affection

      После того как Кастиэль забрал безумие Сэма, что-то произошло. Во-первых, ему начал мерещиться его печально известный старший брат, но к этому он был морально готов, а во-вторых, его странная связь с Люцифером, которая возникла после первого воскрешения серафима и никуда не исчезнувшая даже после еще нескольких его смертей и воскрешений, не исчезла и на этот раз, а совсем наоборот — она как будто расцвела. И это почему-то напугало ангела куда больше, чем Сатана в его голове. Кастиэль не знал сколько времени он провел в больнице. Сколько уже дней он не видел Винчестеров? Ему конечно не было одиноко — у него была Мэг, но все же ему хотелось знать, что у братьев все хорошо, что они нашли способ избавиться от левиафанов. Но чаще он размышлял о причине, по которой галлюцинация Люцифера, что видели и Сэм, и сам ангел поначалу, исчезла. Кастиэль не знал, что это значит и вообще нормально ли это. Значит ли это, что он здоров? Серафим сомневался, но разум его ощущался чистым и ясным. Ангел подумывал о том, чтобы сообщить Винчестерам о своем подозрительном исцелении, но не решался их беспокоить. Во-первых, он причинил им, да и всему человечеству, столько неудобств; а во-вторых, он просто не знал как он излечился, мало ли кто в этом виноват, верно? В любом случае, за неимением других дел, кроме как странных, по его мнению, разговоров с Мэг, Кастиэль прислушивался к своей связи с Люцифером. Если бы у него хватало смелости, то он бы может даже потянул за эту крохотную ниточку — уж очень соблазнительно она выглядела. Но, увы, ему этой самой смелости как раз и не хватало. И на самом деле, он просто привык к этой связи, научился с ней жить, тем более, что никаких проблем она не причиняла. Он просто привык к тому, что теперь слышал только печальную диссонирующую мелодию одинокого падшего архангела, а не стройные благозвучия своих собратьев. Честно говоря, Кастиэль мог просто выключить сломанное «ангельское радио», но он не хотел. Для себя он оправдывал это тем, что ему нужно следить за Люцифером, но где-то внутри себя он, наверное, мог признаться самому же себе, что не отключал радио потому что не хотел оставаться один. Но ангел знал, что раз он чувствует эту связь, то и Люцифер, разумеется, тоже. Они виделись во время Апокалипсиса, и по всем улыбкам и понимающим взглядам Сатаны, адресованным маленькому тогда еще не-серафиму, Кастиэль понял, что архангел прекрасно чувствует их связь, но ни разу этим никак не воспользовался. Ангел даже не был уверен можно ли как-то ей воспользоваться. Вот если бы он потянул эту нить между ними на себя… То… Что тогда? Почувствует ли это Люцифер? А если почувствует, то что? Он явится сюда? Но Кастиэль все не решался на столь смелые действия. Во-первых, это Люцифер, и во-вторых, что случилось после того как Сэм передал свое безумие Кастиэлю? Он так ясно помнил те мгновения. Их вдруг окрепшая ангельская связь словно расцвела и запела. Это было красиво, это было вдохновляюще, это было пугающе. И в самой глубине своей благодати Кастиэль был уверен, что снова совершил нечто ужасное.

***

      Следующий или «послеследующий», или еще какой-либо день, Кастиэль проводил на улице, не желая ограничивать себя равнодушными больничными стенами. День стоял, как говорится, божий. Трава зелёная, солнце светит, ветер играется с листьями на деревьях. Ангел расположился под кроной большого дерева, специально выбрав место поспокойнее — подальше от персонала и постояльцев. Ему нравилось просто сидеть или лежать, смотреть на небо, наблюдать за пушистыми облаками и слушать природу. Это лучшее из того, что создал его Отец. Да, Кастиэль относился к человечеству с любовью, но могло ли оно тягаться с природными красотами? Ангел сомневался. Но что-то его вдруг встревожило будто изнутри, и серафим тут же отвлекся от наблюдений и попытался выяснить причину. Стоило лишь прислушаться к себе и он сразу понял в чем дело. Его мятежный брат наконец заявил о себе. Кастиэль не смог сразу распознать свои эмоции. Тут был и страх, и удивление, и даже облегчение от того, что наконец-то случилось то, чего он уже устал ожидать и бояться. — Кастиэль — раздалось за его спиной. Ангел вздрогнул и замер. Он знал этот голос. — Люцифер, — как можно спокойнее и собраннее ответил серафим, так и не обернувшись и не удостоив старшего брата даже взглядом. — Ну же, Кастиэль, почему так холодно? Разве так братья встречают друг друга? У тебя же был живой пример! Помнится, ты водился с Винчестерами… — Дьявол прервался, когда заметил, что теперь ангел смотрит на него совершенно убийственным взглядом. — О, я задел твои чувства? — интересуется Сатана и клонит голову набок, строя из себя чистейшую невинность. — Как ты выбрался из Клетки? — Кастиэль оборачивается, стойко выдерживает насмешку и с вызовом глядит в льдисто-голубые глаза сосуда, в котором находился архангел. Удивительно, что сосуд его остался прежним. Ник?.. Если серафим верно упомнил. Неважно. — Благодаря тебе, — многозначительно улыбается Люцифер. Кастиэль не понял при чем тут он и абсолютно непонимающе уставился на старшего брата. Архангел устало вздохнул. — Ну же, Кастиэль, просто подумай! — подначил Люцифер, но увидев, что это не возымело никакого эффекта, кроме того, что серафим озадаченно нахмурился, он продолжил: — Ну хорошо, давай я расскажу тебе как выбрался из Клетки, а ты расскажешь мне, что произошло на Земле и почему тебя упрятали в психушку. Идёт? Ангел отвел взгляд в сторону и принялся обдумывать предложение Люцифера. С одной стороны, ему ничего не хотелось рассказывать мятежному брату — мало ли как он это потом использует; но с другой стороны, информация о том, как тот выбрался из Клетки могла оказаться довольно важной, ведь им — Кастиэлю и Винчестерам конечно! — обязательно нужно будет упрятать Сатану обратно. — Идёт, — твердо ответил серафим, серьезно взглянув в вечно смешливые глаза брата. — Чудненько! — радостно огласил Люцифер и тут же подошел поближе к ангелу и сел рядом, сделав вид, что не заметил как Кастиэль сразу же отодвинулся от него на пару сантиметров. — Ну что, скрепим сделку? — Что? — ангел широко распахнул глаза в непритворном удивлении и уставился на самодовольного Дьявола. Сделка? Скрепить сделку? — Успокойся, я пошутил, — хитро улыбающийся Люцифер панибратски хлопнул Кастиэля по спине так, что тот вздрогнул и одарил архангела недовольным взглядом, который, впрочем, был проигнорирован. Повисшая тишина была до жути неудобной. Кастиэлю было ужасно неловко. Его синий взгляд нервно бегал туда-сюда, не осмеливаясь остановиться на Сатане, что сидел напротив. А вот Люцифер наоборот — подперев щеку кулаком, бесстыже уставился на ангела, словно впервые видел. Серафим демонстративно кашлянул и Дьявол расплылся в победной улыбке. — Начнешь? — не выдержав, предлагает Кастиэль. — Какой же ты нетерпеливый, — наигранно вздыхает Люцифер. — Но так уж и быть. В общих чертах, в Клетке появилась небольшая лазейка после того как ты вытащил оттуда Сэмми, между прочим упустив его душу, — архангел многозначительно посмотрел на вмиг стушевавшегося ангела. Отринув вмиг вспыхнувшее чувство вины, Кастиэль задумался. Это было очень похоже на правду. Он действовал очень неосторожно когда вытаскивал Сэма из Клетки. Так неосторожно, что упустил душу младшего Винчестера. И вполне вероятно, что после его действий могла образоваться… некая брешь. — Допустим, я тебе верю, — предполагает ангел и, проигнорировав довольную улыбку Люцифера, спрашивает очень аккуратно: — А что насчет… нашей связи? — О чём ты? — Когда… я забрал воспоминания Сэма о Клетке, наша связь… она… будто бы стала сильнее? Тебе так не показалось? — Кастиэль глядит на архангела настолько серьезно, что старшему сразу расхотелось лгать (будто бы он собирался). — Ах, это… — протягивает Дьявол, наконец убрав руку, которой подпирал щеку, и повернув голову, задумчиво глядит куда-то в сторону. — Ну насчет этого.. Думаю, что если бы не наша связь и твое благородство, я бы не сумел выбраться так быстро и оказаться в полной целости и сохранности. — То есть ты выбрался когда я забрал у Сэма его безумие? — сердце Кастиэля вдруг словно остановилось и сам он побледнел. — Ага, — Люцифер, внимательно следя за реакцией ангела, самодовольно улыбается, будто сытый кот. — И… Ты сейчас силен как прежде? Как во время Апокалипсиса? — Ага, — Люцифер, не прекращая улыбаться, кивает. — Ну правда, не совсем, ведь тогда я был в своем истинном сосуде, а сейчас я в этом… — теперь архангел словно брезгливо морщится, но лишь на миг, а потом снова улыбается. — Но лучше так, чем сидеть в Клетке, верно? Кастиэлю вдруг захотелось его за это ударить, хорошенько так приложить лицом об землю или об дерево, только чтобы стереть эту ухмылку с лица Сатаны. Ангел только начал думать о том, что он наконец-то поступил правильно! А теперь выясняется, что, оказывается, он выпустил Дьявола на волю. Просто прекрасно. — Я не отдам тебе Сэма Винчестера, — заявляет Кастиэль, который после слов о сосудах сразу же сделал собственные выводы о мотивах падшего. Ну конечно, зачем же еще ему приходить к серафиму? — С чего ты взял, что я пришел за ним? — невинно интересуется Сатана. — А зачем же тогда? — ангел глядит на брата совершенно растеряно и озадаченно. — Разве ты не собираешься снова устроить Апокалипсис? — Нет, — отрезает Люцифер, улыбка которого становится еще шире, когда он видит, что застал Кастиэля врасплох. — Понимаешь, в прошлый раз это не закончилось хорошо для меня и я не хочу снова наступать на те же грабли. — Архангел вдруг замолкает на пару секунд и, подмигнув, добавляет исключительно доверительным тоном: — Не хочу возвращаться в Клетку. — Разумно, — медленно кивает Кастиэль. — Но не думай, что я тебе верю. Дьявол пожимает плечами, мол, ну как знаешь. Оба небесных существа замолчали. Кастиэль притих, потому что не знал, что сказать, а Люцифер умолк, потому что в его буйной голове роилось слишком много вопросов и он не мог выбрать, что спросить в первую очередь. — Вижу ты теперь серафим, — вдруг подмечает Люцифер, озадаченно клоня голову набок. — Как так вышло? — Я не обязан рассказывать, в нашем уговоре не было пункта про это, — решительно парирует Кастиэль. Люцифер обиженно дуется — ребенок ей-богу! — но ангелу не хочется уступать и рассказывать брату о себе слишком много. На самом деле, он сам не знал почему он вдруг стал серафимом. Он помнил, что был обычным рядовым Небес, когда его убил Дьявол, а после воскрешения он уже оказался серафимом. И Кастиэль был твердо уверен в том, что это дело рук Бога, ибо кому еще такое под силу? — Ну хорошо, — вздыхает архангел, так и не до конца избавившись от недовольства во взгляде, — теперь твоя очередь рассказывать. Я внимательно слушаю. — С какого момента начать? — благоразумно интересуется ангел. Кастиэль задумался. Стоит ли рассказывать все? Ему совсем не хотелось говорить о своем необдуманном поступке. На самом деле, ему вообще не хотелось говорить ни о чем. — С момента моего последнего заключения в Клетку, — Люцифер откидывается на спину и ложится на мягкую траву, закладывает руки за голову и готовится слушать. Серафим удивленно моргает. Это будет сложно. — После того как ты меня убил, — Кастиэль делает выразительную паузу и смотрит прямо на безмятежного архангела. — Думаю, я должен за это извиниться… Но вообще-то ты напал на моего старшего брата, сам понимаешь, — Люцифер равнодушно пожимает плечами, насколько это было возможно сделать лежа. — В общем, после этого меня воскресил Бог, — не приняв слова архангела близко к сердцу, Кастиэль внимательно глядит на притихшего Дьявола, но тот не говорит ни слова и ангел продолжает: — Затем на Небесах началась гражданская война, Рафаил захотел взять власть в свои руки и снова начать Апокалипсис, но я не мог этого позволить и выступил против него, и чтобы одолеть его я… — ангел, вмиг почувствовавший очередной прилив стыда, не сразу решается завершить предложение, — я поглотил души из Чистилища. — Ты… Что?! — растеряв всю безмятежность, Люцифер, чуть ли не подпрыгнув, тут же выпрямился. Кастиэль, на лице которого явно читался стыд, вдруг до жути стал похож на побитого щенка. — Продолжай, — чуть более спокойно приказывает Дьявол, теперь кажущийся даже взволнованным. — Я поглотил не только души, но еще и левиафанов, — продолжил ангел и на этих словах Люциферу захотелось удариться головой о что-нибудь твердое. — В итоге… Я убил Рафаила и возомнил себя новым Богом. Сатана не сдерживается, присвистывает и качает головой, не обращая внимания на недовольный взгляд Кастиэля. — Я… Спустя некоторое время я осознал свою ошибку и вернул души в Чистилище, но левиафаны не ушли, я взорвался и они выбрались на волю. — Серафим мельком кидает взгляд на Дьявола, который теперь слушал даже слишком внимательно. — После этого меня снова воскресил Бог и по просьбе Дина я приехал сюда дабы излечить Сэма от его безумия, что и сделал. Кастиэль закончил свое повествование, умолчав при этом о своем самом большом преступлении — массовом убийстве ангелов, которые были сторонниками Рафаила. Также он скрыл и тот факт, что после последнего воскрешения он потерял память, это ему показалось совсем неважной деталью. — И поэтому тебя упрятали в психушку? — подытоживает Дьявол. Кастиэль кивает. — Но ты же здоров? Кастиэль мнется — он не уверен. — Знаешь, я могу проверить, — Люцифер тянется рукой к груди ангела, но тот тут же отшатывается назад. — Спокойно, я не собираюсь тебя убивать, — архангел поднимает руки в сдающемся жесте. Серафим сомневается. Он не хочет чтобы Дьявол касался его даже физически и тем более не хочет, чтобы тот касался его благодати, но с другой стороны как же тогда он полностью убедится в том, что здоров? Странно, что Кастиэль нуждался в стороннем суждении, но после некоторых недавних событий он разучился доверять самому себе. В конце концов, ангел неуверенно кивает, давая одобрение, и рука Люцифера аккуратно, почти невесомо, касается груди серафима. Кастиэль наблюдает за братом с подозрением и любопытством, и вскоре чувствует что-то внутри, но не может распознать, что именно. Чувство было удивительно приятным. Ему не было больно, не было страшно. Ангел прикрывает глаза, прислушиваясь к собственным ощущениям. Теперь он может дать верное название этому чувству, он может описать его как единение. Прошло столько времени с последней его близости с другим ангелом! Он совсем забыл как прекрасно и невинно это чувство. — Мой вердикт: ты здоров, — объявляет Люцифер, неохотно отстраняясь от серафима. Кастиэль не сразу открывает глаза, желая продлить это чувство единения, что упрямо его покидало. — Кастиэль? — архангел вопросительно взирает на дезориентированного ангелка, но вскоре до него доходит и он, склонившись к уху Кастиэля, чуть ли не мурлычет: — Если хочешь продолжения, то стоит лишь попросить... Стоило серафиму услышать это, как он тут же широко распахнул глаза и, увидев перед собой довольное лицо Люцифера, инстинктивно шарахнулся в сторону. Дьявол рассмеялся, а Кастиэль смутился — он от себя такого совсем не ожидал и все оправдания вдруг вылетели из его головы. Ангел даже не сразу заметил, что архангел уже встал с травы и, видимо, собрался уходить. — Что ж, приятно было поболтать, — Дьявол шутливо отдал честь на манер воинского приветствия. — Ещё увидимся. Кастиэль моргнул и Люцифер уже исчез. Ангел проигнорировал странное чувство пустоты внутри.