Волчьи штучки

      В том, что Стайлз и Питер начали общаться не было ничего необычного. Да, они прошли через многое дерьмо, причиняли друг другу, не важно, косвенно или же напрямую, боль, а Стайлз так вообще умудрился Питера сжечь, но в то же время они были… похожи.       Это началось спонтанно, хоть всё к этому и вело. Просто, в какой-то момент, Стайлз заметил, что его просто не слушают. Это было очередное собрание стаи, которые теперь старались проводить еженедельно обязательно и хотя бы раз в месяц вообще все вместе. На нём обсуждалась очередная таинственная хрень, которая начала происходить в городе — из своих собственных комнат пропадали люди, исчезали они ночью, не оставляя ни следов простого ухода, ни взлома, ни, тем более, похищения. Производилось впечатление, словно они просто испарялись из своих кроватей.       Все в стае признали, что ситуация не могла обойтись без сверхъестественного, поэтому Стайлзу, Лидии и Питеру было поручено искать информацию в письменных источниках, то есть копаться в книгах и прокручивать огромное количество сайтов в интернете, Скотт решил на следующее же утро заехать к Дитону, не особо надеясь на помощь, а остальных бет и Дерека припахали к прочёсыванию города и леса в поисках каких-либо улик или зацепок, а так же незнакомцев. Стайлз как раз предлагал, что может попробовать подключить копов, когда заметил. Лица всех были пусты, словно они были не здесь, не с ним. Младший Стилински с детства знал, что он шумный ребёнок, что, порой, а скорее всегда, чересчур много говорит, что зачастую несёт откровенный бред, много откровенного бреда. Знал он и то, что от его бесед с самим с собой многие отключаются, не считая это важным, потому что Стайлз не был глупым или слепым, несмотря на производимое впечатление клоуна или шута, так что он видел, что его речи не находят интересными, однако сейчас они ведь говорили о важном, а Стайлз, который обычно и придумывал все планы, тратил все свои силы, которых, по сравнению с оборотнями, было значительно меньше, на поиск информации и способы обойтись наименьшими потерями, если не вовсе выйти сухими из воды, но сейчас на него никто даже не смотрел.        (Могли бы хотя бы притвориться, что идея стоящая и вы её выслушали) — проносится в мыслях, пока взгляд продолжает скользить по лицам, а рот живёт отдельно от мозга, снова начиная молоть какую-то отвлекающую херню, способную поддерживать фоновый шум, но не несущую никакой важной информации, всё равно ведь не слушают. Именно тогда Стайлз и натыкается на льдисто-голубые глаза, пристально его рассматривающие, полностью сосредоточенные именно на нём. Питер-мать-его-Хейл, Зомби-дядюшка единственный, кто сейчас его слушает, кто обращает хоть какое-то, довольно пристальное, между прочим, внимание на простого парня Стайлза. Это странно, но неожиданно приятно.        — Лапушка, ты не закончил свою мысль про подключение полицейских, — глубокий голос разносится по гостиной, где все сейчас и находятся, развалившись кто где: Дерек и Стайлз захватили в своё пользование одиночные кресла, только вот пока Хейл спокойно на нём сидит, оперевшись локтём на подлокотник, Стилински постоянно меняет своё расположение в пространстве, то притягивая колени к груди, то растекаясь на кресле желеобразным существом, то усаживаясь в нём по-турецки, то вообще ложится, закидывая одну ногу на подлокотник, вторую оставляя на полу и облокачиваясь шеей на второй подлокотник; на диване уютно устроились Бойд с лежащей на нём Эрикой, а на втором краю дивана уселся Айзек, стараясь не морщиться, когда его нечаянно, а может и специально, задевает копошащаяся парочка; на ковре же устроились Скотт, с сидящей практически у него на коленях спиной к нему Элисон, с чьими волосами аккуратно поигрывает Маккол; за барной стойкой же, на единственном уцелевшем в этом оборотническом царстве кресле со всем комфортом, точно королева на троне, расположилась Лидия. Голос же исходит от Питера, что в предыдущие встречи ни разу, ни разу не заговорил самостоятельно, только если к нему не обращались напрямую. Естественно это привлекает внимание, особенно Скотта, что всё так же недолюбливает старшего Хейла, Дерека, которые совершенно не доверяет собственному дяде и Лидии, что просто любит знать всё обо всех, особенно если это происходит непосредственно поблизости от неё. Айзек лишь мельком бросает взгляд, а Эрика и Бойд и вовсе не отвлекаются друг от друга. Стайлз же на мгновение застывает на месте, так же переводя свой взгляд на говорившего, прямо таки излучая шок во все стороны, однако быстро продолжает свою речь, кардинально меняя тему, на которую говорил последние минуты, так и не вспоминая, что же это была за тема.        — Ну, как ты знаешь, — внимание подростка полностью сосредотачивается на самом старшем в помещении, а речь, что по-началу звучала медленно, словно он обдумывал, стоит ли вообще озвучивать свои мысли, чем, собственно, и был занят Стайлз в своей голове, постепенно начинает ускоряться, поскольку решение принято в пользу доверия, становясь практически непонятной из-за скорости, с которой слова вылетают из уст, — как ты знаешь, мой отец — Шериф нашего города, причём посвящённый во все эти волчьи штучки, — рука нервно очерчивает круги, словно показывая, в курсе каких именно штучек Шериф Стилински, — и, как бы я не хотел, чтобы отец оставался подальше от всего сверхъестественного, он уже вляпался во всё по самые уши, как, собственно и я. А, буквально сегодня утром, он предупредил, что «в городе творится чертовщина, которая точно связана со всей твоей сверхъестественной мутью», это я цитирую если что, так что я и подумал, что, раз уж полиция тоже уже обнаружила проблему и даже начала свои расследования, то, может стоит с ними скооперироваться, поскольку есть же зелья, способные убрать запах, спрятать его от чужого нюха, да и квартиры могли быть открыты добровольно или что-то такое, раз следов взлома нет, однако на местах преступления могли остаться улики, невидимые при обычном освещении, которые способны обнаружить полицейские. Загвоздка, конечно, заключается в том, что Скотти никто на место происшествий даже с моим отцом не пустит в силу возраста, а Дереку не хватит коммуникационных навыков на вытаскивание подробностей из людей вокруг, вот я и думаю, как нам получить информацию так, чтобы мне не пришлось вновь выкрадывать её из под носа у отца. — Стайлз тормозит в своём рассказе, чтобы глотнуть воздуха для продолжения своего монолога, но натыкается взглядом на глаза Питера, в которых сейчас мелькает восхищение, смешанное ещё с какими-то другими эмоциями. Заметив же, что подросток обратил на него своё внимание, Питер вновь начинает говорить всё так же размеренно.        — Тут я с тобой полностью согласен. Нам стоит скооперировать свои поиски с твоим отцом, но не следует делать это сразу всем. Предлагаю оставить распределённые дела, как были, а я, так уж и быть, возьму работу с твоим отцом и другими полицейскими на себя. — На его губах расползается ухмылка. — К моему возрасту точно не придерутся, да и с людьми я всегда умел лучше ладить, нежели племянничек.       Весь Питер представляет сейчас из себя одну большую насмешку над всеми сразу, однако ни в словах, ни в позе, ни, что главное, в глазах нет злобы, поэтому Стайлз даже не дёргается, начиная обдумывать перспективу совместной работы его отца и Питера, что вызывает некоторую тревогу и подозрения, но не то чтобы сильные, поскольку со смертью, кажется, к Волку так же вернулись и мозги на пару с адекватностью, так что Стайлз уже готовится дать положительный ответ на чужую затею, но тут реальность в виде остальной стаи решает напомнить о себе.        — Только вот, у нас нет проблем с законом, в отличии от некоторых. Да и никого не считают ни пропавшим без вести, ни коматозником, ни виновным в куче убийств, — голос Скотта вырывает Стайлза из мирка, в который он успел незаметно погрузиться, сосредоточив всё своё внимание на Питере. Он переводит несколько расфокусированный взгляд на внезапно вмешавшегося Маккола , в чьём голосе столько яда, словно обращается он не волком, а какой-то змеёй.        — Скотт, все проблемы, как ты их называешь, уже давно улажены, иначе, почему, как ты думаешь, я наконец съехал от племянничка? Вернее, почему, и так ясно, скорее вопрос в том, как. А я сразу всё объясню, чтобы ты себе не надумывал ничего. Я нанял адвоката и вполне законно обосновал своё появление выходом из комы, так что, теперь я такой же мирный гражданин, как и все тут присутствующие, — не успевает Стайлз заступиться, как Питер уже бросается отстаивать свои позиции, хоть и делает это показательно спокойно. На последних же словах его усмешка становится ещё шире.        — Скотти, как бы не хотелось этого признавать, но тут Питер прав. Поступить по его плану будет разумней всего, — начинает было Стайлз, но на него снова перестают обращать внимание. Скотт затевает бессмысленную перепалку с Питером, из которой всё равно не выйдет победителем, а Питер продолжает отстаивать свою, а соответственно и Стайлза, точку зрения. Дерек поддерживает молодого Альфу, а остальной стаи только попкорна не хватает для идеального времяпровождения.       Заканчивается всё победой Питера, чего и следовало ожидать, так что Стайлз молча пересылает номер своего отца в чат с Питером, в котором до этого красовалось одно единственное сообщение о перенесении времени сходки.        — «Это номер моего отца. Думаю, тебе пригодится. Но лучше будет вас сначала официально познакомить. Ты свободен завтра?»       Стайлз сомневается в том, стоит ли отправлять такое сообщение, ведь оно кажется двусмысленным, но забивает на недоверия проснувшееся смущение и нажимает кнопку «Отправить». Питер определённо удивляется тому, что ему приходят сообщения, а, в особенности, от кого, но, посмотрев на вновь шумящую стаю, на этот раз без гневных выкриков, что уже хорошо, он, видимо, понимает, почему Стайлз решил написать, а не сказать, ведь быстро начинает печатать ответ, совершенно не сомневаясь перед отправкой.        — «Лапушка, разве отношения начинают не со свиданий? Хотя, я не против познакомиться с твоим отцом, завтра я свободен.»       Стайлз чувствует, как теплеют, а значит и краснеют, уши и лишь надеется, что Питер не заметит его смущения, чего, судя по знающему взгляду, не происходит.        — «Тогда подъезжай к нашему дому завтра часам к 11, он как раз должен будет уже отоспаться, а я подготовлю его к мысли о том, что тебя не стоит сразу же убивать аконитовыми пулями, и что ты вообще лучший волк.»       Флирт(это ведь был флирт, да?) Стайлз решает игнорировать, ведь именно так и поступают все взрослые. (Давай-давай, ври себе больше). Он максимально спокойно, насколько вообще к нему можно относить это слово, поднимается и говорит, стараясь привлечь чужое внимание.        — Хэй, ребят, думаю, мне уже пора сваливать. Отец конечно знает, что я со стаей, но не хотелось бы ехать по лесу в кромешной темноте.       Он оглядывается вокруг, пытаясь понять, обратил ли хоть кто-то внимание, машет кивнувшей ему на прощание Лидии, салютует Питеру и направляется в сторону двери, весь путь до выхода ощущая чужой взгляд лопатками.

***

      А дальше всё как-то… завертелось что ли? Стайлз не успел заметить, как наступило утро воскресенья, как успел обсудить, через огромное количество смущения и попыток подобрать правильные слова между прочим(!), с отцом: Питера в принципе, ситуацию и то, почему и зачем он к ним сегодня придёт. А дальше… а дальше всё пошло ещё быстрее.       Питер приехал, они с отцом как-то подозрительно быстро сошлись, растеряв где-то в начале разговора всю неловкость(могла ли причиной послужить гибкость моральных устоев обоих?), а спустя неделю Стайлз осознал себя сидящим с Питером и отцом за одним столом, рассказывающим какие-то новости из школы. Причём еда была восхитительной на вкус, не чета блюдам самого Стайлза, а атмосфера так и разила уютом. Это полностью вышибло Стайлза из колеи, поскольку произошло так быстро, но столь плавно, что он даже моргнуть глазом не успел, а Питер уже частый гость в их доме.       И ладно бы, всё это было только на время разгадывания дела(мы его быстро раскрыли. Оказалось, людей похищала полу-сирена, которая, прознав про оборотней в округе, использовала зелье, скрывающее запах, которая своим пением морочила им голову, заставляя открывать двери, покидать дом и становиться её поздним перекусом. До сих пор мурашки по коже.), так Питер продолжил к ним ездить и после! Но хуже всего, по мнению Стайлза, тот факт, как быстро сам Стайлз к этому привык, как спокойно принял, как легко впустил Питера в свою жизнь, причём так глубоко, куда даже Скотт не забрался. Это было слишком. Слишком быстро, слишком незаметно, слишком правильно.       Именно поэтому, спустя неделю после раскрытия того злосчастного дела, Стайлз обнаружил себя где-то глубоко в лесу, куда не пробивался солнечный свет сквозь кроны деревьев, сидящим на каком-то старом пне и жалующимся на все эти волчьи штучки, а Стайлз уверен, что тут без них не обошлось. Парень всё говорил и говорил, выплёскивая всё напряжение и эмоции, которые незаметно для него копились на протяжении всех последних дней, не видя, что солнце начало садиться. В себя он пришёл(Да сколько уже можно так выпадать из реальности, блин!?) от холода, что пронзал до костей. Солнце уже скрылось за горизонт, но Стайлз, что удивительно, всё ещё мог видеть дорогу, по которой пришёл. По его венам текли расслабленность и удовлетворённость, смешанные с усталостью, поэтому парень аккуратно встал, стараясь не рухнуть из-за затёкших конечностей, и, прежде чем пойти домой, повернулся к пню.        — Чувак, не знаю, что это было, но спасибо, что выслушал. Чёрт. Я сейчас говорю с деревом, — рука начала тереть глаза, выражая недовольство от своего собственного идиотизма. — Ладно. В любом случае, мне нужно было выговориться и обдумать это всё, так что хорошо, что у этого не было свидетелей. Очень хорошо. Надо бы запомнить эту поляну, потрясающее место. — Пробормотал Стайлз конец себе под нос.       Он ещё не знал, что принесёт ему новый день, да и идей, почему Питер предпочитает его и его отца своей стае, у Стайлза так и не появилось, но, теперь он был уверен, что любую подлянку примет. Надежда на хороший исход была, совсем не маленькая, но и про то, что Питер — это Питер, забывать так же нельзя.        — Ладно. Буду решать проблемы по мере их поступления. А из Питера получилась хорошая домохозяюшка. — Радостный смех разнёсся чуть ли не по всему лесу, а у одного волка, что строил планы по завоеванию своей пары, вдруг пробежались холодные мурашки по спине.