Neon lights

9 июля 2078 года Сеул, мотель Тихое место — Стой, — громко завопил Чонин, в припадке дикого смеха. — То есть, Джисон это вывалил перед Сохён и после этого вы расстались? — Ну, почти так. Мы действительно расстались, но в этом не было вины Джисона. Я вспомнила твои слова и решила быть с ней честной, хотя бы сейчас, — я нанесла большой слой масла на кусочек хлеба, подготовленный для закуски. — Рад, что ещё одна душа была избавлена от твоего проклятья нелюбви, — Чонин нарезал курицу на небольшие куски для наполнения салата. — Честно, я каждый день молюсь о появлении настоящих чувств и любви в твоей жизни. Ты достойна этого. — Спасибо, сестра. Но я уже не верю, что подобное произойдет. Скорее снег в июле пойдет! — я отложила завершенный бутерброд и переключилась на следующий. — Это точно хорошая идея? — в руках Чанбина был ящик с пивом. От каждого шага по крыше разносился звон от ударов стеклянных бутылок друг об друга. — Что-то я сомневаюсь в затее. — Это лучшая идея! — поддержала я. — Ничто так не сближает, как выпивка и пицца на крыше. Поверь, психологи сейчас плачут в стороне и умоляют поделиться сокровенными знаниями, — я постаралась показать гротескного плачущего человека, чем заслужила улыбки друзей. — Тем более мы почти всё накрыли. Раздался грохот, как будто что-то железное упало на бетонный пол, и было придавлено ещё чем-то. Мы посмотрели в сторону шума и обнаружили Феликса на лежащей стремянке в куче бумажных гирлянд. — Со мной всё хорошо! — он отозвался мгновенно, помахав свободной рукой. — Точно ничего не сломал? — решила удостовериться у мистера катастрофы. — Да, всё работает. — А он забавный, — это было чем-то средним между умилением и насмешкой от Чони. Сейчас он был расслаблен и проявлял меньше отрицательных эмоций. — Ага, обхохочешься. А как начнет истории рассказывать, живот надорвешь, — я поставила тарелку заполненную закусками на пластмассовый стол. Сегодняшнее утро началось с прекрасной идеи Чанбина устроить вечеринку-знакомство, чтобы лучше узнать сокомандников и сблизиться для работы. Мы не могли не поддержать. Феликс предложил устроить всё на крыше, так как это было его новое любимое место, где тихо и свежо. На высоте четырех этажей было безопасно, тем более здесь были высокие борта по краям, и как говорил Ли, тут тихо. Мы заняли часть крыши, выходящую на реку, там, где не было балконов и окон выходящих из жилой высотки. Здесь был козырек, под которым можно было поставить стол, спасаясь от солнца или дождя. На противоположной стороне от выхода стоял электрогенератор, спрятанный в кирпичную оболочку, а рядом с ним водоочистная станция — именно их украшал Феликс, развешивая гирлянды с разноцветными флажками. У него хорошо выходило, потому и вызвался быть главным за украшения и обстановку. Он в одиночку принес стол и стулья с кухни третьего этажа, несколько нехватавших стульев достал на нашем этаже. Чанбин занимался доставкой еды и алкоголя, поэтому сейчас таскал снизу ящики с пивом, соджу, виски и лимонадом. Пицца вот-вот должна была приехать, как только она окажется здесь, позовем оставшихся датенши. Мы с Чони занимались закусками и салатом Цезарь, который попросил Феликс. Да, мы пошли на поводу у мелкого. Покончив с бутербродами, я принялась пересыпать чипсы в кастрюлю, других глубоких емкостей на кухне мы не нашли. Это был лучший день для тусовки вне стен мотеля из-за удачных погодных условий. Поднялся северный ветер, остужающий слабыми порывами. Небо плотно затянуло облаками, у солнца не было и шанса их пробить. Да и время близилось к вечеру, жара спадала. — У вас всё готово? — спросил Чанбин, принеся последний ящик. — Да, — я посмотрела на стол заполненный закусками и салатом посередине. — Хорошо. Пицца приехала, я схожу за ней и позову ребят, — после этого он направился к выходу. — Я тоже всё! — Феликс выпрыгнул слева, чуть не снеся стул. Весь балкон был завешан флажками. Они тянулись по периметру козырька и стен, от одной к другой. Самые длинные гирлянды идущие накрест, тянулись от козырька до здания с генератором. — Молодец, ты постарался, — я подбодрила друга, затем предложила ему сесть. Вокруг стола расположились семь стульев, по два с каждой стороны, кроме одной, ближайшей к краю навеса. Феликс занял место со стороны реки, через один стул от Чонина. Я продолжала сидеть у стены, к которой крепился козырек, рядом с Чони. За нашими спинами стояли ящики с напитками. Первым на крыше появился Чанбин с высокой башней из коробок. Там было шесть пицц с различными наполнителями и вкусовыми соединениями. Я помогла их расположить на столе, расставив на пустых участках стола. Аромат поднимался до моего носа, желудок свело от голода, я не удержалась, взяла кусок от пиццы с грибами и колбасой. Пальцы приятно нагрелись от теста. Она была горячая, вкусная и с настоящими наполнителями. Давно не было такого наслаждения для вкусовых рецепторов. Заняв своё место, я откинулась на спинку и достала сзади бутылку с пивом. Это лучшее сочетание, которое было необходимо сейчас. Следом появился Джисон, заметил пустое место рядом со мной и поспешил его занять. Его рука потянулась к одноразовой тарелке, которая наполнилась салатом и несколькими горстками чипсов. Бан Чан зашел следом и разместился на пустом стуле рядом со светловолосым. Последним был Хёнджин. Он немного замялся, увидев активные действия вокруг еды, остановился около балки, подпирающей козырек, где-то в стороне от нас. Чанбин расставлял пиво, пока остальные наполняли свои тарелки едой. Он такой заботливый. Когда у каждого в руке была бутылка хоть с чем-то, Феликс держал в руках газировку, лидер решился на пару слов. — Этот ужин я хочу посвятить нашей команде Эхо. Я надеюсь, это станет хорошим началом нашей дружбы и плотного сотрудничества в течение задания. Выпьем за это! — его рука потянулась в середину, вынуждая повторить за ним, до стука стекло об стекло. Поначалу мы молчали, все были заняты поеданием угощений. Хёнджин решил снова показать свою неординарность, взяв бутылку с пивом и тарелку с едой, ушел к генератору, сидеть на ящике, в котором лежали гирлянды. Чанбин слегка поник, заметив это, но не придал большого значения этому. — Может, стоит представить нового члена команды? — предложила я, решив взять на себя организацию беседы. Чонин одобрительно кивнул. — Это Ян Чонин. Чони встал и помахал всем присутствующим, не забыв улыбнуться во все зубы. Джисон замер с открытым ртом, будто увидел призрака. Его взгляд был прикован к Яну, а затем принялся метаться между нами. — Вы… — пробормотал он, тыча пальцем в нас поочередно. — Да, Джисон, — я не смогла сдержать смеха. — Он мой лучший друг и тот самый Адам. — А ещё, он мой парень, — вставил своё слово Чанбин, махнув рукой. Лицо Джисона вытянулось от удивления, казалось ещё чуть-чуть и он упадет в обморок. Эта ситуация только забавляла меня. Чони с Бином тоже было смешно. Только Крис и Феликс никак не отреагировали, будучи слишком увлеченными едой. Я покончила с первым куском и потянулась к салату. — Я хочу задать последний вопрос, и закрыть эту тему, — начал Джисон. — Как вы познакомились? Нет, как вы пришли к этому? — Ну, мы были друзьями с детства, — я поймала теплый взгляд Чони. — Мы жили по соседству, да и наши родители дружили. — Ходили в один детский сад, затем в школу. Я проводил всё своё свободное время в кафе родителей Джаин, выпивая молочный коктейль за коктейлем, — он засмеялся, будто колокольчик зазвонил. — Точно! Помнишь, как у тебя молоко из носа пошло, когда я рассмешила тебя? — Это отвратительное чувство не забыть! Мы снова говорили о чем-то своём. — Короче говоря, нас водой не разлить, вот такие мы друзья, — подвела итог я. — Как уже сказал Чонин, мои родители простые владельцы кафе в Тэгу. Моя мама стоит у стойки целый день, а папа готовит различные блюда со вкусом соуса терияки, этим оно и славится. Ну, ещё коктейлями, но всё же соус терияки на первом месте, — во рту появился кисловато-острый привкус. — Мои родители не могли оплатить моё обучение в университете, а брат тогда ещё не стал супер богатым, как сейчас, чтобы помочь. Мне нужно было идти на то направление, куда позволят оценки за экзамен. Так мы и оказались в нетраннерах. Я просто пошла за другом, который обещал помочь и потому написал за меня экзамен на отлично. Спойлер, меня выгнали на последнем курсе с сопроводительной бумажкой, что я училась когда-то на нетраннера. Будто это должно решить все проблемы, — хмыкнула я. — Но не об этом. Мы с Чони жили в общежитии, нам не хватало на еду, да на жизнь в принципе. На какой-то из тусовок, мы услышали про работу веб-моделей, но нового жанра, когда вы подключаетесь через обручи и записываете чувства, которые переходят к смотрящему. Таким образом, он полностью погружается в видео и смотрит глазами одного из «актеров». Бедность и голод не на такое толкнут. — Да, — кивнул Чонин, вспоминая те времена. — Мы серьезно обдумали это и решили попробовать, никто из нас ничего не терял. Мы защитили каналы, счета и свои личности. Сначала снимали в общежитии, а потом… — Потом я купила квартиру, которую мы обставили как студию, стали часто снимать и достигли популярности, — это вызывало у меня чувство гордости, хотя я так долго скрывала от простых людей эту часть жизни. — Мы хотели быть настоящими художниками, творя анонимное искусство. — Да, но Хан Джисон разрушил нашу анонимность, — пошутил Чонин и получил несколько смешков в благодарность. Виновник наших шуток поник, обдумывая услышанное. — Понимаю, ты думал, что за этим всем стоит невероятная история, но на самом деле всё просто. Потому мы все здесь, нам нужна беззаботная жизнь до конца. — Нет, — решительно сказал Хан. — Я так и думал. Вы не разочаровали меня даже в этом. Вас любили за искренность чувств и эмоций. — Мы старались. Да, сестра? — Чонин наклонился ближе ко мне, коснулся щекой моего плеча. — Да, сестра, — я положила голову на его, ощущая теплое прикосновение. — И вам было нормально…ну…друг с другом? — он не знал, как выразиться культурнее. — Мы никогда не стеснялись друг друга, — мягко пояснил Чонин. — Да, мы тот тип друзей, которые видели друг друга в разные моменты жизни. Мне кажется, на руку нам играл тот факт, что чтобы мы не сделали, это никогда не изменит наше отношение друг к другу. Он никогда не сместится с позиции друга и родного человека, — я с нежностью поцеловала макушку Яна. — Есть ещё вопросы? — Больше нет, и не будет, — подавленно ответил Джисон и принялся агрессивно опустошать бутылку. Чони отстранился и одним глотком осушил остатки пива в бутылке. Он потянулся за ещё одной. Еда на столе постепенно исчезала, а щеки гостей становились краснее от выпитого алкоголя. Джисон и Чонин были первыми жертвами опьянения, по их лицам и жестам это было легко понять. Чони наклонялся слишком близко, то к столу, то к нам с Чанбином. Джисон громко смеялся по теме и без, а ещё часто бросал различные реплики в воздух. — Этот нефритовый придурок, — в очередной раз наклонился Ян. — Принц, — поправила я. — Ага, — мысленно сделал помарку: «похуй». — Он меня раздражает. Уперся на край крыши, сидит там один, как придурок нелюдимый. Он конечно милашка, но поступает, как конченый, — язык Яна заплетался после одной полной и второй половины бутылки. — Давай я с ним поговорю. Приглашу за стол, — я отставила на стол тарелку, стоявшую на коленях, и намеревалась встать, но рука друга остановила меня. — Нет. Бегать ещё за ним, или уговаривать, — фыркнул розововолосый. — Да, ладно тебе, — отмахнулась я. — Мне не трудно. Тем более я хотела покурить отойти. Видишь, как совпало отлично. Я сделала последний глоток пива и встала. Мир уже начал своё волшебное движение из-за поступившего в кровь алкоголя. Мне стало легко и весело, переживания сразу ушли на второй план. Пока шла в сторону Хёнджина, достала сигарету и уловчилась её поджечь. Я встала напротив парня, оставив пару шагов между нами, чтобы не надоедать дымом, хотя благодаря ветру его понесет мимо. Мысленно, я отметила пункт, что согласна с Чонином. Хёнджин был милым, не смотря на внешний вид. Сидя здесь в одиночестве, он только подкреплял своё прозвище — свита не ест с королями. Брюнет выглядел расслабленным и более дружелюбным сидя на ящике, с пивом в руке, нежели чем вчера, когда бросил меня у мотеля. — Пойдем за стол, — я махнула в сторону компании. — Тебя одного не хватает. — Мне и здесь хорошо, — очень лаконично. — Прекращай играть в хикку, и пойдем к остальным. Этот ужин Чанбин специально для вас устроил, чтобы подружиться… — Мне не нужны друзья, — всё также резко. — Ну, мудака то не включай, — я возмутилась. — Короче, Чанбин старался сблизиться с вами. Мы с Чони старались над едой. Так что врубай социализацию на максимум и иди к нам. А твоя мудаческая манера — «мне лучше быть одному» — не впечатляет, — передразнивая Хвана, во мне появилось дьявольское наслаждение. — Неприятно понимать, что в твоей жизни произошло что-то ужасное, из-за чего ты не хочешь теперь ни с кем сближаться, но у тебя есть шанс высказаться или просто молча послушать других. Он издал смешок, после чего встал со своего места, возвышаясь надо мной. Я громко выдохнула. — Пиво хорошее, — сказал брюнет. Мы вдвоем вернулись к столу, где заливался Джисон, а Крис снова был с непробиваемым непониманием на лице. Чанбин просиял, увидев возвращение Хёнджина и протянул ему новую банку с пивом, как знак благодарности. — Нет! Я не понял! Что смешного в том, что «твоя мать сдохла»! Моя мать не умерла! — воскликнул Бан, от чего прошла новая волна смешков за столом. — А моя да! — воскликнул Феликс и раскатисто засмеялся. — Что вы обсуждали? — спросила я, пытаясь вклиниться в разговор. — Я спросил про родителей. Что-то типа: «У всех они норм или я не один с кончеными?». Крис и Феликс отличились, — Джисон еле сдерживал смех. — Я сказал, что у нас всё в порядке, — заверил Чонин. — А с твоими, что не так? Вроде у богачей не должно быть проблем, — я внимательно смотрела, ожидая потока признаний. — Деньги не решают проблем, — спокойно заявил Хан. — Но, как ты узнала? — его лицо резко приобрело оттенок удивления. — Чел, у тебя на лице всё написано. Но ты с вопроса не соскакивай. — Были бы они простыми богачами, — вздохнул Хан. — Мой папа сидит в парламенте, в партии справедливости. Постоянно промывал мне мозг политикой и всей деятельностью. — Черт! Наверняка твой отец знает моего брата! Он входит в туже партию, вроде вице-спикер. Ким Сынмин, знаешь такого? — теперь я сама двигалась к Джисону ближе. — Конечно! Мой отец его обожает. Сынмин постоянно приходил к нам на ужины, во время которых мой папа не забывал напомнить мне к какому идеалу стоит стремиться. — Понимаю тебя. У меня тоже такое было дома. Брат то, брат сё, — я размахивала руками в разные стороны. — Даже, когда из университета выперли, он помог. Честно, я очень рада, что сейчас не сравниваю наши жизни, иначе сошла бы с ума. — Стой. Как так вышло, что вы живете под разными фамилиями? — Джисон откусил большой кусок от пиццы. — У нас в семье есть традиция, сын наследует фамилию отца, а дочь — матери. — Крутая традиция. А у нас есть традиция заканчивать Сеульский. Угадайте, кто её нарушил, — смех светловолосого был полон отчаяния. — Клал я болт на это образование. Знаете, как я стал датенши? — Чувствую, ты расскажешь, — Чонин подключился к разговору. — В общем, в школе по приколу участвовал в гонках с поиском артефактов. Меня затянуло в это. С каждым разом хотелось больше экстрима. Связался с бандой. Они так, по мелочи крали или бары разносили. Вот и втянулся. Отец узнал, сказал, лишит наследства, если не брошу. Ему нужен «чистый» сын для политики. После этого дела, я сам создам себе наследство, и никакой черт лысеющий его не отнимет! — За наследство Хана Джисона! — я подняла бутылку в его честь, все остальные повторили за мной. Джисон оказался печальнее, чем я думала. Мы все недооценивали его, считали простым и поверхностным. Теперь яснее видятся схожие черты наших жизней, оттого сопереживание вышло на новый уровень. Сеанс психотерапии продолжается. — Ну, с этим всё ясно, — Джисон указал бутылкой на Феликса. — С тобой тоже, более менее, — его взгляд упал на меня. — А вот вы, так ничего конкретно не сказали, — его бутылка обвела Чанбина и Чонина. — Наши ситуации с Джаин похожи, только за исключением брата. Моя мама работает в школе в бухгалтерии, а отец умер до моего рождения. Не знаю, что ещё рассказать. Всё остальное не интересно, потому что мама любит меня, и основная её претензия к грязному полу в квартире, — Чони издал смешок. Я заметила, что все внимательно слушали выступающего, никто не разговаривал за спиной или пытался перебить. — Я из полной семьи, родился в Сеуле и не имел проблем с деньгами. Я очень скучный для таких разговоров, — Чанбин хотел поскорее отстреляться. — Я вижу Крис хочет что-то сказать, — ловко перевел разговор в сторону ничего неподозревающего сокомандника. — Моя мать не мертва! — снова начал Чан. — Она дома в районе Ахён. — Так ты из трущоб, — удивился Чанбин. — Да, родился там и вырос. Связался с бандой, хотя мама просила не делать этого. Им с сестрой нечего было есть, а таким, как я, нигде не рады, — лицо здоровяка погрустнело. — Мама всегда волнуется, когда я иду на дело, но пока они кормят нас, не прекращу. В этот раз я ей сказал, что вернусь с большими деньгами, и мы переедем в пентхаус у Йоаке. — Хороший план, дружище, — Хан широко улыбнулся. — А ты откуда господин железная рука? Хёнджин будто только включился в диалог, поддался вперед, осматривая лица по кругу. Его волосы были зачесаны назад и были слегка влажными, перед приходом сюда он принял душ. — Боюсь, история моей жизни будет не такой занимательной, как у всех вас, — даже глазом не повел от лжи, выскочившей из его рта. Конечно, это будет говорить якудза. — Я думаю, тебе есть что сказать, — Ян был негативно настроен, обижаясь за его выходку в начале вечера. — Разочарую, но мне нечего сказать, — Хван показательно отпил из бутылки, откинувшись на спинку стула. У нас вышло удивительное соотношение, трое были воспитаны в полных семьях, при разных условиях: кто в бедности, кто в недопонимании, а кто в золотой середине. Другая троица была воспитана матерями, при таких же чудовищно разных условиях: бедности, недопонимании или золотой середине. Тем не менее, мы все оказались здесь с клеймом датенши, теперь 4 уровня. Ни лучшее образование, ни наличие денег или связей с семьей не дали нам шанса уйти от криминала. При наступление сумерек беседа сменила вектор. В ход пошло соджу и виски залитое лимонадом. Мы стали делиться планами на полученные деньги, будто у нас уже был весь мир у ног. — Я куплю дворец и сам Харада будет ходить ко мне в гости! — начал Хан. — Мы втроем купим остров, где будет стоять самая красивая вилла. А ещё у нас будут бармены, которые будут готовить Маргариту! — воодушевился Чонин. Наблюдать за его смехом и слушать мечты — было самой большой наградой. Он не выглядел таким счастливым с момента начала отношений с Чанбином. И нет, Бин не был плохим парнем, даже наоборот — лучшим. Чони счастлив с ним, но другие аспекты жизни его не радовали, будто все стремления были напрасны, и в конце прохождения очередного уровня жизни не было приза. Мы все приобрели синдром отложенной жизни, так и не научившись жить, не откладывая счастье на потом. Я поймала затуманенный взгляд Хёнджина. Никак не могла прочесть его мысли через непроницаемое лицо. Шум разговора исчез, глаза видели только его милое лицо. За это короткое время я успела привязаться к каждому датенши, но с ним было иначе. Хван тянул меня к себе, будто я была связана с ним невидимой нитью. И сам отрицал её существование, грубо разрезая своими действиями и словами. — Красавица, ты самая красивая девушка на этой планете, — слова Хана заставили меня вернуться в шумную компанию. — Я люблю тебя! Джисон пошатывался даже сидя на стуле. В нем были несколько бутылок пива и два стакана виски, которые ударили в его, без того одержимую риском, голову. Сейчас его скрученные для поцелуя губы тянулись ко мне. Я слегка оттолкнула его, пытаясь отрезвить. — Блять, Джисон, что за херню ты несешь? Знаешь, сколько раз я это слышала? — очевидно, количество алкоголя превысило и подавило нормы общения. — Поверь, — Ян наклонился ко мне, как та самая подружка защитница. — Она уже давно не верит в слова: «Я тебя люблю». Для неё это пустой звук. — Что же мне сказать? — Джисон не сдавался, продолжая смотреть остекленевшим взглядом на меня. — Например: «Я дорожу тобой или ты красивее звезд на небе». Что-то такое, глубокое со смыслом, — ловлю ухмылку Хёнджина на мои слова. — Я дорожу… — светловолосый сделал грудь колесом, добавляя серьезного пафоса к своим словам. — Нет, нет! — я замахала руками перед лицом Джисона. — Шанс только один! Насупившись, он отвернулся от меня, как обиженный ребенок. Бан Чан похлопал друга по плечу, от чего Хан скривился, но не прекратил ломать комедию. — Не переживай ты так, — весело начал Чонин. — Джаин не последняя девушка в этом городе! Да и характер у неё не очень, а на приятное лицо не ведись. Она как сирена, утащит тебя на дно. Чанбин и Чонин заливались смехом, громко хлопая себя по ногам, от удачной шутки. — Да, да. Мой коротышка друг с маленьким членом прав, — я решила включиться в игру, ради удивленного лица Яна, которое замерло в порыве смеха. — А ещё он терпила, а парень его душнила. Пара года, прошу заметить! — Сестра! — взмолился Чонин, картинно падая на колени. — Это было, только ради тебя! — его голова касается моих коленей, пряча искусственный плач. — Спасибо, сестра! — мои руки потянули его за плечи, помогая встать. Он вскочил так резко и неожиданно, что я пошатнулась назад, но его объятья удержали меня. Мы стали смеяться, пока остальные пытались осмыслить происходящее. Отпустив меня, Чонин подошел к Джисону и заговорческим тоном продолжил наседать на его уши: — Знаю телефон одной красотки. Тебя не смущают инён? Она так хороша, а танцует как! — А подруга у неё есть? — поинтересовался Крис. — Конечно! И не одна! Сколько нас? — Ян стал водить пальцем по нам, пытаясь высчитать. — Семь! На всех хватит! Поехали! — Ты ебнулся? Мы не поедем пьяные в клуб «Поднебесье» к инён. Эти гении и двух шагов без помощи не сделают, как и ты, — мир перед глазами превращался в кашу, вращаясь в разные стороны. — Ты бы ещё предложил к андроидам в «Ле-Шабане» съездить. — Поехали в «Ле-Шабане»! Мы точно повеселимся с железными инён! — вот и грусть Джисона пропала. Парень попытался встать, но гравитация была беспощадна к нему. Он с грохотом упал мимо стула, чудом не ударившись головой. Мы с Чонином дернулись чтобы удержать его, но всё произошло так быстро, что нам осталось только стоять с вытянутыми руками. Почему когда пьешь, время идет то быстро, то, как в замедленной съемке? Чанбин, Феликс и Кристофер раскатисто смеялись. Хёнджин тоже оттаял и, закинув голову, беззвучно смеялся. — Ему больше не наливать, — я села на свой стул. — Скоро всем понадобится кровать… На улице потемнело, и ночь вошла в свои владения. Снова нас выручали вывески, слепящие в темноте. На столе не осталось ничего съедобного, кроме нескольких кусков пиццы и чипсов. Я взяла кастрюлю с чипсами к себе на руки, метал охладил кожу. В голове всплыли воспоминания, как Хван ловко держал мои запястья и помогал справиться с затекшими руками. Время прошло слишком быстро или в мыслях была дольше нескольких минут. Кристофер совместно с Чанбином повели под руки Джисона спать. Феликс отсел к краю крыши, чтобы наблюдать за проходящими мимо с бутылкой лимонада, единственный трезвый из нас. Чонин решил спрятать оставшийся алкоголь у нас в комнате, потому понес ящик, заполненный на половину пивом, на половину виски. Мы с Хваном остались одни и продолжали потягивать виски. Похолодало, и ветер сильнее развивал рубашку младшего. Покончив с чипсами и выпивкой, я принялась складывать тарелки и кастрюли, взятые с кухни, отдельно от мусора. Около пустых ящиков лежала связка пакетов для мусора, я взяла один и сгребла туда пустые бутылки. — Давай помогу, — отозвался Хёнджин. Он стал убирать со своей стороны бумажные тарелки, одноразовые стаканы и коробки из-под пиццы. Ему удавалось не пересекать границы стола и не вмешиваться в мою уборку. Работая слаженно, мы быстро закончили, разделив вещи на мусор, то что можно ещё использовать и на местную кухонную утварь. После, оджи сам предложил отнести мусор и захватить вещи на кухню. Вернулся Чонин и забрал оставшуюся одноразовую посуду, вместе с пустым ящиком. Чанбин и Бан Чан тоже вернулись, забрали стулья и понесли их вниз вразвалочку. Крыша быстро опустела, только флажки остались в напоминание о вечеринке. Я села на ящик, облюбованный Хёнджином и закурила. Хотела немного протрезветь на свежем воздухе, перед сном. Да и за Феликсом стоит приглядеть, опасно всё же сидеть на краю в полном одиночестве. Хван снова вернулся, но не за мусором, его курс лежал к ящику, на котором сидела я. — Это было моё место, — в его голосе не было претензии. — Ты успел подписать? — колкостью на колкость. — Хах, нет, — он оглядел крышу. — Но, кажется, нашел замену. У выхода с крыши стоял ещё один ящик, который забыли отнести. Хван быстро расправился с расстоянием и перенес его к месту, где сидела я. Он сел рядом, чуть отодвинувшись влево, и тоже достал сигарету. — На самом деле, я не знал, как начать с тобой разговор, — признался оджи, закурив. — Мог бы просто спросить: «Почему здесь сидишь?» — это было бы так же эффективно. — Хорошо. Почему тут сидишь? — он мягко улыбнулся, искоса бросив взгляд на меня. — Не хочу ложиться спать пьяной, поэтому проветриваюсь. И могу только предполагать, что сейчас не лучшее время возвращаться в номер. Ну, ты понял, — я сделала новую затяжку и выпустила дым. — Да и кто-то должен проследить за мелким. Ну, а ты чего здесь? — Покурить пришел и перед сном нравится тут сидеть, — он тоже сделал затяжку. — Не знала, что ты куришь. — Я не часто это делаю, не так привязан. Воздух был влажный. Если бы не северный ветер, было бы теплее. Я прижала руки к телу, чтобы немного согреться или сохранить то тепло, что было. — Замерзла? — спросил Хёнджин и принялся снимать с себя куртку, которую я только заметила. — Не то что бы… Парень одним жестом повесил её на мои плечи. Внутри сохранилось его тепло, быстро распространяющееся по моему корпусу. — Спасибо, — выдавила я, чувствуя смущение. Мы недолго сидели в тишине, уже покончив с сигаретами. Момент спокойствия в комфортной компании, и слова не нужны для общения. Хёнджин легко считывал мои мысли, просто находясь рядом, оставаясь для меня загадкой. Посмотрев на него, я ощутила волну переживаний за необдуманное решение. По его лицу прошло сомнение, и кожа засияла в свете вывески на соседнем здании. Хван решился на что-то. — Отойдем? — его рука легла поверх моей, невесомо дергая наверх. — Л-Ладно. Зачем? Я встала и последовала за ним в проем между двух кирпичных наростов, где была густая тьма. Здесь виднелись только его очертания, и даже моя оптика не справлялась с темнотой, конечно алкоголь тоже повлиял на неё. Хёнджин продолжал сжимать мою руку, стоя напротив и вжимая в шершавую стену. — Я не мог сделать этого при свете, — его голос дрожал. — О чем ты? — я всё ещё не понимала происходящего, а от резкого перехода мир кружился. — Я прошу прощения за вчерашнее. Глупо себя повел, даже не знаю почему, — ему тяжело давались слова искупления. — Спасибо, что позвала сегодня. — Да, всё в порядке, — я растерялась. — Я же говорила, это всё Чанбин. Я просто… Хёнджин наклонился ко мне и коснулся своими губами моих. Его железная рука скользнула на талию, прижимая ближе к его телу, зажимая в ловушке между ним и стеной. Мягкой ладонью он держал мою скулу. Не чувствуя сопротивления, Хёнджин углубляет поцелуй, зарываясь рукой в волосы. Его шершавый язык ласково проходится по верхней губе, проникает внутрь, сплетается с моим, танцуя. Одной рукой обнимаю его за спину, проскочив сбоку, другая рука тянется к его накаченной груди. Его язык проникает глубже, проходится по небу и быстро возвращается в рот хозяина, пока мягкие влажные губы сминают то верхнюю, то нижнюю, не забывая покусывать. Он тяжело дышит. Рукой ощущаю его быстрое сердцебиение. Его язык снова нагло проникает внутрь, в ответ я посасываю его, заставляя возбудиться. Ощущая проигрыш, Хван сбавляет напор, делая поцелуй свободным и ласковым. Лёгкие поцелуи-бабочки, что еле заметны на губах, но громким эхом отдающихся в груди обоих.