Teach me how to fight

Как обычно и бывает: утро после клуба - тяжелое испытание абсолютно для каждого. А в этот раз особенно — для Хонджуна. Пытается открыть тяжелые опухшие веки не в силах пошевелиться. Собирается с силами, пока мягкие руки Сонхва не начинают нежно поглаживать его по щекам и не вынуждают окончательно проснуться. Еле открыв тяжелые заплывшие глаза, он сразу же видит парня в своей футболке, очевидно, что одетой на голое тело. Выдыхает облегченно. Все как всегда. Каждое утро Сонхва будит его мягкими прикосновениями, поцелуями. Затем ведёт вниз, где уже стынет завтрак. Ничего нового, ничего необычного. Уен всегда просыпается первым. Всегда уходит на утреннюю пробежку. Даже если очень плохо, даже если он хочет сдохнуть. Он честно бежит свою норму. Так и сегодня. Голова гудела, мышцы ныли, желудок тянуло, намереваясь вывернуться и извергнуть из себя желчь. Терпит. Возвращается домой, где уже привычно на кухне сидят Сонхва и Хонджун. — Завтрак. Буди Сана и присоединяйтесь к нам. — просит Пак, накрывая ещё на двоих. Минги это утро встречал у Чимина. Даже ночью из клуба вышел, болтая о чем-то с Татой. Не удивительно, ведь Минги найдёт общий язык с любым человеком. Завтрак всегда проходит одинаково. Как и каждое утро месяца, вплоть до этого дня. После трапезы все сидят на кухне и обсуждают вчерашнюю вечеринку. «Семейную» идиллию нарушает Минги, что вваливается в дом с улыбкой до ушей и легкой воодушевленной походкой. Чимин его, кажется, вылечил от тупости. Волшебные люди- врачи. Как ни крути…. — Так… А кто вчера платил за счёт? Я свалил и не оставил вам денег. Сколько с меня? — усаживается на колено к Уену, за что сразу же получает по голове от Сана, что и сам не отказался бы посидеть на коленях своего парня. Не находит ничего лучше, чем усесться на колени к Минги, образуя своеобразный сэндвич. Уен обнимает Минги, Минги обнимает Сана, Сан сидит неподвижной несдвигаемой скалой. Сонхва искренне не понимает, почему в этой тупости участвует ещё и Чон. Неожиданный стук в дверь заставляет обоих встать по струнке смирно. Тишина. Никто никого не ждёт. Минги смотрит на стеклянную пепельницу на столе и отодвигает её к себе поближе, после вообще убирая со стола за спину. От греха подальше. Ещё стук, ещё, еще. Один особенно громкий удар и снова тишина. Гость очень недоволен тем, что его не встречают. Дверь решил открыть Сан. Он мало чего боится. Так что, ему вообще плевать, даже если за деревянным материалом окажется хоть Донсу собственной персоной. Ручка двери со скрипом поворачивается и на пороге стоит незнакомый, молодой по виду, парень. Выглядит он слишком нетипично ни для курьера, ни для почтальона. Никто другой к ним в глушь просто так не приедет. Темно бежевое пальто, кремовый в мелкую клетку костюм и водолазка чёрного цвета. Выглядит дорого. Сан успевает разглядеть за спиной две машины белого цвета. Очевидно, не стандарт класса. — Че надо? — низким голосом, почти рычит, Чхве. Смотрит подозрительно на блондина с миловидным лицом. Кажется, этот пацан запросто затмил бы того ледяного принца, что был с Донсу. — Ой, здравствуй, я Кан Ёсан. Друг Хонджуна. Проезжал мимо и решил зайти к нему, повидаться. Он же тут живет? — мягкий, но не лишенный глубины, голос, хорошие манеры, опрятный и пахнет приятно. И этот парень друг Хонджуна? Друг — про которого он ничего не знал? Верится с трудом. Такие, как он, обычно, с такими, как Хон — не водятся. Минги сразу же бросает обеспокоенный взгляд на Хонджуна, пока тот теряется. Ким встаёт с места и неуверенно идёт к двери, разглядывает юношу в проёме. Сердце замирает. Глаза непроизвольно расширяются. Страх смешивается с болью, но среди этих чувств есть и что-то приятное, что-то теплое. — О, здравствуй, я проезжал… Хах, прости, ты же все слышал. Я могу зайти? — спрашивает непрошеный гость невинно хлопая большими выразительными глазами. Чхве сразу же смотрит на Хонджуна, пока тот даже слово связать не может. Сан закатывает глаза и просто хлопает дверью прямо перед носом гостя. Возвращается за стол, утаскивая за собой лидера. Сонхва цедит медленно свой чай, взглядами перекидываясь с Минги. Но даже Сон не знает: кто такой Ёсан. Впервые слышит. Вообще, имя такое запомнил бы. Такие гости никогда не уходят, не получив желаемого. Дверь шумно открывается, будто с ноги, и, парень вплывает в дом с ядовитой улыбкой. — Ничего не поменялось. Здорово тут, Хонджун~а, познакомь меня со своим друзьями уже. — просит парень, с интересом рассматривая дом. Заходит на небольшую кухню и внимательно изучает каждого присутствующего. Находит свою цель быстро. Слишком быстро. Блондин, красивое аккуратное лицо, ровная осанка и элегантный вид в целом. Ухмылка показывается на лице на мгновение, но сразу же пропадает, словно и не было ее. Хонджун молчит. Просто не знает, что сказать. В висках молотками бьет ритм сердца. В дело вступает Уен. Встаёт со своего стула и подходит к незнакомцу, заглядывая в лицо слишком близко, нарушая чужое личное пространство. — Тебя не приглашали. Выметайся. Чем быстрее, тем живее будешь, — шипит Чон, но как и ожидалось - его одарили только быстрым безынтересным взглядом. — Сонхва, ты же парень Хонджун~и? — Тянет гласные язвительно, подходит к тому, к кому обратился, и наклоняется к лицу. Рассматривает, цепляется за детали и эмоции. Причина: почему Ким ненавидит, когда его имя коверкают — это Кан Ёсан. Воспоминания нахлынули сразу же, стоило только услышать до боли знакомый голос, и даже не дают вздохнуть. — Рожу от меня свою убрал, — отодвигается от парня, что пристально смотрит ему прямо в душу. Эта улыбочка бесит. Кан выпрямляется и выдыхает манерно устало. — Сон Минги, Чхве Сан и Чхве Уен, рад с вами познакомиться. Я Кан Ёсан. Бывший вашего дорогого лидера. — указывает на каждого пальцем. Тишина гробовая, Минги ошалевше кашляет, перебивая ее, прежде чем начать гудеть на весь дом. — Чего блять?! Ты его… ты его кто? Чей? Его? Стопэ, я про тебя ничего не слышал. Ты….ты…какого хрена? Ёсан лишь крутит невинно светлую прядь меж аккуратных пальцев и улыбается, будто это самый обычный разговор. Сонхва же закипает. Его раздражает этот мужчина рядом. Потому, что он чертовски напоминает ему его самого. Кажется, у Хонджуна, все же, есть свой типаж на парней… Ким смотрит в стол и наконец начинает говорить, впервые за все это цирковое представление. — Я скрывал все свои отношения. Кроме Сонхва. Потому, что считал, и до сих пор считаю, что это лишнее. Я не люблю огласку и, тем более, когда эти отношения… — он замолкает, чтобы подобрать подходящее слово. Смотрит на Минги, упорно не понимающего: Как такая красота, как Ёсан, мог встречаться с его бро? Видимо, хорошенько он ему лапши на уши навешал и мягко настелил… — …Долгие. Я думал, что расскажу однажды, но все откладывал и… вот. — бубнит Хонджун. Смотрит с болью на забытое старое. Тот Кан — его самый страшный кошмар. Потому что то, что он тогда с ним испытывал, не сравнится ни с одними отношениями. Никогда и ни с кем. — Слушай, Сонхва, ты не обижайся на меня, но правда в том, что ты очень удобная замена меня. Ах, плак-плак, так грустно, наверное — смеётся ехидно, опираясь о стену. Смотрит на Сонхва, что очень внимательно слушает, не выражая почти никаких однозначных эмоций. — Студент Сеульского Института, блондин, наш рост и телосложение, конечно, не очень то и похожи, но раньше я был почти таким же. Твой стиль одежды, манеры, речь, даже футболка, в который ты сейчас - моя. Смеётся громче, но замолкает и в лице меняется, когда Хонджун несдержанно встаёт со стула и подходит ближе. Кан Есан не был бы собой, если бы остановился на этом. Поэтому несмотря на негатив, обращенный прямиком на него, как красные точки снайперов, продолжает: — Ты же один ребёнок в семье, как и я. Ты любишь такие же книги, как и я. Даже специальность у нас точно такая же. Вау, Хонджун~и, ты настолько скучал по мне. Проверь его телефон. В экстренном вызове стоит мой контакт. Не твой. А ведь прошло целых два года с нашего расставания. В голове Сона проскочила некрасивая неправильная мысль, от которой ему совершенно не стыдно: «Надо было дать пепельницу Уёну» Сонхва, кажется, не реагирует. А вот Хонджуна каждый приведённый факт ранит в самое сердце. Его бьет будто током. Откуда этот человек все знает? Откуда знает новую фамилию Уёна, которая официально никак не закреплена? Откуда знает имена вообще каждого? И, самое главное, откуда знает Сонхва и всю его жизнь? — Ты же ради меня пришёл. Тогда пошли поговорим? Перебарщиваешь. Есан этого и добавился. Игра изначально была не против нынешнего парня Кима, а против самого Кима. И тот, как всегда, попался в искусно сплетенные сети. Хотя даже и не старался не угодить в эту ловушку. — Я что-то не так сказал? Простите! Сонхва, если ты его не любишь, то я могу забрать Хонджун~и себе? — смотрит на Пака, что брезгливо кривится, отводя взгляд в пол и просверливает в нем дыру. — Он не вещь. — говорит громко Сонхва, голос дрожит. А у Есана от этого лишь снова лицемерная улыбка на лице. — Ну если не его, то Сан тоже в моем вкусе. Сан~и, не беспокойся, мои деньги не закончатся. Кан вызывает у всех мерзкие неоднозначные чувства. Особенно, у Уёна, что, кажется, уже ищет за что бы схватиться. — Ты что, умереть захотел?! Сан покрепче обнимает Уена за талию, прижимая поближе к себе. И утыкается носом в татуировку на спине чуть ниже шеи. — Он провокатор. — бубнит Чхве, выцеловывая каждую букву на коже. Сам вскипает, но не прекращает попыток успокоить свой убийственный ураган. — И че?! Я его сейчас быстро уму разуму научу! — пытается было выбраться, противясь нежным прикосновениям, что всю ярость, словно ластиком стирают. — Он приехал не один. Там две машины, не связывайся. Прошу…прошу. Кану забавно. Все это представление его безумно веселит. Уходит не прощаясь. Ждет снаружи, пока Хонджун наденет куртку и выйдет к нему. Когда Ким уходит, ничего не говорит Сонхва. Вообще ничего. Ни слова. Даже взгляда не бросил. Стоит только двери захлопнуться за быстрым силуэтом, как Пак небрежно стягивает с себя злоебучую футболку, злобно отшвыривая ее в сторону. Остаётся в одних трусах, но лучше уж так. Отвратительное чувство. Все же Кан вызвал у каждого яркое ощущение отвращения. Прошелся по каждому. Кроме Минги. Минги будто уберегли. Хонджуна вжимают в капот машины и смотрят сверху вниз. Проводят нежно рукой по щеке, спускаясь ниже к шее и шипя протестующе, натыкаясь на свежие засосы. — Зачем он тебе? М? Брось его! Брось! Он — не я. — шепчет на ухо, обжигая горячим дыханием. Ведет рукой уже ниже по рельефному животу, останавливаясь аккурат у резинки спортивных штанов. — Заткнись. Уезжай, просто уходи. — рычит Хонджун, перехватывая чужую руку брезгливо. Мерзко от осознания, что прикосновения приятные и желанные. — Ты ищешь во всех своих бывших меня, но сейчас я тут. Я совсем рядом. Ты же знаешь! Ты знаешь, что никто в этом мире, не сможет заменить меня, — Есан улыбается, аккуратно высвобождает свою руку. Прижимается ближе к телу парня, чувствуя на своей груди ладонь Кима. Сердце бьет бит. Так быстро, что, кажется, сейчас остановится. Тяжело сопротивляться. Не может (или не хочет) оттолкнуть. Сил совсем нет. Никаких. Просто разрешает прикасаться к себе. Даёт слабину. Каждый гребаный раз, когда Хонджун пропадал, он полз побитый и несчастный к нему. Каждый раз: он возвращался и возвращался. Всегда приходил. Даже когда точно решил больше так не делать. — Я у тебя под кожей, мой любимый Хонджун. И я все ещё люблю тебя. Ты же знаешь, что это правда. Правда, самая настоящая правда! — Кан действительно не врет. Спускается горячим дыханием к шее и аккуратно целует каждый чужой засос на ней. Чувствует, как Хонджун нехотя подталкивает его в грудь. Хотел бы он оттолкнуть, то уже сделал бы это. Но сейчас ему это не нужно. — Я не хочу видеть тебя. Уходи, уходи, пожалуйста, прошу тебя. Уходи от меня. — скулит, как раненый пёс. Это только забавляет. Каждый раз он говорит одно и тоже. Абсолютно каждый раз одно и тоже. — Ты принадлежишь мне. Ну почему ты такой? Мне больно, ты же знаешь, я люблю тебя. Брось его ради меня, брось его. Я - лучше. Я - настоящий. Я - не замена, — шепчет горячо, отчаянно. Поднимает лицо Хонджуна за подбородок и наклоняется к губам. Получает своё. Всегда получает своё. Каждый раз — Хонджун сдаётся. Этот поцелуй — очередная победа. Ким целует слишком требовательно, жадно. Скучал, как верный пёс. Скучал и наконец-то дорвался. Ёсан только улыбается в губы и отстраняется, оставляя того не насытившимся. Мало? Но он же просил уйти. — Хонджун~а, ты очень красивый. Особенно с засосами от меня. Ой, точно! Ты же в отношениях! Прости, прости! — смеётся, наблюдая, как он прикрывает шею рукой. Испуганный сбитый с толку Хонджун - лучшая услада для глаз. — Цифры те же. Ты же знаешь… Спасибо, что уделил мне время, мой прекрасный Хонджун~и. Машины уезжают, оставляя Кима одного у дома. Он стоит ещё несколько минут. Пытается осмыслить произошедшее. Как он смог так себя повести? Как он смог снова угодить в эти сети? Достает телефон и включает камеру, направляя ее на шею. Никаких следов. Только засосы Сонхва. Нотка странной обиды режет тупым ножом. Этот Кан Ёсан снова добился нужных эмоций. Возвращается в дом. Замечает, что Сонхва на кухне нет. О его присутствии тут напоминает лишь скомканная темная ткань в углу. В комнате сидит только Минги, что долго затягиваясь сигаретой смотрит на друга ошарашено. — Кто это блять такой! Почему я не знал про него?! Как долго вы были вместе? Я в шоке. Откуда он знает нас?! Знает даже Сонхва. — возмущается парень и указывает кивком на место рядом, где недавно сидел блондин. Как так получилось? Хрен его знает. Одному богу известно. Садясь на указанное место, Ким тянет себя за волосы, громко взвыв. — Я не знаю! Мы были вместе где-то полтора года, но я знаю только его имя, адрес, номер телефона, любимые книги, поверхностные факты и ничего больше, — смотрит на Минги большими испуганными глазами. Ненависть к себе за минуту слабости начала гложить только сейчас, когда эффект адреналина в крови начал иссякать. — Я знаю мало. То, где он, якобы, работает, что закончил сеульский национальный университет. Ни прошлого, не его семьи, даже где он родился и его дату рождения. Вообще ничего. Минги в шоке. Как можно не знать ничего про человека с которым встречаешься? Еще и так долго. Даже он знает про Чимина многое, хотя они не в отношениях. — Ты спрашивал? — Конечно! Но никогда не получал ответ. Даже фамилию узнал случайно, когда увидел какие-то его документы с работы. Хонджун действительно сам не понимает, как так вышло. Полтора года жили вместе и ничего. Это казалось не таким уж и важным. Любой человек состоит из чего-то. Но Кан будто белый лист. Вообще никакой информации. — Не любил говорить про себя. Но любил говорить про меня. Мы просто все время обсуждали что угодно, кроме него… Вот почему я решил прекратить. — поднимает голову на друга и выдыхает. — Когда я узнал, что компании, где он, якобы, работает не существует, я сразу свалил, но… — замолкает резко. Все и так понятно. Минги не дурак. Он сразу понял, что те исчезновения друга были не «просто так». Он уходил к нему. Каждый раз, когда Хонджун исчезал и возвращался: бегал к этому проклятому Ёсану. — Иди к Сонхва. Он переживает. — просит Минги и закуривает новую сигарету, в попытке выкурить присутствие Кана из их дома. Хонджун заходит к комнату, где на кровати свернувшись клубком лежит полуобнаженный Сонхва. Сердце предательски сжимается. Эмоции смешались. — Злишься? — присаживаясь на кровать, уточняет Ким и получает только положительный кивок головой в ответ. Псом ползёт к блондину и ложится на чужие колени, с россыпью синяков, головой. — Я замена? — смотрит в глаза с такой надеждой, словно испуганный котёнок, которого сейчас очень обидели. — Что? Нет, ты не замена. Это глупости — гладит его по голове с нежностью, убирая светлые мягкие пряди за уши. Его перемкнуло. На миллисекунду перед ним предстал Есан. Горло мерзко заболело, сжимаясь и перекрывая путь кислороду. «твою мать»