Опасная прогулка

— Напомни-ка мне, пожалуйста, Ву Ифань, что мы здесь все-таки делаем? — остановившись чуть поодаль от остальных трех парней, мемберов известной группы Эксо, Хуан Цзытао с сомнением разглядывает заброшенный дом, рядом с которым они оказались и в который вот-вот должны войти. Когда Чанель, размахивая руками и подгоняемый сзади Бен Бэкхеном, залетает в их с Крисом, Луханем и Сюмином комнату, младший китаец сразу понимает, что это не к добру. Впрочем, ничего удивительного. От этого лопоухого Эльфа вообще не стоит ждать ничего хорошего. Он ведь просто мастер находить приключения на свою пятую точку. Как и весь бигль-лайн. Кстати очень интересно, куда это подевался Чондэ — третья составляющая биглей? Как же хорошо, что с этими двумя они состоят в разных подгруппах. Уезжая в Китай, Тао, разумеется, очень сильно скучает по своим корейским братишкам, но одновременно с этим радуется возможному отдыху. Как обычно первые пару минут совершенно непонятно, о чем Пак в принципе говорит. Ну разумеется. Рэпер же. Стоит заметить, что местный Дракон тоже, кажется, ничего не понимает. Вон как недовольно смотрит. Крис вообще любит тишину и спокойствие. Даже странно, что они с Чанелем так хорошо ладят. Внезапно раздается звонкий шлепок, заставляющий незваного гостя подавиться словами и замолчать. Надувшись, Чанель бросает обиженный взгляд себе за спину, но натыкается на осуждающий взгляд Бэкхена, о присутствии которого, кажется, уже успел благополучно забыть. К счастью, благодаря этому удару младший немного успокаивается. — Бэкки? — Чанни, из того, что ты сейчас сказал, никто ни слова не понял, — вздохнув, поясняет один из главных вокалистов, уперев руки в бока. — Тао и Крис вряд ли что-то поняли, — Бэкхен усаживается на кровать Олененка и закидывает ногу на ногу. Фыркнув, Чанель усаживается прямо на пол перед хозяевами комнаты и наконец спокойно объясняет, зачем они с Бэком пожаловали. Не без помощи старшего он рассказывает о том, что одна из фанаток, зная о его страсти к приключениям, прислала ему легенду об одном доме с приведениями. И, нет, это не аттракцион в парке развлечений. Просто чуть за городом имеется один дом, в котором, по слухам, обитают призраки. Это место пустует уже около двадцати лет. С того самого момента, как младшая, десятилетняя, дочь семейства перерезала горло своим родителям, двум сестрам, брату, а потом подожгла дом и убила себя. Говорят, до этого она состояла на учете у психиатра. — Ифань-хен, ты же сходишь с нами? — Чанель умоляюще смотрит на лидера мандаринок. — Ты же знаешь, что без лидера менеджер не выпустит нас из общежития, и прекрасно понимаешь, что Чунмен ни за что не согласится пойти. По правде говоря, Крис сейчас понятия не имеет, как ему стоит поступить. С одной стороны он понимает, что такая вылазка может быть небезопасной. Да мало ли что там может произойти. Но с другой стороны ему и самому интересно сходить. Впрочем, есть еще кое-что. Вернее кое-кто. Ни для кого не секрет, что Цзытао тот еще трусишка и ненавидит подобные места. Можно было бы просто не брать его с собой, но он ведь не останется. И что теперь делать? Как быть? Если не взять, он обидится, а, если взять, велика вероятность, что ему станет плохо прямо там. — Тао… — осторожно начинает Ифань. — Ты хочешь пойти, да? — но его перебивают. — Хорошо, — кое-кто выглядит как-то очень странно. Цзытао все это не нравится. Безумно не нравится. Подобные развлечения никогда не вызывали у него интереса. Только страх и беспокойство. В фильмах ужасов всегда именно там и происходит что-то страшное. Так зачем же так рисковать? Разумеется, он понимает, что никаких призраков не существует. Но ведь произойти может все, что угодно. Это просто опасно. Уже сейчас в его груди вспыхивает какая-то необъяснимая тревога. Нет, пожалуй, все это ужасная идея. Просто отвратительная. Руки бы оторвать той дуре, которая решила написать об этом. Хочется сказать категорическое «нет» и выгнать часть бигль-лайна за дверь, но, поймав на себе встревоженно-просящий взгляд любимого и услышав его неуверенный голос, Тао этого не делает. Вздохнув и прикрыв на мгновение глаза, он дает свое согласие. *** Вот, собственно, таким образом четверо парней и оказались перед заброшенным домом, в котором было совершенно зверское убийство. Да уж. А снаружи все выглядит не так уж и плохо. Все заросло травой, мхом и плесенью, конечно, кое-где отсутствуют окна и на стенах виднеются черные пятна от огня. Не плохо, но чувство тревоги почему-то не покидает кунг-фу Панду. — Ну что, идем? — Чанель хоть и спрашивает, но в ответе не нуждается. — Чанни, подожди-ка минутку, — внезапно Бэкхен хватает его за локоть. — А что, если нас поймают? Представляешь, что с нами сделает Ли Суман? — он внимательно смотрит на младшего. — Бэкки, не переживай, — улыбается. — Мы быстренько обследуем все и смоемся, — Чанель дергает за ручку, и дверь сразу же поддается. Что ж, судя по тому, что дверь открывается без особого труда, в этом месте действительно часто шастают безбашенные подростки и глупая молодежь. Неужели им настолько сильно не хватает адреналина, что хочется так рисковать? Глупый вопрос, конечно же. Ведь и они сами сейчас здесь. Просто потому что любопытство та еще тварь. По правде говоря, заходить внутрь не очень хочется, но Цзытао понимает, что выбора у него особого нет. Если он вдруг развернется и сбежит, бигль-лайн до конца жизни будут его подкалывать и издеваться над ним. Именно поэтому, с огромным трудом взяв себя в руки, Тао следует за одногруппниками. Но на пороге снова застывает, чувствуя, как сильно в тревоге колотится его сердце в груди и как потеют от страха ладони. — Таоцзы, — почувствовав, что младший немного отстал, Ифань возвращается и берет его за руку. — Идем. Не переживай, все будет хорошо, — ободряюще улыбается. — Я не отпущу тебя ни на шаг. — Пожалуйста, гэгэ, — умоляюще просит Панда. — Я не думаю, что это такая уж хорошая идея. — Успокойся, — Крис легонько приобнимает своего любимого. — Я буду рядом. Изнутри, что неудивительно, дом выглядит гораздо более жутко, чем снаружи. Повсюду видны следы огненной стихии, кое-где валяются подгоревшие и сгнившие обломки мебели, все заросло паутиной и покрыто толстым слоем пыли. Из-за всего этого становится достаточно трудно дышать. От духоты у младшего китайца начинает кружиться голова, и ему приходится еще сильнее вцепиться в родную руку, чтобы не упасть. Длинный коридор за входной дверью ведет в две комнаты: справа гостиная, а в самом конце, вроде бы, кухня. Удивительно, но часть большой комнаты сохранилась в первоначальном виде. Посреди комнаты стоит полуобгоревший диван, а на стене висит немного подкопченная картина. Трудно разобрать, что точно на ней изображено, но, видимо, некогда это был чей-то семейный портрет. Наверняка той самой семьи, из-за которой дом сейчас в таком состоянии. Кажется, двум главным рэперам группы Эксо тут очень нравится. Позабыв о своем обещании, Ифань вместе с Чанелем пытаются засунуть свои любопытные носы, куда только можно. Вон, как носятся везде, чуть ли не обнюхивая стены. Бэкхен же в отличие от них ведет себя более сдержанно и осторожно. Пожалуй, стоит держаться поближе к нему. На всякий случай. С Беном хоть немного, но спокойнее. Впрочем, о том, что находиться рядом с корейцем была просто ужасная идея, Хуан Цзытао узнает буквально через несколько минут. Никакого подвоха от оставшихся участников выхода ни он, ни тем более Бэкхен, разумеется, не ожидали. А следовало бы, наверное. Кое-кто ведь совершенно не любит и не умеет думать о последствиях своих действий. Иначе как объяснить эту дурацкую выходку. — Я заберу твою грешную душу, — над ухом одного из главных вокалистов внезапно раздается едва слышный хриплый шепот и острого плеча касаются чужие холодные пальцы. В полной тишине звучат два высоких вскрика, на мгновение заставившие испугаться самого шутника. Охнув, Чанель отскакивает в сторону и удивленно смотрит на эту парочку. В своем стремлении подшутить над Бэкхеном он совершенно не подумал о том, что может до чертиков испугать кое-кого другого. А еще, когда старший медленно поворачивается, понимает, что ничего такого делать не стоило. К счастью или к сожалению, возмутиться и что-либо сказать Бэкхен не успевает. Они оба слышат тяжелое прерывистое дыхание рядом и с тревогой переводят взгляды на Тао. Черт. Выглядит он не очень хорошо. Чуть побледневший, зрачки расширены, и руки слегка подрагивают. — Что случилось? — услышав крики, Крис мгновенно оказывается рядом и вглядывается в перекошенное лицо. — ТаоТао? — он хочет взять его за руку, но тот не позволяет. — Спроси у него, — кивает на замершего Чанеля. — Я ухожу, — голос все еще плохо слушается, но шипение звучит еще более угрожающе. — Счастливо вам оставаться. Резко развернувшись на каблуках, младший китаец быстрым шагом направляется к выходу, оставив троих парней шокировано смотреть ему вслед. Наверное, из-за подскочившего в тот момент адреналина Цзытао не страшно сейчас идти одному. Все, чего он хочет, это оказаться подальше отсюда. Подальше от этого места. Подальше от глупых одногруппников. Это же надо было до такого додуматься! Придурок! И Ифань тоже хорош. Обещал же не отпускать его руки. А сам? Предатель. — Придурок, — вторит мыслям Панды Бэкхен. — Тао прав. Счастливо оставаться, — и он тоже быстрым шагом идет к выходу. — Тао, подожди меня. Пожалуй, все это не слишком хорошо, и первые несколько секунд Ифань порывается побежать за своим любимым, но Чанель его никуда не пускает, аргументируя это тем, что все с этими двумя будет нормально, но сейчас их лучше не трогать. И почему-то он вдруг соглашается. Хоть и прекрасно знает, что оставлять Цзытао в таком состоянии чревато последствиями. С ним может случиться все, что угодно. В прошлый раз, когда младший вот так сбежал, он, ничего не замечая, выскочил на дорогу, и его сбила машина. Хорошо что совсем чуть-чуть, и тот, падая, просто немного повредил ногу. Но испугал всех знатно. Да и сам Тао тоже перепугался едва ли не до смерти. Потом еще несколько дней приходил в себя. А до этого одна сасен-фанатка чуть не полоснула его ножом. К счастью, в тот раз помогла невероятная спортивная подготовка. Увернувшись, китаец выбил у девчонки нож, зажал ее, пригрозив, что вызовет охрану, и ушел. Хотя, наверное, следовало бы сразу обо всем сообщить. Мало ли. Ифань случайно обо всем узнал только через пару месяцев. В общем-то с Цзытао постоянно что-нибудь случается. Этакое ходячее несчастье. Одно из трех в группе Эксо. Главное несчастье это, конечно же, Ким Чонин. Но есть еще один мембер, который любит влипать в неприятности. Даже удивительно, что Чанель совершенно не волнуется. Потому что третий участник это никто иной как один из главных вокалистов. Хотя, на самом деле, это не так. Разумеется, Пак тоже беспокоится за своего любимого. Просто старается не показывать. Все равно сейчас уже не вернуться назад и ничего не исправить. Ну а никаких приведений ведь не существует. Это все сказки. Страшные сказки. Так что ничего плохого не должно произойти. Правда же? Когда Цзытао сбегает от одногруппников, он, находясь в немного невменяемом состоянии, идет совсем не к выходу. Что-то манит его в другую сторону. Любопытство чтоб его. Страшно до чертиков, но одновременно с тем очень хочется посмотреть. Что именно? Ну например что находится там, наверху. Лестница на второй этаж. По-хорошему ему бы следовало уйти отсюда, но внезапно кое-что привлекает его внимание. Наверху раздаются странные звуки. Будто бы там кто-то есть. Пожалуй, еще одно не самая умная идея, но Тао решает подняться. Лестница тоже прогнила наполовину, и идти по ней страшно и опасно. Пару раз ступеньки под ним надламываются. Так. Что это тут? Кажется, второй этаж пострадал гораздо меньше. Китаец оглядывается по сторонам, прислушивается и неожиданно в одной из комнат слышит стоны и скрип. Господи, кто же сейчас руководит всеми действиями Цзытао? Не иначе как кукловод или марионеточник. Потому что по-другому никак не объяснить, зачем он решает туда сунуться. Дверь легко поддается напору, но даже в страшном сне Панде не могло присниться что-то подобное. Комната практически пуста, если не считать небольшую односпальную кровать в углу. Но отнюдь не это заставляет младшего буквально прирасти к месту. На полу лежит девочка лет пятнадцати, а над ней стоит мужчина с занесенным ножом. Кажется, девочка еще жива, но из-за ран не может уже ни кричать, ни шевелиться. С трудом она поворачивает голову к неожиданному свидетелю и что-то шепчет. Будто бы просит о помощи. Но Тао ничего не может сделать. Его просто парализовало от ужаса. Надо срочно бежать и поднимать шум. Умом-то он понимает это, но ничего поделать не в состоянии. А потом, видимо проследив за взглядом жертвы, этот человек тоже поворачивает голову. Поворачивает и замечает на пороге комнаты юношу. Черт. Это же было идеальным местом для очередного убийства. Никого не должно было быть здесь днем в будний день. На это и был расчет. Так откуда же?.. Нет, тут, конечно, часто шастают, но очень редко кто поднимается на второй этаж, опасаясь лестницы. Хмыкнув и приложив палец к губам, он снова возвращается к девчонке. Раз. И из раны на горле ручьем брызгает кровь. Переступив через тело, мужчина, держа нож наготове, направляется в сторону китайца. Всеми силами стараясь сдержать рвотные позывы, Цзытао, наконец отмерев, тонко вскрикивает и бросается к выходу. Из глаз брызгают слезы, бок пронзает острая боль, и он, оступившись, падает на пол. К счастью, годы тренировок дают о себе знать, и у Тао получается отпихнуть убийцу. Правда перед этим нож все-таки вонзается ему куда-то вниз живота. Несмотря на боль, кунг-фу Панда снова поднимается на ноги и продолжает путь. Практически на лестнице его снова догоняют. Завязывается драка, из которой, кажется, Тао не выйти победителем. Он буквально чувствует, как силы стремительно покидают его. Во время очередного выпада в его сторону, китаец пытается увернуться, но неожиданно понимает, что за спиной пустота. Ноги уже совершенно не держат, и, взмахнув руками в попытке хоть за что-то удержаться, Цзытао летит вниз. Услышав ужасный грохот и испуганно-отчаянный крик в коридоре, Ифань, Чанель и даже Бэкхен, не успевший покинуть дом, тут же бросаются к источнику звука. И то, что они видят, заставляет их чуть ли не посидеть мгновенно от ужаса. Ну еще бы. Как можно не испугаться, когда, выбежав, они видят распластавшегося на полу Тао и мужчину приближающегося к нему с ножом наготове. Кажется, младший хочет что-то сказать, но у него ничего не выходит. Из его рта вырываются только нечленораздельные звуки и всхлипы. Еще немного и он просто отключится. Уже не страшно. Только очень-очень больно. Мало того, что из раны на его боку по-прежнему струится кровь, так еще и Цзытао слетел с немалой высоты. У него просто больше нет сил бороться. — Тао, — испуганно выдыхает Бэкхен. — Диди? — Чанель не может поверить своим глазам. — Таоцзы! — ни секунды не задумываясь, чем это может грозить Ифань бросается на помощь. Поскольку справиться с тремя парнями вряд ли представиться возможность, мужчина решает отступить. Нужно немедленно отсюда убираться. Свое грязное дело он уже сделал, а эти ребята слишком напуганы, чтобы его запомнить. Усмехнувшись, убийца собирается сбежать, но внезапно обо что-то спотыкается и падает. Вскочить на ноги не составляет особого труда, но из-за падения он теряет нож. К сожалению для него, искать орудие убийства некогда, поэтому приходится плюнуть на все и сваливать. Так он и делает. Хорошо еще, что этим пацанам уже нет до него никакого дела. — Таоцзы, — подбежав, Крис падает на колени и с ужасом смотрит на чужие попытки держать глаза открытыми. — Господи. Что произошло? — он совершенно не знает, что теперь делать. — Наверху, — едва слышно хрипит Тао. — Нужно вызвать скорую и полицию, — боже, как же больно. — Там девочка, — но сказать все равно нужно. — Мне больно, — плачет. — Гэгэ. — Потерпи чуть-чуть, — умоляюще просит китайский лидер, отрывая внушительную полоску ткани от своей футболки и зажимая ей чужую рану. — Тише. Все хорошо. Я сейчас вызову скорую. А вы сходите посмотрите, что там наверху, — он поднимает взгляд на бигль-лайн. Подниматься на второй этаж очень страшно, но Чанель, кивнув, подхватывает старшего под локоть, начиная подниматься. Что ж, возможно, не стоило брать с собой и Бэкхена. Вон, его даже ноги почти не держат. Идет и спотыкается через каждый шаг. Рэпер знает его достаточно долго, чтобы понимать, что Диве всея Эксо безумно страшно. И он все еще злится, но отпустить не может. Когда на полу виднеются капли крови, перед глазами вокалиста темнеет и дышать становится труднее. Так, что Чанелю приходится буквально тащить его на себе. — Если хочешь, можешь подождать меня здесь, — предлагает младший, бросая обеспокоенный взгляд в сторону бледного парня, но тот только качает головой. До комнаты, в которой произошло нечто ужасное, всего несколько шагов, но для этих двоих расстояние кажется весьма внушительным. Подойдя к двери, Чанель и Бэкхен одновременно поднимают головы и второй раз за несколько минут застывают в ужасе. Их взору предстает девушка с перерезанным горлом. Вокалист отступает на шаг назад и тут же склоняется вниз, будучи не в силах удержать в себе съеденный обед. Его тошнит несколько минут, а потом он начинает оседать на пол. Хорошо, что Пак находится рядом. Он буквально спиной чувствует, что что-то не так и, резко обернувшись, успевает поймать Бэкхена и вернуть его в вертикальное положение. — Так-так-так, — наверное, впервые Чанель ведет себя настолько серьезно. — Пойдем-ка отсюда. Спустившись вниз, они видят, что Цзытао лежит в том же положении, но уже без сознания. Ну оно и к лучшему. По крайней мере, сейчас ему не так больно. Черт. Да где же эта скорая?! Такими темпами китаец потеряет слишком много крови. Его ведь нужно срочно доставить в больницу. И позвонить в полицию не помешало бы. Однако самое сложное еще впереди. Нужно позвонить в компанию и рассказать о том, что тут произошло. Сдается, кому-то очень сильно достанется. Повезет еще, если не выгонят из группы. А это очень даже может быть. Крис же лидер и не должен был допустить ничего подобного. В некотором роде все произошло из-за него. Хотя, конечно, в меньшей степени, чем виноват Чанель. Если бы не его дурацкая шутка, ничего этого бы вообще не произошло. Но сейчас все это абсолютно неважно. Неважно, что будет потом. Главное, чтобы с младшим все было хорошо. Наверное Ифань никогда не сможет себе этого простить. Он ведь обещал не отпускать Тао от себя ни на шаг. Обещал и все равно отпустил. И вот к чему это привело. К счастью, скорая наконец приезжает. Сначала они осматривают раненого, оказывают ему первую помощь, а потом Чанель отводит их наверх, и врачи вызывают полицию. Потому что девочка определенно мертва. *** — Ифань! — разумеется, именно этого и следовало ожидать. Ли Суман просто в ярости. — О чем ты только думал?! — Простите, сэр. — Простите? Простите? Я уже не говорю о том, что ты не только не остановил своих одногруппников от такой затеи, но и сам пошел с ними. Разве ты не знаешь, что правилами это запрещено? — чтобы немного успокоиться, Ли Суман начинает ходить по кабинету. — Это просто немыслимо! Ты хоть понимаешь, что вы натворили?! Решили побыть обычными молодыми людьми? Но вы не обычные люди! — Сэр, я все прекрасно понимаю, — Крис всеми силами старается сдержать слезы. — Мы и предположить не могли, что все может обернуться именно так. С того момента прошло уже три дня, но только сегодня Ли Суман вызвал лидера мандаринок для разговора. Потому что до этого было много других дел. Например убедиться, что кое-кто не умрет. Ну и нужно было разобраться с полицией, чтобы те не предавали это дело огласке. И все это время никого из Эксо не пускают в больницу. Все они временно на перерыве и под домашним арестом. Теперь менеджеры не спускают с них глаз. Ну еще бы. После такого. А у троицы провинившихся еще и телефоны отобрали. Что будет с ними, все еще непонятно. Директор вызвал Ифаня к себе, но чем завершится этот разговор, никто не знает. Известно одно, что остро стоит вопрос об их исключении. Хотя парни не верят, что до этого дойдет. Все-таки СМ неплохо зарабатывает на Эксо, а если исключить троих участников, то группу наверняка придется распустить. И сейчас, стоя перед Ли Суманом, старший китаец может думать только об одном. Ему хочется немедленно увидеть свою любимую Пандочку. О нем до сих пор нет никаких известий. Или, вернее, именно ему, Крису, ничего не говорят. Только то, что тот находится в палате интенсивной терапии и туда никому нельзя. Разумеется, Ифань прекрасно все понимает. Понимает, почему его не держат в курсе. Руководство считает, что он виноват в этом. Да, несомненно. Но ведь можно же было войти в его положение. Лидер же просто волнуется за любимого. — Ифань, ты понимаешь, что вы не просто нарушили правила? Вы подвергли себя огромной опасности и еще неизвестно, к каким это приведет последствиям, — вздыхает. — Если об этом станет известно СМИ, а они рано или поздно узнают, у компании будут большие неприятности, — директор наконец садится обратно за стол. — Но с этим я как-нибудь разберусь. Гораздо более важно, что из-за вашей глупости Цзытао мог погибнуть. Ты отдаешь себе в этом отчет? — Сэр! — Ифань глубоко вздыхает, стараясь взять себя в руки. — Я понимаю, что очень виноват, и мне плевать, что будет со мной, но, пожалуйста, скажите, что с Тао? — Ему сделали операцию, — пару секунд подумав, Ли Суман решает рассказать. — Врач говорит, что он потерял много крови, но сейчас уже жизни его ничего не угрожает, — он понимает, что тот переживает. — Кроме того у него сломана рука в двух местах и сотрясение мозга второго типа. Неизвестно, сколько времени он проведет в больнице. Не меньше месяца точно. — Могу я его навестить? — Нет, разумеется, — снова возвращается сталь в голосе. — Все. Возвращайся в общежитие. Завтра менеджер сообщит, что принято на ваш счет. Ах да, — уже когда Дракон берется за ручку двери, его останавливает чужой голос. — На совете будет решаться ваша с Чанелем и Бэкхеном судьба. — А что насчет Тао? — с некоторой тревогой спрашивает рэпер. — Из-за того, что произошло, для Тао будет сделано исключение. Он будет наказан, но не исключением. Ифаню очень хочется поподробнее расспросить директора о раненой кунг-фу Панде, но прекрасно понимает, что сейчас не время настаивать. К счастью, Тао жив и через какое-то время его можно будет увидеть. Хотя, пожалуй, это будет немного страшно. Ну еще бы. После того, что произошло. Ведь в частности из-за него Цзытао едва не умер и попал в больницу. И еще неизвестно, простит ли тот Дракона или нет. Так что приходится отправиться назад, в общежитие, где его наверняка ждет уйма расспросов. Господи, кто бы знал, как это тяжело. Безумно тяжело находиться так далеко от своего любимого, когда тот находится в больнице в весьма плачевном состоянии. Ву Ифань очень скучает по нему и не может перестать переживать. С Пандой ведь и так постоянно случается что-то не очень хорошее. Он вообще любитель попадать в неприятности. В основном, правда, из-за своей собственной неуклюжести. Иначе как объяснить то, что Тао постоянно падает. Даже непонятно, как ему удается быть таким талантливым ушуистом. — Ну что сказал Ли Суман? — как только Крис заходит в общежитие, к нему тут же подходит Чунмен. — Он сказал, какое вас ждет наказание? Разговаривать ни с кем абсолютно не хочется. Как и отвечать на глупые вопросы. Сейчас хочется просто выпить чего-нибудь горячего и скорее лечь спать. Все равно больше нечего делать. Выходить из общежития Ифаню никуда нельзя, репетировать тут тоже нельзя и Тао, к сожалению, отсутствует. Без местной кунг-фу Панды вообще очень тоскливо. Кто бы знал, как сильно Крис по нему скучает. Так хочется увидеть его как можно быстрее. Увидеть, поговорить и извиниться. За то, что оставил одного, позволил случиться всему этому и вообще потащил в такое место. Хотя это, конечно, не совсем правда. Младший ведь сам решил пойти. Потому что знал, что его любимый очень этого хочет. Впрочем, от этого не легче. Интересно, как он там? Ли Суман, конечно, сказал, что его жизни больше ничего не угрожает, но состояние Цзытао ведь по-прежнему тяжелое. В больнице ему, наверное, страшно. Тот ненавидит такие места. И ненавидит быть один. *** — Тао! — Хен! — Панда! — Тао-я! — Диди! Когда младшего китайца наконец-то переводят из реанимации в обычную палату, мемберы группы Эксо сразу же уговаривают менеджеров и Ли Сумана разрешить им навестить его. Уж очень сильно все они соскучились по одному из своих «братишек». Да и не переживать за него никак не могли. Ввалившись толпой а количестве пяти человек в нужную палату, участники неловко замирают перед кроватью. К сожалению, отпустили в больницу только Чунмена, Чондэ, Минсока, Лу Ханя и Сэхуна. Ну оно и понятно. Та троица находится под домашним арестом, Исин сейчас в Китае, Кенсу на каком-то радио, а у Чонина очередные съемки. Боже, какой же Тао бледный. Почти белый. Сухо первым приближается и аккуратно прикасается к чужой руке. Кажется, этот ребенок спит. Черт. Не следовало, наверное, приходить сюда. Ему же нужно больше отдыхать после произошедшего. — Хены? — с некоторым трудом Цзытао открывает глаза и приподнимается на локтях, чтобы осмотреть гостей. — Сэхун-и, рад тебя видеть. — Как ты себя чувствуешь, диди? — обеспокоенно интересуется Лухан, тоже подходя ближе. — Нормально, — поморщившись, отзывается. — Только голова раскалывается и бок очень сильно болит. — Ну еще бы, — усмехается Чондэ, стоя около двери. — Тебя же пырнули ножом, а потом ты звезданулся с лестницы, — Так что ничего удивительного, что ты себя не очень хорошо чувствуешь. Цзытао бросает на одного из главных вокалистов слегка недовольный взгляд из-под полуопущенных ресниц. Впрочем, на Чена он абсолютно не обижается. Как говорится, на дураков не обижаются. Тот ведь любит острить. Наравне с остальной частью бигль-лайн. Вся троица остра на язык. Очень хочется кое о чем спросить, но Тао не решается, зная, что это может разрушить весь его мир. Их ведь теперь наверняка выгонят из группы. По крайней мере, лидера мандаринок точно. Этого Хуан не сможет пережить. Без него ничего уже не будет как прежде. Черт. Все-таки нужно было встать в позу и запретить Ифаню идти. Несмотря на то, что произошло, китайский макнэ практически не злится на своего любимого. Да, тот нарушил слово и сглупил, но никто ведь не мог предположить ничего подобного. К тому же в какой-то степени Цзытао сам виноват. Не стоило вот так убегать. И если уж убежал, то надо было покинуть дом, а не переться одному на другой этаж. В любом случае это могло быть очень опасно. — Где гэгэ? — немного встревоженно интересуется китайский макнэ. — Почему он не пришел? С ним все хорошо? — взгляд его испуганных глаз задерживается на Чунмене. — Его наказали, да? Выгнали? — на глаза сами собой наворачиваются слезы. Вообще-то ничего особо удивительного и необычного в этом нет. Ни для кого не секрет, что кунг-фу Панда и в обычное время может быть крайне эмоциональным. Тао в принципе часто плачет. Иногда даже без повода. Сколько раз он срывался во время концертов. И обычно именно Ву Ифаню приходится успокаивать младшего. К сожалению, сейчас тут его нет. Хотя в такой ситуации присутствие Криса было бы как нельзя кстати. Цзытао пытается успокоиться, но почему-то у него не получается. Слишком больно и страшно. От того, что может больше не увидеться со своим любимым. — Успокойся, Тао, — Чунмен аккуратно присаживается на край чужой кровати. — Все с Ифанем нормально. Просто они с ЧанБэками под домашним арестом, — поясняет. — Так что успокойся и не переживай. Думаю, все обойдется малой кровью, — осторожным прикосновением руки стирает слезы с чужих щек. — Ну все, не плачь. Извини, Тао-я, нам уже пора идти, — встав с кровати, он направляется к двери, призывно махнув рукой. — Ладно, Тао, отдыхай хорошенько и набирайся сил, — говорит Минсок, легко целуя младшего в лоб. — И не переживай, — Лу Хань делает то же самое. — Все будет хорошо. Мы не дадим вас в обиду. — В следующий раз я попрошу Ифаня написать тебе письмо, — следуя за своим лидером, обещает Чондэ. — Отдыхай. — Я люблю тебя, Тао-хен, — шепеляво бубнит Сэхун. — Не переживай и не расстраивайся. Поправляйся скорее. — Спасибо, ребята, я очень люблю вас, — с некоторым трудом Цзытао показывает над головой сердечко. — Не переживайте за меня. Со мной все будет хорошо, — машет рукой на прощанье, снова укладываясь на подушки. *** Когда где-то через пару недель Цзытао наконец возвращается в общежитие, ребята устраивают настоящий праздник. Правда без алкоголя. Им и раньше-то особо не разрешалось. А после того, что произошло, вообще запретили. На ближайшие несколько лет. Несмотря на выписку, младшему китайцу пока что все равно нельзя напрягаться. Раны-то были серьезные. Поэтому он невольно тоже попадает под домашний арест. Ему ведь нужно больше отдыхать. Сидеть совершенно без дела, конечно, скучно, но ничего не поделать. Да Тао на самом деле не прочь отдохнуть и отоспаться. Айдолам достаточно редко выпадает такая возможность. Особенно если за тобой всячески ухаживают и присматривают, чтобы все было в порядке. Но слишком сильно, к сожалению, радоваться не получается. Почему-то Ву Ифань отказывается общаться со своей любимой Пандой. Более того он решает временно переехать из их общей комнаты к Чунмену, который проживает один. И тот, хоть и нехотя, но пускает его. С его глупым решением он не согласен, но решает, что китайцы должны сами разобраться. Сухо видит, как младший переживает по этому поводу, но ничего поделать не может. Разумеется, он понимает, что Крис просто боится и не может простить себя за то, что произошло. Он ведь тогда безумно испугался. Даже немного жалко его. Но Тао гораздо жальче. Ушуист тоже все понимает, поэтому ничего не предпринимает, надеясь, что рано или поздно все само собой придет на круги своя. Он готов ждать, несмотря на боль. — Перестань уже мучить его, — и все-таки через несколько дней Чунмен не выдерживает. — Тао не заслужил ничего подобного. — Чунмен, ты не понимаешь, — с тяжелым вздохом Ифань поднимает на корейца печально-уставший взгляд. — Я боюсь, что в следующий раз по моей вине с Тао может случиться кое-что похуже. — С ним и случиться, если ты продолжишь в том же духе, — ну вот и как донести до него свою мысль? — О чем ты? — Крис и правда не понимает. — О чем? — вздохнув, Чунмен хватается за голову. — Вчера Тао два часа проревел в ванной. Я пытался его успокоить, но в конце он сказал то, что заставило меня испугаться, — он видит непонимающий взгляд и спешит продолжить. — Тао сказал, что в таком случае было бы лучше, если бы он не выжил. Так что ты должен с ним поговорить. Черт. Это действительно заставляет испугаться. Ведь знал же Ифань, предполагал, что его действия приведут к чему-то подобному. Хотя, наверное, стоило бы подумать об этом. Это же, ну, Тао. Они же так долго знакомы друг с другом. Неужели Крис не мог сразу предположить? И что теперь делать? Как все исправить? Да и возможно ли это? Получится ли помириться с Тао? Этот ребенок может быть очень вредным и злопамятным. Дракон правда не знает, с чего начать. Но что-то ведь делать надо. Иначе, Чунмен прав, с младшим может случиться все, что угодно. Тот никогда не умел сдерживать свои порывы и эмоции. Последнее происшествие лишнее тому доказательство. Пожалуй, нужно как можно скорее поговорить с ним и разрешить все недоразумения. Вот только сейчас уже поздновато для душевных разговоров. Цзытао наверняка уже спит. После возвращения из больницы он стал рано ложиться спать. Ну и правильно. Отпуск же. Сон должен помочь ему поскорее восстановиться. — Таоцзы, — и все-таки с самого утра Ифань решает перехватить своего парня. — как ты себя чувствуешь? — но как начать разговор он понятия не имеет. — Фань-гэ? — Тао правда не ожидал, что старший все-таки решится с ним заговорить в ближайшее время. — Со мной все в порядке, — вздохнув и прижав руку к ране, он собирается продолжить путь на кухню. — Постой, — нет ничего важнее, чем не дать ему сейчас уйти. — Мы можем с тобой поговорить, Тао-я? Вообще-то говорить ни о чем сейчас не хочется. Цзытао снова чувствует себя неважно. Сегодня голова как-то неожиданно сильно болит. Да и место ранения неприятно потягивает. Больше всего хочется поскорее выпить кружку горячего чая и вернуться в свою комнату. Вот только отказать своему любимому лидеру Тао не может. Никогда не мог. Ну что поделать, если у каждого человека имеется какая-то слабость и у него это никто иной как Ву Ифань? Любовь действительно бывает зла. К сожалению, тут уже ничего не поделать. — Садись, я налью, — отстранив младшего от кухонного стола, Крис сам включает чайник. — Так о чем ты хотел поговорить? — когда молчание затягивается, Тао все же решает начать первым. — Я устал. — Таоцзы, — Ифань наконец ставит на стол две кружки с чаем. — Для начала я, наверное, должен перед тобой извиниться. Мне правда жаль, что все так получилось, — в глаза посмотреть безумно страшно и стыдно. — Я не должен был допустить ничего подобного и мне очень стыдно. Прости, — он делает пару глотков. — Ты даже не представляешь, как сильно я испугался. Поэтому я так сильно боюсь находиться рядом с тобой. Я так боюсь, что по моей вине с тобой может что-то случиться, — вздыхает. — Но вчера я внезапно понял, что это не выход. Понял, что все равно не могу оставаться в стороне от тебя. И понял, что таким способом не смогу тебя защитить. Мне очень жаль. Прости, если сможешь. Ну вот и что тут можно сейчас? Цзытао всячески пытается сдержать рвущиеся наружу слезы, но у него получается так себе. Слишком долго он ждал похожих слов. Ждал и надеялся. Но теперь, когда эти слова действительно прозвучали, в голове одна лишь пустота. Что ответить? Что тут вообще можно ответить? Да и стоит ли? Внезапная пустота сменяется быстро скачущими мыслями. Руки потеют от переживаний, и сердце начинает биться быстро-быстро. Так, что становится больно. Да и голова начинает неожиданно сильно кружиться. Пожалуй не стоило сегодня падать в пучину переживаний. Тао ведь все еще не оправился до конца. Ему и правда плохо. К сожалению, никто не понимает насколько. — Тао, я прошу тебя, не нервничай так, — вскинув голову и заметив в каком состоянии младший, Ифань быстро пересаживается к нему поближе и сжимает дрожащую руку. — Я знаю, что в тот день тебе пришлось хуже всех. Сначала этот придурок Чанель тебя напугал из-за того, что я, увлекшись, оставил тебя одного. А потом… Ты ведь мог погибнуть, — от внимательного взгляда не укрывается некоторая нерешительность. — Ты только не нервничай, пожалуйста. — Фань-гэ, я ни в чем тебя не виню, — сделав глубокий вдох, Цзытао заглядывает прямо в чужие глаза. — Правда. Мне больно. Но я все понимаю, — он аккуратно сжимает чужую руку в ответ. — Просто, пожалуйста, давай вернем все как было. Я очень люблю тебя, Фань-гэ, и мне больно от того, что ты так поступаешь со мной. — Прости, — с некоторым страхом старший аккуратно обнимает Тао. — Я исправлюсь. Пойдем в комнату? — Да, идем, — Цзытао первым встает из-за стола. — Ты же вернешься ночевать в нашу комнату? — Разумеется, — ну а куда лидер мандаринок денется? — Хорошо. Я люблю тебя. — Я тоже очень люблю тебя, — впервые за долгое время на губах Панды появляется яркая улыбка.