Несколько лет назад
- То, что он выжил тогда – просто нелепая случайность! Но поверьте – это ненадолго! Его будут судить, как преступника, и сбросят с Башни Смерти во второй раз! И тогда произволу в Королевстве наконец-то придет конец! - Советник Азилдоп, я не ослышалась? Вы только что предложили мне выдвинуть предложение о казни человека, являющегося лучшим полководцем на данный момент? Надеюсь, Вы понимаете, что тот, кто оглашает приговор и тем более исполняет его – это не я? И на каком, позвольте спросить, основании, Вы позволяете себе подобные высказывания? Азилдоп Одиннадцатый нервно заулыбался. Он явно не воспринимал слова Оли всерьёз, как, впрочем, и её саму – из-за возраста и многим непонятного положения при дворе. Советник нервно потёр руки, а глазах промелькнуло неопределённое выражение – нечто среднее между изумлением и нетерпением. - Но, позвольте, госпожа Ольга…Вы ведь приближённое к королю лицо, так расскажите ему об истинном положении вещей и окажите своё…влияние. То, как изменилась интонация этого придворного интригана на последнем слове, Оля заметила почти мгновенно. Накатило отвращение. - А когда Вы объясните ему истинное положение вещей – я уверен, он Вам поверит, а как же иначе? Тогда все вздохнут спокойно, ведь это чудовище наконец настигнет возмездие! Перед глазами встало лицо с удивительно живыми, подобно безлунной ночи, глазами. Остроносый профиль и ироничная усмешка почему-то отпечатались в памяти и не спешили исчезать оттуда. К такому образу, на взгляд Оли, определение чудовища никак не подходило. - А потом король восстановит мир… - Оля! – к ним неслась Яло. Побледневшая, и, похоже, сильно напуганная. - Прошу прощения, я Вас оставлю. Продолжим в другой раз, - Оля подхватила подругу под локоть и зашептала: - Что там у тебя? - Всё почти спокойно, но…- Яло замялась, и Оля почувствовала, как холодеет в животе, - разведчики докладывают о многочисленных вражеских отрядах на границе. Олина близняшка, с началом войны оказавшаяся при дворцовом штабе кем-то вроде главного связного и оставившая должность одного из доверенных лиц при королевском дворе самой Оле, каждый день видела сотни донесений практически отовсюду. А значит, не стала бы волноваться по пустякам. Если только… - Оля, Гурд сейчас там! Умоляю тебя, помоги! Есть одно пророчество…если не отправиться туда сейчас, случится непоправимое! Мне очень нужно попасть туда и всё исправить! И в этот раз я даже знаю как! Глаза девушки лихорадочно блестели, голос срывался, а это значило только одно – о неизвестном пророчестве сейчас спрашивать бесполезно. - То есть ты собираешься сбежать на поле военных действий в самый разгар войны? С ума сошла? Там же опасно! - Я знаю! И поэтому прошу об этом именно тебя…мне больше не к кому обратиться. Яло поникла. Нечто внутри Оли шептало, что нужно отпустить подругу, как она и просит. «В любом случае там от тебя будет больше пользы», проговорил внутренний голос, и Оля решилась. - Хорошо, Яло. Я постараюсь. Но сама не поедешь – отправимся вместе. Яло радостно взвизгнула и бросилась ей на шею. - Спасибо, Оля! Ты лучшая! Прибыли они явно невовремя. Так думалось Оле, когда она в пылу сражения, где главным было отличить своих солдат от чужих и не потерять при этом голову – в буквальном смысле, отчаянно пробиралась к центру – туда, где несколько мгновений назад исчезла Яло. А ведь все так хорошо начиналось… Ну, или по крайней мере без особых трудностей. Когда Оля обратилась к королю Топседу с просьбой отпустить ее и Яло с инспекцией в лагерь на границу, тот долго вздыхал и смотрел на нее испытующе. Но бумаги для беспрепятственного проезда все-таки подписал, взяв с нее обещание себя беречь и в эпицентр смертельной схватки не лезть. Оля это обещание собиралась выполнять, полагая, что искать собственной гибели – не значит отсиживаться в стороне, когда кругом погибают люди. И к вящей радости Яло, собрались они в дорогу довольно быстро. Выезжали, впрочем, еще быстрее. По пути они почти не разговаривали. Лишь в последнюю ночь перед прибытием странно притихшая от близости войны Яло спросила у Оли: - Тебе ведь тоже нужно туда, правда? Оля промолчала. Отговорки про проверку местоположения разведчиков здесь были бы неуместны. - Я волнуюсь за тебя. Прошу, будь осторожна. Когда будешь готова, расскажи, что случилось. – Яло взглянула на опустившую голову Олю. Та сжала в ответ ее пальцы: - Я буду. Обещаю. В лагере царила суета. На прибывших ранних утром девушек в мужской одежде никто особого внимания не обратил, и они, переглянувшись, бросились к палатке, возвышавшейся над остальными. Но на полпути их остановил какой-то тощий субъект в темно-зеленом мундире. -Вы из тринадцатого полка? Отбились от своих? Идемте быстрее, через пятнадцать минут выступаем. Обмундирование и оружие в палатке. А почему прибыли так поздно? Хотя чего я спрашиваю, это сейчас дело обычное. Я, кстати, Абурт, а вас как зовут? – собеседник наконец умолк, и ошарашенная Оля попробовала объясниться: - У нас очень срочное дело к генералу Нушроку. Нужно… - Странно, что я вас не помню… Может, забыл? Память подводит, что поделаешь… А генерал сейчас не сможет вас принять, мы вот-вот выходим. Советую поторопиться! И кстати…в этой палатке одежда. Не задерживайтесь особо. Сейчас каждый солдат на счету. А я побежал – надо и остальных проверить, – субъект указал на темно-зеленую палатку, стоящую справа. - Это ваша. Не задерживайтесь! И он умчался. - Что ты делаешь? – зашипела Яло, когда Оля втолкнула её в палатку. - Ты хотела помочь Гурду? Вот тебе и способ! – Оля уже стащила свой плащ и облачалась в чуть великоватый мундир, раздумывая, на кого сейчас похожа больше – на нескладного мальчишку-пажа или на новобранца, которому не нашли подходящую по размеру одежду. - А если узнают? – Яло все еще колебалась. - То, что мы – на самом деле не мы? - Узнают, если выживем. Скорей, нас ждут. - Лишь бы всё обошлось… Как хорошо, что в бою никому особо дела нет, как ты выглядишь. Свои рядом, спину прикроют – и то прекрасно. Волосы Оля еще с утра заплела в косу, а потом убрала под небольшой берет. Конечно, могут заметить, как топорщится мундир не по размеру, но… - Пригнись! – донеслось сзади, и совсем рядом грохнул выстрел. Второй раз в жизни оказавшись в эпицентре битвы, Оля плашмя упала на землю. Арбалет звякнул за спиной, и тут ее вздернули на ноги. - Оля? – ошарашенно поинтересовались рядом. Человек, спасший ей жизнь, пристальнее вгляделся в её глаза, и девушка попыталась сделать то же самое. Изможденное, но все ещё красивое лицо, горящие пламенем глаза. Оля упала бы снова, если бы её не поддержали. Молнией промелькнула мысль: «Жив!» - Господин министр? - Как ты оказалась здесь? – его лицо вмиг стало холодным. - Ты одна? Врать не хотелось, и Оля помотала головой. Вокруг них бушевала битва, расставались с жизнью солдаты и офицеры, но Нушрок всё ещё ждал ответа, и нужно было пересилить себя: - Яло тоже здесь. Мы…пришли вам помочь. - Что ж, это радует, - испытующий взгляд обжигал, щекам вдруг стало горячо. - Но…- он развернулся влево, и Оля инстинктивно сделала то же самое. И как-то очень удачно махнула в ту же сторону слетевшим со спины пару мгновений назад арбалетом. Судя по болезненным воплям – попала, куда нужно. - А теперь продвигаемся чуть правее. Сейчас же. - чужое дыхание обожгло шею, и Оля порадовалась, что Нушрок не видит румянца, вспыхнувшего на щеках. Впрочем, может и видел. Кто его знает… Одно воспоминание сменялось другим, и даже сама Оля не могла с уверенностью говорить о том, хорошо это или плохо… После того сражения её и Яло, каким-то чудом не получившую даже царапины, отправили в палатку главного министра – доложить о цели прибытия на передовую в разгар военных действий. Гурд был ранен, но не смертельно, и девушка собиралась заглянуть к нему попозже. У самой Оли болела левая половина тела и ныло предплечье – упала она неудачно, а длинный порез получила, пробираясь вместе с Нушроком к своим. И она могла бы и не выбраться из того кошмара, если бы не он… Спас её. В который раз. Это уже становится их личной маленькой традицией – в прошлый раз полуголодной Оле досталась порция яда, предназначенная не ей, но тот, чья жизнь в тот момент чрезвычайно заботила ее, остался невредим. Хотя девушке иногда снились кошмары, где она не успевала помочь, и он погибал в мучениях. После подобных сновидений она волновалась больше обычного до тех пор, пока король не получал очередного донесения с границ, утверждающего, что пока всё относительно спокойно. Много лет назад сам факт того, что с первым министром Королевства Кривых Зеркал всё в порядке, был для Оли неважен, но сейчас… Многое изменилось. И куда двигаться дальше, девушка не знала. Ей самой Нушрок никогда не писал, и тогда Оле казалось, что это к лучшему. Теперь же её уверенность стремительно, подобно снегу по весне, таяла. - Можете войти, - обратился к ней порученец, сопровождавший Яло в обратный путь до их общей палатки. - Удачи, - шепнула подруга. Внутри шатра царил полумрак. Сидящий за небольшим походным столом Нушрок одним движением поднялся и подошел к девушке. - Оля, - сказано это было со странной интонацией. Вроде нечто среднее между утверждением и обеспокоенностью. Хотя чтобы он – и обеспокоенность? Комната вдруг начала вращаться, и Оля вновь едва не упала. Её тут же поддержали, а рука в перчатке сжала предплечье, заставив едва не взвыть от боли. - Ты ранена? Разве лекарь не осматривал тебя? – теперь его тон сменился с обеспокоенного на суровый. - Не было времени. Раненых..много, - ответила девушка, ощущая, что её куда-то усаживают, а затем подносят к губам походную флягу. - Выпей это, должно стать легче. Как отдохнёшь – вызову его сюда. Одна ты туда не дойдешь, если судить по твоему состоянию. Жидкость оказалась ледяной и пряной одновременно – так, что застучали зубы – но туман в голове прояснился. Оля огляделась и поняла, что полулежит на стуле, а Нушрок сидит напротив. - Итак, тебе лучше? - Да, благодарю… - Тогда более насущный вопрос: зачем ты здесь, Оля? Придётся объясняться. Девушка протянула флягу владельцу, стараясь оттянуть момент и втайне надеясь, что мужчина не заметит, как дрожит ее ладонь. - Я ведь уже сказала Вам, господин министр, - голос был неестественно хриплым. Пришлось откашляться и продолжать: - О том, что мы оказались здесь, потому что... - Две хрупкие девушки прибыли на границу в смертельно опасное место, надеясь помочь простым солдатам? – в голосе собеседника слышалась ирония. А еще – Оля могла в этом поклясться – безграничная усталость. - Вот бумаги. Если не ошибаюсь, именно там, в лично Вам адресованном письме, король уведомляет о регулярных военных отрядах, направленных на помощь сражающимся на границе. Один из них скоро будет здесь. - Вопрос был другим, - министр на документ, протянутый ему Олей, даже не взглянул. Он смотрел только на неё, и, казалось, хотел понять нечто важное: - Я спросил, зачем вы с подругой просто сорвались из столицы якобы на помощь старому…офицеру, не нужного больше нигде, кроме как здесь, где смерть и кровь – ежедневный гость. ‹‹Вот это бред, конечно! И никакой он не старый… Минутку, почему я об этом подумала? Вовремя, ничего не скажешь.›› - Лишь половина из этого правда. И Вы нужны королю, стране и…- Оля запнулась и закончила, - и людям в этой стране. Я прошу Вас… - О чем ты просишь меня, Оля? – Нушрок накрыл её ладонь своей, и девушка поняла, что он считает внезапно участившийся пульс. - Я прошу…о возвращении. Вы нужны нам. Без Вас нам…будет очень сложно, - Олю будто прорвало, и она говорила, почти путаясь в словах: - мы ведь не продержимся долго. Король не откажет Вам в праве на возвращение, и… - А о том, что случится со мной в столице, ты знаешь? – ладонь в кожаной перчатке сжала её собственную, и Оля с неожиданной уверенностью проговорила: - С Вами не произойдёт ничего плохого. Мы с Яло об этом позаботимся. Нас послушают, и… - Нет, - её неожиданно перебили, и девушка нахмурилась: - Что значит «нет»? - Это значит, - министр отпустил её руку и откинулся на спинку стула, - что я не позволю тебе и твоей подруге рисковать собой, своим положением и всем остальным. Какую бы неприязнь…в прошлом она у меня не вызывала, - добавил он с неожиданной усмешкой. - Но почему? – Оля пропустила высказывание о Яло мимо ушей, справедливо рассудив, что поругаться они ещё успеют. Она почувствовала, что если сейчас не убедит его, то нечто между ними исчезнет окончательно. Настолько эфемерное, едва ощутимое чувство доверия, уважения…привязанности? Нельзя потерять его. Нельзя… Только не снова. - Разбитые зеркала не склеить, милая Оля. Их ничем не восстановить. Нужно просто оставить...оставить всё как есть. Нушрок стремительным движением поднялся и отошёл. Ладоням тут же стало холодно. Оля почувствовала, что ее трясёт, и тихо спросила: - А если я найду способ? – на удивлённый взгляд она на грани шепота пояснила, - склеить то зеркало? Собрать все его осколки вместе? -Что ж…если у тебя получится – а в этом я не сомневаюсь – постарайся сберечь себя. Если она не скажет ему, всё изменится. Если скажет – насколько возможным будет положительный исход? Перед глазами снова поплыло, в ушах зашумело. Оля разлепила пересохшие губы и едва слышно произнесла: - Я хотела сказать Вам…тебе… - Оля, что с тобой? Ты меня слышишь? – голос Нушрока доносился будто сквозь толщу воды. - Не закрывай глаза! Лекаря, немедленно! Последнее, что она чувствовала перед тем, как провалиться в темноту – тупую боль в груди, голос министра, уговаривающий потерпеть и прохладная ладонь, проводящая по волосам… «И он ведь помог мне тогда…Снова. Вывез из лагеря…как хорошо, что не успел вернуться!» После того, как выяснилось, что Оля своим присутствием рядом с министром спасла его, приняв на себя удар отравленного дротика, которым воспользовался один из вражеских солдат. И какое счастье, что организм девушки отреагирует аллергией на какой-то компонент неизвестного состава, из-за чего времени для поиска противоядия останется чуть больше… И заговор, жертвами которого едва не стали десятки простых людей, находящихся в тот день в лагере. «Главное, что теперь всё в порядке. Или почти в порядке.» Спустя несколько недель после той битвы, когда первый министр наконец-то согласился вернуться на свой пост при дворе (помогли увещевания Топседа и, в некотором роде, уговоры самой Оли), девушке впервые за долгое время приснился тот самый кошмар. Во сне она была прикована цепями к вершине Башни Смерти, совершенно одна. Оля отчаянно старалась освободиться, но металл только разрезал кожу, а по запястьям бежали струйки крови. Когда первые бордовые капли упали на холодный камень, за спиной у Оли раздался голос, который она так давно мечтала услышать: - Тебе не сбежать, милая Оля… Она стремительно развернулась и увидела первого министра, стоящего на краю площадки. Он улыбался ей, но в груди у Оли вдруг закололо. Что-то было не так. Нушрок поднял руки ладонями вверх, и девушка с ужасом поняла, что он тоже прикован. Но, кажется, всё было еще хуже: цепь была длиннее, вытягивалась за пределы Башни, и – тут Оля замерла, боясь даже дышать – туго сдавливала чужую шею. Она хотела что-то сказать, но внезапно осознала, что не может произнести ни слова. Нечто сдавливало ей горло, вызывая лишь хрип. - И мне тоже…Но знаешь, я не жалею. Не жалею о том, что в подобный миг рядом со мной будет кто-то, способный…понять и довериться. Я доверяю тебе, слышишь? И всегда буду. Оля задёргалась в оковах, безмолвно умоляя его замолчать. Нушрок же, казалось, не слыша и не видя ничего, но продолжая говорить, медленно отступал к краю. - Думаю, там, за Гранью, не так страшно, как утверждали древние мудрецы и прорицатели. Хотя подобные мне…удостаиваются особой участи. Никогда в этом не сомневался. Мужчина повернул голову. В его глазах на мгновение промелькнуло множество эмоций: боль, страдание, грусть, внезапно сменившиеся облегчением и некой надеждой. - Я буду твоим щитом, дорогая Оля. Там и здесь… Всегда… И он сделал шаг. Мелькнул взметнувшийся подобно вороньим крыльям плащ, и все исчезло. И тут голова Оли взорвалась от боли. Из носа хлынула кровь. И все же она пыталась ползти, осознав, что цепи исчезли. Правда, недолго – почти на краю площадки девушка все-таки потеряла сознание. ‹‹НЕ НАДО!›› Оля с громким криком подскочила на постели. Фантомная боль была доказательством того, что сон не был обычным. Впрочем, в Зазеркальном Королевстве других не водилось. «Хорошо, если никого не разбудила…». Оля натянула на голову одеяло, и вскоре сон вновь сморил её. - Оля, мы уже на месте…А дежурный снова запропастился куда-то, странно. Оля, чего ты? - Прости, задумалась, - Оля тряхнула головой. –И где же это…особо важное распоряжение? - Кажется, в этом ящике…Точно, смотри! Значит, здесь нужны наши подписи, а здесь королевская. – Яло уже с энтузиазмом выискивала на столе бумагу с чернилами. Ставя под свежим донесением свою подпись, Оля искренне надеялась, что на этот раз первый министр не заупрямится и прибудет как можно скорее. «Иначе снова придется нестись неизвестно куда, чтобы…Хотя без разницы, лишь бы с ним всё было в порядке.» Запечатывая письмо, она украдкой улыбнулась: «Вы очень нужны здесь, господин Нушрок. В конце концов, вы – единственный, кто умеет собирать разбитые на осколки зеркала обратно. А я у Вас этому поучусь, пожалуй. Времени нам, я думаю, хватит.»