпиталя. Четвертый чувствует укол зависти. Ему не заключить самое ценное в объятья уже никогда. — Никто не пострадал? — Интересуется Эбернети у Боггса, на что тот отрицательно качает головой. — Мы спасли троих. — Кто третий? — Хеймитч удивленно вскидывает брови. Боггс неопределенно жмет плечами. — Гейл сказал, что профи. Гейл Хоторн — лучший друг Китнисс Эвердин, также участвовавший в спасательной операции, появляется из-за поворота, едва с губ Боггса срывается слово «профи». Сердце Финника успевает запнуться после услышанного, и делает это повторно снова, когда он видит на руках Гейла того самого профи, завернутого в колючий плед. Хрупкое создание кажется на его фоне почти куклой. Энобария или... Джейми? Четвертый оказывает рядом с Хоторном в мгновение ока. — Это Первая, — сообщает Гейл едва слышно. Финник ушам своим не верит. Как такое возможно? Всё складывается в одну картинку точно по щелчку: она потеряла сознание в тот самый момент, когда арена начала неизбежно рушиться, события сменять одно другое со скоростью звука. Пушка тогда стреляла? Четвёртый убирает край пледа с бледного лица, отчего ресницы хрупкого создания вздрагивают, глаза медленно открываются, устремляя мутный взор на нарушителя покоя. — Финник, — произносит одними губами. Он забывает, как двигаться и дышать. Невозможно передать эти эмоции, словами не описать эти чувства, когда вселенная сводится к одному, а навечно рухнувший мир собирается по обломкам, сердце трепещет, Боль недовольно хмурится и исчезает, уступая место бесконечному Счастью, которое берет бразды правления в свои руки, обещая никогда больше их не выпускать. — Снова сон… Гейл аккуратно ставит Джейми на пол, а Финник тут же подхватывает ее на руки, крепко прижимая к своей груди. — Вовсе нет, — шепчет в самое ухо. — Ты снова в моих объятьях. Взрывом подле дворца Президента положено начало новой жизни. Джоанна заразительно смеется в телефонную трубку и напоминает Финнику о том, что у Хеймитча со дня на день именины. — Он будет не рад гостям, — слышится голос Хоторна на фоне. Одиночные «я» Гейла и Джоанны стали счастливым «мы» после революции. — Кого это волнует? — Возмущается она в ответ. — Финник, мы едем в Двенадцатый. Джейми широко улыбается, прекрасно слыша разговор друзей. Ей эта идея безумно нравится. — Хорошо. — Сдается Четвертый. Хеймитч лишь искренне изумляется приезду гостей, а еще больше присутствию среди них Эффи Бряк — некогда сопровождающей от Капитолия, закрепленной за Дистриктом-12, которая пережила революцию в Дистрикте-13, будучи увезенной туда Эбернети в целях спасения от гнева Сноу. Трепет их отношений Джоанна заметила ещё в Тринадцатом и не так давно решила сотворить немыслимое, объединив и их одиночные «я» в счастливое «мы». — Как ты, Пит? — Джейми обнимает Мелларка совсем по-сестрински. У них много общего со времен пребывания в лаборатории пыток Сноу. Пронзительно громко они кричали от боли иногда в унисон. — Неплохо, — отзывается Пит в ответ. — Отношения наладили? — Джоанна заключает его в объятья следующая. Сноу сотворил с разумом Мелларка немыслимые вещи, застав его считать Китнисс монстром и желать ей исключительно смерти. Сейчас парочка влюбленных кропотливо восстанавливает утраченное изо дня в день. — У нас все хорошо. — Китнисс берет Пита под руку. — Отлично, — ухмыляется Джоанна. — Осталось женить Хеймитча на Эффи. Эбернети протяжно чертыхается, а Бряк заливается румянцем. Друзья обескураживающе счастливы. Фантастически улыбчивы, безудержно веселы. Не так давно мечтать о подобном граничило с безумием. Голодные игры, Восстание. Джейми едва не погибла на арене третьей Квартальной бойни. Джоанну и Пита едва до кончины не истязали капитолийские изуверы. Финника едва не растерзали переродки в туннелях под Капитолием. Гейла едва не расстреляли при штурме дворца Президента. Смерть блуждала так близко, касалась пальцами и целовала в висок. Но, все обошлось. — Какой теперь твой главный секрет? — Шепчет Финник Джейми в самое ухо, поймав ее на ступенях дома Хеймитча любующейся красотой заходящего солнца. — Хочу сына. Финник целует Джейми страстно в губы. Их главные секреты снова поразительно сошлись.