Буйство природы

Ничего не могло так сильнее испортить день, как новость о скором приезде родителей. В обычное время Фёдор даже бы этому обрадовался, но не теперь, когда дома сидели восемь его клонов. На любые жалобы от соседей можно было послать одного из них, чаще всего Куромаку, или выйти объясняться самому, пока остальные прячутся в ванной и по шкафам. Но тут... Столько человек спрятать в одной квартире невозможно. План был определенно нужен, я первое, что пришло ему в голову - отправить всех на прогулку, каждого отдельно, ну или в парах. Тогда никто не будет задаваться вопросом о двойняшках и более - подумаешь, 2 брата-близнеца гуляют. Но где они будут гулять двое суток и больше? Увидев на улице подростка, взрослые вызовут полицейских. Поднявшись по серому, уныло-знакомому подъезду, ещё не подойдя к двери, он услышал возмущенные крики Феликса. - Ты опять оставил гору грязной посуду в раковине! Это мерзко! Вчера была твоя очередь убираться! - громко ругался блондин. - Сегодня - не вчера. Зонтик, иди убирай. - язвительно ответил Вару. Фёдор открыл дверь. Сверху, как каменный жернов, давила ответственность, а в груди горело волнение. Его встретил обиженно-рассерженный Феликс, и Зонтик, понуро отправляющийся по направлению к кухне. - Не буду тянуть, скажу сразу - скоро приезжают мои родители. Скорее всего, уже завтра. Я не могу вас прятать в квартире. Вопросы об уборке и очереди решим потом. Сейчас надо решить, куда бы вам уйти на это время. - И надолго они приезжают? - поинтересовался Ромео. - Надеюсь, ты не будешь шутить не в тему. - сказал Феликс, после чего повернулся к Федору со словами: "Мы могли бы" - он поднес ее к подбородку, задумавшись, - Пойти на прогулку!" - Я думал об этом, - ответил Фёдор, - но не хочется лишнего внимания на восемь одинаковых человек. Пока обсуждайте это сами. Я хочу отдохнуть. И подумать над решением. Он поставил рюкзак на пол, переобулся и отошёл в ванную. Из спальни вышли Куромаку и Данте, с кухни вернулся Зонтик. - Какие у вас идеи? - поинтересовался Феликс. - Мы могли пойти в поход, - Ответил Данте, - нет ничего важнее для тела и духа, чем единство человека и природы. - Ну, это определённо неплохая идея, - Куромаку поправил очки, - но у нас ничего не готова для похода. Нужно будет минимум четыре палатки, каждому теплая одежда, фонарики, спички, лекарства, продукты. У нас нет и половины всего этого. - А знаете, что, - они услышали голос Фёдора, - я вспомнил, что в ближайшем лесу есть дом отдыха. Он пустой, в нем осенью ночуют охотники, там есть несколько кроватей. Вы можете там остановится. - Ну хоть палатки искать не надо, - кивнул Феликс. - Вот и отлично. Собирайте вещи. Надеюсь, с эти и без меня справитесь. Я пока еще подумаю… как вам добраться туда. Остальное осталось за малым. В чулане валялось несколько старых портфелей Фёдора, оставшихся со школы, большая сумка для путешествий, видевшая в том числе и Италию, и кучу заполненных вокзалов, тесных автобусов и пыльных дорог. - Нам нужно чем-то питаться эти несколько дней, - нудно промычал Пик, - я схожу в магазин за консервами и хлебом. Когда вернусь, надеюсь, вы уже будете готовы. – и он пошел в комнату одеваться. - Тогда тебе придется вернуться через неделю, - похихикал Вару, поправляя очки. - Тебя, Вару, это тоже касается, -грубо оборвал его Куромаку, - сейчас я сделаю список всего, что кто понесет. Тебе тоже дело найдется. И только попробуй все спихнуть на Зонтика или Габриеля. Сутки на сборы. Завтра они вкусят новую жизнь – жизнь вне квартиры, самостоятельную, живую и сложную. Чуть позже Федор проинформировал их, что они разобьются на пары и так постепенно доедут до нужного места. Сутки им надо будет прождать, прежде чем вернуться домой. Он знал, что этот план не идеален, что в доме может быть еще кто-то, но это было лучшее, что он мог предложить. Да и погода обещала быть спорной. Но они ее могут просто переждать в доме, так ведь? Там есть старый телевизор, видевший еще Советский Союз, электричество, на всякий случай – свечи, и настоящая русская печка. Все будет нормально. Уже поздней ночью все легли спать. На удивление, все прошло относительно спокойно. Рассвет встретил холодной росой, опавшей со свежих листьев и осевшей на оконных рамах прозрачным слоев. Ветер, завывавший всю ночь, наконец-то утих, и теперь солнце вступило в свои права, прогревая отсыревшую землю и бетон городских кварталов. Решено было организовать пары «Король-валет», и первые, кто выдвигался в путь – Пик и Вару. Фёдор думал, если сразу избавиться от основного источника проблем, то будет проще собраться всем остальным. Люди пялились с небольшим любопытством на двух практически одинаковых парней, с огромными баулами сумок. Куда они могли ехать летом, не на учебу же. А может лагерь на берегу моря? Скорее всего. Лес встречает распахнутыми окнами изумрудных ветвей, бриллиантовой росой, постепенно исчезающей под золотыми лучами утреннего солнца, приятно греющего щеки, и продавленной хвоей, слегка намоченной, и чем дальше в глубь леса, тем мягче и суше она становилась. На окраинах росла лесная земляника, но ягод на ней не было – все собрали местные, обрывая порой чуть ли не с корнем молодые ростки. Пик молча, мизантропично наслаждался тишиной, а вот Вару думал, как бы навредить всей этой красоте. И первое, что он делал, сойдя с натоптанной тропы – достал нож и оставил на ближайшей березе свой «автограф». Пик осуждающе посмотрел на него, но промолчал. Такова натура пиковых, ничего не сделаешь, а утраивать конфликт из-за такой ерунды не было в его вкусе. Теперь идти напрямик, пока не увидишь деревянный дом, а шум трассы окончательно не сменится пением птиц и шуршанием высоких верхушек деревьев. Птицы летали вокруг двух мальчиков, трещали трещотками дрозды, тихо попискивали гаички и белыми брызгами мелькали в кустах дёрна ополовники с длинными хвостами, и каркали высоко в небе грачи, и громко разливался на звонкие, стройные квинты зяблик, где-то совсем рядом. Вару поднял палку и бросил ее в куст, откуда доносилось пение, и оно прекратилось. - Тебе заняться нечем? – раздраженно спросил Пик, хотя глубоко в душе он желал еще большей тишины, чем сейчас. Вару будто читал его мысли. – «Я помогаю тебе». - Мы дошли, - Пик проигнорировал его. Дом стоял на небольшой поляне. Высоки папоротники окружали его с северной стороны, игриво выглядывая из-за угла, рядом стояли старые, кривые и больные яблони, на которых не было ни одного плода, даже цветков не было. Крупный вяз, старый, будто бы обожжённый с одной стороны, упирался впритык к стене дома. Несколько пластмассовых бутылок одиноко валялось у разваливающейся изгороди, чьи стены готовы были пасть перед могуществом хмеля. Гнилая черепичная крыша прогибалась под гнётом мха, будто объявшего здание, как Кракен корабль, своими мохнатыми щупальцами. Солнце не играло бликами света на потертых, пыльных окнах, заросших паутиной, грязной настолько, что даже пауки покинули ее. Дверь была открыта, покосившись во внутрь. - Отличное здание, - ухмыльнулся Пик. Следующей парой был Данте и Габриель. Благо, люди, видевшие первых клонов, уже не сидели в автобусе, а значит, и не могли задаться вопросом, почему двое почти идентичных парней все еще едут куда-то, куда-то далеко не на вокзал, основное место сбора детей и подростков, собирающихся по лагерям и санаториям. Солнце уже вовсю вступило в свои права, Габриель, щурившись от яркого света, с интересом смотрел на здания, постепенно все больше и больше сменяющихся на зеленую глубь деревьев. Вот и их остановка. Совершенно пустая, и они были единственными, кто вышел на нее из автобуса. Птицы все шумнее становились, когда рассвет заслонял горизонт до самого конца, и теперь рыжее солнце горело на одну четверть неба, красивые розовые огоньки блестели на последних каплях прошедшей ночи, и тихо шуршала листва дубов, с небольшими шариками на них. - Что это за шарики? – поинтересовался Габри. - Они называются галлами. Их создает насекомое. Как и у всех животных, их дом един с природой. Человек к этому тоже должен стремиться. - Это не похоже на единство с природой, - Габриель остановился у черного разорванного пакета с мусором. - Грязь снаружи – результат грязи в душе. – Покачал головой Данте. Вот и здание. Дверь была открыта, и оттуда доносился мерзкий звуку проигрывателя. Где Вару вообще откопал его? И ни одной птицы вокруг этого громкого раздражающего источника звука. - Впусти в свою душу истинное прекрасное, - сказал томно Данте, входя в старый дом. Это был типичный деревенский дом и середины 20-го века, темные, погнившие от времени доски с черными полосами гнили и плесени, паутина серая, с комками отвалившейся обивки и давно мертвыми жуками, налепленная огромными клоками по углам. Голова кружилась от этого запаха сухости и следов прошлого. Три кровати и печка, а так же куча изветшавшей соломы, сваленной в бывший красный угол. Рамка, когда-то красивая, с серебряными узорами, теперь одиноко валялась в углу на иссохшей соломе. - В таком месте душой не отдохнешь, - покачал головой Данте еще раз, - придется делать уборку. Как ни странно, но уборка тоже помогает отдохнуть. - Ну вот и отдыхай, - ехидно ответил Вару, доставая из рюкзака чипсы и шоколадки. Утро уже кончалось, и солнце полностью вступило в свои права, под гнётом жары птицы постепенно умолкали, возвращаясь к обязанностям родителей из певцов. Старое гнездо валялось у входа в дом, внутри, и несколько травинок торчало сверху из опавшей резиновой чёрной обивки. Габриель поднял его и с интересом рассматривал. Он думал, какой птице могло принадлежать это гнездо, когда там жили птицы, сколько оно умещало птенцов и как сложилась их судьба… Данте так и не дождался помощи, принялся самостоятельно убирать весь хлам, благо, он взял с собой все необходимое, а веник, хоть и рыхлый, в избе был. - А тут красиво, - Зонтик хмурился под теплыми дружелюбными лучами летнего солнышка. - Очень грязно. Отдыхающие все портят. Один мусор кругом. В каком месте это красиво? – душно и прямолинейно ответил Куромаку. «Всегда его ничего не устраивает» - грустно подумал Зонтик. Он занес ногу над густой травой, и что-то темное метнулось в сторону из под его ботинка. -Что это! Змея! – громко взвизгнул Зонтик, падая в траву. Куромаку медленно провел взглядом в сторону удирающей рептилии. - Уж обыкновенный или Natrix natrix, неядовитая змея семейства ужеобразные рода ужи. Чего пищишь? Это же не гадюка. Зонт сидел на мягком ковре из хвои, утирая нос концом рукава свитера. Куромаку поглядел на него сверху вниз, с взглядом, полным надменного призрения к своему трусливому напарнику. По его расчетам, до лесной сторожки оставалось около сотни метров –ничто для нормального здорового человека. - Встань и иди! Хватит ныть. Прогретый теплый пряный воздух постепенно заменял свежий запах мокрой лесной травы. Бабочки летали между сосен, останавливаясь на редких белых и голубых цветах, тайком выглядывающих из под зарослей папоротников и груд шишек. Не сказать, что Куромаку был удивлен качеству избушки, но он однозначно был доволен проделанной Данте работой по уборке. А пачка консервов и свежая вода уже ждали их на столе. - Если что, неподалеку есть еще родник со свежей водой. Благоустроенный. – промычал Пик. Последняя пара – Феликс и Ромео – отправились в путь. Они шли последними, чтобы Вару и Феликс к чертям собачьим не передрались в ожидании остальных клонов. Был уже полдень, солнце жарило во всю. И следа не осталось от прохладных капель прозрачной росы на кустах и травостое. - Мы отлично проведем время, правда? Все вместе, на природе! Пожарим сосиски, послушаем птиц, бабочек половим. Может, поплаваем… там пруд рядом. Ромео не разделял радости своего валета. Лучше бы он отправился кадрить девчонок в ближайшем парке, чем в лесу наедине с ежами, белками и воронами. Ах, если бы лесные прекрасные нимфы и дриады были реальностью! Феликс еще издали заметил обветшалое здание, и весь его восторг сменился разочарованием. Не то чтобы он ожидал курортную виллу, но явно не настолько старое здание. Прямо избушка Баба-Яги, только куриных ножек не хватает. Хотя вот, в очищенных окнах он заметил красную голову Данте, протиравшего окна. И Зонтика, вышедшего с совком и веником, вытряхивающего пыль в заросли крапивы. Изба так идеально вписывалась в старый лес частых, частоколом стоявших деревьям, немного сливаясь с глушью дебрей и зарослями дёрна. Зеленые неспелые ягоды потихоньку наливались энергией лета и солнца, хладных дождей и засушливых ветров. Зимой они станут отличным пропитанием множеству птиц, косуль и грызунов. И мелкие глазочки вороньего глаза, будто под объятиями старшего брата, выглядывали из под опущенных ветвей терновника. Пока клоны разбирали захламленный домишко, постепенно освобождая все больше и больше места, в окно заглядывали любопытные лазоревки и крапивники, словно ожидая угощения. Но нет, они искали жучков-короедов под старыми оконными рамами. Природа бушевала всей своей силой разнообразных оттенков зеленых красок и лазурного, обрамлённого сизыми облаками неба, постепенно скрывающих солнечные лучи. Вот и всё готово. Теперь можно разойтись по своим делам. Первым дом покинул Габриель, и с присущим ему любопытством принялся рассматривать ползающих букашек-таракашек, гусениц, пауков, бабочек, улиток и всего живого-шебуршащего-ползучего-и-летающего. Далее из дома вышел Пик и Зонтик, и второй устремился побыстрее подальше от короля, мрачной фигурой резко выделяющегося даже на фоне и без того темного лесняка. Постепенно дом покинули все. Последним вышел Вару, и не без удовольствия наступил на цветок, который рассматривал Габриель. Феликс и Ромео сразу направились в сторону водоема, Данте сел неподалеку, предварительно расстелив полотенце, и сел медитировать, Куромаку с блокнотом медленно отходил от домика, время от времени делая непонятные быстрые надписи и записи в нем. Солнечные лучи все еще пробивались сквозь застилавшие небо седые облака. Леса горькая купель манила своей таинственностью и глубиной, и постепенно, клоны все больше отдалялись от небольшого островка цивилизации, хоть и давно забытой. Феликс решил собрать немного ягод, но не слишком разбирался, где ядовитые плоды, а где нет, поэтому решительно собирал лишь землянику. Лесная земляника отличается от той, что растет по кручам и полям, у края оврагов. Та, высушенная солнцем и суховеями, была сладка, но суха и мала, большую ее часть занимали семена, пока лесные ягоды были сочными, большими, но кислыми. Но и то, и то, главное – было вкусным. Зонтик боялся отходить далеко. У него с собой был компас, но он плохо по нему ориентировался. Да, дом был южнее. Он старался держаться прямо, но ветки сухостоя, заросли крапивы и старые поваленные деревья не давали ему это сделать. И медленно, но верно он отходил от основной тропы. Слишком уж прекрасен был лес, чтобы не заблудиться в нем! Только ветки хрустели под красно-розовыми туфлями Ромео. Он хотел собрать букет самых разных лесных цветов. Но ни для кого. Птицы летали за ярко-розовым королём. Он думал, видят ли они его в его натуральном обличии, или как Фёдора? Он чувствовал себя сказочной принцессой, и для полного комплекта ему не хватало лишь его родной короны. Но только в Карточном мире он мог принять свой истинный облик, а тут приходилось довольствоваться тем, что было. К сожалению, девушек тут не было. Вару с удовольствием давил каждый цветок, который видел, пинал каждый муравейник, который ему приглянулся и с удовольствием обрывал листья деревьев и с корнями выдергивал кустики чернобыла и молодые, только прорезавшие дубки. Полые прошлогодние кустики высохшей крапивы ломались под его грузным шагом, и он яростно разносил ногой острые жгучие травы. Он чуть не наступил на гнездо, с тремя голыми розовыми птенцами, вытащил их и раскидал в паре дециметров от гнезда, а само гнездо перевернул. Данте спокойно вдыхал полной грудью горький запах молодых трав, острый запах полыни, кисловатый лесной подстилки и могучие дубы склонялись над его головой. Едва пробирающийся сквозь толстый слой прошлогодней листвы запах лисичек, ярких летних грибов, и легкий ненавязчивый запах намокшей золы. Кто-то был тут буквально пару дней назад, жарил шашлыки, и не поленился убрать за собой, чего не скажешь об округе. Пакеты, пластиковые тарелки, запачканные кетчупом, бутылки и туалетная бумага, пакеты от чипсов, рыбы – все это и многое другое не могло испортить его настроение от единения с природой. Пик наслаждался тишиной вдали от раздражающих его людей и братьев. Братьев? Братья ли они? Он остановился, задумавшись, и заметил место преступления. Перья, серо—сизые, валялись на полянке, и голова лесного голубя неподалеку. Его жизнь оборвалась тут, в когтях ястреба или совы. Он взял одно перо, длинное, наверное, из крыла, и пошел дальше, думая о скоротечности жизни. Они жили свои прошлые жизни, совсем другими, и теперь они клоны обычного школьника. Он не помнил, кем он был раньше. Может, настоящим королем, принцем, а может, цыганка наградила картами бедняка, который, как в сказках, обхитрил жадного скупердяя, и обрел свое счастье? А что для него счастье? Чтобы его оставили в покое и не лезли с советами, не лезли его расчесать, не давили умную мину, объясняя, что нельзя ночью гулять по заброшенным домам и агрессивно грубить левым людям. Он был счастлив в полном одиночестве. Зонт застыл в ужасе. С голубого, в потёсанной от времени краске, с просветами ржавого железа, и потертостями, среди высокой тонкой травы, кенотафа на него смотрели печальные глаза с черно-белой фотографии девушки. Его обхватил ужас. Могила посреди леса? Что же тут произошло? Маньяк или нападение лесных зверей? А дата смерти… это же завтра! Седьмое июля тысяча девятьсот девятого года. Зонтик в ужасе попятился назад, и образ молодой девушки постепенно сливался в единое пропахшее калённым железом пятно в слезившихся глазах. Он кинулся обратно, подальше от этого мрачного места, поближе к дому и друзьям. Я как будто специально, солнце пропало с неба, и темные серые облака простыней накрыли вершины деревьев. Уже вдали гремел гром, и летние зарницы мелькали на горизонте. Как быстро портилась погода! Куромаку уже шел назад. Он подробно описывал свой путь, каждое дерево, куст, след, ямку, вырытую кабанами, старые трухлявые пни, и поэтому без проблем мог найти дорогу назад. Но жестокий ветер трепал ветви, сливавшиеся теперь воедино с далью лесных опушек. Он срывал старые, не слетевшие зимней порой листья и кружил их бешеным вальсом в воздухе. Он подхватывал бабочек, бессильно трепетавших крыльями, разметывал и бил их об землю, мешая с пылью и трухой. Данте неторопливо собрал свою лежанку и направился к избе. Плохая погода пройдет, главное, что он наконец-то обрел покой с душой и телом. А плохая погода – это всего лишь одна из преград, крохотная черная полоска во времени, что обязательно пройдет. Горячий степной ветер сменился мелим моросящим дождем, чьи крохотные капли били по голове блондина. Петляя между соснами, уходя всё дальше и дальше в лес, он заблудился, и теперь не могу сориентироваться, куда ему нужно повернуть, чтобы выйти на знакомую тропу. В руках он держал комок земляники, которую слишком сильно сжал от волнения, и она постепенно, политая дождем, превращалась в грязно-красную кашу. Завихрился над осинами тяжкий ливень серым флагом, хоругви ледяной воды хлынули со всей силой на землю. Гром гремел без остановки. Так же быстро, как утром иссушалась земля, вновь наполнялась она слезами небес, мокрела, холодела, поднялась трава за свежей порцией природного кагора и облачной плоти. Грохотали деревья, будто живые, и теперь мстили Вару за все, что он творил с ними. И теперь непристойные надписи и рисунки на коре не выглядели так забавно, а мироточили, будто шрамы на самом сердце леса. Туман застилал глаза. Вару споткнулся об заросли хмеля и пал лицом в сосновые иглы, больно коловшие и вонзившиеся ему в щёки. Зонтик, Куромаку, Данте пока были единственными, кто оказались в спасительной теплоте и сухости. Зонт сидел, забившись в угол, на соломенном полу, уткнувшись лицом в колени. Данте хмуро смотрел в окно. Он волновался за Габриеля. Тот мог заблуждать очень далеко, гонимый любопытством. Лучше бы он не оставлял его одного! Данте не выдержал, и бросился из тепла дома в студёный холод непогоды. Трава сверкала серебром, капли тяжелыми алмазами насыщали землю своей влагой. Ещё даже не вечер, а уже темно, и красивый изумрудный лес больше не выглядел так приветливо, а чернел, смотрел осуждающим, жутким взглядом, пока ветра наверху гоняли облака, как волки овец. Дождь застал Пика у берега ручья. Тут было немного деревьев, и ветер чуть не снес его в воду. Бурлил и пенился поток, выходя из своих крохотных берегов, как микроскопических размеров море, хлыстали дождевые копья. Пик накрылся своим уже изрядно промокшим плащом и тяжело направился в обратную сторону. Перо, засунутое за ухо, щекотало висок. Становился его шаг легче с каждым прошедшим метром, пока он как сокол не начал лететь в сторону избы. - Надо развести печку. – сказал прямо Куромаку, - я проверял, заслонка открыта, так что мы не задохнемся. Зато согреемся и других согреем, когда они вернуться. -Тебе что, все равно, что Данте выбежал из дома? – плакался Зонтик, все дальше вжимаясь в угол, спасаясь от раскатов грома. -Он король, - грубо ответил серый, - Он справится. Каждый король должен заботиться о своё… - Он замолчал. Действительно, если король должен заботиться о своём валете, то он всегда обращался с Зонтиком весьма грубо. Конечно, даже Куромаку сейчас было страшно за других, но тогда каково было и без того депрессивному Зонту? - Ладно, я сам разведу печь. Ромео прижимался к дубу, укрывавшего его от части капель. Но при этом он хоть и не постоянно, но всё же окатывал того ледяным душем, когда ветер срывал часть зелёных одежд того. Он вспомнил, что нельзя прижиматься к дереву, ведь если в дерево ударит молния, это плохо кончится. Он не знал, может ли волшебная ожившая карта умереть, и знать не хотел, и поэтому отбежал в мутную пелену дождя, и в этот самый момент молния ударила где-то совсем рядом. Он упал в грязную хлипкую грязную жижу. Громкий звук чуть не прервал разгоравшиеся и потрескивающие искорки огня в печке, Зонтик аж подскочил на месте, раскидав солому по комнате. -Аккуратнее, пожалуйста. Ты же не хочешь устроить пожар? –тихо пробурчал Куромаку, но его голос утонул в новорождённом громе. - Кто-то что-то громко уронил? - Послышался голос с печки. Куро и Зонтик с удивлением переглянулись. На печке сидел Габриель, потягиваясь, а потом резко дёрнувшись от очередного грохота. -Габри, ты? Но Данте побежал наружу искать тебя! – чуть ли не в истерике кричал Зонтик. -Что? Кошмар! Он еще не вернулся? И где остальные? – удивлённо пролепетал Габриель. Недозрелая луна тускло светила жёлтым светом из-за лохматых туч. Вару опирался на дерево, его одежда сильно намокла, поцарапанное иглами и обожжённое крапивой болело, ноги совершенно не держали его уставшее тело, и всё, что он мог ждать – что дождь кончится, но будто только усиливался. На шею будто бросили аркан. Обида душила его, он думал, что природа решила выместить всю свою злость на него. Его добьёт этот сильный дождь. Небольшая рана на щеке горела, и перемешанные с дождём тонкая струйка крови и слёз смешивалась у него на губах! «Вару!» - он услышал голос Данте: -Помоги мне, чёрт возьми - хрипло прошептал зелёный. Мёртвый месяц еле освещал дорогу среди кустов терновника и прижавшихся к земле листьев папоротника и ландыша. Холодные ручейки стекали в один единый бурлящий поток, стекающий в ближайший старый блиндаж и далее в овраг. Ветви деревьев с грохотом сыпались на Данте. Он тащил на себе Вару. Он не мог пройти мимо этого жалкого валета, даже зная, что на следующий день тот и не вспомнит о помощи. Под очередной раскат Куро выглянул наружу и понял, что было причиной недавнего сильнейшего удара – старое пожжённое дерево сломалось и упало на их избу. И теперь мелкие грязные капли воды стекали с их крыши на стол. Тем временем, Пик почти добежал до дома, ловко уворачиваясь от то и дело возникающих на пути пней, стволов деревьев и противных, летящих в лицо веток. А Феликс, первоначально шедший не в ту сторону, вышел теперь на трассу, и испуганно стоял, сжимая в руках размякшую кашу, некогда бывшую ягодами. Вдали завиднелся свет фар, и красная машина, окатив его холодной водой, остановилась в паре метров. - Мальчик, что ты забыл в такое время в лесу? – послышался удивлённый голос пожилой женщины. - Заблудился… - дрожа, опустив взгляд в землю, обидчиво промычал Феликс. - Садись, домой отвезу, - немного весёлым голосом отозвался мужчина за рулём, - говори адрес. Феликс вспомнил, что Фёдор будет не рад его видеть. Да и попадаться родителям не хотелось. Но, может, они уже уехали? Он всё равно не смог бы найти дорогу до избы, так что из двух зол приходилось выбирать меньшее, и он открыл дверь машины. Мокрые волосы неприятно налипли на лицо, и разозлённый, грузно хлюпая полными воды туфлями, Пик вошел в избу, и грубо отпихнул напуганного Габриеля, сел в солому рядом с Зонтиком. Зонт испуганно отодвинулся, и со страхом смотрел на пикового короля, который грубо отжимал рукава своей кофты. Будто из фильма ужасов, под очередную вспышку молнии у дверей показался силуэт Данте, державшего на плечах Вару, который теперь грузным мокрым комком свисал с него. Он непривычно удивлённо посмотрел на Габриеля, который с полным недоумения взглядом смотрел на своего короля. - Хорошо то, что хорошо кончается, - вздохнул Данте, опуская слабо тело Вару на кровать. - Вовсе не хорошо, - грубо ответил Куромаку, - где червовые? - Ни Ромео, ни Феликс не появлялись? – без особого интереса спросил Пик. - Мы совершенно без понятия, где они. – сухо обошёлся Куромаку. По правде говоря, он был бы больше рад двум легкомысленным дурачкам, чем зелёной занозе в одном месте. - Мы не можем умереть, - громко сказал Данте, - но это не значит, что мы должны их бросать. Друг познаётся в беде! Я пойду искать их. Вару хотел в своём стиле ответить ему, но понимал, что он теперь в тепле именно благодаря красному, да и сил не было на грубости. Поэтому он, присев на кровати, начал снимать с себя мокрую одежду. - Хоть бы за печкой делал это, - проворчал Пик. - Да сейчас я сухое надену, не бурчи. Ромео медленно полз куда-то в сторону глухой части леса. Сквозь большие деревья дождя меньше капало, и он хотел найти лишь самое сухое место, где-нибудь под елью, зарыться в колючие, сухие иглы, и дождаться утра. Но дождь постепенно начал угасать. Туман снизошёл на землю, медленно заполняя каждый кулуар леса, и теперь только он становился преградой. Лесная почва быстро впитывала небесное пойло, а листья постепенно, уплотняясь многолетним слоем, не давали ногам мешаться в грязи. Данте и Пик вместе покинули избу. Дождь закончился. Небольшие капли всё еще падали с ветвей, туман медленно окутывал землю. Около избы была вытоптана вся трава, поэтому под ногами сильно хлюпало, но чем дальше они отдалялись в лес, чем твёрже становился их шаг. А Ромео дополз до большого дерева, поваленного еще давно, с полым стволом внутри, где решил отлежаться до утра. Его встретили два напуганных глаза рыжей плутовки, испуганно выбежавшей из небольшой дыры с другой стороны. Он устало посмотрел в светящие между дыр облаков звёзды. Они равнодушно взирали на мокрую землю и несчастного короля. Его валило в сон от усталости, но с каждым движением мокрая одежда вновь впивалась в тело, и он медленно ворочался внутри ствола, собирая на себе все больше грязи и листьев, как ёж. Но походу вдали слышится знакомый голос! Он зовёт его! «Ромео! Феликс! Где вы?» - два короля, пиковый и бубновый, звали своих товарищей. Ромео закричал что было силы в ответ. Взлохмаченный Феликс, с намотанным на него полотенцем, любезно отданным доброй женщиной, стоял у двери квартиры оригинала. Вроде шума внутри не было. Он со страхом постучал. После небольшой возни, дверь открыл Фёдор. - Феликс! Что ты тут забыл? И что, ты под дождь попал? – Фёдор был в однозначном шоке. - Да, заблудился, вышел на дорогу, меня привезли сюда. – печально ответил Феликс, - надеюсь, остальные в порядке. - Тебе повезло, что родители уже уехали, - облегчённо вздохнул Фёдор, - заходи, переодевайся. Феликс слишком волновался за остальных. Успели ли они добраться в безопасное место, может, кого-то тоже подвезут до дома? Хотя бы дождь закончился, и земля медленно начала прогреваться в преддверии рассвета. Пик и Данте дотащили Ромео, придерживая его под плечи, до избы, и теперь Зонт наливал в кружки горячий чай, разогретый в печке. Они не смогли Феликса, и намеревались почти полным составом отправиться на его поиски, после того, как немного отогреются. Внезапно Куромаку стукнул себя по лбу: - Телефон! Я брал с собой старый телефон. Я попробую дозвониться до Фёдора и информировать об обстановке. . . . - А Феликс то уже дома! – он радостно доложил об этом клонам. Зонтик и Ромео не могли сдержать счастья. Даже Пик одобрительно кивнул головой. Вару, начавший засыпать, приоткрыл глаза, поправил очки, но передумал шутить. Все они были в порядке, и это главное. Каждому из них будет что рассказать. Теперь надо было дождаться утра и отправляться обратно. Догоравший рассвет встретил приятным тёплым поцелуем солнца, когда все клоны, торопливо собирали пожитки. - И мусор с собой забери! – командовал Куромаку, пока Вару распихивал упаковки чипсов в трещины между брёвнами. Всё было как и прежде. Они пошли всей толпой прочь из жуткого леса, совершенно не волнуясь о мнении окружающих на этих семи одинаковых, взлохмаченных, уставших ребятишек, наконец-то отправляющихся в теплую уютную квартиру унылого, но такого родного городского района.