Родной лес. Такой зеленый, живой, будто говорящий с тобой. Нетейам искренне скучал по дому. По высоким могучим деревьям, по мягкой траве, что приятно щекочет ступни ног, по запаху земли после обильного дождя. Скучал по утренней росе, по щебетанию лесных птиц, по вскрикам икранов, что парили со своими хозяевами высоко в небе. В груди больно кольнуло от воспоминаний и от осознания того, что он, скорее всего, больше не будет бежать по прочным ветвям деревьев, не будет искренне смеяться. Не будет
жить.
Семья Салли не была тепло принята в клан Меткаина. От этого еще больше щемило где-то в грудной клетке.
"уродцы, демоны, выродки небесных людей"
Каждый день кто-то да назовет их так. Нетейам старался быть сильным, ради сестер и брата, чтобы показать, что не все так плохо. Но каждый день, приходя в хижину, которую язык не повернётся назвать домом, Нетей садился на пол своей комнаты и тихо всхлипывал.
Лучиком света стала неожиданная влюбленность. Хотя по началу именно этот лучик света и заставлял еще больше хотеть домой.
Аонунг вошел в его жизнь внезапно. Внезапно, как молния, ударяющая по дереву, сжигая до тла. И Нетейам правда сгорел. Сгорел в этих небесно-голубых глазах, в этом глубоком океане. По началу Аонунг, как и многие из клана, пытался всячески оскорбить лесных на'ви. Их злобные переглядки с Нетейамом после драки и неудавшейся шутки над Ло'аком продолжались слишком долго. Но вдруг что-то сломалось.
– Прости, что вел себя так. Мне искренне жаль, что все так произошло. Вы на самом деле хорошие ребята. Ты не против, если я сяду с тобой?–виновато спросил принц Меткаина и встретился глазами с Нетейамом. Прежняя взаимная ненависть будто бы испарилась. Нетейам долго и выжидающе смотрел в глаза парня, после чего пододвинулся на камне, как бы приглашая Аонунга к себе.
Тот день стал отправной точкой.
Что-то поменялось, и это заметили все. Краснеющие щеки, неловкие взгляды, улыбки, подергивание ушами. Безусловно, все поняли, что эти двое–влюбленные идиоты, что слишком трусливы, чтобы сознаться в этом. Даже себе.
Аонунг был зависим от мнения окружающих. Нетейам–от мнения семьи. Эти двое были одной ходячей проблемой. Кири часто подшучивала над Нетейамом по этому поводу, на что тот со смешной растерянностью в голосе отвечал, что все все придумали.
– И он мне не нравится.
Шли дни, а может и недели. Их связь сложно было назвать обычной дружбой. От неловких переглядок они перешли к робким касаниям. Аонунг никогда не забудет ощущения, когда мягкие пальцы Салли едва весомо прикоснулись к собственным. Рука была теплой, как нагревшийся под Альфой Центаврой песок. В тот день они сидели на причале, молча держась за руки, пока теплая океанская вода омывала их ноги.
Их первый поцелуй произошел слишком неожиданно. Нетейам и Аонунг прогуливались по лесу возле деревни. Тогда рифовый принц испугался хруста ветки, резко прижавшись грудью к спине идущего впереди Салли. Оба замерли на мгновение, не решаясь что-либо делать. Повисло недолгое молчание, прежде чем Нетейам начал действовать. Рука нежно развернула Аонунга лицом к себе и скользнула на пылающую щеку. Меткаинец задержал дыхание, когда губы Нетейама накрыли его собственные. Он пах лесом, в котором Меткаинец никогда не бывал. Но был уверен, что он пахнет именно так, как сейчас пах Нетейам. Аонунг пах морской солью и свежестью. Губы нежно целовали друг друга, руки робко исследовали тело, боясь напугать. Оторвавшись от уст, они взглянули друг на друга, прижавшись лбами.
– Я тебя вижу, Аонунг.
– Я тебя вижу, Нетейам.
Салли расцвел, как прекрасный цветок. Ни доли печали больше не было в его сердце. Никогда он не был так счастлив, сжимая чью-то руку в своей и получая нежный поцелуй в лоб. Он думал, что такого не заслуживает. Не достоин он такого счастья. Аонунг каждый раз слыша это лишь закатывал глаза и вовлекал Нетейама в длительный поцелуй.
Аонунг любил зарываться носом в волосы Салли. Проводить по ним руками, гладить аккуратно сплетенные косички. Любил по ночам пересчитывать светящиеся "веснушки" на его лице губами, вызывая легкий смех у второго.
Нетейам любил целовать Аонунга в плечи, нежно поглаживать по руке, обожал его теплые и манящие губы.
Они чаще разговаривали. Будто знали друг о друге все. Аонунг знал, как в детстве Нетейам любил приходить к родителям в комнату, когда его мучили кошмары, как любил охотиться с отцом. Как любил лежать на мягкой траве в лесу под дождем.
Нетейам знал, как Аонунг любит плавать на самом дне океана, рассматривая морские водоросли и собирая интересные ракушки. Знал, как тот в тайне ото всех любил ночью тайком пробираться в стойло к своему Илу и обнимать его. Знал, как Аонунг его любит.
Они были половинами одного целого, чего конкретно – никто не мог объяснить. Их слишком сильно связывала невидимая нить Эйвы.
За день до нападения Небесных людей они сидели на пляже, наблюдая, как темнота окутывает Пандору. Нетейам тяжело вздохнул, глядя на океан. Аонунг сжал его руку и выжидающе посмотрел.
–Тебя что-то беспокоит?
–Вчера мне приснился сон,–задумчиво проговорил Салли.
–Что ты видел?
–Я видел смерть,–Нетейам развернулся лицом к Аонунгу. Из ярко-янтарных глаз медленно капали прозрачные дорожки воды, что легонько блистели в ночи. Меткаинец лишь прижал Нетейама к себе, успокаивающе поглаживая спину. – Я видел свою смерть, Аонунг. Я умер, так и не придя в сознание. Я помню чёрные края этой бездны. Я помню пение живущих там вечно.
–Нетейам, –шепотом сказал Аонунг, прижамаясь к телу сильнее,–пока я рядом, этого не случится.
***
Его уход был неожиданным. Слишком тяжелым и невыносимо несправедливым. Аонунг смотрел сквозь пелену слёз, как тело его возлюбленного аккуратно несли по воде к священному месту. Он не мог поверить, что нить, связывающая их, оборвалась. Глаза Салли мирно были закрыты. Любимый янтарный огонек Аонунга навсегда потух. В груди все больно сжималось, когда Нетейама опустили под воду. В горле застыл немой крик, который не мог вырваться наружу из-за горьких скорбящих слез, что так и наровили скатываться по щекам, которые когда-то нежно целовал его любимый.
***
Нетейам вдохнул лесной воздух в легкие и счастливо открыл глаза. Дом. Как же он скучал. Родной лес. Такой зеленый, живой, будто говорящий с тобой. Нетейам больше не скучал по дому. Не скучал по высоким могучим деревьям, по мягкой траве, что приятно щекочет стопни ног, по запаху земли после обильного дождя. Не скучал по утренней росе, по щебетанию лесных птиц, по вскрикам икранов, что парили со своими хозяевами высоко в небе. Он судорожно вдыхал знакомый свежий воздух полной грудью. Наконец-то он живёт.
Шорох листьев раздался из-за спины. Нетейам обернулся. Аонунг судорожно всхлипывал, глядя на него. Нетейам с интересом его оглядел и широко улыбнулся.
–Я скучал.
Аонунг вытер слезы тыльной стороной руки и легонько посмеялся.
–Я тоже.
Они медленно подошли друг к другу, не отводя взгляда. Меткаинец провел рукой по месту, где некогда красовалась кровавая дыра, проходящая насквозь. Аонунг тяжело вздохнул и поднял глаза на Нетейама, который тоже почему-то плакал.
–Что ты видел, когда умирал?–тихо спросил Меткаинец.
–Я видел небо–оно бесконечно.
Теплые объятия окунули двоих с головой. Они снова вместе, хоть и не навсегда. Пускай так, через Эйву они смогли еще раз увидеть друг друга. Это не имело значения в тот момент. Нетейам аккуратно взял лицо Аонунга в свои руки, заставляя посмотреть на себя.
–Кажется, никогда нам на планете этой не встретиться,–шепнул Меткаинец, заглядывая в янтарные глаза любимого, что блестели от слёз.
–Мы еще обязательно встретимся. Здесь. Я буду тебя ждать.
Аонунг в последний раз прижался губами к чужим, понимая, что это их последний поцелуй. Нетейам сжался изнутри, когда его любимый лишь растворился в воздухе.
Нетейам хотел понять жизнь и в ней разобраться. Узнал, что где-то есть счастливое место. Но в это место теперь невозможно добраться.
И он ходил по дорогам напрасно.
