«Зря отказываешься, А-Сюй, мой рот очень даже хорош. Твой член, конечно, не сладкая вишня, но я бы его с удовольствием обхватил губами».
И чёрт бы побрал Вэнь Кэсина. Цзышу слишком ярко представил себе этот рот. Искусный рот, прижимавшийся ранее к его губам, с бескостным языком, мелющим то чушь, то пошлости с очень серьезным видом. «Учитывая его болтливость, он может наверно и стихи выписывать одним языком, причём каллиграфическим почерком». — Чжоу Цзышу, вам есть что сказать по поводу выступления коллеги? — спросил с него Хэлянь И. Единственное, что тогда помнил господин Чжоу — блестящие и пухлые губы Кэсина, обхватившие вишню на фотографии. — Нет, господин Хэлянь, — ответил он своему начальнику, который хмуро на него посмотрел и вернулся к проведению собрания. Придя домой в тот день, Цзышу заперся в ванной, представляя, что мог бы сам вытворить со ртом Вэнь Кэсина. И как бы потом нагнул его владельца, повернув лицом к стене, выбивая из него всю дерзость и пошлость разом. Чтобы он мог только скулить под ним и не присылал больше таких вещей в рабочее время. К сожалению, по возвращении в постель пришлось снова вернуться к рукоблудию. Этот гад прислал ему ещё одно сообщение. Того же характера, что и предыдущее. А потом, когда Цзышу не ответил сразу, возмутился.«Неужели А-Сюя ни капли не волнует то, что я пишу ему? Какая грубость!»
Интересно, присылать дикпик в ответ на откровенное разводилово с мужским бедром в чулке и оттянутыми чуть вниз рукой трусами — нормально? Цзышу хотел сначала так и сделать, но потом решил подойти к мести с чуть большей фантазией. Потому что его ещё никогда не возбуждали мужики в чулках, но Вэнь Кэсин мог завести даже, наверно, будь он в обычной толстовке. Или полностью голым. Или в одних кроссовках. Или в хламиде. Не важно. Цзышу тогда сделал композицию из баночки смазки, бутылки початого вина (а у него всегда оно было) с салфетками, и сфоткал всё это так, чтобы часть его ноги с чуть соскользнувшим полотенцем попадала в кадр. Как намёк, что он неплохо так подрочил на его фото. Какие «ухаживания» — такие и ответы на них. Ничего не поделать тут. «Спасибо за хорошее расслабление перед сном. Надеюсь, это не было для тебя слишком грубым» Он удивился, когда ему на это ничего не ответили, и со спокойной душой лёг спать. Цзышу просто не ожидал, что на следующий день его прижмут к стене. Не ожидал, что затолкают в переговорную, запрут её, зацелуют его, а потом сделают первоклассный минет. Возможно он случайно вырвал у Вэнь Кэсина пару прядей. Цзышу не помнил. Но это довольное лицо, с его членом во рту, и свою ладонь, которая вплелась ему в волосы и притянула к паху, он никогда не забудет. В принципе после этого они как-то негласно перешли ко всяким зажиманиям и обжиманиям. В баре после работы, взамен кафешке, которую обещал ему Кэсин, потому что Цзышу не захотел быть там, где нельзя выпить чего покрепче. На самой работе, в лифте. Вэнь Кэсину было практически пофигу где, а Чжоу Цзышу вообще не хотел его останавливать. Трудно это сделать, когда весь мыслительный процесс сконцентрирован между ног. После пары выговоров на работе от того же Хэлянь И пришлось поумерить свой пыл. Но не остановить. — А-Сюй… — слышал заполошный голос Цзышу и мозг превращался в желе. — А-Сюй — звучало страстно сзади, и штаны слетали до бедер… Серьезно, римминг прямо на работе, от которого он закончил за секунды? Вэнь Кэсин не только горяч, но и отвратителен. Отвратителен тем, насколько в этом хорош, поэтому нужно хотя бы почитать соответствующую литературу, чтобы добраться до его уровня мастерства. — Ты похож на десерт… Хочу съесть тебя всего. Никогда еще сравнение с едой не было таким точным. Потому что казалось, что его именно ели, этими ищущими все чувствительные места губами, этим языком, доводящим до исступления. И тем, что перед этим Кэсин опрокинул его на стол, задницей кверху. — Твой десерт сейчас шмякнется на пол и придется есть оттуда, — хрипло намекнул тогда Цзышу на то, что ноги его мало держат. Пришлось по итогу затыкать свой рот руками и скулить в них, потому что господин Вэнь видимо задался целью заставить его кричать. Впрочем, безуспешно. В итоге Цзышу не выдержал всех этих обжиманий, желая уже приступить к самому главному, и в выходной, когда ему в очередной раз прислали сообщение, он сделал свой ход.«А-Сюй, без тебя так грустно и одиноко! Ночи холодные, спать совсем неохота… Язык и руки чешутся от желания прикоснуться к тебе. А впереди ещё пара таких дней. Начинаю ненавидеть праздники».
И внизу была фотография с грустным лицом с щенячьим выражением на нем, в… «Только не это», — подумал Цзышу, разглядывая… длинные уши. У Вэнь Кэсина была пижама с чёртовым капюшоном с кроличьими ушами. Он почувствовал себя извращенцем. Глотнул вина, которое уже открыл. Чувство собственной извращенности не прошло. Хотеть мужика в такой пижаме, чем черт не шутит… И ладно мужика, просто кого угодно. Он довольно быстро смирился с тем, что это выглядело мило. С тем, что Вэнь Кэсину действительно шло абсолютно всё. Он мог представить себе его: в своей квартире, в таком виде. И одной его части внизу живота понравилась картина увиденного в воображении. Впрочем, далеко не только ей: на душе потеплело. Он понадеялся, что пижама достаточно плотная, хотя, учитывая слова её владельца о холоде… У него появилась блестящая идея. «Если ты ещё не выспросил ни у кого моего адреса, то вот он» — скинул он ему геолокацию. И потом добавил: «У меня имеется отличное вино под рукой, но совсем нет кролика, которого можно было бы погладить перед сном. Мне кажется, это должно успокаивать. Как думаешь?». Ему ничего не ответили, но сообщение прочитали. Цзышу же начал готовиться. Затолкнул мусор в ведро, спрятал видавшие виды носки в стиралку. Достал презервативы и положил их под подушку, смазку засунул туда же. Подумал, что надо бы самому себя растянуть, подготовить, но, честно говоря, до этого он пока так и не дошел в изучении этой стороны получения удовольствия. Зато действительно прочитал о том как происходит процесс и представлял чего ожидать. Звонок в дверь его квартиры раздался через какие-то жалкие полчаса. Кэсиновский вихрь залетел в коридор, скинул объёмный рюкзак на пол. Когда Цзышу захлопнул дверь, его тут же прижали к ней лицом. — Ты со стояком всю дорогу ехал что ли? — усмехнулся он, почувствовав, что именно упирается в него. — Благодаря тебе, А-Сюй, у меня он в разы чаще появляется. Тебе придется взять ответственность за это. Цзышу развернулся. Увидел, что Кэсин снял куртку с капюшоном… под которой была кофта без горловины, а под ней — та самая чертова пижама. И уши на месте. Кэсин только ненадолго отошёл в его ванну, а Цзышу нервно ожидал его в спальне. С вином, которое пару раз неудачно глотнул, и оно пролилось ему на грудь и живот, немного попав на синий халат. И те самые боксеры. В сердечко с пивом. Когда-нибудь он убьет Бэйюаня за такие подарки. Когда его личный сорт чумы вернулся, Цзышу соображал в разы хуже. Не от вина. От вида перед собой. Ладно, его порадовало, что пижама все же была нейтральных цветов, при этом не походила на ту, что надевают не взрослые. Она не была пушистой, просто как тонкая толстовка с ушами и обычные совсем спальные штаны. — Что, радуешься, что тут нет хвоста? — А он был? — У меня есть кое-что получше него, — не ответил прямо тот и забрался на кровать, убрал бутылку вина на тумбу и впился в губы Цзышу. Думая о том, что заебался, Цзышу не приукрашивал. Он не знал названия всем тем позам, в которые ставили его, стонать нормально не мог в принципе уже после часа марафона с перерывами на десять минут для восстановления эрекции. После он один раз даже отключился во время процесса, из-за чего Кэсин боялся к нему прикасаться. Тогда Цзышу начал приставать сам. Он оприходовал его сзади у стены в душе, нагнув над полом, как и хотел, когда дрочил себе, и в реальности ему понравилось это в разы больше чем в фантазии. Вообще они собирались помыться, чтобы сходить за дополнительной пачкой презервативов и за лапшой быстрого приготовления, потому что в его холодильнике наверно колония мышей успела повеситься и оставить там свои неприглядные скелеты. Но все попытки закончились в душевой кабине. Цзышу не мог спокойно смотреть на эту изящно прогибающуюся спину, на эти пальцы, цепляющиеся за кафель. Хватило пары фраз, чтобы Кэсин разрешил ему продолжить всё без латекса на члене: — Хочешь, я сейчас вернусь в прихожую и принесу тебе результаты анализов? Им всего месяц. У меня есть и предыдущие. После первого твоего поползновения ко мне в штаны, я их сразу сделал. — Сомневался в моей верности тебе, А-Сюй? — прохрипел Кэсин, с трудом уже держась на ногах. — Ты мне тогда в вечной любви не клялся, но твой язык на моём члене вполне чётко это обозначил. Я просто плохо понимаю письменную речь в таком… исполнении. Решил перестраховаться. Да, Цзышу заебался. Живот болел, потому что они слишком много раз этим всем занимались. И от лёгкого голода. До еды они добрались лишь к утру: и то потому, что Вэнь Кэсин заказал её из ближайшей доставки. Спина Цзышу начала отказывать от непривычной нагрузки. Не каждый день его сгибают пополам, заставляя поднять ноги вверх прямыми, чтобы их потом прижали так к груди. Не каждый день над ним так стараются, вдавливая собой в кровать, до по́та рекой. Потом пришлось менять простынь, потому что на той мокрой тряпке, в которую превратилась предыдущая, находиться было неприятно. Член болел дико. Он его натер и внутри Кэсина, и в его кулаке, и его старательным языком и губами. Конечно у Цзышу давно не было секса, но чёртов Кэсин не давал продыху вовсе. Не то что ему это не нравилось, просто выдержка уже не та, что в подростковом и юношеском возрасте. — Всё, Лао Вэнь, хватит… Не могу больше, — взмолился он. — Вот закончишь сейчас, и точно всё. На сегодня, — огорошил его этот изверг. Цзышу натурально зарыдал от накатившего потом оргазма. Это единственное, что осталось в нём натурального после такого безудержного марафона. Засыпалось болезненно. Член болел. В задницу будто пропихивали кувалду: там тоже изнутри натёрто всё. Наверно в этом было какое-то мазохистское удовольствие, иначе Чжоу Цзышу не понимал, зачем на подобное вообще решился. Возможно он действительно немного мазохист, совсем капельку. Капельку размером с океан — как подсказала прострельнувшая спина при повороте на бок. — Фух… А-Сюй, увидев тебя, я, конечно, подозревал, что ты — нечто, но ты меня заездил, — обессиленно лёг рядом на кровати Вэнь Кэсин. Цзышу хмыкнул и попросил передать ему вина. Кто кого заездил — тот ещё вопрос. Он не рассчитывал на большее, чем два захода и запой. А до вожделенной бутылки добрался только сейчас. Под вечер. Отпил немного и беспардонно вырубился. Проснулся Цзышу в темень — раннее утро. Циферблат показывал семь часов. Кэсин ещё спал. Завернулся в одеяло как в кокон: только нос и выглядывал. Цзышу же выпутался из вороха сбитой простыни, которой почему-то кутался ночью. И уйдя на кухню позвонил Бэйюаню. — Цзышу? Что-то случилось? — сонно спросил тот. — Он меня затрахал, Бэйюань. Он — чёртов монстр! Скажи мне как врач: что делать, если абсолютно всё натёрто? Бэйюань мгновенно проснулся, даже не наорал на него за такой ранний звонок. Этот придурок — лучший друг ещё, называется! — откровенно заржал. — Воздерживаться, Цзышу! Ну и специальной мазью регенерирующей всё намазать. И снаружи, и… внутри. Я тебе пришлю названия... Представив процесс лечения, член Цзышу болезненно дёрнулся, и его владелец зашипел. Он кажется знал кандидатуру того, кто изнутри хорошо пролечит его своими длинными искусными пальцами… — Серьёзно, вы так быстро начали. Ладно флирт, поцелуи, секс… но как насчёт обычных свиданий? Вы хоть на одно сходили? Не считая похода в бар, где он и Кэсин выпили, а Цзышу потом пытался не стонать, когда его поглаживали через джинсы под объёмным столом, всё прикрывающим… Можно сказать, что ни разу. — Ни разу, — озвучил он Бэйюаню. — Ну вот и займитесь этим! Желаю вам счастливой романтики! А теперь, если ты позволишь, я хотя бы в праздничный день хочу выспаться. Твоё счастье, что моё ядовитое создание спит сном покойника всегда… Цзышу вздрогнул. Он уважал У Си, но злить его не хотел. Разговор закончился. А кокон из одеял коварно и неожиданно подобрался к нему и осторожно заключил в тёплые объятия. — Все настолько болит? — только и спросил Вэнь Кэсин, укладывая ему свою голову на плечо. — Угу. — Хочешь пойти на свидание? Цзышу замотал головой. — Пускай свидание само придёт ко мне. Я слишком устал. Ты меня вымотал. — Лентяй, — нежно протянул ему шепотом Вэнь Кэсин и поцеловал под ухом. — Будет тебе романтика. Можем что-нибудь посмотреть и прогуляться потом не спеша… — Я не в состоянии гулять, Лао Вэнь. — …до ближайшей аптеки, винного магазина и продуктового. Я тебе еды вкусной приготовлю. Хочешь? Возможно Цзышу действительно заебался. Но он не прочь повторить, если всё быстро заживёт и будет так же романтично. «Еда» — вообще очень романтичное слово. И звучит просто волшебно.Fin