Долги

Норифуми делал заход на подачи утром и ещё один днём, что в сумме примерно равнялось двум отыгранным матчам с перерывом на школьные занятия. Только они и близко не выматывали так же, как настоящий матч. Загадка крылась в некой атмосфере, в противостоянии, высасывавшем силы. На одну храбрость требовалась уйма энергии. А ещё постоянная защита. На горке стоялось вовсе не спокойно, и противник всей командой стремился досадить питчеру, отвлечь на сотню разных действий. Освежить филдинг хотелось, но нужно было дождаться сухого дня. Нори поставил поднос на стол и занял своё место. На общение с друзьями времени оставалось всё меньше. Но здесь постоянно обсуждали важные темы, можно было услышать замечания и разборы различных тонкостей. Кто же знал, что питчеры и кетчеры вот так собираются? Край стола занимали первогодки. Справа усаживался Крис, напротив сосед по комнате, Коминато-кун, а рядом с ним Савамура, всегда кипевший энергией. Паренёк, бросивший вызов асу и отнявший у него номер. Вот это да! До сих пор не верилось, что такое возможно. Хотя, глядя на энергично вертящегося по сторонам Савамуру - очень верилось. Они с Тоджо и сейчас пытаются провернуть какой-то трюк с техникой подачи. Это некоторые... застряли, едва успели обзавестись одной-двумя подачами. Нори положил в рот сочную курятину и зажмурился от удовольствия. И кормили этих некоторых замечательно. Что мешало ему двигаться дальше? Он не верил, что своими подачами чего-то добьётся, вот и не чувствовал потребности в дальнейших усилиях. От Савамуры же только и слышно, "наваляем," "размажем," "уделаем." Можно ли выйти на горку и ощутить не страх, не давление, а игровой азарт? Большинство увлекались этим и забывали о команде. Те, кто осознавал свою ответственность, тяготились ею. Юный Ас не принадлежал ни к тем, ни к другим, он громче всех возмущался, если кто-то поступал эгоистично, и так же громко угрожал беттерам национального уровня. Казалось, это порода человека такая - Ас. Такие как Нарумия, Хонго, Савамура. В прошлой игре слабости Нарумии вылезли наружу, приведя к позорному открытию матча, и утерянных им ранов оказалось слишком много. То есть, и они люди? Есть ли свои слабости у этого вертлявого горластого мальчугана? Но поиск чужих слабостей не казался достойным делом, когда надо преодолевать свои! Каваками прислушался к разговору. Крис настойчиво втолковывал, что стойка и сама подача должны быть естественными, но нужно следить за положением рук и ног, чтобы не портить траекторию подачи. А ещё локоть и запястье. Если изменить их угол, подача перестанет подкручиваться. Савамура кричал, что знает про локоть, фыркал и пускал носом пар. Он кропотливо отрабатывал свои подачи, и вот, делает это заново, хотя, должно быть обидно начинать с азов и проходить через ошибки. Нори пытался представить Йокогаму и "уделать!" В его воображении Исашики с компанией подходили к йокогамцам и мутузили их битами. Он не видел себя победителем. Мешал опыт десятка матчей и реалистичный склад ума. После обеда Наставник отчалил на реабилитацию, а главное бэттери команды заняло своё место в булпене. Пушку караулила другая пятёрка. Сетки и ящики с мячами просто остались на своих местах с самого утра. - А ты в третьей? - поинтересовался Савамура. - Третьей чём? - уточнил Миюки, надевая облатки. - На пушку в третьем отряде? - А, да, как освобожусь с тобой, так и пойду. Тоже хочешь? - Мне некогда, - кряхтя, признался Ас. Его дело - растяжечка. Булпен убрала трудолюбивая артель кетчеров, в нём снова можно было сесть на пол. Попадать в углы очень хотелось, поэтому наклоняться во все стороны приходилось добросовестно и трудолюбиво. Тело - инструмент питчера и его гордость! Всё, от макушки до пят! Ладно, от плеч до пят, проехали! Подачи Миюки всегда будоражили, неся привкус настоящего матча. Их целью всегда был противник. И во время тренировки стратегия читалась чётко, словно на бите и впрямь стоял живой человек. - А какие они, Йокогама? - Ещё не смотрел. - Как это? Ты, и не смотрел? - Не до них было, Такашима-сэнсей насела с инглишем. Степени сравнения писс ми офф. Вот нахрена нормальным людям 32 времени глагола? Им заняться нечем? Савамура заржал. Было прикольно слышать, как что-то всерьёз напрягает Прохиндея всея команды. - Ты ещё не видел, как она матч на английском вела, - жаловался Прохиндей, надавливая на плечи. - Мы не знали, куда бежать! - Реально? - изумился Ас, тыкаясь носом в колени. - Ага, на первом году во втором составе. - Точно, она ж вторым занималась. - И сейчас занимается. Это ты проскочил, повезло. Ты, по ходу, единственный, кто сразу нырнул в первый. - И сразу Асом. - Вообще трындец, - подтвердил Миюки. - Чем подкупил тренера? Не хотелось думать о той нужде, которая заставила команду поднять первогодку на горку. У Сэйдо всегда была беда с питчерами... но ведь и Савамура доказал свою пригодность, привёл команду на Кошиен! Может, ему это и приснилось, фиг с ним. Но... он прошёл через боль и радость этой команды. И казалось, выгони его - оборвётся жизнь. - Ему нравятся наглые ребята. - Тут не поспоришь. Ладно, чеши уже подавать! Савамура схватил мяч, перчатку, и радостно погрёб к стене. Миюки начинал с внешних. Настроившись на игру, Эйдзюн кивнул и размахнулся. ХЛОП. Звук, с которым подача врезалась в его перчатку, резонировал с победой, всегда вызывая внутреннюю эйфорию. Они кого-то уделали. И если он выбрасывает знак, то этот молниеносный сигнал - приговор для очередного чудовища. Бейсбол стал игрой ума и навыков, где умения бэттэри сплетались так тесно, что их не разделить. Сигнал. Кивок. Волнующее замирание. Удары сердца. Размах. Подача. ХЛОП. То, как упорно и отчаянно они боролись против Инаширо. Как феерично разбили Сугату. Нельзя так нагло мокнуть беттера в грязь, если тебя ведёт не Миюки. Сможет ли другой питчер предоставить ему нужный для задумок арсенал? Глядя на кривую ухмылку товарища, Савамура делал приятный для себя вывод. Сигнал. Кивок. Удары сердца. Размах. Подача. ХЛОП. - Вроде нормально! - крикнул Прохвост. - Начинаем тасовать! - Слыш, а Гадкий - это ж название нашего бэттери! - ответил ему Эйдзюн. Взрыв хохота Миюки огласил весь булпен. - Ооой... ааах... агага, - завывал он, держась за живот. - А ты прав. От сердца как-то отлегло. Не Савамура гадкий! Нееее! Ыгыгыгы... это они на пару бесподобно гадкий дуэт! Волнений не могло не быть. Когда что-то ломается накануне турнира, команда немедленно становится на уши. Когда ломается подача - наступает головняк у кетчера. Потому, что её нужно исправить, альтернативу ей нужно придумать, и питчер в основе не один. Казуя ещё никогда не был так рад присутствию Криса, который освобождал его утро от булпена. Однако, глядя на уверенность в себе Аса-засранца, беспокойство проходило. Если он умудрился освоить одиннадцать разных подач, начав прошлым летом, то с изменениями в стойке справится. Гибкий, даже Курамочи кряхтит, пытаясь связать кохая в узел. Наглый. И всерьёз запланировал уделать к чертям основу Сэйдо. Амбиции первогодки выглядели комично, но не считаться с ними было нельзя, потому, что уделает же. И тут комично выглядела уже основа. И поучаствовать в этом цирке хотелось. Кетчерская жизнь кипела. Казуя заказал мувинг и подставил перчатку. Его Ас серьёзно кивнул, отступил, размахнулся. В стойке отчётливо замечались изменения, и пока было сложно сказать, критичны ли они. Но силы прибавилось, и это было приятно. Даже небольшое улучшение спасало эти отшлифованные, но медленные подачи. ХЛОП. Уже, кстати, не такие и медленные. Вот только скорость и сила были нестабильны. И траектория часто сбивалась. А Казуя уже привык к роскоши манипулировать углами страйк-зоны. Не хотелось вспоминать кетчерский ругательный диалект... Фастбол. В то же место. Чем сложней ему задаёшь задачу, тем больше засранец старается. Кивнул, размахнулся. Судя по грозному виду, он мысленно добивает беттера, набирая неожиданный страйк. Ну, давай! ХЛОП. Почти. Старался. Четыре дня очень мало. Найти равновесие, фактически, заново выучить новую стойку и переучить все подачи! За неделю? Безумие. ХЛОП. Но вот, уже точно в перчатку. Может, значит. Давай мувинг? И этот грозный испепеляющий взгляд, когда каждое его движение направлено на то, чтобы не оставить от беттера даже мокрого места. Так он смотрит на клинапов. ХЛОП. - Отличный мувинг! - крикнул Казуя, возвращая мяч. Движения становятся более плавными. Клинапы, значит? Каттер. Вовнутрь. Савамура будто этого и ждал. Свирепо ухмыльнулся, весь загорелся и энергично кивнул. Глазёнки пылают. Кого он там мысленно рвёт на тряпки? Хараду или Ямаоку? У него не идут подачи. Он сломал стойку. А в голове вражеский клинап! Казуя непроизвольно захихикал. Такие игры ему нравились. Наверное, он и сам бы с большим удовольствием оттачивал подачи на ком-то вроде Тэцу-сана. ХЛОП. Что-то было в их бэттери, бесспорно гадкое, дерзкое, наглое и бесстрашное. Что делало каждую подачу увлекательной настолько, что главный кетчер забыл о своей очереди на пушке. - Эй! Миюки! - позвал Кусуноки. - Ты идёшь? - Иду! - крикнул Казуя. - Савамура! Я на двадцать минут! Обязательно отдохни, если хочешь продолжить! - Я пока попрыгаю! - пообещал неугомонный Ас, пряча перчатку за пояс. В человеческих инстинктах, бесспорно, заложен охотник. Радость от пойманной рыбы, найденного гриба или ореха включает не только предвкушение его съесть, но и ощущение некоторой гордости. Когда ты догнал автобус, забил гол, притащил ящик, ты доволен собой, как древний охотник, потрясающий копьём. Коминато Харуичи стоял с битой в ожидании подачи и испытывал подобное волнение. Кетчерские облатки, в которые его обмотали с головы до ног, уже не так мешали. Азарт, с которым он противостоял бэттери, превратил тренировку в игру. Сами по себе подачи Фуруи, сделанные вполсилы, трудности не представляли. Они служили отличным тренажёром, но не более. А вот хитрость, с которой Оно-сэмпай передвигал их по страйк-зоне, уже вносила интерес. Фуруя обеспечивал подачу определённой силы, требующую скорость и мощь замаха, способную эту подачу пересилить и направить обратно. Оно-сан выбирал место. Помимо обычного "морского боя" Харуичи сегодня уже продемонстрировали раскачивание беттера. Чем ближе к его рукам, то есть во внутренний верхний угол страйк-зоны, приходила подача, тем сложней было на следующий раз тянуться в нижний дальний, потому что тело автоматически корректировало замах, подстраиваясь под ближнюю траекторию, прижимало биту, и дальнюю подачу она могла либо не задеть, либо зацепить кончиком, сделав слабый и бесполезный хит. Алюминиевая бита казалась несуразно лёгкой. Звук её удара - звонким и игрушечным. Но алюминий не крошится в щепки, и с другим инвентарём Харуичи к Фуруе всё равно не подпустят. Противостоять можно было только бэттери вцелом, учитывая стратегию размещения и особенности подачи. И пока меткость оставляла желать лучшего, а разнообразие сводилось к нулю, Оно-сану приходилось несладко. Фуруя, наоборот, думал, что это его притесняют и не дают вволю размахиваться. 30 подач быстро закончились, питчер вспотел, запыхался, выглядел недовольно и понуро. Сэмпай взялся разматывать Харуичи. Отбить удалось много. С одной стороны, это радовало, с другой - было результатом вполсилы. Фуруя подошёл ближе. - Устал? - сочувственно спросил Коминато. Сатору-кун кивнул. - Ты работай над выносливостью, работай, - наставлял его Оно-сэмпай. - И над меткостью работай. И разминку делай, ясно? Питчер счастливым не выглядел. - Иначе придётся сообщить Исашики-сэмпаю, что ты нуждаешься в дополнительной тренировке силы, - пригрозил кетчер. Его упрямый кохай немедленно сдался. Тяжело вздохнул, опустив голову, снял кепку и вытер пот. Казалось, ему и ноги переставлять трудно. - Сможешь хорошо попадать - поиграем в полную силу, - пожалел его Коминато. Фуруя оживился. Без доспехов дышалось свободней. Харуичи ощущал азарт в тот момент, когда выжидал мяч, предвкушая удар по нему и удачный хит между первой и второй базами. Когда угадывал его траекторию и цель, пытаясь перехитрить противника. Противнику тоже нужен был интерес. - Фуруя-кун, а что тебе нравится в подачах? - Звук, - задумавшись, ответил одноклассник. - Звук фастбола? - Да. И когда в перчатку попадает, тоже. - А скорость полёта мяча? - Ну, да, наверное. - А когда ты обошёл биту и попал в перчатку? - допытывался Харуичи. - Тогда будет звук. - А звук отбивания? - Бесит. Лучше без отбивания. Кетчер и беттер, переглянувшись, рассмеялись. - А что нравится Вам, Оно-сэмпай? - Наверное, стратегия, - признался тот. - Нравится работать в паре и чувствовать себя полезным. - Когда никто, кроме Вас, не может поймать его подачу? - Миюки-сэмпай ещё может, - вставил Фуруя. - У Миюки питчеры другого уровня! - осадил его Оно-сан. - И все они попадают, куда надо! Фуруя снова скис. - Не расстраивайся, - ободрил его Коминато. - Вот научишься попадать, тогда и подавать будешь в полную силу, и Миюки-сан захочет с тобой поиграть. - А как научиться попадать? - заинтересовался, наконец, торпедоносец. - Ну... - Может, у Эйдзюна спросим? Или у Хидеаки? - Хорошая идея! - одобрил сэмпай. Беспокоить Савамуру в ответственный момент, когда он работал над подачами, не стоило. Да и Тоджо всё наблюдал за Танбой-сэмпаем, стараясь делать размах параллельно с ним. - Давай, может, пока подождём, а когда они освободятся, спросим, что делать? Фуруя согласно кивнул. Найти свободную сетку в булпене в разгар дня было крайне тяжело. Харуичи взялся махать битой в уголке, где никому не мешал, а его спутник просто уселся на скамеечке. Он внимательно наблюдал, как работают другие бэттери, и завистливо вздыхал. Оно-сан начинал ловить подачи Кавашимы-сэмпая, и тот чётко следовал инструкциям. Каваками-сэмпай подавал первогодке, счастливо объявлявшему каждый форк. Все обменивались эмоциями. Игру создавал не инвентарь, и даже не правила. Бейсбол состоял из людей. Из тех, кто тебе помогал, из тех, кто тебе противостоял. Убери хоть одно тело с поля - игры не выйдет. Все, кто сейчас трудился, не жалея сил, были нужны друг другу. Один Фуруя-кун ни в ком не нуждался и сам не был ни у кого на примете. Первым освободился Савамура. Его напарник убежал к пушке. Ас огляделся по залу и направился в сторону Харуичи. - Эйдзюн-кун! - А? Опять Фурую уничтожил? - интересовалась местная знаменитость. - А ты не мог бы рассказать, как контролируешь подачу? - Эм... ну... - У Фуруи-куна совсем не получается. Мы не знаем, что делать. Савамура внимательно посмотрел на коллегу-питчера. - Ты разминку делаешь? - Да, - ответил тот. - Тщательно? - ... - Стойка у тебя правильная? - наседал Ас, будто отчитывал новичка. - Не знаю. - А Оно-сан что сказал? - Я не спрашивал... - Фуруя! Ты хочешь или не хочешь сделать страйк?! - Хочу. - Тогда тебе нужна помощь кетчера. Запомни! Без кетчера ты никто, и зовут тебя никак. И только когда кетчер скажет, что доволен, тогда можешь назвать себя питчером, а то, что делаешь - подачами! Усёк? - Усёк, - согласился Сатору-кун. Почему-то их совещание напоминало перепалку. Савамура-кун был крайне придирчив и подозрителен к Фуруе-куну, будто он, ни разу в жизни не игравший, был равным ему опытным питчером. - Он же никогда не играл, давай полегче, - напомнил Харуичи. - А... ну да, - опомнился Ас. - Но всё равно, Фуруя, только кетчер постоянно смотрит на тебя, когда ты подаёшь. И только он знает, что ты делаешь неправильно. Обрати внимание на ноги. Надо наступать туда, куда Оно-сэмпай скажет. Потом на руки. Надо размахиваться так, как он скажет. Положение локтя, кисти, всего на свете оооочень важно! Ты не попадёшь в перчатку просто потому, что захочешь это сделать. Надо направить всё тело! - Как всё сложно, - вздохнул Коминато, рассчитывавший на простой ответ. Хотя, будь всё просто, разве трудился бы сам Эйдзюн-кун сейчас в поте лица над улучшением подач? - А у тебя всё хорошо? - Всё тип-топ! - радостно заявил Ас. - Уже почти все подачи ввели в эксплуатацию. А что я хотел? О! Мат! Энергичный товарищ схватил мат, стоявший у стены за скамьёй, взвалил на голову и потащил в свой угол. Для работы над своим арсеналом ему нужна была даже акробатика... неудивительно, что каждая новая подача вызывала у питчеров огромную гордость. И, если трудиться с утра до ночи, то, конечно, результат будет. - Как думаешь, сколько он работал, пока научился правильно подавать? - спросил Харуичи. Фуруя помолчал и тяжело вздохнул. Путь он себе выбрал нелёгкий, но сдаваться не собирался. Со временем получалось всё лучше и лучше. Тело находило свой баланс, равновесие восстановилось, Эйдзюн без особых проблем скользил над полом. Оставалось выровнять стойку. Ногу ставить не куда попало. Руку двигать не как попало. Ощущения в момент подачи отличались, к ним надо было привыкнуть. Вот только меткость... промах на одну-две ширины мяча в настоящей игре был критичен. Он не давал дурачить беттера, требовал особой чистоты и механического однообразия подач. Или сулил огромный риск подарить уолк. Эйдзюну хотелось зарычать и погрызть козырёк кепки, но мастерство требовало плавного подхода. Он воевал с собой, стараясь не зажиматься, психовать короткими периодами, пиная пол и воздух вокруг, а затем, глубоко подышав, снова возвращался к подачам. Миюки всё это терпел. Благодарность к напарнику, переживавшему вместе с ним самые тяжёлые моменты, росла и становилась безмерной. Вот так терпеть лажу за лажей, психи за психами. Снова и снова повторять, что нагибаться надо в сторону страйк-зоны. Размахиваться высоко, не экономя место. Одному было бы куда сложней, тяжелей морально. Угрюмые мысли не отпускали бы, держа в напряжении. А сейчас всё шло по плану! Просто план запаздывал. - Лады! Давай по твоим пройдёмся! - крикнул Прохвост, возвращая мяч. - По номерам! - Что? - Номера они называются! Номера пошли веселей. Они не повысили коэффициент удачных подач, но внесли приятное разнообразие. Немного побросав, тренировку пришлось завершить. - Сворачиваемся! - скомандовал Миюки. - Я ещё не устал! - возразил Савамура. - Ты не устанешь, пока замертво не упадёшь, а мне твой труп закапывать, в земле пачкаться, - язвил Проходимец, решивший, что подачам конец, и решивший это не обсуждать. - Ну и ладно, Шина меня понимает, пойду побегаю, - обиженно фыркнул Эйдзюн. Взвалил на себя мат и потащил к стене за лавку. - Эй! Ты в курсе, что подачи усилились? - Как бы да! - огрызнулся Савамура. - То есть, нагрузку на локоть осознаёшь, или решил перед игрой сухожилия порвать? - ... Я понял, пойду побегаю. Уровень выносливости удручал. И не стоило из-за этого срываться на кэпа. Его руки забыли о той нагрузке, которая выпадает Асу. Его удел - четыре иннинга. Как на первом году... мат, шурша, прислонился к стене. Кавашима-сан всё ещё подавал, остальные разошлись. Надо было выбираться на свежий воздух, на солнышко, к цветочкам. Во время пробежки ребята опять нагнали почётного шиновоза. Земля просохла, воздух прогрелся. Птицы радостно щебетали, листва зеленела со всех сторон. Ветерок приносил запахи цветов, наполняя лёгкие силой и задором. Бег оживлял. Ребята смешили. Даже Фуруя где-то раздобыл верёвку и тоже обзавёлся шиной. Так они и бежали впятером, наматывая круг за кругом, перекрикиваясь, соревнуясь между собой. Уставшие и довольные, завалились в ванную, устроили перестрелку на шампунях, огребли из душа от сэмпаев, сами вступили в рукопашную мочалками и полотенцами, все их замочив. Во время ужина делились надеждами на сухую ясную погоду, планами на тренировки. Мияучи-сэмпай пообещал устроить филдинг, а Проходимец - изучить Йокогаму. Перед сном Брательник снова зарулил на парочку страшных историй, истрепав Асу всю нервную систему. Конечно, нежить не кусалась. Но ужас пронимал до костей. Долго не спалось, в черёмухе мерещились странные силуэты. Поссать Эйдзюн выходил оглядываясь, прислушиваясь и с битой.