Крокер с неослабевающим интересом досмотрел, как скулы Робардса превращаются в мандибулы и проворчал:
— Пошли, посмотрим, что там эти неумехи настроили, а то потом намучаемся переделывать.
Два огромных рыжих муравья Высшей касты неспешно перебирая членистыми конечностями, направились к муравейнику, тьфу, к лагерю, конечно.
Их приближение вызвало паническую суету среди его обитателей, хотя трудно было представить, что такое возможно. Рыжие надсмотрщики задергались во все стороны, грозно щелкая мандибулами. А черные рабочие муравьи просто заметались, таща в передних лапах куски глины и камней, с колоссальной скоростью наваливая их на крепостную стену, опоясывающую лагерь.
Вообще-то в такой стене не было ни особого смысла, ни особой надобности. Никто на них не нападал за эти дни, и не было видно никаких подготовительных действий для такого нападения со стороны вражеских отрядов.
Стену придумал Крокер.
И сделал он это в тот момент, когда среди войска британских магов, полуобезумевшего от обращения в муравьев, уже начались стычки и драки между рыжими здоровяками надсмотрщиками и черными рабочими доходягами.
С трудом разделив дерущихся на две группы, Соул Крокер, страшно стрекоча усиленные Сонорусом проклятия и ругательства, провозгласил первоочередную общую задачу: срочно построить укрытие-крепость и обнести ее стеной со рвом.
Черные муравьи стали основной рабочей силой, а рыжим муравьям, кроме функции контроля, было приказано всячески помогать им и при необходимости подключаться к работе. Вплоть до того, что переносить этих самых черных работяг с одного участка стройки на другой, если это надо для быстроты и пользы дела.
Резон в этом был. Рыжие здоровяки носились в три раза быстрее черных работяг. Могли перетаскивать сразу по несколько черных муравьев. А уж сила у них была просто неимоверная. Правда, и по количеству было их раз в пять меньше, чем тех.
Таким образом, Соулу Крокеру удалось предотвратить всеобщий психоз и панику в войске британских магов.
Когда Робардс с уважением поинтересовался у старого друга, как такая идея пришла ему в голову, то услышал в ответ лишь лаконичный ответ:
— Как-как… как Бомбардой по темечку!
Робардс с Крокером пробежались вокруг строящегося укрепления.
М-да-а-а.
Если бы нечто подобное они захотели возвести до обращения магов в муравьев, то, скорее всего, ничего бы у них не вышло. А если бы и вышло, то криво и коряво. Только инстинктивные навыки этих коллективных насекомых, наложенные болезненным восприятием богини Дану на людей, смогли дать такой, прямо скажем, впечатляющий результат.
Ров идеального профиля опоясывал крепость. Был он глубоким, и раскаты его были круты и недоступны. Вынутый изо рва грунт весь до последнего камушка пошел для возведения стены. Камни и глина были так плотно притерты друг к другу, что производили впечатление кирпичной кладки, а на деле по прочности и превосходили ее.
Единственный вход в крепость располагался со стороны барьера богини Дану, чтобы быть невидимым для врагов. Ворота для него еще не сделали, поэтому в проеме постоянно дежурили четверо рыжих воинов. Это были Сэвидж, Руквуд, Эйвери и… и Эрни Макмиллан!
И вообще, по какому признаку магия барьера Дану уродовала британских магов — это было совершенно непонятно.
Например, в рабочие муравьи угодили: Ли Джордан, Симус Финниган, Ханна Абот, Терри Бут и прочие бойцы АД. А рыжими муравьями неожиданно стали Сьюзен Боунс, Падма и Парватти Патил, Анджелина Джонсон и Оливер Вуд!
Здорово, да?
А Грегори Гойл, Теодор Нотт, Маркус Флинт и (подумать только!) Драко Малфой стали муравьями рабочими!
Тут и впрямь недолго свихнуться.
Остальные сотрудники Отдела Тайн и дублинской секретной службы тоже поделилась на черных рабочих муравьев и их рыжих надсмотрщиков совершенно нелогичным и непонятным образом.
Эта бьющая в глаза несуразица злила Крокера неимоверно, но любые приемлемые варианты объяснений этого явления не выдерживали никакой критики, ибо были совершенно противоречивы.
— Хм. И что ты придумаешь, когда они все достроят? — поинтересовался Робардс.
— Все достроить невозможно! — отрезал Крокер. — В крайнем случае, начнем перестраивать то, что уже построено.
— А чего мы вообще ждем здесь? На что надеемся? — осторожно поинтересовался Робардс.
Он уже не в первый раз задавал этот вопрос и получал в ответ лишь разъяренно щелкающие мандибулы начальника отдела Тайн. Поэтому заранее слегка отодвинулся, чтобы не рисковать.
Соул Крокер вздохнул.
Выглядело это так, что все его членистые лапы одновременно слегка подогнулись и вновь выпрямились.
— Понимаешь, Робардс, — глухо произнес он, без гнева, но с какой-то странной интонацией, словно уговаривая сам себя, — план лепроханов не мог удастся полностью. Что бы они там не затеяли, они не могли учесть характер нашей темной парочки. Не могли!
Последние слова Крокер почти выкрикнул. Робардс слушал его и хотел покрутить головой, но в облике муравья сделать это не получалось. Ничего себе, крендебобель? Соул поставил все на безбашенность Поттера и Грейнджер? Ущипните меня. Это же Соул Крокер! Гроза преступных магов всех расцветок. Мастер тончайшего расчета и хитроумнейших комбинаций!
— Ты это серьезно? — охрипшим от волнения голосом выдавил из себя Робардс.
Раздался скрежет хитиновых лап по битым камням стройки. Соул повернулся и две пары фасеточных глаз уставились друг на друга в упор.
— Гавейн, — скрежещущим шепотом выдавил из себя Крокер, — эти олухи…
— Ты о лепроханах? — тоже шепотом перебил его Робардс.
— Да. Не перебивай. Эти олухи-лепроханы просто не понимают, с кем они связались! И будут за это жестоко наказаны. Ты мне другое скажи: что мы-то с тобой будем делать с этой непредсказуемой парой, после того как они вернутся?
— Тебе кажется, что это самый главный на сегодня вопрос? — Робардс был просто поражен и не скрывал этого. — И ты СЕЙЧАС думаешь об этом?
— Последнее время я ВСЕГДА ТОЛЬКО ОБ ЭТОМ и думаю, — щелкнул мандибулами Крокер и отвернулся…
* * *
Страшно недовольный собой и разозленный стычкой со старым друидом, Гарри шагал по дороге, словно забыв о своей способности к аппарации. Перед внутренним взором его все еще стояла развороченная грудь старика и его трепыхающееся сердце, пронзенное зазубренным жалом…
«Черный Скорпион! — орали в панике местные, разбегаясь во все стороны. — Он убил мудрейшего Моури! Спасайтесь! Берегитесь его жала! О, мерзкое чудовище!»
— Скорпион… — пробормотал Гарри потерянно, пытаясь рассмотреть в подробностях, что же это за диковинный горб у него за спиной.
Воздушная линза плохо передавала детали, к тому же запихнуть ее себе за спину никак не получалось. Поттер и так выгибал шею и этак, но толку от этого было чуть. Тогда он присел, ковыряясь в своем мешке в поисках чего-нибудь подходящего и уколол палец об какую-то цацку.
— Тьфу! Твою в три гоблина душу мать! — выругался он от души.
От очередного плевка Гарри трава не задымилась, а вспыхнула.
— Ну вот, так я и знал, — прошипел Поттер, затаптывая огонь. — Стоило мне кого-то убить, как общая ядовитость моей местной оболочки резко повысилась. Страшно подумать, что будет, если от моего жала погибнет еще с десяток аборигенов. Наверное, прямо изо рта струя пламени будет бить, как у дракона!
Поттер мрачно огляделся по сторонам.
В перелеске слева что-то мелькнуло. Он насторожился.
Его преследуют жители деревни? Решили проследить, куда направится монстр и сообщить, кому следует? Можно было бы аппарировать на пару миль отсюда, и сбить погоню со следа, но разумнее разобраться, кто его пытается сопровождать и зачем.
Гарри внимательно рассматривал заросли в надежде заметить что-нибудь подозрительное. Вот еще раз мелькнула в перелеске чья-то тень. Хрустнула под чьей-то ногой коряга. Качнулась и задрожала ветка. Хм, да там их несколько.
Довольно. Сейчас он выяснит, что за незваный эскорт топчется в кустах.
Поттер потоптался на месте и вдруг в несколько огромных прыжков преодолел полсотни ярдов, отделявших его от перелеска, и ворвался в него, словно тысяча чертей, раздавая удары по всему, что по внешнему виду отличалось от веток, стволов и травы. Зачем ему понадобилась именно такая кулачная расправа, он и сам себе не смог бы объяснить. Ведь можно было и магией, но… накипело, блин!
В результате все, что по внешнему виду отличалось от веток, стволов и травы в считанные мгновения было повержено на землю, и корчилось на ней, не представляя для Гарри никакой опасности.
Поттер с трудом разжал свои костяные кулаки, хитро сложенные из когтей, всмотрелся в побежденных и изумленно протянул:
— Твою дивизию! Вы кто такие, ребята?
***
— Организованность! Целеустремленность! Вера в собственные силы!
Светлейшая Греине строго посмотрела на Лавену.
— Госпожа, а как же божественная сила Дану?
Вопрос заданный самым невинным тоном привел Греине в замешательство.
— Да, конечно, — отрывисто согласилась она после небольшой паузы, — и божественная сила матери нашей — богини Дану. Добавь в последнюю фразу.
Лавена старательно заскрипела пером, а Греине в задумчивости остановилась перед окном. Мысли ее мучительно пробивали себе дорогу через зияющие лакуны в памяти. Ей здесь все пришлось начинать с нуля.
Арестован местный царек — Ллир вместе со своими приспешниками. Допрошенные поодиночке они лгут и выкручиваются, и явно скрывают что-то важное, что связано лично с ней — дочерью богини Дану — светлейшей Греине!
Налицо ложь, обман и предательство! Надо было принародно казнить негодяев, но она в бесконечной мудрости матери своей решила повременить с казнью. Поэтому мерзавцы брошены в каменные мешки, выходы из которых она сама зачаровала.
Дальше — больше. Местные служители великой богини погрязли в ереси и до сих пор не могут уразуметь простейшее двуединство божественной сущности богини Дану и дочери ее! Они не понимают жалким умом своим, что не только светлейшая Греине, но и сама богиня Дану в облике ее явилась этому несчастному миру, чтобы спасти его. Она потратила несколько часов своего бесценного времени на объяснение простейших понятий божественной сущности, но в ответ ей лишь молча посверкивали паучьи глазки местных священнослужителей по-дурацки именуемых друидами.
Греине разгневалась и закляла их заклятием Боли и Подвластия. Если раб не может усвоить правила госпожи через уши, приходится вгонять их ему розгами через задницу!
Вот опять.
Греине все чаще ловила себя на мысли, что в голове ее неизвестно как и неизвестно откуда появляются незнакомые ранее слова и понятия. Вот, например слово «розги», что обозначает? Ясно, что это предмет для наказания, но как он выглядит? Это палка? Или плетеный ремень? Или это колесико со звездочками, которое надевают на каблуки, чтобы управлять лошадью? Откуда берутся в голове слова, не подкрепленные материальными образами? Или это замысел матери ее Дану, чтобы дочь дошла до всего самостоятельно?
Но ведь сама богиня с ней. Она чувствует это. Она ощущает ее божественную силу, когда губы произносят неведомые заклинания и творят магию, которой не могут сопротивляться жалкие местные колдуны и знахари. Она чувствует ее силу, когда словно из ниоткуда появляются решения по управлению этим государством, появляются, как неоспариваемая данность. Она ведь только озвучивает ее и следит за исполнением воли богини. Ведь это так?
В очередной раз забредя в своих размышлениях в логический тупик, светлейшая Греине тряхнула каштановой гривой волос и вернулась к текущим делам:
— Любезная Лавена, отложите на время Скрижаль Мудрости богини. Я продиктую вам несколько указов…
И Греине начала диктовать.
Мудрость богини подсказывала ей, что бесполезно пытаться резко изменить жизненный уклад и экономические отношения в этом обществе на более прогрессивные. Такие перемены даются ценой огромных усилий и не всегда приводят к нужному результату.
Наоборот, велик риск ввергнуть страну в хаос. Такими преобразованиями можно заняться позже, благо у нее в запасе вечность.
Поэтому ее указы больше походили на приказы главнокомандующего перед генеральным сражением. Сейчас ее задача не создавать и растить новые силы, а грамотно распорядиться тем, что есть в наличии здесь и сейчас!
Греине продиктовала указ о перемещении всего запаса продовольствия в столицу. Населению предписывалось оставить себе месячный запас еды, а все остальное сдать в хранилища государства на хранение. Светлейшая Греине обещала честно вернуть все населению по окончании войны. А до тех пор в столице вводилась карточная система выдачи продовольствия.
С этим все. Теперь об угрозе извне.
Итак, армия варваров нависла над западом ее страны. Они прорвались сквозь магический рубеж, возведенный в незапамятные времена ее матерью. Значит, эта армия врагов очень сильна. Но провидением богини Дану полководец этой армии — мерзкий Черный Скорпион оторван от своего войска и бродит где-то по равнине между морем и столицей страны. Последний раз его видели в трех днях конного пути от города. Он совершил очередное мерзкое злодеяние и скрылся от погони. Но деваться ему некуда. Он должен искать пути возвращения к своему войску. Тогда и только тогда он двинет свою армаду на столицу. Значит, допускать этого воссоединения нельзя.
Греине продиктовала указ о создании кордонной службы, пересекающей всю страну с севера на юг. Всем отрядам вменялось не допустить прорыва Черного Скорпиона на запад. В случае обнаружения злодея им следовало подать весть в столицу и отвлекать врага, не вступая с ним в прямые схватки, но и не упуская из вида до прибытия главных сил.
Потом она диктовала указ о комендантском часе в столице. Негоже честным гражданам красться в ночной темноте, как ворам. От заката солнца до рассвета они должны сидеть по домам, если не заняты на общественных работах или в охране крепостных стен и ворот.
Под конец Греине продиктовала еще два приказа о расходовании казны на содержание армии и служителей закона, и отпустила Лавену.
Светловолосая девушка тихонько вздохнула с облегчением. Она уставала от этой писанины, но безропотно несла на себе обязанности секретаря, иногда даже помогая уточнять формулировки и подбирать точные термины.
— Устала? — услышала-таки ее вздох Греине и повернулась к Лавене. — Иди отдыхай. Завтра будет утомительный день. Завтра я ревизую казначейство. Ты пойдешь со мной.
— Но госпожа…
— Ты пойдешь со мной, Лавена! Такова моя воля. И старайся почаще напрягать свою память. Может быть, ты еще что-то вспомнишь об этой школе… ну ты поняла меня…
— Слушаюсь, госпожа, — склонила голову Лавена и бесшумно удалилась из зала…
***
— Вы кто такие, ребята? — повторил Гарри в растерянности.
«Ребята» копошились на земле, скребя по земле и траве костяшками пальцев. Костяшками! Плоти на них не было, ибо все они были только скелетами и челюсти их цвели белозубыми улыбками от уха до уха. То есть от ушной впадины, до ушной впадины. Да и не улыбки это вовсе, а обычные оскалы черепов.
— Вот и понаблюдали, клянусь зубами оборотня, — простонал один из скелетов, пытаясь встать на четвереньки.
Гарри попробовал быстро пересчитать скелеты. Больше десяти штук. Штук. Назвать их особями как-то не поворачивался язык.
— Быстро отвечайте, кто вы такие? — повторил Поттер, с угрозой вытаскивая палочку. — А то, клянусь Мерлином, мне придется доломать магией то, что еще не сломали мои кулаки.
Скелеты с оживлением зашевелились.
— Ага, Мерлином он клянется…
— Он, что ли?
— Ну и нюх у тебя, Донован, даром, что ты смотритель подземелий Дублина…
Гарри опустил палочку.
— Смотритель подземелий Дублина? Так вы…
— Да-да. Мы гоблины Дублина и явились сюда по твоему вызову, хоть и прозвучал он как-то странно.
Скелеты поднимались на ноги и, прихрамывая, подходили к Поттеру.
Гарри, наконец, сообразил и, сунув руку в мешок, вытащил из него ту самую цацку, об которую он недавно укололся и выругался, помянув гоблинов. Это была та самая цепочка с простеньким кулоном, которую дал ему гоблин в подземелье Дублина…
