«В жизни каждого человека бывают минуты, когда для него как будто бы рушится мир. Это называется отчаянием. Душа в этот час полна падающих звезд».
Виктор-Мари Гюго
Сегодняшний день мог гордо носить звание «отвратительного». И даже столь говорящая характеристика служила явным приуменьшением. Дождь стеной обрушился на древний замок, скрадывая видимость. Воздух был насквозь пронизан сыростью. Гарри не выспался, то и дело хватаясь за гудящую голову в надежде облегчить болезненные спазмы. Он опоздал на первый урок сдвоенного зельеварения, заслужив брезгливый взгляд Снейпа и уничижительный комментарий: «Выглядите так, Поттер, будто ошиблись дверью. Туалет чуть дальше по коридору, вам назначить провожатого?» А когда Гарри с недоумением воззрился на преподавателя, тот насмешливо добавил: «Или вы сейчас набираетесь наглости вымолить у меня антипохмельное?» Тогда на смену растерянности пришла злость, и Гарри, поняв природу перешептываний слизеринцев, так же медленно, как вошел в кабинет, из него вышел. Он лишь едва оглянулся на обеспокоенных друзей. Поступок стороннему наблюдателю мог показаться импульсивным, но им отнюдь не являлся. Гарри ощутимо заболевал и не хотел тратить последние силы на бездумную ругань с человеком, за которым всегда оставалось последнее слово. И снятые баллы. Тогда Гарри направился в Больничное крыло с целью получить уважительную причину отсутствия на уроке Снейпа и просто взять временную передышку. Наказание за своевольное поведение казалось неизбежным, не было смысла отрицать, но оно последует… позже. Кроме мадам Помфри и парочки младшекурсников с огромными, под стать слону ушами, в лазарете никого не обнаружилось. Гарри не спешил беспокоить медиковедьму, та была занята устранением последствий неуклюжего применения Auditus Maxima, которое гарантировало улучшение слуха — иногда в слишком буквальном смысле. Он прилег на свободную постель, где накрахмаленные простыни холодили кожу, а запах стерильности слегка раздражал обоняние. Голова продолжала становиться все тяжелее, мысли текли вяло. «Снейп… Интересно, каким взглядом он проводил мою спину, когда я так бесцеремонно вышел за дверь? Яростным? Неверящим? Даже жаль, что у меня нет глаз на затылке». — Мистер Поттер? Что с вами? Кружится голова? Что же вы сразу не дали знать о своем присутствии! — раздалось строгим тоном совсем рядом. Тот чуть приподнялся, подбирая слова: — Мадам Помфри, я решил подождать, пока вы освободитесь… Простите. Голова не дает покоя, болит так, словно… иглой раскаленной по живому. Медиковедьма, всплеснув руками, засуетилась вокруг него, колдуя диагностирующие чары и веля оставаться в положении лежа. Магические завихрения перед глазами добавили к боли чувство тошноты. Гарри прикрыл веки, пытаясь понять, когда же он успел подхватить такую агрессивную простуду. — Мистер Поттер, ваше давление скачет, как гиппогриф в период гона, а легкие готовятся заполниться мокротой. Сейчас я принесу вам умиротворяющее и общее укрепляющее зелья. Придется остаться в Больничном крыле на пару часов, чтобы нормализовать состояние организма. Вы меня поняли? Гарри с огромным облегчением кивнул и тихо поблагодарил эту сердобольную женщину. После приема всех лекарств его потянуло в сон, и он покладисто поддался обволакивающей тело дрёме.* * *
Пробуждение было мягким, как и прикрывающая его тонкая материя одеяла, а больничный запах уже не казался таким отталкивающим. Гарри с опасением прислушался к себе и тихо выдохнул, не ощутив прежней агонии в черепной коробке. Резкий звук отодвигаемого стула заставил широко распахнуть глаза. — Гарри, чем ты только думал? — спросила Гермиона с выражением явного неодобрения на лице. — Такой зверской физиономии у профессора Снейпа я еще не видела. Мне казалось, он на грани применения Непростительного! — хмыкнула она. Гарри тоже не удержался от смешка. — Думать в тот момент у меня не очень получалось. Голова болела нестерпимо. — Ты все-таки заболел? — встревоженно шепнула Гермиона. — Так, ерунда. Недосып и слабость. После зелий я как новенький. — Гарри, у меня не очень хорошие новости. После урока зельеварения к Снейпу зашел Люпин, спрашивал что-то про ЗОТИ, в силе ли их договоренность… — Договоренность? У Люпина со Снейпом? Гарри не поверил своим ушам. — Да. Как мы поняли, следующим уроком мы будем практиковаться в защите, но в присутствии обоих преподавателей. Видимо, в этот раз нас ждет что-то посерьезнее боггарта. Признаться, это интриговало не на шутку. Воодушевление тут же омрачили события двухчасовой давности. Как бы Снейп вовсе не выгнал его с урока или, того хуже, не потащил за шкирку к директору. — А где Рон? — А где он может быть? — фыркнула Гермиона. — Убежал подкрепиться перед «ответственным делом». Друзья с пониманием улыбнулись друг другу. — Вставай, Гарри, приводи себя в порядок. Мы не должны опоздать! Мадам Помфри тебя отпустила, но просила зайти завтра за еще одним пузырьком укрепляющего. Для профилактики. Гермиона поднялась со стула и медленно направилась в сторону выхода, давая Гарри время ее нагнать. Как выяснилось постфактум, лучше бы он бессовестно прогулял.* * *
В классе яблоку было негде упасть. Люпин закрыл двери аудитории секунду спустя, стоило только Снейпу разбавить цветное море из учеников своей извечно черной мантией. Он ястребиным взглядом оглядел всех и, заприметив цель, улыбнулся так, что ранее озвученное предложение о туалете вдруг показалось как никогда актуальным. Гарри отвернулся от этого гротескного оскала, нервно передернув плечами. Его запоздало посетило нехорошее предчувствие. Хлопнув в ладоши, Ремус привлек всеобщее внимание. — Сегодня, как вы могли заметить, я обратился за помощью к профессору Снейпу — и спешу поблагодарить его за будущее содействие. Ремус кивнул Снейпу, что было проигнорировано с невозмутимым видом. — Существо, с которым вам предстоит познакомиться, столь же похоже на боггарта, сколь и отличается. Две стороны одной медали. Ученики притихли, внимая в явном возбуждении. — Существу дано имя «Морок», и опасно оно тем, что многим кажется безобидным до самой последней секунды. Последней секунды вашей жизни, господа. Люпин принялся расхаживать из стороны в сторону, добавляя красок своей уверенной речи жестикуляцией. — По легенде, Морок мог быть порождением Еиналеж, когда один из осколков зеркала обрел плоть и разум. Морок демонстрирует самое желанное, запрятанное в глубинах вашей души откровение. Он принимает облик мечты, когда боггарт является воплощением худшего кошмара. И противодействие у них тоже разное. Заклинание Riddikulus вас не спасет. — Спасет от чего, профессор Люпин? От мечты? Так уж ли это опасно? — полюбопытствовала девушка со Слизерина, вскинув руку. — Бесспорно, опасно, мисс Грейвс. Последствия неприятны, а в иных случаях могут быть смертельны. Люпин немой паузой передал слово Снейпу. — Морок имеет тесную дружбу с дементорами, мисс Грейвс. И родственные связи с боггартами. Он отвлекает ваше внимание иллюзиями, подбираясь все ближе. Затуманивает разум, делая жертву безвольной, податливой… Снейп мазнул острым взглядом по Гарри. — Уязвимой. Мурашки волной цунами окатили тело Поттера. Снейп театральным жестом скрестил руки на сюртуке с бессчетным количеством пуговиц, тихо продолжив: — Морок крадет эмоции, подпитывается воспоминаниями и черпает жизненные силы волшебника. Он, метафорически изъясняясь, вас пьет. Провалы в памяти — самый минимальный ущерб, который вы можете понести после сей душевной встречи. Люпин подхватил: — Ослабить влияние Морока можно лишь одним способом: вернуть себе самообладание неприятной, отвращающей мыслью и использовать защитные чары. «Depulso» или «Stupefy» подойдет. Кто будет первым, господа? Смелее! В классе тишину можно было резать ножом. Никто не желал проявить инициативу после услышанного. Никто, кроме… — Мистер Уолкер желает рискнуть? Похвально. Побледневший Томас заметно попытался храбриться и двинулся уверенным шагом вперед. К злополучному шкафу, с таящимся внутри Мороком. — Готовы? — с одобрением уточнил Ремус. Томас кивнул. Подумав, он для верности кивнул еще раз. После взмаха палочкой преподавателя шкаф с тихим щелчком приоткрылся. Морок будто не решался показать себя, и долгие секунды ровным счетом ничего не происходило. Но вот дверца отворилась шире, и из темноты резво выпрыгнул… пес, со светлой шерсткой и ярко-розовым носом. Он заливисто залаял, излучая незамутненную радость при виде Томаса. — Джерри! — с неверящим восклицанием Томас безрассудно кинулся навстречу животному. — Мистер Уолкер! Вспомните, с кем вы имеете дело! — грозно гаркнул Снейп. Это отрезвило Томаса; он был уже на полпути к кружившемуся вокруг своей оси псу, когда, споткнувшись, начал пятиться и, вспомнив про существование палочки, направил ее на Морока. Но навредить даже оболочке некогда любимого питомца он не смог. Томас мигом вспотел от напряжения и застарелой тоски. Гарри приготовился помочь, но его опередил Люпин. — Depulso! Морок сжался, стряхнув собачий облик, и потерял всякую форму, теперь напоминая сгусток непонятной разноцветной массы. Что-то вроде флоббер-червей, только гораздо противнее. — Ничего, Томас. Для начала неплохо. Кто будет следующим? И Гарри вдруг осознал, что стоит один в импровизированном кругу, а одногруппники все как один прижались к стенам. Его, дурака, снова подставили. Даже Гермиона! Она вроде и хотела, но не могла отвести глаз от этого «нечто», жалко вздрагивающего на полу класса. — Поттер. Вам сегодня несказанно везет, — констатировал Снейп голосом, от которого у Гарри мгновенно разыгралась изжога. — Готовы, мистер Поттер? — благодушно посмотрел на него Ремус. — Да, профессор. Морок метался в раздумьях недолго, начиная расти ввысь и вширь. Сначала стала проглядываться человеческая фигура, затем черты лица, волосы, темное одеяние. Гарри позабыл, как дышать. Он потерял способность трезво соображать сразу, как понял, кто вот-вот предстанет перед ним. Сзади послышалось девичье аханье и нестройный гул голосов: «Что?», «Это какая-то ошибка!», «Самое желанное?..» Морок выбрал личину Северуса Снейпа. «Нет! Мерлин, только не это! Мерлин, спаси меня от этого позора». Гарри лихорадочно придумывал объяснения произошедшему, но ничего, кроме очевидной истины, на ум не приходило. Руки неконтролируемо затряслись, язык онемел. Его парализовало на месте. Его сковал неведомый по своей силе ужас. В почти обезумевшем состоянии он зачем-то посмотрел на настоящего Снейпа, и стало только страшнее. Тот выглядел так, будто его поразил «Stupefy»: в глазах девятый круг Ада, где черти водят хороводы, губы сжаты в какой-то изломанной гримасе. Он явно был ошеломлен не меньше самого Поттера. «Паника. Паника. Паника». Сквозь набат в ушах пробилось неестественно спокойное: — Гарри, ты помнишь оборонительное заклинание? Люпин пытался спасти его положение, но безрезультатно. Гарри погребла под собой дикая смесь смятения и отбирающей волю паники. Морок, пользуясь его бездействием, приблизился почти вплотную. Ступал тихо, как это делал Снейп. Но смотрел… он смотрел так, будто спустя многие годы паломничества добрался до искомой святыни. И боялся прикоснуться, боялся, что это он, Гарри, окажется Мороком, всего лишь обманчивым миражом. — Гарри! — последовал новый возглас. Поттер почувствовал запах. Оказывается, он откуда-то знал, как пахнет Снейп. Или догадывался? Представлял? Мечтал? Что-то древесное, характерное, тяжелое, давящее, где довершали композицию нотки сандала. Рывок — и его нос уже не мог уловить этот притягательный аромат. Люпин заслонил его своей спиной, выкрикнув «Incarcerous». Морок вновь стал Мороком. А вот Поттеру уже никогда не светило стать прежним.* * *
Aleksey Chistilin — Meteor Shower
Гарри, спотыкаясь, бежал по коридорам и всерьез размышлял о том, чтобы покинуть эту школу раз и навсегда. Учиться на дому, чем не вариант? Или, быть может, перевестись хоть в саму преисподнюю, где никто никогда не найдет и не пристыдит. Малодушие было презренным качеством, но, случалось, пускало щупальца в его душу. Он не сможет впредь взглянуть в лицо друзьям, преподавателям, Снейпу. Последний, к слову, не предпринял попыток его остановить, когда Гарри вырвался из духоты класса. За что тот был ему всецело благодарен. Как это случилось? Почему все прошло незамеченным? Когда он умудрился проникнуться этим непостижимым человеком, далеким, как странствующие небесные спутники в мире магглов. «Ну в самом-то деле! Признайся себе, наконец! Давно». Так давно, что это сроднилось с ним и прижилось, как новая часть тела. Он избегал мыслей-образов, противостоял сам себе в моменты жарких приступов похоти. Кровь тогда превращался в лаву и разъедала его потрепанное нутро… Гарри не хотел верить, он отрицал до последнего паразитирующее на нем, в нем чувство. И вот во что это вылилось! Мерлин, Гарри не представлял, как дальше жить. Он сбивчиво проклинал сам себя, торопливыми шагами убираясь подальше от места его заклания. Лишь бы вспомнить, как дышать… Как смаргивать злые слезы… На очередном повороте ему послышалось эхо чужих шагов, а еще пару мгновений спустя его окликнули: — Поттер! Сердце снова ухнуло куда-то вниз. За что ему все это? Гарри не сбавлял скорость. — Дурной мальчишка, сейчас же остановись. «Как остановиться, профессор, если за тобой мчится Немезида собственной персоной?» Его жестко ухватили за плечо, развернули и оттеснили в какой-то укромный угол. Расправа настигла его совершенно безоружным. Гарри стоял с мокрыми щеками и судорожно сжатыми кулаками, упрямо задержав взгляд на профессорских туфлях. Ни сантиметром выше! У Снейпа сбилось дыхание, хотя он и попытался это скрыть. Профессор стоял близко, преступно близко после недавнего инцидента. Он подозрительно бесстрастным тоном проговорил: — Произошло досадное недоразумение. Гарри зажмурился в ожидании словесного удара. — Иногда и магии свойственно давать сбой. Совершенства не существует в природе. И даже сырая магия Морока не является исключением. Слышите, Поттер? Смысл этого монолога туго доходил до Гарри. И его продолжительное молчание было расценено неверно. — Распустили тут сопли! Как же, произошла трагедия, масштабом превосходящая территорию Великобритании. Юного героя осрамили, обесславили! — Хватит… — Что вы там мямлите? Занимаетесь подсчетом люверсов на моих туфлях? — Хватит! Что? Люверсы? — Гарри машинально поднял голову, чтобы выразить недоумение, и столкнулся взглядом с главным виновником раздираемых противоречий. Снейп смотрел так, будто увидел его впервые, совсем уж незнакомые эмоции прятались на дне чужих глаз. Смотрел пытливо, ожидая ответов на какие-то свои неозвученные вопросы. В сумрачном освещении лицо профессора казалось восковым слепком, пугающе недвижимым и неживым. — Это не было недоразумением, профессор. Гарри собрал остатки храбрости в кулак, понимая, что терять осталось решительно нечего. Он глупец, но глупец отчаянный. — Морок показал правду, какой бы неприглядной… она вам ни показалась. «Апогей конца света». — Я ведь… я… профессор… — Поттер. Угомонитесь, — прозвучало сокрушенным выдохом. Гарри смиренно замолк и все никак не мог угадать ход мыслей профессора. Пришлось отвлекать себя другим рискованным действием: воровато вдыхать ни на что не похожий аромат, исходящий от строгой мантии. Когти, разрывающего душу отчаяния, вдруг затупились. — Поттер, — раздалось тихо сверху. — Да, профессор? — Ты никому не расскажешь. Ни единой живой душе. Интонация сквозила странная, вибрирующая, в такт раскатам грома за окном. — О чем не расскажу, профессор? Снейп промолчал. Ледяные пальцы прикоснулись к подбородку Гарри и потянули выше, пока сам он склонялся, словно хотел… Будто собирался… Они едва соприкоснулись губами, это можно было списать на случайность, если бы не резкий выдох, наградивший кожу Гарри щекочущей лаской. Все казалось фантазией, одним из лучших несбыточных сновидений. Полуприкосновение длилось и длилось, они почти не шевелились, то ли боясь разрушить момент, то ли страшась поверить в происходящее. Маленькую вечность спустя губы Снейпа прижались к губам Гарри в уже более осязаемом поцелуе, но все еще недостаточно. Целомудренном, невинном поцелуе. Его награда. Его наказание. Гарри слепо потянулся ближе, одной рукой робко коснувшись предплечья Снейпа, другой — жестких волос. И снова резкий выдох, легким дуновением на разгоряченные губы и лицо. Единственная реакция, которую профессор не мог или не желал контролировать. Гарри приоткрыл рот, чуть повернул голову, надеясь разделить что-то более интимное, ведомый юношеским нетерпением. И он добился нужного отклика. Тонкие губы врезались в его собственные с исступленной алчностью! С откровением цвета крови. Скользящее движение языка, за ним второе… Северус получил только ему одному ведомое разрешение, прошелся прохладой пальцев по чужой шее, по адамовому яблоку и ключицам. Сдавил челюсть Гарри, зафиксировав в одном положении. И впечатал в себя до того порывисто, что стало больно обоим. Его грехопадение. Его благословение. Резкая потеря ориентации в пространстве. Снейп отпустил, отстранился. Низким гортанным шепотом повторил: — Никому. — Никому, — клятвенно заверил Гарри, все еще не осознавший себя и очередной жизненный вираж. Он мысленно рассудил, что закон гравитации — тоже спорная вещь, ведь прямо сейчас он готов был взлететь. Профессор прикрыл веки на пару секунд, принимая решение, которое в будущем его ожидаемо погубит. — Произошедшее в классе быстро забудется, если вы сами не будете давать лишних поводов для сплетен. Это ясно? — Да… сэр. Снейп оглядел его в последний раз перед уходом, усмехнулся своим совсем невеселым мыслям и тенью скрылся в коридоре.