***
Ей казалось, что разделение в Хогвартсе стало ещё более явным: были они и все остальные. Бросающие на них взгляды, кривящие губы, шепчущиеся за спинами. Ведь все слизеринцы должны быть злом во плоти — только так можно было попасть на этот факультет. Этого от них ждали. И тот факт, что родители некоторых студентов оказались Пожирателями смерти и теперь отбывали срок в Азкабане, только уверил всех в этой мысли. Озлобил факультеты против Слизерина. Иногда ей казалось, что, если бы такая возможность представилась, их бы выкинули за пределы школы. Заколдовали Распределяющую шляпу, чтобы вместо «Слизерин» она выкрикивала «Домой!». Астория чувствовала, что дни сменяют друг друга, не принося никакого счастья; холод подземелья всё глубже проникал ей под кожу. Астория не могла знать, что война приходит вот так — начинается гораздо раньше первой битвы. Что задолго до её объявления она расползается ядовитыми щупальцами, опутывает и душит. Что она ставит обратный отсчёт — переворачивает песочные часы, и никогда не ясно, какая упавшая песчинка станет последней. Заходя в комнату Дафны, она услышала тихий плач и остановилась, раздумывая о том, чтобы незаметно выйти. Астория не любила показывать свои слабости, и ей казалось, что эта общая черта слизеринцев — глотать все переживания и натягивать на лицо безучастную улыбку. Поэтому тактичнее всего сейчас развернуться и притвориться, что её тут и не было. Сделав шаг назад, она услышала знакомый голос: — Понимаешь, Драко… Он другой. Совсем, — Пэнси всхлипнула. — Он ни с кем не разговаривает, пропадает целыми днями. Я переживаю за него… Астория выскользнула за дверь, не желая подслушивать дальше. Об отношениях Драко и Пэнси она знала, но это никогда не вызывало в ней эмоций — тем более что они закончились, как только родители год назад окончательно договорились о его с Асторией помолвке. «Не сближайся». Она выдохнула и мотнула головой. Даже если бы захотела — не смогла. Драко словно с каждым днём всё дальше отрывался от всех, ещё немного — и станет далёкой точкой в море.***
Когда всё время ищешь глазами определённого человека, не можешь не заметить, что за ним наблюдает ещё кто-то, кроме тебя. А уж когда это сам Гарри Поттер — тем более. Он следил за Малфоем — Астория поняла это сразу. По его прищуру, подозрительности, отражающейся на лице. Драко будто бы не замечал этого — он вообще ничего не замечал, словно большую часть времени смотря куда-то в пустоту. Ей не должно быть никакого дела. Но раздражение, вспыхнувшее в груди, заставило её сжать зубы. Как будто им — ему — и так мало досталось. Наверное, именно злость за несправедливость и побудила её в следующий раз, когда она увидела Поттера, прислонившегося к стене коридора и провожающего взглядом Малфоя, подойти к Гарри и встать прямо у него на пути. — Кого-то ищешь? — непринуждённо спросила она, склоняя голову. Поттер растерянно моргнул, оглядывая её и задерживаясь зрачками на зелёном галстуке. — Нет, — осторожно ответил он. — А что-то случилось… — Астория, — она холодно улыбнулась, подсказывая ему своё имя. — Астория Гринграсс. Он приподнял бровь, по-видимому вспомнив, кто она такая. — Что-то не так, Астория? — всё ещё спокойно спросил Поттер. — Всё прекрасно. Но если ты хочешь за кем-то следить, выбери другую цель, — она не снимала с лица улыбки, будто они говорили о погоде. — Я не… — начал он, но потом осёкся, понимая, что отрицать бессмысленно. — Ты с ним заодно? — неожиданно зло выплюнул он. Астория лишь моргнула, не показывая своего удивления. — Я не имею понятия, о чём ты говоришь, — она крепче обхватила учебники, которые прижимала к груди. — Просто перестань. Кажется, ты в прошлом году столкнулся с тем, что это тебе в спину кидали злобные замечания и считали лгуном. — Ты не понимаешь, кого защищаешь, — хмыкнул Гарри. — Знаю. Своего друга, — ложь сорвалась с языка слишком легко. Драко никогда не был её другом. — Я серьёзно, Поттер, прекрати. И, не дожидаясь его ответа, она развернулась и ушла, оставляя за собой эхо стука каблуков и удивлённого Поттера, смотрящего ей вслед с непонятной эмоцией.***
Вряд ли её разговор мог сильно помочь — но, по крайней мере, взглядов со стороны Поттера на Малфоя стало в несколько раз меньше. Зато теперь Астория иногда замечала, как зелёные глаза всматриваются в неё с какой-то задумчивостью. Всё шло размеренно и спокойно, пока Кэти Бэлл не прокляли. В тот вечер она шла в подземелья, когда чужая рука обхватила её локоть и потянула на себя. Астория инстинктивно вытянула палочку, прижимая ту к шее того идиота, который посмел её тронуть в тёмном коридоре. — Эй, я ничего не сделаю, — Поттер выдохнул, отпуская её и поднимая открытые ладони вверх. — Я просто хотел поговорить. — Вечером? Без слов затягивая меня в тёмную нишу? — прошипела Астория, но палочку убрала. — Извини, — пробормотал Гарри. Он выглядел взволнованным: волосы растрёпанные, глаза горели, руки словно непроизвольно сжимались в кулаки. — Чего ты хочешь? — она устало прислонилась плечом к стене. — Кэти Бэлл отравили, — выдал он. Получив в ответ молчание, Поттер продолжил: — Это сделал Малфой. — О, да ладно? — раздражённо хмыкнула Астория. — И ты говоришь мне это, потому что… — Потому что ты защищаешь убийцу, — лицо Гарри было серьёзным. — Ты сказала, что он твой друг, но… — Вдруг я тоже? — она усмехнулась. — Тоже? — Тоже убийца, — она пожала плечами, отрываясь от стены. — Ведь все слизеринцы плохие, да? Нам с рождения ставят Тёмную метку на предплечье, а на дни рождения в качестве развлечения мы топим котят. — Я никогда не говорил, что все слизеринцы плохие, — его челюсть сжалась. — Но… — она осеклась, понимая, что действительно никогда не слышала от него подобного. Но эти колкие взгляды, насмешки, проклятия, преследующие слизеринцев на протяжении последних месяцев, убедили её в том, что абсолютно все были настроены против них. — С чего ты взял, что он виноват? — выдохнув, спросила она. — Потому что я видел его летом в лавке «Горбин и Бэркес», — прошипел Гарри. — Он там явно не школьные принадлежности покупал. — Очень весомые доказательства, — фыркнула Астория. — Послушай, я уже говорила тебе: оставь его. Зачем ты вообще мне всё это рассказываешь? — Чтобы ты была осторожнее, — Поттер всплеснул руками, словно слов не хватало, чтобы выразить его раздражение. — Вот тебе прямое доказательство того, что я не считаю всех слизеринцев злом, — он наклонился к ней. — Я не хотел, чтобы ты пострадала из-за него, поэтому решил тебя предупредить. Его дыхание коснулось её щеки, и Астория замерла, поняв, что они оказались слишком близко друг к другу. Она даже могла разглядеть крапинки в зелёных глазах и почувствовать запахи кожи, мускатного ореха и… тумана? — Зачем тебе беспокоиться обо мне? — она заставила голос прорваться сквозь ставшее сухим горло. Поттер всё ещё смотрел на неё и не торопился увеличивать расстояние между ними. Словно пытался что-то разглядеть на её лице. Сколько они так простояли — пару секунд, несколько минут? Астория не знала. Наконец Гарри выпрямился и без слов ушёл, даже не оглядываясь на неё. Она дёрнула плечами, стараясь сбросить непонятное наваждение, заставившее её остаться на месте, стоять рядом с ним, дышать его запахом. Астория торопливо зашагала в сторону гостиной, чувствуя, как потеплели кончики её пальцев.***
Астория не особо знала, что происходило на других факультетах; её познания в основном ограничивались на том, что случалось в Слизерине. Но понимала, что и извне кипели своя жизнь и свои драмы. Гриффиндор не был исключением. Но она никогда не думала, что станет свидетельницей того, как происходит нечто, выходящее за рамки её представлений о Слизерине и Гриффиндоре. В их гостиной царило мрачное настроение — вместо вечеринки в честь победы в квиддиче студенты планомерно заливали горечь поражения и разглагольствовали о том, что команда противников явно не заслужила победы. Астория выскользнула оттуда, намереваясь подняться на Астрономическую башню и подышать свежим воздухом. Её никогда не волновал квиддич. Слоняясь по пустым полутёмным коридорам, она чувствовала спокойствие и умиротворение. Ей всегда нравились прогулки в одиночестве. Но, конечно, всё не могло быть так хорошо — за поворотом к нужной лестницу она услышала чужие голоса и остановилась, размышляя о том, каким путём ещё можно было бы пройти. А потом она узнала интонацию и низкий тембр — и словно примёрзла к месту. — Только не говори, что это из-за него, — Драко звучал насмешливо-зло. — Это не твоё дело, — прошипел в ответ девичий голос. Астория знала его — но никак не могла вспомнить, кому же тот принадлежал. Драко был там с девушкой. И звучал даже… нормально. — А я думал, твои большие мозги должны уберечь тебя от такого тупого поступка, как влюбиться в Уизли. — Не смей говорить ничего о Роне! — Я говорю только то, что это ты, мягко выражаясь, сглупила, Грейнджер. Астория покачала головой, пытаясь осознать то, что там происходило и что она только что услышала. Малфой и Грейнджер разговаривали о её личной жизни. Какой бред. Шорох в стороне заставил её вскинуться. Ну конечно! Кого ещё она могла здесь увидеть? Интересно, он пришёл из-за Драко или из-за своей подружки? Поняв, что, стоит ему подойти к ней ближе и заговорить, он выдаст её присутствие, Астория быстро подскочила к нему, хватая за запястье и утаскивая дальше по коридору. — Что… — попытался спросить он, но она шикнула на него, надеясь, что они отошли уже достаточно далеко. Зачем она это делала? Пусть бы Грейнджер и Малфой узнали о её присутствии, в конце концов, она ненамеренно. Но почему-то их перепалка задела что-то внутри неё, тронула струну, тихо и печально прозвучавшую в тишине. Астория не могла ничего знать, но почувствовала — там происходило что-то важное. Что-то личное. И поэтому она утянула Поттера подальше, чтобы не дать и ему разрушить что-то. — В чём дело? — он удивлённо посмотрел на неё, когда она наконец остановилась. — Там… личный разговор, — Астория выдохнула. — Не хотела мешать. И это даже не было ложью. — Чей? — Гарри прищурился. — Это так важно? — она пожала плечами. — Почему не празднуешь победу со всеми? — решила перевести тему Астория. — Я искал кое-кого, — уклончиво ответил он. Видимо, Грейнджер. Ей стало немного любопытно, что же произошло в гриффиндорской гостиной, раз Грейнджер сейчас сидит на лестнице и разговаривает с Малфоем. — Ладно, — она махнула рукой и двинулась дальше, решив, что их странный разговор закончен. Но через пару мгновений Поттер нагнал Асторию, подстраиваясь под её шаг. Она вопросительно изогнула брови. — Комендатский час начался пять минут назад, — он оглянулся. — Провожу тебя до гостиной, потом поищу дальше. Он даже не спрашивал — утверждал. Астория уже набрала воздуха в лёгкие, чтобы выдать ему тираду о том, что ей вовсе не нужны его благородство и забота, но он не дал ей возможности озвучить всё это. — Мне бы сейчас не помешала компания, — Гарри кривовато улыбнулся ей. А в глазах — отпечаток грусти. Её не должно было это волновать. Ничуть. Но то, что внутри неё замёрзло, дрогнуло — и она только кивнула. Позволяя себе не анализировать и не думать о том, насколько это странно.***
Насколько странно видеться с ним пару раз в неделю: сначала случайно, а потом по молчаливой договорённости? Насколько странно чувствовать, как внутри начинает таять от его присутствия? Гарри Поттер — Мальчик-Который-Выжил, спаситель магического мира, его надежда. Гарри Поттер — тот, кто любит полёты, коричневый цвет, а ещё ходить в кино. Астория долго не могла понять, что такое «кино». Он был уставшим. А ещё он был тёплым. Когда Гарри первый раз неуверенно взял её за руку, она ощутила, как трескается корка льда и чувства обостряются. Становятся ярче. Будто бы всю жизнь жила в коконе, а теперь выглянула из него. Она не думала, одобрили бы родители её выбор или нет — они никогда ей его не давали. Но, встречаясь с ним в коридорах, у озера, в заброшенных кабинетах, Астория делала выбор, и тот ей нравился. Он — первое, что она когда-либо выбрала сама. Гарри был иным: его манеры, привычки, странные маггловские слова, иногда проскальзывающие в речи. Он выбивался из её обычного мира, и ей это нравилось, нравилось, нравилось. Губы у него тоже были тёплыми — и мягкими. Он решился поцеловать её спустя два месяца их странных встреч — сначала он едва коснулся, но, получив разрешение в виде её приоткрывшегося рта, углубил поцелуй. Астория тогда подумала, что вряд ли когда-нибудь раньше была более счастлива, чем в тот момент, прижимаясь к нему всем телом и запуская пальцы в его непослушные волосы. — Я никогда не думала, что мы… случимся, — призналась она ему, зарываясь лицом в его шею и вдыхая туман, которым он пах. Гарри промолчал, поглаживая её запястье. Потому что, несмотря на неожиданно родившееся у них чувство, война всё ещё нависала над ними гильотиной. И Астория, дыша счастьем рядом с ним, с каждым днём ощущала, как сжимается её сердце. Гарри Поттер — Мальчик-Который-Выжил, спаситель магического мира, его надежда. Она знала это с самого начала. А песчинки в часах продолжали неумолимо бежать.***
Астория увидела их, когда шла на встречу с Гарри, — вихри кудрей, прижатые друг к другу тела, отблеск платиновых волос. Тогда, в тот вечер, действительно происходило что-то. Иначе Драко Малфой сейчас бы не обнимал Гермиону Грейнджер, страстно целуя. Целуя так, словно не мог насытиться, словно умирал от жажды, а она — вода. Словно мир сгорит, если он хоть на миг оторвётся от неё. Внутри неё кольнуло — не от ревности. От отражения ситуации, в которой она находилась сама. Сколько времени они смогут держаться друг за друга, пока их не потянут в разные стороны, разрывая связь? Наживую разрезая их. В тот вечер Астория долго смотрела на Гарри, запоминая каждую мелочь, каждый изгиб его лица. Словно рисуя его портрет, запечатывая его внутри себя, чтобы потом — после — доставать и всматриваться.***
— Наверное, мне не стоило влюбляться в гриффиндорца, — попыталась пошутить она, но улыбка на её лице дрожала. — Прости, — пробормотал Гарри, касаясь кончиками пальцев её щеки. Ему не за что было извиняться — она всегда знала, что это случится. Ей стоило поблагодарить судьбу за то, что у них вообще было это время и возможность узнать друг друга. — Я… — он выдохнул и достал из кармана небольшую коробочку. — Возможно, это глупо. И не в твоём вкусе, но… Гарри открыл её, и Астория увидела два серебряных кольца. Никаких камней, узоров — два простых кружочка. Он достал одно из них, поменьше, и протянул ей — и, как только она взяла его в руки, оно сверкнуло, а на внутренней стороне появилась надпись. «Мы случились». Астория моргнула, стараясь сдержать горячие слёзы. Подняла глаза на Гарри, который показывал ей гравировку на своём кольце. «И случимся вновь». Она без слов бросилась ему на шею, ощущая, как крепкие руки прижимают её, дарят ей покой. Благодаря Гарри она узнала, что такое жить и чувствовать, — теперь ей предстояло делать это без него. Жить ожиданием и верить, что этот день настанет. Что завтрашняя разлука — это лишь обещание новой встречи. Она вдыхает туман, ловит губами его губы и запечатывает это мгновение внутри себя, чтобы после рисовать его по памяти и согреваться этим. Потому что они случились однажды — и случатся вновь.