Silent cry

Было так странно лежать на холодной земле. Снежный сугроб не спас меня от перелома. Скорее всего позвоночник. Однозначно сломаны рёбра. Каждый вдох для меня был пыткой, словно, вместе с жизненно необходимым кислородом, я вдыхала мелкие осколки стекла. Они разрезали мне лёгкие. Кровь стекала по губам. И больше всего я хотела потерять сознание. Отключиться. Умереть спокойно, без этих мучений. Раз уж жить мне было не суждено. Я слышала выстрел. И не один. Видела, как с той самой крыши, с которой упала пару минут назад, что-то сбросили. Или кого-то? Не могла повернуть голову, чтобы понять. Что-то хлопнулось с таким глухим грохотом недалеко от меня. — Мирелла?! — услышала своё имя. Надо мной кто-то навис. И было сложно соображать. Кажется кровь текла даже из ушей. Поэтому мне так плохо слышно? — Не отключайся, — волновался Минджун, я смогла разглядеть его лицо, когда он вынул мобильник из кармана, — Зови медика сюда, живо! Очередной вдох пронзил всё тело нестерпимой болью. И мне хотелось кричать, но я не могла. Было бы гораздо больнее. Терпела муки, молила, чтобы всё скорее закончилось. — Прости меня, девочка, — причитал Минджун, поглаживая меня по макушке. — За что? — еле смогла прохрипеть, давясь собственной кровью. — Я не успел его остановить. Минджун был здесь всё это время? Видел, как я металась по зданию? Не помог. Не защитил. Не спас. Я сама отказалась от его плана, защиты, могла ли винить? Да, чёрт возьми. Если бы он пришёл на несколько минут раньше, я не мучалась бы в агонии, медленно умирая. Замерзала. Не могла шевельнуться. — Надеюсь ты не трогал её? — раздался чей-то голос в темноте. Очередная тёмная фигура оказалась рядом со мной. Поставила какой-то чемоданчик около меня. Склонился к моей груди, будто, пытался услышать моё дыхание и сердцебиение. Но я ведь ещё была в сознание. Разве по мне не видно?! — Нет. — Коллапс лёгких. Она захлебнётся кровью, — недовольно выругался, видимо тот самый медик, залезая в свой ящичек. Мне и правда становилось всё труднее дышать, а крови во рту всё больше и больше. И я даже сплюнуть её не могла. Она медленно стекала из уголков губ, оставляя багровые дорожки на щеках и шее. Я конечно соображала уже плохо, но поняла, что стало холоднее. Мне разрезали кофту, в которой была? Холодные пальцы что-то нащупывали в районе грудной клетки. А я уже не могла сделать вдох. И вроде вот он, мой конец. Я сейчас захлебнусь собственной кровью. Однако, этого не случилось. Мимолетная боль от разреза скальпелем, что была практически незаметна мне, по сравнению с моим состоянием в целом. Некий дискомфорт от его манипуляций, будто, медик что-то вонзил в мои лёгкие. Но дышать мне стало гораздо легче. Громко втянула воздух, будто, пыталась набрать его побольше. — У неё определённо есть переломы. Нужны носилки, — констатировал медик, держа в руке мою кисть. Считал пульс? — Понял, — отозвался Минджун, вновь обращаясь к своему мобильнику. Почему мне не было страшно? Разве мне не хотелось жить? Или полёт и жесткое приземление напрочь отбили мне голову? Пожалуй, боялась я только одного. Выжить и узнать, что потеряла своё «чудо». Какова вероятность, что с малышами всё в порядке? Нулевая. Наверное. Господи, тогда я точно не хочу приходить в себя. Сознание определённо меня покидало. Голоса уже практически не слышала. Скривилась, когда меня подняли с земли, но боль была такой отдалённой. Может потому, что моё тело успело замёрзнуть? Плевать. Главное, что мне больше не больно. Меня посетило странное видение. Это ведь был наш дом в Италии? Сейчас в нём жила бабушка, но когда я была маленькая, то он принадлежал нашей семье. Помню, как бегала по ровно подстриженному газону. Мама загорала возле небольшого бассейна. Папа жарил барбекю. Такая идиллия. — Мирелла, иди сюда, — звал меня отец. Маленькая я подбежала к нему и вцепилась в ногу. Крепко-крепко. Так задорно смеялась. Папа поднял меня на руки и слегка подбросил в воздух. Проделал это несколько раз. Чмокнул в нос и оставил на своих руках. Вернее, придерживал лишь одной. Второй переворачивал ароматное мясо. Взял маленький кусочек, подул на него и протянул мне. Было так странно наблюдать за этой картиной со стороны. Будто было две меня. Та маленькая счастливая девочка и настоящая я, уже взрослая сломанная женщина. Отец отпустил малышку и продолжал свою готовку. Она убежала. Он что-то напевал. Мелодия была отдалённо мне знакома. Сделала несколько шагов ближе, чтобы расслышать лучше. — Хочешь кусочек? — обратился ко мне папа, чем вынудил замереть. Я даже машинально огляделась, чтобы понять, с кем он говорил. Может маленькая девочка вернулась? Или моя мама? Но отец смотрел на меня и улыбался. — Давай же, не бойся, — зазывал родитель, а я с отчаянием шла навстречу. Встала с ним рядом. Разглядывала так пристально, будто, пыталась запомнить каждую мельчайшую деталь в его внешности. Он был таким, как на семейных фотографиях. Казался мне немного нереальным. — Держи, — протягивал кусочек жаренного мяса отец. С интересом разглядывал меня, будто, видел впервые в жизни, — Ты такая взрослая. Он даже тяжко вздохнул, а моё сердце больно кольнуло. И несколько слезинок уже успело скатиться по моим щекам. До безумия хотелось его обнять. Ощутить родное тепло, запах. Хотелось, чтобы он спрятал от этого жестокого мира, который так меня не любил. Защитил. Уберёг. — Ещё слишком рано, — прошептал папа, коснувшись большим пальцем моей щеки, — Тебе здесь не место. — Не прогоняй меня, — не смогла сдержать всхлипа, отчаянно желая коснуться родного человека, но стоило мне сделать шаг, как отец отстранился. — Тебе здесь не место, Мирелла. Твоё время не пришло. Ты должна прожить долгую и счастливую жизнь. И через многие многие годы, я буду здесь, ждать тебя. — Я не хочу назад. Там лишь боль. Я устала, папа. Хочу покоя. — Я знаю, родная, — сочувственно улыбнулся он мне, — Но тебя ждёт семья. Твоя мама. Твоя сестра. Воспоминания о тех, кто любил меня и точно ждал обратно, заставили ощутить очередной поток вины. Я так легко сдалась, хотя, хотела бороться до последнего. Но ведь именно это и сделала? Я ведь умерла, так? Боролась до последнего вздоха. Моё время вышло. Почему же он твердил мне обратное? — Слышишь? — поднял палец к верху папа, осматриваясь по сторонам, чем вынудил мне прислушаться, — Тебя зовут обратно. Недовольно нахмурилась, будто отец бредил, но голоса становились отчётливее с каждой секундой. Меня действительно кто-то звал. Умолял не оставлять. Вернуться обратно. И голоса были разные. Мама? Луиза? Крис? Хан? Минхо? Лана? Сколько же народу взывало ко мне. Разве я могла так поступить с ними?! — Я буду скучать, — горько всхлипнула, прижимаясь к родному человеку. Папа погладил меня по макушке, чмокнул в висок и крепко обнял. Всего на мгновение, но я ощутила себя в безопасности. Вот оно, то самое чувство защищённости, которое я потеряла, когда он погиб. Мне его так не хватало. Возможно, будь он всё ещё рядом со мной, то ничего этого не случилось бы? Но сделанного не воротишь. Я не могла его воскресить. Не могла изменить своё прошлое. Всё, что мне по силам, так это построить новое счастливое будущее. Каких бы трудов мне это не стоило. Я ведь выжившая. Смерть пощадила меня однажды и не заберёт сейчас. Я так легко смогла открыть глаза, что аж сама удивилась. И пускай мне было пока плохо видно, но очертания начинали принимать более чёткие формы. Здесь было много людей. И это вовсе не медицинский персонал. — Мама, — смогла прохрипеть я, ощущая эффект дежавю. В прошлый раз также очнулась в больничной палате. Она была рядом. Рыдала от счастья. Мне было трудно шевелиться. Какие-то трубки торчали из моего тела. Был гипс. Только сейчас мне сильно сдавливало лишь рёбра. Неужели больше ничего не было сломано? Или я не ощущала этого? — Господи, Боже! Мирелла?! — так громко воскликнула мама, что у меня в ушах зазвенело. Немного нахмурилась, пытаясь унять этот дискомфорт. Ещё очень туго соображала. Ко мне явно кто-то подошёл. Вынудил пошире открыть глаз, светил каким-то фонариком. Нахрена?! Хотелось его оттолкнуть, но пока сил совсем не было. — Мирелла, посмотрите на меня, пожалуйста, — говорил со мной доктор, насколько я понимала, — Следите за светом. Мне безумно хотелось моргать. Что собственно и делала, пока взор метался за ярким световым шариком, который слепил меня. — Отлично, — наконец-то выключил этот долбанный фонарь и убрал в карман халата, — Как себя чувствуете? Что-то болит? Что за дебильные вопросы? Ничего у меня не болело. Я попросту ничего не ощущала. Лишь дикую слабость и несостоятельность. Не могла двинуть рукой или ногой. Лишь глупо хлопать глазами, пытаясь наладить своё зрение, ведь у меня до сих пор всё плыло. — Ничего, — хрипло отозвалась я, — Ничего не болит. Ничего не чувствую. — Можете пошевелить рукой? Пальцами? Хоть чем-то? Я пыталась. Правда пыталась. Но тело не реагировало на мои команды. И мне стало страшно. А что если меня парализовало? Что если я никогда не смогу вновь ходить? Или вообще всё моё тело навсегда останется таким? Лучше бы я сразу сдохла. Опять слёзы? Почему я плакала? Испугалась собственных мыслей? — Милая, всё будет хорошо, — пыталась успокоить меня мама, поглаживая по руке, которой я так и не смогла шевельнуть. Минуточку, но я ведь ощущала её касания, так?! Стало быть тело не было парализовано? В таком случае я бы не ощущала ничего, верно? Это ведь просто слабость. Мой организм так сильно пострадал, что пока не мог откликаться на мои команды. — Я не могу, — жалобно проскулила, опасаясь своих же мыслей. — Не стоит волноваться. Переломы нескольких рёбер, ушибы внутренних органов. Ваше тело пока не откликается, но обязательно восстановится. Нужно больше времени. Значит я не сломала позвоночник? Только рёбра? Мне повезло? Может сугроб действительно смягчил моё падение? Кто знает, может, будь там просто асфальт или земля, я бы умерла мгновенно? Ударилась головой и всё. Никто бы меня не спас. Меня мучал один единственный вопрос. И так страшно было произносить его вслух. Пока во мне ещё тлел маленький огонёк надежды, что с ними всё было хорошо. Что весь удар приняли на себя мои лёгкие, рёбра. Я не вынесу того же сценария ещё раз. Пожалуйста, только не опять. — Дети? — мне было так сложно говорить большими предложениями, но ведь меня бы и так поняли, верно? Мама так громко всхлипнула. Меня пробило импульсом тока. Нет! Пожалуйста, только не снова. Умоляю, не надо. — Всё хорошо, — отозвался доктор, — Не стоит волноваться. Я ему не поверила. Нахмурилась и не смогла сдержать всхлипа. Глаза так дико щипали. Сильно зажмурилась. Пыталась унять душевную боль, что разрывала меня на части. Я вновь всё потеряла. — Милая, всё будет хорошо, — лепетала мама, поглаживая меня по макушке головы. — Нет! Не будет, — громко выкрикнула я, дёрнувшись в сторону. И как только мне удалось? Сама пока не поняла. Но тело начинало меня слушаться. Я не была парализована. Это не могло не радовать. Вот только все мои мысли сейчас были заняты не этим. Меня поглощала боль. И кто бы сейчас не пытался меня успокоить, чтобы не сказал, ничего не выйдет. Я не смогу пройти через это вновь. У меня не хватит сил. Я попросту не хочу. — У неё же истерика, — волновалась мама, придерживая меня на месте, — Сделайте что-нибудь! — Мия?! Мия, посмотри на меня! — смогла услышать голос Чана. Он был здесь? Нет, я не могла на него смотреть. Слишком больно. Пускай это прекратится! — Мия, ты никого не потеряла, слышишь? — пытался достучаться до меня лидер, удерживая за плечи на месте, пока доктор вводил какое-то лекарство. Успокоительное? — Ты врёшь, — всхлипнула я, — Ты врёшь. — Нет, я не вру. С ними всё хорошо, — поймал моё лицо Чан, вынуждая смотреть на него. Он выглядел измученным. Уставший. Давно был здесь? Ждал пока я очнусь? Мне было трудно взять себя в руки. Дыхание не хотело приходить в норму. Боль в теле разносилась резкими импульсами от каждого моего вздоха. Точно, у меня же были повреждены лёгкие. Как давно я вообще здесь? — Хорошо, дыши спокойно, — так ласково говорил со мной Чан. Такой убаюкивающий голос. Или это действие успокоительного? — Не потеряла? — всё ещё не веря его словам, проскулила я, боясь, что мне послышалось. — Нет, — улыбнулся мне лидер, погладив большими пальцами по щекам, — Не потеряла. Я очень надеялась, что он не врал мне. Это было бы крайне жестоко с его стороны. Но слова Чана меня действительно успокоили. А ещё начало действовать лекарство и я медленно проваливалась в сон. Надеясь, что когда вновь очнусь, мне будет легче. Желательно, чтобы уже была здорова. Конечно, это не реально, но я ведь могла помечтать?! Немного потерялась в днях. Сколько была без сознания? Приходила в себя лишь на несколько минут. Каждый раз со мной кто-то сидел. В основном это была мама, но пару раз видела Минхо. Он успевал сказать мне несколько слов, прежде чем я вновь отключалась. Насколько поняла, так прошла целая неделя. Стало легче оставаться в сознании. Уже продержалась несколько часов. Это рекорд. Однако, мне было немного не по себе, потому что со мной хотели поговорить полицейские. Я до сих пор не знала, чем всё закончилось. Так и не успела спросить. И насколько поняла, Минджун приходил пару раз, но я была не в состоянии говорить. Оставлял цветы, мои любимые лилии, и уходил. Уже три букета красовались на подоконнике. — Может не стоит пока общаться с полицией? — тревожился Чан, поглаживая меня по ладони. — Может и нет, — вяло пожала плечами, — Но они ведь могут ответить и на мои вопросы. — Например? — поинтересовался Минхо, который сидел на краю кровати и касался рукой моей ноги. Это не выглядело странным? Только сейчас заметила. И Чану было всё равно? Или это безобидный жест, который я принимала в штыки? — Например, что стало с Йеном?! Надеюсь, что он сдох, — злобно рыкнула я, но скривилась в лице, потому что боль в рёбрах дала о себе знать. — Легче, — возмутился Чан, — Тебе ещё рано с кем-то говорить. Ты в себя то приходишь на несколько минут. — Я в сознание уже пару часов, — усмехнулась, переплетая наши пальцы, боясь его отпустить, — К тому же, если мне станет хуже, то их ведь всё равно выставят? Так, что не волнуйся. Я выдержу разговор. Он сдался. Тяжело выдохнул и положил голову на мои колени. Я запустила пальцы в его волосы и слегка почёсывала кожу головы. Ему только замурчать не хватало от удовольствия. Прикрыл глаза и улыбался. Не смогла сдержать улыбки в ответ. Но стоило взглянуть на Минхо, как тут же становилось немного некомфортно. Даже, больно. Он ведь тоже перепугался. И отнюдь не за меня. Хотя, может какая-то его часть действительно волновалась обо мне? Стражи закона пришли через несколько минут, как мой доктор разрешил им посещение. Строго ограничил время до двадцати минут. Наказал, что если мне станет хуже, то они будут обязаны покинуть помещение. Сам же стоял в стороне, поодаль, чтобы наблюдать за моими показателями. Со мной также остались Чан и Минхо. Оба сидели рядом и, так или иначе, касались меня. Группа поддержки. — Рад, что вы идёте на поправку, — общался со мной один из детективов, имя которого я не совсем расслышала, но переспрашивать не стала, — Есть несколько вопросов, надеюсь вы прольёте нам свет на детали. — Постараюсь, — отозвалась я, но мой голос был такой сиплый, что даже сама удивилась. — Для начала расскажите, что помните? Что с вами случилось? — Я хотела прогуляться. Шла по оживленной улице, недалеко от дома. В меня врезался какой-то парень и я ощутила укол в области плеча. Не придала значение, но через несколько минут стало плохо. А потом всё потемнело. — Вас чем-то накачали? — удивился детектив, помечая мои слова в блокноте. — Не знаю, — пожала плечами. — Что было дальше? — Очнулась в тёмной комнате. Было трудно осмотреться. Услышала шаги и голос. Увидела, как ко мне приблизился Йен. — Йен Сен, верно? — Верно. — Он держал вас взаперти? — Нет, — немного прокашлялась я, потому что в горле стало першить. На моё состояние моментально отреагировал Минхо, который встал со своего места, подошёл к столику, на котором стоял графин с водой. Налил в стакан и принёс мне. Я благодарно улыбнулась и немного отпила. — Он хотел меня напугать. Поиграть. — Поиграть? — удивился детектив, будто, ему послышалось или я оговорилась. — Да, поиграть. Он вынул из-за пазухи пистолет. Дал мне три минуты, чтобы я спряталась, а после ходил за мной и стрелял. — Ни разу не попал? — Не думаю, что он пытался меня пристрелить. Йен хотел, чтобы я его боялась. Убегала. Ему нравилось это. Но в конечном итоге, загнал меня в угол. Вернее, на крышу. — Вы оба были на крыше, верно? — Верно. — Кто-то ещё был в здание, помимо вас двоих? — Не знаю. Я никого не видела, — недовольно нахмурилась, не совсем понимая, к чему вёл этот человек?! Его вопросы стали меня настораживать. Что-то было не так. — Хорошо. Что было дальше? — Йен всё-таки меня поймал. Я не смогла убежать. Подвёл к краю крыши и столкнул. — Это всё? Видимо его вопросы стали напрягать не только меня, но и Чана, который недовольно фыркнул, гневно глядя на представителя закона. — А этого мало?! — возмутился лидер, — Что за вопросы? Вы её в чём-то обвиняете? У меня холодок пробежал по спине. Немного опешила от такого вопроса, но удивлённо уставилась на детектива. По его виду было вообще ничего не понятно. Обычный представитель закона. В штатской одежде, но со значком и удостоверением. Была кобура на поясе, в которой явно находилось оружие. Лицо не выражало абсолютно никаких эмоций. Ни один мускул не дрогнул, когда Чан задал свой вопрос. — Вовсе нет, — поспешил успокоить всех нас детектив, хотя, не особо то получилось, — Просто есть некие моменты, которые нам не понятны и мы хотим разобрать. — Например? — К примеру, как погиб Йен Сен. — Он мёртв? — слишком громко воскликнула я, то ли радуясь, то ли возмущаясь?! Не уверена, что было лучше? Чтобы он гнил в тюрьме? Или разлагался в сырой земле? — Вы не знали? — нахмурился детектив, будто, не поверил мне. — Погодите, — истерично посмеялась я, потому что в голове сложился некий пазл, — Так вот в чём дело. Вы думаете, что я его убила? Минхо и Чан одновременно перевели свои взгляды с меня на детектива. Возмущались? Или пока только ждали ответа на мой вопрос? — Мы лишь пытаемся восстановить последовательность событий. Никто вас ни в чём не обвиняет, — поспешил заверить нас детектив, но мне уже не хотелось продолжать с ним разговор. — Что ж в таком случае, я видела Йена живым, когда он держал меня на краю крыши, угрожая всадить мне пулю в лоб. Затем, видела его довольное лицо, когда он толкнул меня. И видела его силуэт на крыше, потому что он смотрел, как я падала. От удара и боли я потеряла сознание. Если уж говорить честно, то думала, что не очнусь больше. — Я вас понял. Пока вопросов больше не имею. Выздоравливайте. Полицейские удалились, как и мой доктор. Я даже облегчённо выдохнула, будто, всё это время было сложно дышать. Меня немного трясло. — Мне не понравились его вопросы, — возмутился Минхо, но обращался явно не ко мне, — Это были обвинения. — Да, я слышал, — отозвался Чан, что-то ища в своём телефоне, — Разберусь с этим. — Что? — тихо спросила я, ощущая такую слабость во всём теле. Видимо моё время бодрствования подошло к концу. — Тебе нужен хороший юрист. Этот коп не просто так задавал такие вопросы. Нужно для начала проконсультироваться, — быстро тараторил лидер, попутно всё ещё утыкаясь в свой мобильник. — Отдохни, — заботливо погладил меня по голове Минхо, чем привлёк моё расфокусирование внимание, — Всё будет хорошо. Мы разберёмся. — Я соврала, — еле могла говорить, но всё же решила им признаться. — В чём? — тут же нахмурился Чан. — Я не потеряла сознание сразу. Ещё некоторое время лежала на снегу, захлёбываясь собственной кровью, — видела, как они оба скривились, будто, им стало больно, — Я думала, что умру, но появился Минджун. — Почему ты не сказала им? — возмутился Минхо, сильно сдавливая пальцы на моей руке. — Я не говорила с ним ещё. Не уверена, что стоило это упоминать. Он спас мне жизнь! Я бы захлебнулась, если бы не он. — Ты будешь его защищать? — гневно рыкнул Чан, вставая со своего места. Он разозлился. Сильно. Пытался себя сдерживать, но плохо получалось. Руки сомкнулись в кулаки. Ещё сильнее, он бы сломал свой телефон. — Я хочу с ним поговорить, прежде чем делать какие-то выводы. — Он убил своего брата, Мия! Ты это понимаешь? — Понимаю, — едва слышно прошептала я, уже не в состояние говорить. Глаза начинали закрываться. Мне было трудно оставаться в сознание. Но не хотелось обратно во тьму. Стало как-то страшно. — Пускай отдыхает, — вступился за меня Минхо, чем вызвал очередной гневный рык со стороны лидера. Чан вышел. Ему кто-то позвонил и он решил оставить меня. Обидно как-то. Мне не хотелось с ним ссориться, но я не могла сдать Минджуна, даже не поговорив с ним. Хотя, то, что меня считали подозреваемой в убийстве, слегка, напрягало. — Тебе надо отдыхать, — вторил Минхо, поглаживая мою ладонь. — В тот день, когда всё случилось, я вышла на улицу, потому что не могла сидеть дома. Мне было одиноко. Но больше всего меня напрягало то, что они не отвечали мне, — всё это время, пока я говорила, смотрела на свою руку, которую продолжали поглаживать пальцы Минхо, но сейчас подняла взор на него, — Ты сказал им? Он поджал губы и отвёл взгляд, немного похлопал ресницами и вновь взглянул на меня. — Я лишь объяснился с ними. Сказал о том, что ощущал. Стало больно. И моральная боль всегда терзала меня сильнее, чем физическая. Я осознала, что Чан и Хан знали о моём поступке. Считалось ли это предательством? Не знаю. У меня довольно размытые рамки. Но когда Чан целовал мою подругу, мне было дико больно. Было ли больно им, когда они узнали, что я сама поцеловала Минхо? И что будет дальше?! Как же хорошо, что думать об этом буду потом, когда сознание ко мне вернётся. А сейчас было время покоя. Хотя бы ненадолго.