- Прости,Чимини, но я немного плохой.

Чим-Чим! Я тут соскучился по тебе, а ты значит спишь?! Что за неуважение… Чимин прошарил взглядом по всей комнате, а Тэхён нашёлся аккурат рядом с ним. — Скажи… Тебе нравится белый цвет? — Тэ-Тэ лисьим взглядом проникал в шею, как стрела с ядом, следом за которой летела стрела-антидот. Лицо Чимина исказилось от резкого наплыва неприятных ощущений. — Если спрашиваешь ты, то нет. Ким на это лишь огорчённо посмотрел на жертву. — Вставай. Чимини, пожалуйста, оставайся на месте. Я сейчас подойду. Не вздумай слушаться моего брата! Пак бы с удовольствием, только вот уже угодил в ловушку. — Теперь ты будешь ПОСТОЯННО носить это, пока мне не надоест. На шее Пак Чимина, когда-то свободной, теперь отливает ошейник, а длинная цепь от него была похожа на змею, что была преданной слугой Тэхёна. — Встань на четвереньки. — леденным тоном приказал Ким, впервые убирая улыбку перед Паком, так как зачем это нужно было? Ведь он уже получил желаемую власть над ним. Но голос его неожиданно смягчился. — Для пробы. Пак Чимин слышит для себя нотки ласки в этом оправдании и снова, подобно насекомому, тянется на свет от лампочки, что только что так любезно для него зажглась. Чимин выполнил просьбу. Он снова поддался, хотя мог ослушаться. Зато он вновь не послушал Чонгука. Единственного, кто мог бы ему помочь, хотя после — закопать в себе. Ким Тэхён вводит Пака в какую-то слишком белую и светлую комнату. Просторную. Она так не подходила к своему местоположению… От этой мысли Чимину стало грустно. Но Ким не даёт времени. Он считает лишнюю возню с Пак Чимином — бесполезной тратой времени. Он стоит к Чимину спиной, готовясь выйти и оставить здесь этот лучик, что слишком ярко светит — а для демонов это опасно. Уж слишком большой риск перейти не на ту сторону… Поэтому лучик нужно скорее сломить, чтобы светил в другую сторону… Ну или вообще никуда. — Теперь мы не увидимся 2 недели, если не больше. — демон поднял взгляд в белоснежный потолок, чему-то улыбаясь и начиная немного смеяться. — «Перед самым рождением младенца ангел прижимает палец к его губам и шепчет: «Забудь все свои прошлые жизни, воспоминания о них не должны смущать тебя в жизни настоящей». И над верхней губой новорожденного остается ложбинка. Бернар Вербер» — затем он задумался, а после начал уже безумно смеяться. — Мне никогда не стать ангелом и я никогда не был на него похож. Ангелы — так противно звучит. — он всё же обернулся к Пак Чимину. Он ждёт ответа? Но Пак смотрит на него слишком туманным взглядом, поэтому даже Тэ-Тэ просто не в силах разглядеть хоть одну звёздочку млечного пути, а так бы хотелось… Он выходит, но замирает у двери. — Тэ? — Чон Чонгук немного удивлённо на него посмотрел, заглядывая за спину. — Там Пак? — Да, братик. Там тот, кто питает к тебе невыносимую любовь, что уничтожает меня в гариве отврата. — Преувеличение? — Нисколько. — Можно зайти? — Не стоит. Из комнаты доносятся приглашённые слова, что немного безразлично разливаются по всей комнате, а также проявляются на потолке лаборатории, уже переполнив «белую комнату»: — Я буду скучать. … Чонгук непонимающе посмотрел на брата, а тот с широченной улыбкой смотрел в дверь, не отрываясь. Кажется, он понял слова Пак Чимина. Ой боги, вселенское разочарование! Но я тоже… * * * Чимин сидел в белой комнате уже неделю. В мыслях всплывал Чонгук и Тэхён, но Чонгука было всё же больше. Тэхён сидел в своём кабинете уже неделю. И как бы он не стремился охватить всё сознание Пака — получалось, но не так. Ким Тэхён хотел запутать Чимина, чтобы тот, для начала, потерял себя в марафоне своих мыслей. После, Тэ хотел бы полностью и безоговорочно подчинить его себе… Такой уникальный, несгибаемый вид… А теперь представьте, как что-то такое, что, казалось бы, такая кислятина, что просто сносит крышу; что-то, что напоминает ангела-хранителя — такой чистый, белый ковёр. Как и ожидалось, рассеянный хозяин тут же проливает свой кофе на него, обозначая для всех стартовую точку. И вот вы не заметите, как он станет чем-то грязным, серым, тусклым и нежеланным взору. Однако он будет держаться до последнего, пока человек, пожалуй, с самым внутренним сердцем, не сожжёт ковёр, всего лишь уронив сигаретку, что спокойно курил рядом, на тот момент, прожигая взглядом подстилку. И вот, он потушит сигарету и уйдёт, как ни в чём не бывало, бросая на коврик презрительный взгляд и повествуя хозяину о том, что надо бы его выбросить. Владелец вещи лишь посмотрит задумчиво и вместо того, чтобы пораскидывать мозгами, он соглашается с мнением, может даже, незнакомого ему человека. Так, полностью грязный ковёр, уходит из этого мира… Но представьте другую картину: пятно от напитка медленно растекается по белоснежному ковру, образуя причудливый рисунок, который привлекает взоры людей — есть люди, которым проще согласиться с мнением других и они попадают под влияние окружающих, сливаясь в одну массу с ними. А есть люди, что обязательно остановятся, внимательно посмотрят на пятно и атрибут в целом, позже восхищённо выдавая свои догадки, на что это похоже. А Ким Тэхёну хочется так: Испортить и любоваться, после — избавляясь. Чон Чонгук метался уже неделю. Он ходит по лабиринту спутанных лоз, вертя головой без понимания, что он вообще от этого всего хочет… Но все они знают, что в конце их ждёт вселенское разочарование. Только для каждого оно будет своё… * * * 2 недели. Пак Чимина выпустили. … Тэхён размеренными шагами направляется к его палате, пытаясь скрыть улыбку предвкушения, красного цвета. Чимин определённо изменился. Какой-то он стал подозрительно стеклянный и хрупкий, готовый разлететься, но взгляд полон ненависти, а из кусочков когда-то улыбки пытается выстроиться нота осознания и разума. Это всё Ким видит в оконном отражении, желая рассмотреть поближе. Но чего-то здесь не хватает… Ах да. Красного. Пак поворачивает голову в его сторону и выражение лица меняется: он ВСЁ ЕЩЁ пытается улыбаться. Демон старался сохранять стойкость и лукавство. Он любопытно выжигал Пак Чимина, имея цель зажечь всё красным цветом. — «Может быть, это один из способов узнать по-настоящему одиноких людей — они всегда могут придумать, чем заняться в дождливые дни. И вы всегда можете позвать их. Они всегда дома. Всегда. © Стивен Кинг» — В этом мы с тобой похожи. — аккуратно улыбнулся Чим. Вена на руке Тэ-Тэ словно порвалась под тонким слоем кожи. Улыбка была самой искренней. Тэхёна это поразило, но пока не до глубин душ. Вторая попытка, Чим-Чим. И Пак впервые ответил. С удовольствием. Схожу-ка я конём. — Чим-Чим, не пытайся. Твоё противостояние — жалко и душит лишь тебя. А ты ведь боишься задохнуться. — … — Чимину и правда стало не хватать воздуха. — Знаешь что? Мой ответ — «В раю лучше климат, но в аду лучше компания.» Но тебе, к счастью, не светит ни то, ни то. Ты одинок. Ты несчастен. И не пытайся отрицать. Бесполезно. Пустая трата времени, которое у тебя ограничено. Тэ вышел. — Дай угадаю — вселенское разочарование, ТГ. — хмыкнул Чимин. * * * Чонгук заходит в комнату и слышит, как звуки воды сходят на «нет». Из душа выходит Пак Чимин, у которого на бёдрах завязано полотенце. Всё. Чонгук пробегает взглядом по, он не станет отрицать, роскошному телу Пака. Чон ловит себя на мысли, что Тэхёну такое понравилось бы. — Сядь. — рычит Гук и, надавливая рукой на плечо, опускает Чимина на кровать, смотря на него сверху вниз. Чонгук ухмыльнулся. — А теперь будь паинькой и послушай. Хотя, ты всегда таким был. — Спасибо. Тэхёна хватило. Пусть он и смотрел на Чона равнодушными глазами, но в голосе слышались грусть и боль. Хоть и прошло всего две пытки, но Чимин уже морально истощён — он устал, а ночью даже спать нормально не может. Слёзы мешают. Слёзу, что скатываются одна за другой, будто играя в гонки. Они блестят в свете луны, что в последнее время так нравится Чимину. Луна завораживает, гипнотезирует, заставляя забыться, а слёзы застывают, сверкая на щеках звёздами. При каждом их падении гул раздаётся по всей, ненавистной только ангелам, лаборатории. Этот шум плачущего маленького мальчика, у которого на щеках звёзды, а в руках змея, что обвивает его тело, останется в памяти всех людей мира большим синим пятном, что будет погасать, но так красиво, что никто этого и не заметит. Красиво. Тэхён согласен. Когда произойдёт вспышка молнии, в её разрезе, чёрном, как глаза демона, можно увидеть переливающиеся крылья, а костюм отдаёт тёмно-синей тьмой, что поподает на лицо Пака, но тот настолько глубоко подо льдом, что ничего не замечает, а стоило бы… Каждую ночь Ким Тэхён за ним наблюдает. Тэ согласен. Плачущий Пак Чимин — это истинная красота, которую раньше Ким никогда не видел. Но когда молния ударит второй раз — всё что останется, будет являться синим огнём. А звёзды? А что звёзды… Они разлетятся в глаза людей. И тогда, останется лишь тишина… * * * — Чимин, я тебе помогу. Помогу отсюда сбежать. Сбежать от Тэхёна. * * * На глаза Киму бросилось слишком яркое свечение синего огонька. * * * — Братик~, я тебя ждал. Как ты и просил… — по-лисьи хмыкнул Гук. Тэхён медлить не стал. * * * Чонгук идёт по коридору. Он лишь надеется, что засос на его шее не так уж и заметен. Прости, Чимини, но я немного плохой. И, кажется, немного тебе соврал. * * * — Так значит, ты снова в деле? — спрашивает голос, с которым мы раньше были знакомы. — Конечно, папочка. Чон Чонгук довольно улыбнулся. * * * Чим-Чим… Хочешь, я расскажу тебе сказку на ночь? Чимин широко распахнул глаза. * * * Чимини, я так соскучился по своему отцу Глаза Чимина проваливаются в темноту. * * * Синий огонёк колыхнулся.