— Она опять уснула? — услышала я голос Чана, но очень тихо, будто он был где-то далеко.
— Похоже на то, — ответил Минхо, столь же тихо.
Я не спала, просто облокотилась на подголовник и закрыла глаза. Что мне такого накапали в эту капельницу, от чего безумно клонило в сон?!
— Ты слышал, что она сказала в палате?
— Можно больше конкретики? Она много чего говорила.
— Когда всё закончится, то уедет.
Машина немного наклонилась влево, вынудив меня слегка сместиться. Затем выровнялась, а я осталась на том же месте, куда меня подвинуло.
— И это плохо?
— Ты видимо не понял, — как-то резко и громко отозвался Чан, — Не когда ей станет лучше и сможет улететь на пару дней. Когда её сестре станет лучше, она просто уедет. Она не вернётся.
Либо я уже полностью отключилась, либо они молчали. И что с того? Разве я не имела права решать за себя, что мне делать? Где жить? Куда направиться? Или они верили в то, что я буду с ними несколько лет? Это же бред. Хотя, если та девица провела с ними год, то может они рассчитывали, что и я останусь на такой большой срок?! Вот только это не входило в мои планы. И наверное, стоило сказать об этом сразу, до того, как всё это началось. Хотя, может тогда бы и не началось?! Если бы я сразу сказала, что пришла к ним лишь на пару тройку месяцев, то меня бы послали? Если учесть, что месяц уже прошёл, осталось примерно два.
— Так, иди сюда, детка, — услышала голос Чана уже отчётливо, но всё равно не могла открыть своих глаз.
Это состояние меня немного испугало. Я была точно уверена, что не спала и находилась в сознании, но по какой-то причине не могла шевельнуться. Меня, будто, парализовало. А что если это реакция организма на лекарства? Типа аллергии? Как мне сказать об этом, если я не могу двинуться?!
Чан аккуратно достал меня из машины. Ощутила невесомость и его руки, которые держали меня под коленями и под рёбрами. Моя голова покоилась на его плече, а руки болтались в воздухе туда-сюда от каждого его шага. Слышала, как открылась входная дверь.
— Где вы были? — воскликнул до боли знакомый голос Хана, — Что опять случилось?
Видимо заметил, что я не в состоянии ходить, стоять, говорить и вообще жить. Меня всё больше пугала моя надуманная ассоциация с куклой. Стало немного крипово. В иной ситуации, любая девушка была бы счастлива, если бы парень носили её на руках. Но не в моём случае. Меня переодевали, мной пользовались, меня кормили - я была как тряпичная кукла. Вроде прикольное, милое, иногда бесящее создание. Аж самой плохо стало от такой бредовой мысли в моём больном мозгу.
— В больнице, — ответил ему Минхо.
Не уверена, что они делали, но ощутила движение вновь. Видимо Чан прошёл дальше в гостиную или в мою комнату?
Да, блять, верните мне контроль над телом и разумом! Кто его отнял у меня?!
— Что сказали? — волновался милый Ханни, который опять уселся у моих ног, когда меня положили на кровать. Видимо всё-таки я была в своей комнате.
— Истощение организма. Есть она сама не может. Надо ездить на капельницы ещё несколько дней, после будет видно.
— Она будет в порядке?
— Конечно, — бодро отозвался лидер, — Куда она денется?!
Я слышала смешок? И для меня это прозвучало двояко, будто он говорил не о моём физическом здоровье, а о чём-то ином. И мне бы наверное стоило задуматься над этим. Я помню условия контракта. Месяц почти прошёл. Через три дня мы должны его продлить или расторгнуть. В любом случае, мне выплатят оставшуюся сумму денег и я смогу оплатить лечение сестры. Меня особо не волновало, что они могли попрощаться со мной. Может даже наоборот, полегчало бы?
Однако, не буду скрывать, эти ребята уж точно останутся в моей памяти. Каждый из них. Они такие разные. У всех свои особенности и милые привычки. Я подмечала их для себя неосознанно. Особо не задумывалась над этим прежде.
— Почему она в отключке?
— Не знаю. Наверное лекарства так подействовали.
— Не буди её! — строго возразил Минхо, когда я ощутила касания на своей руке.
— Я не собирался.
— Ага, конечно. Пойдём. Пускай отдыхает.
Шаги стихли. Голоса тоже. Я осталась одна. Не могла двинуться, что-либо сказать. Глаза не поддавались. Меня окутала паника. Если в прошлый раз мне было действительно плохо и я понимала, почему меня покинули силы, то сейчас в полной растерянности. И как долго это будет продолжаться? Сколько мне терпеть эту беспомощность?!
Либо в комнате было темно, либо мне показалось, что я смогла всё-таки открыть свои глаза. Дёрнула рукой, потёрла холодными пальцами лоб. А нет, не показалось. В комнате действительно было темно. Который час вообще?
Нащупала в кармане штанов свой мобильный. Уже десять часов вечера. Я выпала из жизни примерно на шесть часов. Голова гудела. Столько сна не хорошо на меня действовало. Состояние - не стояния, но дико хотелось в туалет.
Кое-как смогла сесть и немного покачалась. Складывалось впечатление, что сама я вряд ли дойду и наверное стоило бы позвать кого-то на помощь?! Но эта мысль меня разозлила. Я не беспомощная! И плевать хотела на то, что мой организм решил взять «отпуск». Пусть вернётся и снова подчиняется моим приказам. Я не разрешала себе болеть.
С третьей попытки мне удалось встать на ноги. В левой ладони неприятно зудело, когда я на неё опёрлась, чтобы подняться. Совсем забыла про чёртов катетер. Делала первые шаги неуверенно и осторожно, но дойдя до двери, уже ощутила небольшой прилив энергии. Всё-таки мне нужно было расходиться. Не могла больше лежать и спать.
Открыв дверь, поняла, что везде было темно и тихо. Я осталась одна? Оно и к лучшему. Опять начнут своё: «зачем ты встала?! Иди быстро ложись?!» Если бы у меня действительно не было сил стоять или ходить, то оставалась в кровати. Но я могла передвигаться. Какой смысл был оставаться в постели и зарабатывать себе пролежни?!
Всё было хорошо. Я смогла самостоятельно дойти до ванной. Даже смогла умыться, правда одной рукой было не очень удобно, но всё же, не ощущала себя больше беспомощной. Стоило мне выключить воду, как услышала голоса в гостиной. Они вернулись?
Кажется, мои дозорные сдали свой пост другим. На диване уже сидели Хан, Хёнджин и Феликс. На меня тут же уставились три пары глаз. Боже, терпеть не могла эти взгляды полные сочувствия. И я бы сказала об этом, но не успела. Сделала шаг и пошатнулась. Ко мне тут же подлетел Хёнджин, который был ближе всех. Остальные тоже вскочили со своих мест и уже облепили меня со всех сторон.
— Осторожно. Зачем ты встала?! — возмутился старший из них, одной рукой держа меня за спину, другой вцепившись в мою левую руку. Благо выше кисти и не задел долбанный катетер.
— Ах да, мне же стоило лежать на кровати и ждать пока у меня ещё мочевой пузырь лопнет?! — злобно отозвалась я, пытаясь освободиться, но Хёнджин сильно сдавил мою руку, что пришлось даже поморщиться.
— Хамишь, а? — задорно усмехнулся Хан, — Значит уже стало лучше.
— Я уже говорила им и скажу вам, что со мной всё нормально.
— Думаешь, если заставишь нас поверить в эту ложь, то она станет правдой? — возмутился Феликс.
Взглянув на него, мне почему-то стало стыдно. Я вспомнила, как он возмутился вчера, когда понял, что соврала ему. И скорее всего, сильно обиделся на меня. От этого на душе стало как-то паршиво. Хотелось извиниться перед ним, но моя дебильная гордыня не позволяла мне. Засунуть бы её куда поглубже и попросить прощение у человека, который не заслуживал такого отношения.
И вообще, почему они ведут себя так? Я старше и они обязаны проявлять ко мне уважение, а не отчитывать, словно была бы подростком, страдающим от дефицита внимания.
Хотя, все психологические травмы ведь идут из детства?! Как однажды сказала мне Лана, я застряла в своём девятнадцатилетнем возрасте и никак не могла выбраться. Мне всё ещё казалось, что у меня впереди так много времени. Будто я смогу исправить всё то дерьмо, что свалилось на меня. Но прошло уже так много лет, а ничего не изменилось. Я попрежнему «застряла».
И вроде бы стоило обратиться за профессиональной, квалифицированной помощью, но почему-то этого не делала. А может мне было страшно, ведь я прекрасно понимала, что придётся рыться в себе, в прошлом, которое до сих пор приносило много страданий. И я была к этому морально не готова. Наверное поэтому медлила и откладывала в самый дальний ящик.
— Вы пришли ругаться со мной?! Тогда, пожалуйста, идите обратно, потому что я не отвечаю сейчас за свои слова и мне бы очень не хотелось послать вас далеко и надолго.
— Ладно, хватит! — осадил меня Хёнджин и подтолкнул в сторону спальни, — Иди ложись.
— Но я не хочу, — жалобно проскулила, пытаясь упереться ногами, чтобы остаться на месте, но сил не хватало.
— Ты ведёшь себя как маленькая. Это начинает раздражать.
— Так не общайся со мной! — вспылила я, — В чём проблема?! И вообще, я старше тебя. Хватит указывать мне, что делать.
— Да плевать я хотел на твой возраст, — тихим голосом отозвался Хёнджин, глядя мне в глаза, потому что пока я сопротивлялась, смогла развернуться и сейчас стояла к нему лицом, — Напомнить тебе о некоторых правилах в твоём контракте, раз уж на то пошло?!
Я даже поперхнулась воздухом. Да как он смел упрекать меня контрактом?! Твою мать, он ведь был прав. Хёнджин мог сказать мне сделать практически всё, что угодно и я должна была выполнять. Было несколько запретных пунктов, но не о них сейчас шла речь.
— Так, успокойтесь, — вступился Феликс, вставая между нам, — Что на тебя нашло?
Он обращался к Хёнджину. В это время меня уже уволок Хан и я не слышала дальнейшего разговора. Мембер включил прикроватный свет и усадил меня на кровать.
— Зачем ты с ним так?! Он ведь волнуется о тебе, — начал отчитывать меня Хан.
— Я прошу тебя, замолчи, — злобно выдохнула, стараясь изо всех сил держать себя в руках и не послать его, — Не вынуждай меня грубить тебе. Я правда этого не хочу.
Он ничего больше не говорил. Сел на корточки у моих колен, положил обе свои руки на них, а сверху подбородок. Его «щенячий» взор вынудил моё сердце больно кольнуть. Вся злоба куда-то испарилась. Я даже ощутила вину за то, что нагрубила Хёнджину и Феликсу. Они ведь пришли, потому что волновались за меня.
Или за свои деньги? Я ведь уже два дня не в силах угодить никому их них. А это означало, что денежки тратились в пустую.
Какая же я меркантильная сволочь!
Мне вдруг вспомнился разговор с Чаном. Стало даже интересно узнать, как же так вышло, что Хан влюбился в ту девушку?! Она была старше, ровесница или младше? Как выглядела? Что его так в ней зацепило? Как он смог принять тот факт, что у неё был секс с его друзьями и ему было всё равно?!
Имела ли я право задавать ему такие вопросы? Скорее всего это больная тема. Но ведь и он вынудил меня раскрыть много больных моментов в моей жизни. Так почему же мне не спросить?
— О чём задумалась? — поинтересовался Хан, всё ещё сидя на корточках рядом со мной.
— Любовь - зла, — как-то сама вырвалась эта фраза, до того, как я смогла осознать, что ляпнула. Нервно посмеялась, — Не знаю зачем это сказала.
— А я уверен, что знаешь.
Хан встал со своего места, залез на кровать, облокотившись на спинку. Затем взял меня за локоть и потянул на себя. Сопротивляться мне больше не хотелось, поэтому я ему поддалась. Он приятно обнял меня со спины. Я уложила голову на его плечо и уставилась в потолок.
— Продолжишь свою фразу?
— Я слышала разговор Минхо и Чана, в Японии. Они говорили о тебе.
— Правда? — вроде искренне удивился Хан, но я ощутила напряжение в его теле, — Что за разговор?
— Ты хочешь, чтобы всё было как в прошлый раз? — повторила я фразу Минхо.
Хан тяжело вздохнул. Его руки чуть сильнее сдавили мои плечи, но я пока ничего не говорила. Всё-таки было не так больно, терпимо. И кажется, я надавила на больное.
— Они рассказали тебе, что было в прошлый раз? — тихо отозвался он.
Я не видела его лица, потому что сидела к нему спиной. Не могла судить по его виду, но по голосу ощущала, что ему было не комфортно. Стоило ли продолжать этот разговор?
— В общих чертах, да.
Послышался смешок. Я не знала, что мне стоило ещё сказать. Ждала пока он что-то скажет или сделает. Может уйдёт? А может останется со мной и просто будет молчать?
— Когда я увидел её впервые, то не мог поверить своим глазам, — начал Хан свой рассказ, а я кажется затаила дыхание, потому что хотела узнать больше именно от него, — Столь красивой девушки никогда прежде не видел. Светлые шёлковые волосы, аккуратный носик, алые губы. Её голос сводил меня с ума. Слушал бы его часами. Она была такой жизнерадостной, весёлой, прям «душа компании». Всегда пыталась создать такую лёгкую непринуждённую атмосферу вокруг себя. Любила петь и танцевать. Я мог часами наблюдать, как она репетировала очередной танец для своего выступления. У неё была мечта. Она хотела оказаться на большой сцене. Стать знаменитой. Дарить людям свой «свет».
Почему мне стало так больно? Эта девушка была «идеальной», если судить по его рассказу. Никаких недостатков, никакой драмы. Полная противоположность меня.
— Чем дольше мы были вместе, тем отчётливее я осознавал, что не смогу без неё. В конце концов перестал отрицать тот факт, что испытывал нечто большее, чем остальные. Первым я обратился к Минхо. Просил совета. Хён заверил меня, что никто не будет против, если она откажется от дальнейшего сотрудничества с нами и будет только со мной. Они всё так сказали. Я был безумно рад. Только все мои надежды рухнули, когда она отказала мне. Но самое паршивое во всём этом, что я сорвался на друга, который был со мной рядом намного дольше чем она. Был даже больше чем просто друг. Чанбин и Бан Чан для меня стали старшими братьями, к которым я всегда мог обратиться за помощью. И я всё испортил.
— Ты винишь себя в том, что она предпочла другого? — удивилась я, хотя сама не ожидала, что стану перебивать его.
— Я виню себя в том, что не смог контролировать свои эмоции и обидел друга.
— Контроль слишком хрупкая вещь. Поверь мне, я знаю.
Услышала очередной смешок и ощутила слабое касание губ на моей щеке. Хан сильнее обнял меня, так что стало трудно сделать вдох, но я терпела, потому что понимала, что ему это было сейчас нужно. Если мне было проще оттолкнуть всех и прятаться в себе, то ему нужна была поддержка. Не сильна я в подбадривание, но могла потерпеть.
Нас прервал стук в дверь. Показался Феликс. Едва заметно улыбнулся.
— Как насчёт вечернего фильма? — поинтересовался он.
— Да, пожалуйста, — оживилась я, потому что не хотела спать. Выспалась на неделю вперёд.
Хан ослабил свою хватку и я смогла сползти с него. Уже более устойчиво стояла на ногах и вышла в гостиную. Не заметила Хёнджина. Видимо Феликс понял, что я искала его глазами, поэтому кивнул мне в сторону кухни. Едва заметно улыбнулась ему, как бы поблагодарив за информацию и направилась в ту сторону.
Хёнджин стоял ко мне спиной, что-то нарезая на доске. Не уверена слышал ли он, как я подошла. Мне хотелось извиниться, но слова застряли поперёк глотки. Чёртова гордыня! Когда же ты оставишь меня в покое?!
Он отложил нож и стал складывать то, что нарезал на тарелку. Всё ещё не оборачивался.
Раз уж не могла сказать, то может удалось бы показать? Я знала, что Хёнджин не любитель тактильности, но учитывая крайний раз, когда мы были вместе, решила рискнуть. Подошла ближе и обняла его со спины, прижавшись щекой к лопатке. Ощутила, как он замер. Всё тело напряглось, будто он был готов меня оттолкнуть. Но этого не произошло. Хёнджин положил одну свою руку на мои и приятно погладил.
— Извини меня, — всё таки смогла произнести нужные слова.
Мембер обернулся. Мне пришлось его немного отпустить, но как оказалось, лишь на мгновение, потому что вновь смогла обнять, уже когда он был ко мне лицом. Его руки сомкнулись вокруг моей шеи. Я уткнулась носом в его плечо и прикрыла глаза. Ох, этот аромат цитрусов. Мне безумно нравился его запах.
— И ты меня прости, — облегчённо выдохнул он.
— Вы там скоро? — послышался голос Хана из гостиной.
Пришлось отпустить Хёнджина. Тот вручил мне тарелку с нарезкой, а сам взял несколько бутылок с водой и ещё какую-то пиалу. Кажется, там был попкорн. Жаль я не смогу есть. Но мне и не хотелось.
***
*flashback
Было некомфортно. Моё тело не реагировало на команды. Не могла поднять руку или пошевелить пальцами. Ощущала касание. Слышала тихий ласковый голос матери. Она умоляла меня очнуться. Молила Бога, чтобы тот вернул ей дочь. Мне хотелось её увидеть, обнять, заверить, что я с ней, всё хорошо. Почему она боялась, что я куда-то денусь? Что произошло?!
Меня пронзило импульсом боли, напомнив о недавних (как мне казалось) событиях. Вспомнила, как пряталась в квартире, а он нашёл меня, выволок в коридор и бил. Не так, как было прежде. С такой яростью, будто, хотел меня убить. А может ему это удалось? Но тогда бы я не слышала сейчас голос матери. Или это галлюцинации? Я умерла?
С трудом удалось открыть глаза и выдохнуть тихо: «Мама».
Она вскочила со своего места и кинулась ко мне. Её лицо было всё красное, опухшее от слёз. Она продолжала рыдать, но видимо теперь от счастья. Целовала мои щёки, лоб, боясь докоснуться до других частей тела.
Я только сейчас осознала, что на моей левой голени был гипс, как и на правой кисти. Рёбра больно что-то стягивало. Не могла повернуть голову. На шее был какой-то «ободок». К носу были подведены какие-то трубки, которые периодически едва ощутимо выпускали поток воздуха. Видимо так мне помогали дышать? Левая рука неприятно зудела. Меня раздражало пиканье, которое исходило от одного из аппаратов.
— Дорогая, Боже мой, — всё ещё всхлипывала мама, — Ты очнулась. Господи, спасибо. Милая моя девочка. Я так тебя люблю. Я так испугалась.
— Мама, — прохрипела я, стараясь успокоить её, — Не плачь.
— Я плачу от счастья. Ты вернулась ко мне. Моя ты радость. Господи.
Ещё минут пятнадцать слышала её хвалебные изречения в отношении Бога и врачей, которым чудом удалось спасти мне жизнь. А стоило ли оно того? Мне было ужасно стыдно перед матерью. Я никогда не говорила ей о побоях прежде. Всегда заверяла, что со мной всё хорошо. Улыбалась ей при встречах и никогда не изливала душу, хотя она была самым родным мне человеком.
Пришла медсестра, что-то говорила ей. Я плохо соображала. Еле слышала о чём шла речь. Поняла, что должен подойти мой доктор, чтобы что-то уточнить. Или осмотреть меня?! Совсем плохо соображала. Боялась отключиться. Было страшно, что я не очнусь вновь.
Вскоре пришёл доктор. Он проверил какие-то показатели и заверил меня, что всё идёт хорошо. Я обязательно восстановлюсь, но меня ждёт длительный процесс реабилитации. Месяцы, если буду усердно стараться. Это обнадёживало меня и мою маму. Она благодарила его за всё, что он сделал и продолжал делать для её дочери.
Он уже собирался выходить, но я окликнула его.
— Подождите! — дрожащим голосом остановила доктора, — А что на счёт, — никак не могла заставить себя сказать это вслух.
Моё сердце участило свой ритм, что сразу же отобразилось на мониторе пищащего аппарата. Стало как-то сложнее дышать. Кажется, меня немного охватывала паника.
— Успокойся, дитя. Всё будет хорошо, — ласково отозвался доктор, пытаясь меня образумить, но выходило паршиво.
— Нет, я хочу знать. Мне нужно знать, — умоляюще смотрела на него, ощущая жжение в глазах и поняла, что уже плакала.
— Мне жаль, но выкидыш случился сразу. Мы бы не смогли ничего сделать.
Меня пробило, будто током. Всё тело затряслось. Новый поток слёз хлынул из глаз. Этот вой исходил от меня?! Я так громко рыдала, что в ушах звенело.
Мама пыталась меня успокоить. Она что-то говорила мне, вроде: «всё будет хорошо! Главное, что я жива и у меня впереди вся жизнь!»
Я не слушала её. Мне было дико больно. Не физически, а морально. Он пытался убить не только меня, но и убил нашего малыша. Хотя, это громко сказано. На сроке в полтора месяца вряд ли был полноценный малыш, но это вовсе не меняло сути. Он убил его. Не позволил даже появиться на этот свет. Лишил шанса на жизнь.
Последнее, что помнила, как мне ввели успокоительное. Оно подействовало за считанные минуты. Стало легче. Глаза закрывались. Я провалилась во тьму.
Меня пронзило вспышкой света. Вновь больничная палата. Опять рядом со мной куча докторов. Я проходила физиотерапию. Кости уже срослись. Ходить было ещё трудно, но моё упорство давало плоды. Меня осматривали чуть ли не каждый день. Каждый месяц меняли лечение. Уже отпустили домой. Остаток курса прошла находясь с родными.
Помню тот день, когда меня отправили к гинекологу, потому что мой цикл никак не налаживался. Уже около семи месяцев у меня не было месячных и это вынудило бить тревогу. Снова куча анализов, осмотров. Стационар, врачи, таблетки. Как адский замкнутый круг. Никто ничего не говорил. Все только выдвигали гипотезы и меняли диагнозы. Вроде лечение дало плоды. Никогда бы не подумала, что я буду так рада «истекать кровью». И всё вроде было прекрасно, пока меня не пригласили в кабинет доктора.
— Мне очень жаль, — последнее, что я услышала из её уст.
Слова, как гром среди ясного неба, пронзили меня. Повреждение внутренних органов. Кровоизлияние. Выкидыш. Всё это в совокупности лишило меня возможности иметь детей в дальнейшем.
«Бесплодие» — гласило медицинское заключение.
У меня перед глазами всё поплыло. Нет, не может быть! Боже, за что? Сначала дал мне крупицу надежды на счастье и семью, а затем не только лишил всего этого, но и отнял шанс иметь всё это когда-либо вновь.
Мой малыш! Господи, я потеряла его, даже не успев получить. Я потеряла всё. Я разрушила свою жизнь. Я сама позволила ему убить себя. И не только себя.
***
Я очнулась с ужасной тахикардией. Сердце так бешено колотилось в груди, отдаваясь стуком в глотке и висках. Громко вздыхала, будто тонула. Со лба стекали капли пота. Меня трясло.
— Эй, детка, всё хорошо, — услышала голос Хана, который по всей видимости спал рядом со мной.
А когда я успела заснуть? Помню, как мы смотрели фильм. Вроде, комедия. Даже иногда смеялась над глупыми шутками. Ребята забавно комментировали происходящее. Мне было весело и спокойно. Впервые за время моего недуга, ощущала себя снова живой. Была уверена, что буду бодрствовать большую часть ночи. Видимо, оказалась не права.
Он притянул меня к себе, а я вцепилась пальцами в его футболку, да так сильно, что ощутила боль в левой ладони. Физическая боль немного приводила в чувства. Катетер давил на кожу и если постараться чуть сильнее, возможно, она порвётся.
— Это просто сон. Всё хорошо. Я с тобой.
От этого становилось ещё хуже. По какой-то причине, мне не хотелось, чтобы рядом кто-то был и видел моё состояние. Больше не могла отрицать, что эмоции контролировать не получалось. Будто какой-то гормональный сбой произошёл в моём организме. Всё полетело к чертям. Я уже не понимала, что со мной происходило. Это пугало и злило.
— Что тебе приснилось? Можешь рассказать и кошмар сразу отпустит.
— Нет, — слишком громко отозвалась я, — Нет, не отпустит. Да что за херня?! Почему всё так?! Я не хочу ощущать ничего из этого. Пусть всё прекратится. Я больше не могу.
Меня накрыло. Единственное, что спасало от очередного погрома, это руки Хана, которые крепко меня держали, не давая шанса натворить глупостей. Например, сломать что-то или покалечиться. Мне бы было гораздо проще, если бы удалось что-то разрушить. Морально стало бы легче.
