Fatality

Крис пнула ногой очередной камень, последний раз оглядываясь на железную дорогу позади себя. Девушка целенаправленно двигалась в лес. На его окраине жили люди, но по мере отдаления от цивилизации, на пути начинали встречаться лишь старые обветшалые избушки, в которых давно никто не появлялся. Мимо одной из таких Захарова всегда проходила с опаской, хоть и была не из пугливых. Каждый местный знал легенду о самом последнем и далёком доме, живший в котором, по слухам, невменяемый отец переломал своей дочери руки и скинул её, ещё живую, в пруд, привязав к хрупким ногам два кирпича. — Жуть, — единственное, что выпалила блондинка себе под нос, сворачивая в нужную сторону. Она никогда не была здесь, но знала об этом месте. Высокие деревья, небольшие пригорки, узкие тропинки, маленькие кустарнички и сухоцветы — всё это окружало небольшой пруд и было особенно красиво сейчас, в октябре, когда листья принимали пёструю окраску и местами уже начинали опадать. Девушка пришла сюда для того, чтобы немного подумать, в основном над собой и своим поведением. Кристина никогда не отличалась вежливостью и добротой, а напротив была очень эгоистичной, равнодушной ко всем. Или это просто маска отчаявшегося человека? Так или иначе, блондинка понимала, что её характер поспособствует её одиночеству напрямую, но со своей апатией и безразличием ко всему ничего не могла поделать. От осознания этого становилось противно. Не выдержав потока эмоций, Захарова поддалась ему и по её щекам начали катиться горькие слёзы. — Не плачь, пожалуйста. Что у тебя случилось? — раздался где-то со стороны нежный голос. Кристина испуганно подняла заплаканные глаза и в спешке начала искать источник звука. По ту сторону берега стояла красивая девушка в белой порванной ночнушке, которая была запачкана в траве и, казалось, уже начала местами прогнивать. Волосы её были коротко стриженными, чёрными. На ногах не было обуви, что показалось блондинке странным. — У меня, по сравнению с тобой, всё хорошо, видимо, — Захарову и в правду смущал внешний вид девушки. Ну какой нормальный человек будет осенью в лесу ходить без обуви и в ночнушке? — Ты что из дома сбежала? — О чём ты? — искренне удивилась брюнетка, но проследив за взглядом новой знакомой, поняла, в чём проблема. — А, это.. Да не бери в голову. Лучше скажи, почему ты плачешь. — Если бы мне не было так хуёво, то я бы просто послала тебя, знай это, — начала Крис, смотря исподлобья. Ей не очень хотелось рассказывать малознакомому человеку о своих переживаниях, но невыносимая боль в области сердца не оставляла ей права выбора. Девушка была разбита и опустошенна. — Не хочешь подойти ко мне? — Нет, мне и тут нормально, — загадочно улыбнулась девушка. — Начинай рассказывать. Я тоже потом расскажу тебе о своей жизни, но ты ответишь мне на один вопрос после этого. Ответом может быть «да» или «нет», договорились? — Ты какая-то слишком странная, но ладно. Мне уже всё равно, — тяжело вздохнула Захарова перед тем, как начать. — Когда я была чуть младше, моё сердце просто растоптали. Это сделал ни один человек. Их было несколько, буквально один за другим. Я, как дура, каждый раз наступала на одни и те же грабли, — блондинка нервно перебирала пальцы на своих руках, иногда бросая взгляд на собеседницу, что смиренно молчала. — Со временем я стала чёрствой, но хрупкой, как кусок высохшего хлеба. Веду себя как эгоистка и последняя тварь даже с теми, кто желает мне только хорошего, с каждым днём всё сильнее впадая в апатию. Я не знаю, как мне это остановить. Я не хочу больше так жить, меня убивают все эти мысли, — Кристина начала рыдать с новой силой, уронив голову в ладони. — Порой люди и в правду бывают жестоки, — неуверенно начала девушка. — Но ты знай, что всем всегда воздаётся по заслугам. Ты не виновата в том, что они сделали тебя такой. Ты каждый раз пыталась заново верить и любить, но тебя снова и снова разбивали на мелкие осколки, верно? — брюнетка слегка наклонила голову в бок в вопросительном жесте, получив тихий всхлип и слабый кивок в качестве ответа. — Значит, ты виновна только в отрицании своей невиновности. Но это не твой груз, оставь его другим. Я обещаю, им это аукнется, — глаза девушки не по-доброму сверкнули. — Спасибо тебе, я не помню, когда меня в последний раз кто-то выслушивал, — наверное впервые за последние три года Кристина искренне улыбнулась, а на душе стало неимоверно легко и тепло от прекрасной улыбки собеседницы. — Прости за вопрос, но что ты делаешь здесь в таком виде? — Это длинная история, — на лице девушки расцвела грусть. — Всё началось в 14 лет. Моя мама умерла, — на этих словах сердце Крис ёкнуло, ведь для неё мама — самое дорогое, и она не представляет своей жизни без неё. — Папа начал пить и надолго уходить из дома, оставляя меня одну без денег и еды, винил меня во всём. Даже в смерти мамы. Он говорил, что мол я выросла эгоисткой и довела мать, — брюнетка устремила взгляд, полный грусти и обиды, на Крис. У той сердце опять ёкнуло. В голове не укладывалось, как какой-то чмырь мог позволить себе так сломать ребёнка. — Я терпела все его крики, избиения, претензии по поводу своей внешности, — брюнетка горько рыдала в перерыве между фразами. Кристина лишь опечаленно смотрела на это со стороны, чувствуя опустошение и жалость. — Да, я была не идеальным ребёнком, но чем я заслужила это? — в следующую секунду девушка выставила вперёд руки, которые до этого держала скрещенными за спиной. Захарова замерла на месте и, казалось, забыла, как дышать. Она испуганно смотрела на брюнетку, пытаясь контролировать весь дикий ужас, который сейчас бушевал внутри. Единственным хорошим решением на данный момент казалось подорваться с места и убежать, а после оплатить себе психолога, ведь все руки брюнетки были переломаны. Ногти на некоторых пальцах были вовсе оторваны, а кожа приобрела непонятный болотный оттенок. — Он накинулся на меня тогда в моей комнате и изнасиловал. Я орала от боли, вся простыня была в крови. Я умоляла его прекратить, пыталась отпихнуть, но он просто ударил меня кулаком в челюсть, поднял за шкирку, как щенка, посадил перед столом, взял молоток и начал бить им мои руки с такой силой, что я сорвала голос от собственных криков. Он швырнул меня в угол, как какую-то и вещь и ушёл, — голос девушки дрожал, то ли от злости, то ли от жутких воспоминаний. Кристина молча слушала, пока прохладный ветер заставлял панику внутри разрастаться. — Мне было так страшно. Но рядом никого не оказалось. Когда он пришёл с верёвкой и кирпичами, я всё поняла, — брюнетка опустила голову вниз, смотря на свои трясущиеся изуродованные руки. — Я не чувствовала ничего, кроме боли и страха, поэтому ему не составило труда связать мне конечности, прикрепить к ним кирпичи и сбросить меня в середину этого пруда с лодки, — Кристина зажимала рот рукой, ведь не могла сдержать эмоций. Пелена слёз застелила глаза. В голове Захаровой была полная неразбериха. Ей было страшно представлять, какую боль перед смертью испытала эта хрупкая девочка. Она умерла ужасной смертью, не повидав ничего хорошего. — Господи, мне так жаль. Откуда в людях столько зверства? — у блондинки начиналась самая настоящая истерика. — Кристина, — после такого по спине Захаровой пробежали мурашки, но, если честно, ей было уже всё равно на то, откуда мертвая девушка знает её имя. — Я умерла с чувством вины за многие вещи, потому что он привил мне это. Скажи мне, ты считаешь меня виноватой в моей судьбе? — брюнетка подняла стеклянные глаза на блондинку, которая до сих пор была не в силах даже встать. — Боже.. Нет. Конечно нет. Я не представляю, что ты пережила. Ты была очень сильной. Ты не виновата в жестокости других людей. Они, и только они в ответе за все свои деяния, -вымолвила Крис хриплым голосом, захлёбываясь в собственных слезах. — Можешь сделать кое-что для меня? — Конечно, — Захарова выжидающе смотрела на девушку. — Я устала гнить в воде. Понимаешь? — Понимаю, — задумчиво произнесла Кристина. — А как тебя зовут? — Лиза, меня зовут Лиза, — с этими словами бесхозная душа растворилась с густоте лесов, оставив Крис наедине с миллионами неозвученных мыслей.