Silent cry

Я видела интересный сон. В нём всё было иначе. Не было чувств ни к кому. Моя работа так и осталась работой. Я была рядом с ними долгое время. Моя сестра пошла на поправку и после истечения срока действия моего годичного контракта, вернулась к обычной жизни. Не перестала общаться с ними, но уже не так «плотно», как было до этого. Стоило открыть глаза, как нахлынули воспоминания, что всё было иначе. Я погрязла в собственных чувствах к Кристофера и Джисону. Бесспорно любила обоих. Они были мне так отчаянно нужны, но сама прогнала их. Правильно ли поступила? Не уверена. Но назад пути не было. Внутренний голос убеждал меня, что всё должно было кончиться именно так. Я была счастлива какое-то время. Этого было достаточно. Я не заслужила большего. Помимо лечения в стационаре, за который кстати говоря, не знаю кто платил, ко мне наведался психотерапевт. После того, что я пережила, доктору нужно было убедиться, что не была опасна для себя и окружающих. Стало даже смешно. Пожилой мужчина задавал мне вопросы, на которые я отвечала быстро и без раздумий. Он записывал свои умозаключения, а вскоре рекомендовал мне обратиться к психологу. Клинических отклонений у меня не обнаружил, поэтому от меня быстро отстали. Я провела в больничной палате почти месяц. Гипс уже сняли, почти все увечья остались лишь в моей больничной истории. Они не звонили мне больше. Не приходили. И, наверное, мне должно было быть больно, но не ощущала абсолютно ничего. Убеждала себя, что это к лучшему. Мне нужно было сосредоточиться на себе и малышах. Стоя у зеркала в своей квартире, чуть приподняла футболку и смотрела на уже успевший округлиться живот. Машинально погладила и улыбнулась. У меня было немного времени, потому что должна была собраться на очередной сеанс к психологу. Всё-таки последовала совету и нашла для себя хорошего специалиста. Мне давно надо было это сделать. Ещё пять лет назад, когда чуть не умерла в первый раз. Но мне было страшно. Сейчас, уже не так страшилась. По большей части я думала о детях и о том, что им не нужна «сломанная» мать, которая могла, пусть и не со зла, покалечить их психику. — Ми-и-я, — протяжно назвала моё имя Сони, мой психолог, — Почему именно это имя? — Не знаю, — пожала плечами, немного задумываясь о происхождение этого псевдонима, который настолько мне приелся, что был неотъемлемой частью меня, — Как-то произвольно возникло в моей голове. — И как? Помогло? — Долгое время мне действительно было комфортно, потому что «Мия» была другой. «Мирелла» — слабая, никчемная, неуверенная в себе девочка, что пошла на поводу у своих эмоций и лишила себя всего хорошего в жизни. Она сама виновата в своих проблемах. — Но ведь «Мия» поступила также, разве нет? Было странно, будто, мы говорили о каких-то посторонних людях, а не обо мне. И это сложно объяснить, но я действительно ощущала, словно, «Мирелла» и «Мия» были разными личностями. И каждая была частью меня, но такие разные. А кто я без них? Никто. И логичнее всего было бы объединить их в одну полноценную личность, но у меня не получалось. И если быть откровенной с самой собой, то я хотела бы придумать себе третью. Новую. Чистую. Никем не тронутую, не поломанную. Но это не нормально. Я не могла так сделать. — Ошибаешься, — усмехнулась я, потирая указательный палец левой руки, будто нервничала и это меня успокаивало, — Как раз таки «Мия» справилась бы со всей этой ситуацией иначе. В тот день, когда меня вновь стали одолевать эмоции, я поняла, что вернулась «Мирелла». Она дала слабину. Принесла мне страдания вновь. А потом, когда поняла, что не могла больше терпеть последствия своих необдуманных действий, вновь исчезла. — Как это происходит? — немного нахмурилась Сони, поиграв бровями, — Как они меняются? — Не уверена, что смогу объяснить точно, — задумчиво промычала я, подбирая слова, — Будто они обе встречаются в моём подсознании и смотрят друг на друга. «Мирелла», по обычаю, плачет и просит «Мию» о помощи. Говорит, что больше не может так. И «Мия» с удовольствием сменяет её. Все эмоции остаются с «Миреллой», пока она пытается успокоиться и принять то, что с ней случилось. Я существую дальше, но мне легко. На меня ничто не давит. Нет никакого гнетущего ощущения вины, страха, боли. И я не уверена, что хотела бы от этого избавляться. Может со стороны звучит дико и ненормально, но мне так проще. Разве это плохо? С надеждой в глазах взглянула на психолога, ловя каждое изменение в её мимике. Я приходила уже на пятый сеанс за месяц. Мы успели обсудить многое, но это лишь жалкая крупица моей жизни, в которой успело случиться столько событий. Сони не казалась мне осуждающей. Она выслушивала, давала советы, подсказывала некие упражнения, которые должны были помочь мне разобраться в своих собственных мыслях. Я ждала, когда же Сони наконец махнёт на меня рукой и скажет, что я безнадёжна, но видимо до этого ещё было далеко. Мой случай был ей интересен. А мне становилось легче, когда я выливала все «помои» не неё, ожидая дельного совета. — Это не плохо, Мия, — поспешила заверить меня психолог, теребя шариковую ручку в своих пальцах, — Это защитный механизм. С этим можно жить и вполне счастливо. Другое дело, если оно начинает тебя тревожить и ты сама хочешь это изменить. Хотела ли? Пожалуй нет. Меня страшило лишь то, что «Мирелла» могла вернуться. И я больше чем уверена, что так будет, если встречусь с Чаном или Джисоном. Поэтому я старалась вычеркнуть их из своей жизни. Жестоко? Возможно. Но они меня поняли. Приняли моё решение и не наседали. Дали свободу. Хотя, иногда меня посещала мысль набрать номер одного из них и услышать голос. Каждый раз отдёргивала себя, швыряла телефон на кровать и шла в ванную, чтобы принять прохладный душ и разгрузить голову. Сеанс закончился. Сони ждала меня через неделю в тоже время, а я не спеша шла домой, прикупив по пути немного продуктов. Странно, но мне захотелось приготовить себе что-то самой. Сегодня это будет паста «карбонара». Давно не ела и могла бы заказать с доставкой, но нет. Порой хотелось занять себя чем-то. Поднялась по лестнице и ощутила, как ускорился мой пульс. Странно, вроде ещё не такой большой срок, чтобы я ощущала усталость и отдышку, поднявшись на второй этаж. А может дело было в другом? Я уловила знакомый запах. Мой нос был, как у ищейки сейчас. Любой аромат могла учуять за версту. Поэтому, как только ступила на лестничную площадку, поймала себя на мысли, что мне мерещилось и одеколон мог принадлежать кому угодно. Но все домыслы улетучились, когда около моей двери увидела знакомое лицо. Даже остановилась, не решаясь подойти ближе. — Привет, — улыбнулся мне Минхо, переминаясь с ноги на ногу. — Привет, — машинально ответила я, хотя всё ещё не была до конца уверена, что меня не глючило. Почему он здесь? Прошло два месяца. Я не видела и не слышал ни одного из них всё это время, а сейчас он стоял у моей двери, будто, каждый день приходил ко мне и встречал вот так. Минхо внимательно меня осматривал, пытаясь уловить все изменения во мне. А их было не много. Если не считать, что набрала немного в весе, всего килограмм десять, округлившийся живот и новую стрижку, то это пожалуй всё. Невольно поймала себя на мысли, что тоже его разглядывала. Мембер сменил цвет волос, в остальном это был всё тот же Минхо, который сидел со мной в палате и успокаивающе гладил по руке, когда я очередной раз показывала свой несносный характер. — Давай помогу, — подорвался с места он, заприметив в моих руках пакеты. Они не были тяжелыми и не приносили мне дискомфорт, но всё же передала их ему, как только тот подошёл. Полезла в карман куртки и вынула ключи от квартиры. Отперла замок и пропустила его вперёд. Странно стало, будто, мы делали так каждый день. Закрыла дверь, сняла куртку, разулась и прошла на кухню. Я вовсе не горела желанием говорить о чём-то сейчас, а судя по тому, что Минхо молчал, ему тоже было сложно начать. Поэтому я решила отложить наш разговор, которого уже не избежать на потом. После ужина. Я была ужасно голодная. Слона бы съела. — Раз уж ты здесь, то поможешь мне с готовкой, — нарушила тишину первой, протирая только что вымытые руки полотенцем. — Готовкой? — удивлённо воскликнул Минхо, приподняв брови кверху, будто, я сморозила какую-то несусветную чушь, — С каких пор ты готовишь? — С сегодня, — хихикнула я, разбирая пакет с покупками, — Сама не знаю, что на меня нашло, но безумно захотело приготовить пасту. И почему-то не покупную. Знаю, что скорее всего получится что-то отвратное, но когда-то же надо учиться готовить. Тем более есть для кого. Стало как-то неловко после последней фразы, поэтому сжала губы, немного прикусив нижнюю. Продолжала разбирать пакет и попутно убирать в холодильник продукты. Старалась не смотреть на него, но отчётливо ощущала на себе взгляд. И была уверена, что он хотел поговорить, но почему-то не решался завести разговор первым. Почему внутри всё так больно сжалось? Ощутила, как низ живота кольнуло, отдаваясь неприятным импульсом в бок. Опёрлась левой рукой на столешницу, стараясь делать глубокие вдохи. — Что случилось? — обеспокоился Минхо, коснувшись ладонью моей поясницы, — С тобой всё хорошо? — Да, — хрипло отозвалась я, прищурив один глаз, — Просто мои органы стали игрушкой для одного из них, — издала нервный смешок, ощутив очередной неприятный толчок. Не знаю специально или машинально, но мембер коснулся левой ладонью моего живота и мне стало легче. Будто, малыши замерли, почувствовав присутствие другого родителя. Не сразу заметила, что затаила дыхание. А вот Минхо наоборот задышал чаще, будто, бежал марафон. Нервно дёрнулся, но не отстранился, когда ощутил толчок в свою ладонь. Лица коснулась улыбка и послышался нервный смешок. Непроизвольно улыбнулась в ответ, глядя на завороженного парня. — Футболист, — усмехнулся Минхо, переведя взгляд на меня. — Думаешь, что будет мальчик? — Мальчик и девочка. Мои губы вновь расплылись в улыбке. Наверное виной тому то, что я думала точно также. Вернее, мне очень хотелось, чтобы малыши были разнополые. Сразу комплект, так сказать. Я давно о таком мечтала. Как-то затянулся наш зрительный контакт, но отстраняться не хотелось. От его касаний мне стало немного легче. Внутренняя борьба с моими органами ненадолго затихла, но стоило ему убрать ладонь, как очередной болезненный импульс вынудил меня скривиться. — Давай ты сядешь, отдохнёшь, а я приготовлю? — вроде спросил, но тут же повёл меня к стулу и усадил за стол, — Какую пасту ты хотела? — Карбонара. Я наблюдала, как Минхо орудовал на моей кухне, попутно спрашивал, где что лежало. Затем рассказывал о некоторых событиях, что успели произойти в его жизни, пока мы не виделись. Увлечённо повествовал мне о последних съёмках и не забыл невзначай упомянуть, что у них был небольшой отпуск на месяц. Стало быть остальные разъехались? Почему же он остался? Минхо интересовался и моей жизнью. Особенно его волновал тот факт, что крайний раз, когда мы виделись, меня косвенно обвиняли в убийстве. И это его очень волновало. Но я поспешила заверить мембера, что с этим уже разобралась. Вернее, не я, а Минджун. Как и обещал, он во всём разобрался. Не вдавалась во все подробности, но дело было закрыто. Мне лишь было известно, что оно числилось, как самоубийство. Уж не знаю, как Минджун смог это провернуть, но если честно, не очень то и хотелось знать. Главное, что я наконец-то ощутила себя свободной. Ещё было немного тревожно, что мать семейства Сен решит обрушить свой гнев на меня, но этого не случилось. Либо ещё слишком рано, либо её сумели убедить, что в этом не было моей вины, не знаю. Надеюсь, что так всё и продолжится. Хотелось, чтобы Высшие Силы наконец-то надо мной смиловались и прекратили испытывать снова и снова. От приятного аромата у меня в животе заурчало. Передо мной поставили полную тарелку, от которой исходил едва уловимый пар. И вроде надо было подождать, пока чуток остынет, но рот наполнился слюной. Не могла терпеть. Немного подула и блаженно прикрыла глаза, ощутив вкус домашней еды. Она значительно отличалась от ресторанной. Даже не заметила, как успела съесть всю тарелку. Должна признать, если бы готовила сама, то скорее всего испортила всё блюдо. — Спасибо, было очень вкусно, — благодарно отозвалась я, помещая грязную посуду в мойку. — На здоровье. Мы встретились взглядами и я поняла, что разговора не избежать. Но это ведь не означало, что начинать должна была я?! Он ведь сам пришёл, значит было что сказать и что-то хотел услышать от меня. Вот только не уверена, что готова была к такому диалогу. Если речь зайдёт о ребятах, смогу ли отвечать спокойно? До сегодняшнего дня мне удавалось держать свои эмоции под контролем. Было легко. Я не тревожилась по пустякам и не загонялась. Может поэтому у меня не было проблем с беременностью. И хотелось бы, чтобы так и оставалось. — Прости, что спрашиваю, но я достаточно долго мучился неведением и мне нужно знать, — виновато опустил глаза Минхо, прокручивая кольцо на безымянном пальце (давно он стал их носить?!), — Почему ты ушла? — Я ушла? — как-то слишком громко воскликнула от удивления, — Что значит: «я ушла»?! — Ты не отвечала на мои сообщения и на мои звонки. Попросила время, но сама стала избегать. О чём он говорил? Я не просила этого. И звонков от него не получала. Ни от одного из них. — Ты что-то путаешь, — нахмурилась я, скрещивая руки на груди, — Ты не звонил мне, не писал. Никто из вас. Теперь хмурился Минхо, доставая свой телефон из кармана. Не уверена, что искал там, но подошёл ближе и протянул мне мобильник. Заметила на экране историю вызовов. Он действительно звонил мне несколько раз на дню первый месяц. Второй уже реже. Но это бессмыслица какая-то, ведь у меня не было пропущенных вызовов. Или я бредила? — Ты пытаешься сказать мне, что я тронулась умом?! — нервно усмехнулась, доставая свой телефон из кармана, демонстрируя свою историю звонков. Это конечно мало что значило, ведь их можно было почистить, при желании, но я этого не делала. Минхо нажал на мой номер в своём мобильнике. Звонок шёл, мы оба слышали гудки, но мой телефон не издал ни звука. Это вынудило меня нахмуриться. Без спроса взяла его гаджет, чтобы убедиться, что номер, на который он звонил действительно принадлежал мне. Может ошибся одной цифрой? Хотя, бред какой-то, ведь он прежде мне уже звонил и ни раз. Тогда в чём же дело? По спине пробежал холодок. Меня как-то пронзило флэшбеком, когда я ещё лежала в больнице, после расставания с мемберами прошли всего сутки. Ко мне нагрянул Минджун. Всячески пытался приободрить, хотя я не понимала почему так старался? Почему всё ещё был в моей жизни, ведь нас больше ничего не связывало?! И чёрт меня дёрнул откровенничать с ним? Я ведь тогда сама, как на духу, изложила ему свои переживания. Не придала значения. А ведь перед уходом, он попросил мой телефон, мол, хотел позвонить. А только ли позвонить? Нашла «чёрный список» в своём телефоне и ужаснулась, ведь там были все они: Феликс, Хёнджин, Джисон, Кристофер и Минхо. Неужели он занёс их, чтобы они не смогли со мной связаться? Зачем? Мембер заметил свой номер в этом списке, как и всех остальных. Поначалу нахмурился и хотел было высказаться, что это «детский сад» и я не должна была так поступать, но заметил мой раздражённый и немного злой вид. — Прости, — зачем-то извинилась я, хотя моей вины в том не было. Меня задел тот факт, что они вычеркнули мою персону из своей жизни, но смогла смириться. Приняла. Отпустила. А теперь получалось, что они вовсе не хотели этого. Меня заставили поверить, что я была им больше не нужна. — Не совсем понимаю, как это произошло, но я этого не делала, — пыталась оправдаться и удалила номера из «чёрного списка». — Если это сделала не ты, тогда кто? — Не знаю, правда, — пожала плечами, поднимая на него взгляд, — Я решила, что после того, что сделала, вы больше не хотите со мной общаться. — Сделала что? Я вновь недовольно нахмурилась. Не совсем понимала, что должна ответить?! Признать, что совершила ошибку и причинила боль? — Зачем ты вынуждаешь меня говорить это?! — Я не вынуждаю, — немного покачал головой из стороны в сторону, — Я действительно не понимаю о чём ты говоришь. Ничерта не понимаю, если честно. Что произошло между вами тремя? Сердечко больно ёкнуло. Вспоминая ночной разговор с Ханом и утренний с Чаном, всё ещё ощущала тянущие спазмы внутри. Пускай я не видела лица Джисона, но была уверена, что сделала ему больно. Что уж говорить о взгляде Криса, когда он уходил. Меня долго мучали кошмары после этого. Совесть. — Я отпустила их, — тихо отозвалась, глядя в одну точку, не моргая, чтобы не расплакаться, потому что мои эмоции хоть и были под контролем, но иногда мне не удавалось удержать поток слёз от нахлынувших воспоминаний. — Почему? Нервно хихикнула, переводя взгляд на Минхо. — Разве не этого ты хотел? Ты ведь сам говорил, что я должна это сделать. Можешь считать, что я последовала твоему совету. — Что насчёт остальной части? Брови слегка сдвинулись к переносице, потому что я пыталась понять о чём шла речь. Не сразу вспомнила. Он ведь спрашивал о том, буду ли я теперь с ним? Серьёзно? — Минхо, — устало выдохнула я, потерев пальцами виски, — Это очень плохая идея. — Я просто могу быть рядом, когда тебе нужна будет помощь. Начнём с этого. Очередной неконтролируемый смешок вырвался из груди. От его слов мне стало дурно. Мне хотелось принять помощь парня, правда. Безумно нуждалась в поддержке и заботе, но так страшилась погрязнуть во всей этой драме вновь. Оно мне было не нужно. Каждая стрессовая ситуация для меня была критичной. Я могла лишиться всего за один миг. Именно из-за этого страха, не желала принимать его помощь. Я хотела возразить ему. Объяснить всё, попросить не давить и понять. Но не успела. Ощутила тёплые пальцы, что коснулись моей шеи сзади, заползли в волосы на затылке и притянули немного ближе. Прохладные губы замерли на моих, не двигаясь. Он ждал разрешения? Или боялся отторжения? А я и сама не знала, что должна была сделать? Как поступить? Мне не хотелось его отталкивать, но и принять не могла. Это бы означало для него ложные надежды. Минхо мог не правильно меня понять. Однако, пока я терялась в своих собственных мыслях, ощутила движение. Уже успевшие потеплеть губы стали ритмично сминать мои. Он не пытался проникнуть в рот. Целовал нежно, поочерёдно. Коснулся самого краешка, затем вновь возвращался к центру. У меня в носу защипало. Кажется слёзы всё-таки подступали к глазам. Определённо ощущала солёный привкус на губах. И Минхо его ощутил. Едва отстранился, вытирая непрошеные капли подушечками больших пальцев. И когда я успела вцепиться в его худи своими пальцами? Почему стало так страшно его отпускать? Неужели боялась остаться снова одна? — Не отталкивай меня, прошу тебя, — услышала приглушённый хриплый голос Минхо, который пытался поймать мой взгляд, но я отчаянно не желала смотреть ему в глаза. — Ты не понимаешь, о чём меня просишь, — едва слышно прошептала я, — Это не правильно. Я не хочу потом слушать упрёки в свой адрес, потому что не буду давать тебе должного внимания. Я не могу, Минхо. — Я не просил тебя мне что-то давать. Просто позволь быть нужным тебе. Ну вот как тут не разрыдаться? Какая-то часть меня хотела быть нужной. Чтобы обо мне заботились. Элементарно помогли завязать шнурки, потому что мне было трудно наклоняться уже. Принести стакан воды в ночи, потому что мне дико хотелось пить, а вставать самой становилось всё сложнее. И он мог мне это дать. Как и они. Но я намерено отвергла, чтобы быть «плохой» в нашей истории. Они бы всё равно меня оставили. Я была в этом уверена, но с Минхо всё иначе. При любом исходе он будет рядом, потому что у него был смысл. И может мне стоило переступить через себя?